Ты просто сильно похож на девчонку.

-Ай! -Тебе удобно такие волосы носить? Выглядишь, как девчонка! -Не дергай их, мне же больно! Гилберту нравилось всячески задевать и подкалывать Доминика. Хотя… Поначалу это было забавно, но со временем, лишнее прикосновение или толчок были уже необходимы для него. Пальцы машинально созерцали шелковистые каштановые волосы, а алые глаза скользили вдоль по скривившимся от боли губам. Это было необходимо. Это стало привычкой. Очень вредной. *** Гилберт вальяжно развалился на деревянном помостке, лениво крутя в зубах клеверок. Мыслей в его белобрысой голове практически не было, он просто наслаждался прекрасным видом красочного озера и шатена, что сидел чуть впереди и плел нечто из цветов и травинок. Как бы он не желал прикрыть глаза или отвести их в другую сторону, блестящие на ярком солнце каштановые волосы, завязанные тонкой лентой в короткий хвостик, не могли не привлекать его внимания. Не сколько волосы играли роль, а сам мальчишка. Тонкие плечи поднимались и опускались. Руки с изящными пальцами, что так искусно плели венок, они тоже привлекали внимание. Гилберту иногда казалось, что Доминик вполне может быть и девчонкой. И Гилберту нравилось иногда так думать, чтобы лишний раз полюбоваться им. Чтобы не понимать того факта, что его просто ненормально влечет к Доминику. Он слишком изящен, слишком продуман, слишком отточен, слишком приторен и хрупок, чтобы к нему не влекло. Сияющее от самодовольства лицо открылось альбиносу. Глаза загорелись яркой зеленью при свете солнца, а каштановые волосы приобрели рыжеватый оттенок, заставляя смотреть на их обладателя, который стремглав подполз к приятелю, небрежно накидывая на его белобрысую голову красочный венок из одуванчиков, ромашек и ковыля. -Что ты вытворяешь!? – оскорблено воскликнул Гилберт. -Ты так выглядишь намного милее, поэтому заткнись и благодари меня, что я вообще сплел тебе это, - тут же растеряв свою улыбку, монотонно произнес шатен. -Разбежался, - лениво пробормотал немец, поправляя скромный презент из цветов на голове, прикрыв один глаз. Вторым он все еще наблюдал за действиями приятеля, который надел на себя такой же венок и снова повернулся к Гилберту. - Теперь ты еще больше похож на девчонку. Ему не доставлял удовольствие сам процесс доставания Доминика. Скорее, его реакция. Скорее, то, как его щеки начинали вспыхивать румянцем, а губы вытягивались в полоску. Это было забавно для других, а для Гилберта это было невероятно мило, если не красиво. -Хватит так говорить. Я вовсе не девчонка! -Тогда, почему ты так похож на неё? -Довольно! Немец и не успел заметить того, что Доминик резко накинулся на того, прибивая к деревянным доскам мостика, цепляясь тонкими пальцами за воротник и гневно вглядываясь в алые глаза, которые горели неким азартом. Ему это нравилось. Его это заводило. Ему всего-то 16 лет, а он уже думал, как бы подчинить это создание себе. Сейчас, в его некогда пустой голове созревали идеи того, как бы подомнуть под себя тонкое тело венгра. А Доминик был не так слаб, каким казался. -Расслабься, - выдохнул немец, сжав запястье шатена, - Мне ничего не стоит уложить тебя на лопатки. Глаза Доминика засверкали недоверием. -Поэтому, лучше отпусти, - все так же спокойно говорил Гилберт, после чего пальцы на его вороте разжались. Но рука на тонком запястье приятеля не хотела никак размыкаться. Доминик уже начинал кривить губы от недовольства и боли, ведь рука альбиноса все крепче и крепче сжималась, оставляя на бледной коже красные следы. -От-отпусти, - настороженно прошептал венгр, лопая и так ненадежный пузырь терпения Гилберта. В следующее мгновение, Доминик оказывается крепко прижатым деревянной поверхности помостка. Гилберт больше не в силах удерживать себя и свои мысли, свои догадки. Доминик чертовски аппетитный, когда пугается. Расширенные глаза с неким удивлением и недоверчивостью глядели на скалящуюся ухмылку альбиноса. -Ч-что…Прекра… И все же он сопротивляется. Он крепко сжимает зубы, не дает языку Гилберта скользнуть внутрь, понимая, что это и его сведет с ума. И, похоже, это начинается. Альбинос пылко шепчет в губы Доминика его имя, заставляя беспрерывно дышать, пылать от собственного жара, черпать воздух уже ртом. Уже осознанно давать шанс ему углубить поцелуй. Свести его с ума окончательно. Гилберт настойчив и груб. Он просто искусывал губы Доминика в кровь, от чего, тот задыхался, глотал воздух и вновь томно простанывал от игривых укусов… Лишь секунда и разум к чертям летит вон от полуразрушенного помоста, где так пылко расцветает запретная, но прекрасная юношеская любовь. *** -Чертов гомик, - гневно процедил шатен, рукавом вытирая прокушенную до крови губу. -Ты просто слишком сильно похож на девчонку… -Посмотрим, что я с тобой сотворю, попадись ты мне таким же беззащитным! -Детка, - ухмыльнулся Гилберт, постепенно поднимаясь на ноги, - Здесь я мужик, и я решаю, что делать с твоей задницей, - он хихикнул и , сняв венок, швырнул его прямо Доминику в лицо. -Байльдшмидт!!! Откинув в сторону пойманный венок немца и свой, он стремглав помчался за приятелем. А плетения из ромашек одуванчиков и ковыля мягко колыхались на нежном летнем ветру, которым так любили дышать двое юношей. И кто знает, удалось ли Доминику отловить Гилбо, или Гилбо снова уложить Доминика на лопатки, в любом случае, им было хорошо. И еще долго будет…