Любви все возрасты покорны?

Маленькая Оксана родилась с именем Даша на запястье.Соулмейты хоть и были обычным явлением,и к этому давно все привыкли, но вот соулов с гомосексуальной связью все ещё было мизерное количество, потому как ученые придерживались версии о продолжении рода и более здоровом потомстве среди избранных, так что однополые соулы воспринимаются как природный брак, их менее одного процента населения земного шара. Девочка с самого детства чувствовала себя прокаженной, изгоем, дочь прославленного артиста, «бракованная девочка». Родители решили не поднимать шумиху и строго-настрого приказали ей молчать, судьбу-то устраивать надо, притом не позоря семью, Боже упаси. Поэтому на семейном совете было решено сделать операцию, чтобы она стала «чистой», чистых в обществе было не так много, но некоторые называли их счастливчиками, некоторые нейтралами, однако все сходились, что им повезло гораздо больше, чем однопроцентным. Операция считается хорошим решением, ведь ее результаты сохраняются до встречи с соулмейтом, а этого может и не произойти, но если случится, то надпись сразу же проявится и не стереть, не закрасить, никак либо убрать ее не выйдет. А затем, на очередных съёмках,она встретила Филиппа, который был чистым. Она влюбилась в него практически сразу, впрочем, как и он. Родители были счастливы,их девочка удачно и счастливо выходит замуж,репутации ничего больше не грозит. Оксана с молоком матери впитала, а с приходом в семью мужа еще и закрепила,и распробовала мерзкое ,с отливом золотого ,слово «репутация». Оксана помнит, как Олег Иванович прямо после свадьбы сказал: «Только попробуйте развестись, Янковские не разводятся, не портят репутацию!» Тогда ей совсем девчонке казалось, что она сменила родительскую тяжелую корону, на смертельно тяжкую венцовую корону Янковских. Нужно терпеть, держать лицо, быть всегда и во всем лучшими. Когда родился Ванечка, хотелось оберечь, закрыть,защитить, но заветы, внушаемые с детства, и свинцовый венец, перекрыл,в голове билось набатом «ре-пу-та-ци-я».Девочка Оксана давно отрастила хитиновый покров и стальную броню, поэтому в воспитании с Иваном, наследником фамилии, не церемонились: «ты должен делать так, а не иначе, ты -Янковский», «нет, во двор с мальчишками нельзя, упражнения на дикцию и французский, Иван, не забывай!», «не можешь есть как нужно, не будешь есть совсем, марш в комнату». Но однажды Ваню нашли, целующимся с каким-то мальчиком, был такой скандал, она помнит. Колючие и бьющие фразы: Ваня, ты нас разочаровал, ты же Янковский. И ответ сына Оксана помнит прекрасно: А зачем мне быть Янковским, если это так дерьмово?! А потом был удар, Филипп впервые сына ударил,да так, что тот отшатнулся и вскричал, из носа текла алая струя, руки парня были в крови, нос был как-то неестественно повернут. Отец сломал Ване нос. За поцелуй. За репутацию. Потом, конечно, закрыли практически на год в комнату, смена школы,водитель и постоянный контроль. Следующее воспоминание было через два года, у Вани метка была поздней и болезненной. Простое и незамысловатое: Тиха. А жизнь всей семьи перевернулась, Оксана снова была в шкуре девочки из числа одного процента, только теперь это Янковский, ее сын. Все обвиняли Ваню от безысходности, цокали, качали головой, только и делали, что давили фамилией, особенно мать Филиппа. И сломали Ванечку, как игрушку, как фарфоровую куклу, и он разбился, а осколки пытались собрать сначала врачи, потом психологи и психиатры, конечно, все под строжайшей секретностью, ведь нельзя оставлять пятно на имидже светлой известной семьи, династии. Решили обойтись без операций, Ваня бы не выдержал, что у него отняли единственное, что было только его без налёта и блеска, семейного флера. Однако договорились замазать и никому не говорить. Все даже поутихло, Ванечка встретил Веру, Оксана,несомненно, не была рада такой партии, но не "Тиха", и на том мерси. Смирилась ,даже смогла порадоваться отчужденно, внутри себя, за броней, девочка Оксана. Все уладилось, они снова в порядке. А потом случилась она. Оксана не помнит, как попала на afterparty по случаю завершения сериала "Отель Элеон",Филипп почти сразу куда-то пропал, а Оксана… Оксана подошла к бару, там за стойкой уже сидела статная черноволосая девочка. Янковская села рядом,заказала какой-то коктейль, решив, не нарушать молчания, пристально осматривала зал, не ища мужа, уже давно нет. Это было даже смешно, что бы ни случилось, они всегда будут, Янковские походит на гребанное клеймо, но она сама согласилась быть ей. Оксана вздохнула, вероятно, слишком громко, что невольная соседка обернулась. Женщина подняла бокал, в знак приветствия и солидарности, аккуратно отпила коктейль, впервые посмотрев на брюнетку. Девушка была очень миловидной, напоминавшей ей саму себя в юности, большие карие глаза были явно на мокром месте, почти беззвучно всхлипывая, незнакомка также отсалютовала бокалом с шампанским. —У Вас что-то произошло?— совершенно не в ее стиле, женщина всегда несла себя довольно высокомерно, статно, лезть в личную жизнь других людей никогда не было интереса. А тут захотелось узнать, что произошло у малышки, ведь она, наверное, возрастом ее сына. —Я у-устала от всего, от него, от неё, ото всей этой ситуации—девочка почему-то решилась ей рассказать, она что не узнала ее? Невероятно, казалось,в мире кино каждая шавка знала ее, имя, внешность, фамилию. Незнакомка быстро и сбивчиво рассказывала свою историю: о муже, с которым пыталась что-то исправить,сладить, про любовницу его, о ней все давно знают, шепчутся, пальцами тычут, за спиной смеются, ей же приходится улыбаться и строить убедительную мину при плохой игре, театр отвратительный и просто погорел уже синим пламенем. Тошнит так,что легкие выблевать хочется, а сделать ничего нельзя. А ещё за роли боится, снимал в основном муж, пропуск в мир российского кино, черт побери. Сбивалась, всхлипывала, тряслась, благо на них никто не смотрел, нет большего одиночества, чем в толпе. Оксана приобняла, как девушка назвалась, Диану за плечи и предложила довести до такси, никому и дела не было до двоих, покидающих празднество женщин. Пока ждали машину, Диана держалась за руку Янковской, за весь монолог так и не узнав, не спросив, как зовут, кто она. И было приятно, не ощущать себя одной из той самой династии, а просто женщиной, безликой, безымянной. Быть собеседником, слушателем, а не счастливым пропуском в мир кино, женой Янковского или дочерью Фандера. Она ее не знала и в этом было главное достоинство. С Дианой рядом тепло, легко, корона, как будто растворялась, не давила на плечи и голову, не чувствовала себя Атлантом, который держит небо. Машина долго не прибывала, а девочка явно не держалась на ногах от стресса и от выпитого. Наконец, такси приехало, когда Оксана усаживала брюнетку, та успела прошептать ей: — Спасибо, Вам, Вы спасли меня сегодня, правда, я так Вам благодарна, если бы не Вы— она прервалась, прижалась к ее руке, точно котёнок. Такая беззащитная. Оксана закрыла дверь и приказала водителю тронуться, он удивленно посмотрел, явно хотел попросить автограф, фотографию. Однако сурово взглянув, женщина отрезала эти идеи. Оксана уловила краем уха только вопрос, сказанный уже в пустоту и заглушаемый шинами отъезжающего автомобиля: "А как Вас зовут?". Ладонь словно онемела, но Янковская взяла себя в руки и натянула на лицо привычную маску, фирменную маску семьи.