а что насчёт нас?

            После очередного семейного ужина, они вновь просыпаются вместе. Переплетение рук и волос – это что-то такое обыденное и родное, что ни у кого вопросов не вызывает. Никто и не подумает, зная, что в их жилах одна кровь течет; зная, что самое доступное для них – это нежные поцелуи в щёку. Ведь двойняшкам свойственное быть очень близкими, пожалуй, самыми близкими людьми друг другу. Она так любит, когда он возвращается домой. К семье. К ней.       Бенедикт пересекается с Софи впервые, когда та, почти бегом, проскакивает перед его носом, старательно удерживая в руках кофе и папку с документами. Вторая их встреча случилась в книжном клубе, где она оживлённо делилась впечатлениями со студентами, с горящими глазами и румянцем на щеках. В третий раз оказавшись вместе среди стеллажей с классикой, он сухо отвечал на вопросы всё той же ассистентки, в открытую показывая свою незаинтересованность в беседе.       Софи старается понравится всегда серьёзному профессору, улыбаясь и находя всё больше причин продолжать свой, как оказалось, монолог, а затем удивлённо вскидывает брови, когда мистер Рид, — игнорируя её предложение выпить кофе, вместо того, чтобы вновь выслушивать критику начальницы, — просто заворачивает за стеллаж, уходя и не прощаясь.       И почему-то Бенедикт оборачивается почти у самого выхода, сразу наткнувшись на девичью фигуру, что уже отошла к окну. Возвращается к ней. И зачем-то принимает это странное приглашение.       С того перерыва они стали больше проводить время вместе. Книжный клуб, совместные обеды, путь до метро, утренние односторонние смс от неё. К двойке добавляется плюс один, вызывая у Софи ощущение неимоверного счастья. Бенедикт же начинает чаще улыбаться.       Паркер принимает профессора настороженно, то и дело одаривая недовольным взглядом. Однако молчит. Вынашивая всю бурю эмоций внутри. Паркер успокаивается только когда сестра щебечет где-то рядом, то и дело обхватывая его ладони своими; делясь настроением и планами на неделю, пока он гладит её уставшие ступни. Когда обнимает его сидя по вечерам на диване, перебирая пряди уложенных волос и в шею носом утыкаясь. В те моменты он не представляет, что может быть как-то иначе. Не хочет представлять.       Они все ещё спят в одной кровати. Софи приходит под его одеяло, обхватывая ледяными ногами и в плечо продолжая шептать о том, что не хочет, чтобы он вновь уезжал. Ей без него пусто. Паркер прижимает к себе, обнимает, пытается как можно ближе к ней стать. Ему без неё невозможно. Засыпают одновременно и дыша в унисон, скрываясь в ночи от косых взглядов.       Фло врывается в их будни, приглашая в загородный дом. Лето, костры, озеро. Можно взять отпуск и позволить себе расслабиться. Митч, Логан, Блейк и Дейзи уже согласны, значит Престоны тоже обязаны быть. И конечно Фло не забывает сказать о том, что Бенедикт так же может присоединиться.       Всё начиналось замечательно: плавание, волейбол, настольные игры, страшилки у костра. Словно вернулись во времена лагерей и студенческие годы. Хотя для Софи и Бенедикта даже сейчас большая часть жизни проходит в стенах университета.       В огромном доме было слишком много комнат, даже для компании из восьми человек.       Софи продолжает приходить к Паркеру. В пижаме и с влажными волосами. Душ два раза в день – это как ритуал. Сонно зевая и тихо рассказывая что-то, она без лишних мыслей засыпает на его груди, слушая биение сердца, которое было рядом ещё в утробе матери. По комнате всё чаще разбросаны полотенца и женские тапочки.       Кое-что происходит буквально через несколько дней. После очередной ночной посиделки с Блейк и Митчем у костра, — они, как ни странно, те ещё совы, обожают обсуждать сложные вопросы после заката, — Бенедикт почти бесшумно старается проникнуть в душевую на первом этаже. Её используют реже всех, а запах дыма перед сном смыть хочется. Стягивая футболку и открывая дверь, он сталкивается с ней. С Софи. Глаза полные испуга, а по обнаженной коже скатываются капли воды с длинных волос. И какая же сила воли должна быть у человека, чтобы не проследить за каплями. Вот и Бенедикт не знает, медленно улавливая судорожный вздох девушки, что поспешила за полотенцем потянутся. Этот вздох и вытолкнул его из помутнения. И за дверь душевой тоже.       Последующие часы все мысли обрамляют образ Софи, что постоянно где-то рядом находилась, выполняющая поручения Миллер, читающая на перерывах и смущённо улыбающаяся, стоило его пальцам заправить прядь её волос за ухо в тот день, когда вместе убирали кабинет после студенческих посиделок; Софи, которая и сюда его затащить умудрилась, побеждая в монополию и временами переглядываясь на пляже. Бенедикт, кажется, окончательно запутался в том, что это к чему-то должно привести, утром старательно вслушиваясь в голос невыспавшейся Фло. Вот только взбешенное лицо Паркера разрушило весь мыслительный процесс.       Кажется, словно старше-на-целую-минуту Паркер готов взорваться с каждым шагом, что он делал к Бенедикту. Пихая мужчину в плечо, Престон шипит сквозь зубы про то, что нарушать личные границы и вламываться в комнаты без стука нарушения всех рамок приличия, и ещё что-то там про извинения и нормы морали, сопровождая вторым толчком. Однако перед глазами Рида неожиданно вспыхивают пазлы, которые в этот момент начали складываться вместе.       Вот он замечает как ладонь Паркера слишком уж по собственнически ложится на колено Софи, сразу же после отказа на приглашение Флоренс сходить к озеру; вот Софи даёт ему ложку своего йогурта, затем стирая пальцем уголки чужих губ, смеётся счастливо, а его взгляд в этот момент... Они всегда вместе. Да, двойняшки, но даже это не может оправдывать то, что он успел заметить. То, что накрыло осознанием.       Бенедикт бьёт первый, совершенно необдуманно, в первый раз поддавшись эмоциям, которые обычно прячет в карман строгого пиджака и за оправой очков; хватая за ворот рубашки и так же, сквозь зубы, тихо шепчет о том, что про мораль не ему говорить. Паркер не теряется и бьёт в ответ, разбивая его губу и свои костяшки в кровь. У профессора, оказывается, удар что надо. Но он не посмеет никому обвинять их его сестру в чем-то.       Софи буквально врывается между ними, — когда каждому досталось сполна и пластырем обойтись не получится, — толкая Паркера и в ужасе обернувшись на Бенедикта, растрёпанная и растерянная, она заглядывает прямо в глаза. Тот хочет сплюнуть кровь на ковёр, однако воспитание вынуждает пройти к раковине, а затем, словно ничего и не было, успокаивается. Только вот рёбра у обоих напоминают о том, что кое-что всё-таки произошло. Паркер чувствует привкус железа во рту и горечи. Горечи того, что Софи пришлось это увидеть.       Рид молча и устало развернувшись к лестнице, решив, что на вопросы прибежавшей Дейзи отвечать совсем не хочется, побрёл в комнату к местному доктору-собачнику, в надежде, что Митч не заставит ехать в больницу. Хотя покинуть это место желание большое.       Логан пытается собрать всё воедино, спрашивая Паркера, что же, вашу мать, тут произошло. Ведь эти двое почти не общались, а тут такая сцена. Престон никогда не дерётся, а Рид слишком воспитан и молчалив. Что случилось между ними?       Паркер же сквозь плечо друга смотрит на неё. Она, в своё время, на него. Пара одинаковых глаз встречается и не в силах оторваться друг от друга. Софи слышит как колотится сердце и уверено, что у Паркера ритм тот же. Он поник, сконфузился и всё же отвёл взгляд, что-то отвечая Логану и не замечая ещё кое-кого, кто с самого начала был здесь. Фло наблюдала, — за всеми движениями двойняшек, Рида и их эмоциями, — и, кажется, что-то понимала, но предпочла прикрыть глаза, вспоминая, остался ли у них лёд для разбитого лица друга. Его понадобится много.