О страхе и кухонных посиделках

Серёжа сидел напротив облезлых примерочных кабинок второсортного магазинчика с неизменными скидками в 40%, тусклыми лампочками, покрытыми вековой пылью, и недружелюбными консультантами. К слову, посетители вещевого магазинчика-больших-скидок-только-для-вас были столь же редки, как и остальных магазинов: бакалеи, книжной лавки и небольшого продуктового, которые располагались в этом же торговом центре спального района на забытой богом окраине. Пожилая женщина за кассой шумно обмахивалась старомодным веером. Разумовский подумал, что вентилятор здесь явно бы не помешал: на улице уже как неделю стояла жара под 40 градусов по цельсию, что уж говорить про душный непроветриваемый подвал. Он осторожно выглянул из-за угла и осмотрелся: никого, кроме его и женщины за прилавком не было ни в магазине, ни около него: никто не подкарауливал, не бежал с криками: «Хана тебе, рыжий ублюдок!». Было тихо. Нелепый розовый пуф под Серёжей уже двадцать минут впитывал горячий пот мокрого тела. С Серёжи стекала тысяча потов не только от страха: он в очередной раз обернулся. Сердце шумно качало кровь и жужжащим роем пчёл отдавало в уши. Зеленые глаза с расширенными зрачками осматривали пространство между вешалок и полок: тихо. За стеклянными дверьми магазинчика, куда хватало обзора, тоже было пусто. Разумовский разблокировал телефон, держащийся на пяти процентах заряда, и посмотрел на время. Оставаться больше здесь было нельзя: в 19:00 торговый центр закрывался, и кассирша, изредка отвлекаясь от веера, уже косо поглядывала на парня. Сережа судорожно вздохнул и вышел из дверей. Дело за малым: подняться на первый этаж и через служебный выход незамеченным уйти дальше, затеряться в серых многоэтажках. Если его кто-то и поджидал, то наверняка у центрального выхода. Не переставая оглядываться, он толкнул тяжелую, видавшую виды дверь, и едва рыжая макушка появилась снаружи, чьи-то крепкие руки стиснули его и с силой прижали к стене. Закрывшаяся дверь жалобно хлопнула. Сережа мгновенно зажмурился, ожидая удара, так, что лица нападавшего не видел. Но бить не собирались ни в первую секунду, ни даже через три. Он с опасением приоткрыл один глаз, и увидел прямо перед собой….Олега Волкова собственной персоной. - Олег, блять! Ты понимаешь, как меня напугал? – парень вскинул бешеный взгляд - Серый, мы же договаривались: они тебя достают, ты звонишь мне, и вместе мы решаем конфликт. Ты собрался там до победного сидеть? - То есть, ты бьёшь им морды, пока я прячусь за твоей спиной? – зло выдохнул Сережа, отстраняясь: лопатки прижимались к раскалённой плитке торгового центра. – и вообще, мог бы уже отпустить, убегать не собираюсь, – он раздраженно дернул плечом. - А лучше, чтобы на следующий день ты приходил в синяках, если не получилось бы спрятаться? – Олег внимательно смотрел другу в лицо, не отпуская хватку с его плеч. Сережа молча смотрел в ответ. Руки Олега разжались. - Пошли чай пить, - примирительно предложил Олег, – я пока тебя караулил, в горле совсем пересохло. Те придурки, кстати, ушли почти сразу. Мама кексов твоих любимых испекла. Пойдём? - Русские десять часов ныли о том, как им жарко, а потом пошли пить чай? – улыбнулся Серёжа. Не пугай меня так больше, Волк. Я почти полчаса в этом долбаном месте просидел! А там даже кондиционера не было. И ничего я не прятался. Связываться не хотел. На парковке около торгового центра не было никого, кроме двух парней, неторопливым шагом идущих по раскаленному асфальту рука об руку в сторону панельных исполинов-девятиэтажек. – Серый? – Ммм? – Разумовский с трудом отвлёкся от ещё горячих кексов с клубникой, и с набитым ртом недоумевающе посмотрел на Олега. Олег большим пальцем стёр пару мягких крошек с нижней губы друга и невольно задержал взгляд дольше, чем было положено друзьям – Я вот что сказать хотел, – он медлил, – в общем-то, – сильнее обхватил ручку кружки с давно остывшим чаем. – Ну? – Ты можешь полагаться на меня во всём Серёжа округлившимися от удивления глазами посмотрел на Олега. – Волк, ты не перегрелся, случаем? Я ещё с песочницы помню, что Волк силён и страшен в гневе и тем более защите своих друзей, – он помолчал, – и вообще, ты самый близкий мне человек, даже не сомневайся, – со скрипом деревянных ножек табурета, которые проехались по видавшему виды линолеуму, Сережа придвинулся ближе к Олегу. – Не хочу, чтобы эти уроды вообще к тебе приближались – Брось, ты из-за них больше меня переживаешь, вот, аж скулы покраснели! Олег смущённо кашлянул и накрыл тёплой ладонью ладонь друга. Серёжа своей не убрал. Расстояние между парнями располагало к укромным жестам. Несмотря на воцарившееся молчание, во время которого каждый думал о своём, на кухне было по-домашнему уютно, и в воздухе невидимо и обволакивающе витала нежность. Олег перевёл взгляд с обоев в цветочек на розовые губы напротив и едва поспевал за ходом собственных мыслей, которые свернули с дружеской колеи в иное русло. Сережа перехватил туманный взгляд друга и, поддавшись сумбурному порыву, потянулся к лицу Олега, который в эту же секунду проделал то же самое. Губы парней столкнулись, и Олег, с отчаянной нежностью мягко прихватил нижнюю губу Серёжи, и сумашедший водоворот чувств закружил их обоих. Пальцы рук, которые до этого лежали друг на друге, тесно переплелись. – Волк, чего же ты раньше этого не сделал? – Серёжа перевёл дыхание и искренне улыбнулся, – пойдём к тебе в комнату?