Всё будет хорошо

-Я не могу. Ничто так не убивало Алекси, как эти слова. Йоэль мог резать без ножа и попадать без пуль. Попадание всегда было чётким. Прямо в сердце Каунисвеси. Алекси не мог видеть его таким. Его яркие глаза, цветом для которых, кажется, поделился сам океан, потеряли блеск. Как засохший цветок. -Когда ты последний раз ел вообще? За последнюю неделю и без того тощий Хокка исхудал ещё сильнее. Говорил, не хочет. По утрам он успевал налету перехватить пару печенек и хлебнуть давно остывший кофе, заботливо приготовленный для него Алекси. Однако когда Йоэль начал моментально терять вес, Каунисвеси перепугался не на шутку. Он мог часами уговаривать вокалиста поесть, и иногда ему это даже удавалось. Но этого было недостаточно. -Нико не звонил? Нико. В последние недели Хокка и Моиланен спорили по каждому поводу. До определённого времени Йоэль мог это контролировать, пока в один из дней Нико заикнулся об уходе из группы. С тех пор он не сказал ни слова Йоэлю. Уйти из группы — означало уйти из его жизни. Одна лишь мысль о том, что его друг, приятель и брат покинет его, пронзала сердце не хуже кинжала, отдаваясь режущим слух звуком в голове. * * * Ничто не ранило Алекси так сильно, как холодный взгляд Йоэля. Раньше Мэттсон мог не отрываясь смотреть в эти неземные глаза, буквально светящиеся от идей, вдохновения и энтузиазма, и верить, что дальше будет лишь лучше. Теперь же Алекс не мог даже на пару секунд задержать взгляд в этих пустых серых глазах. В один из дней Алекси сорвался. -Что с тобой происходит, Йоэль?! Йоэль?! Ты меня слышишь, ответь?! Ответь мне, Йоэль!!! — Алекси кричал, его голос дрожал и срывался. Он тряс блондина за плечи, но сейчас тот ничем не отличался от большой куклы, — Йоэль, что случилось?! Когда всё изменилось, ответь мне??! Нико… Нико, он же вернётся, ты знаешь!!! Он никогда не предаст тебя!!!.. Хокка, ты убиваешь себя, ты понимаешь?!! Услышь меня, что с тобой?! -Не трогай меня, Алекс, — выслушав эту тираду, бросил Хокка, скидывая с плеч руки Каунисвеси, — я ничего не могу сделать. -Но… — ком встал поперёк горла, пресекая попытки сказать хоть слово. -Оставь меня, — вокалист бросил на брюнета страшный взгляд. Нет, не злой. Безжизненный и холодный. Но этот взгляд был самым страшным для Алекси. Хлопнув дверью, старший оставил Мэттсона в одиночестве. Алекси сполз вниз по стене. Лишь он заметил, что глаза блондина в последние несколько дней до ужаса красные. И это действительно выглядело жутко. Такое бывает либо при бессоннице, либо когда человек долго… плачет… Мэттсона сейчас не волновал ни обед, к которому Хокка так и не притронулся, ни пол, на котором сидел Каунисвеси, и который был чертовски холодным. Его давно перестало волновать всё вокруг. Ему лишь нужно было, чтобы Йоэль вернулся. * * * От волнения хотелось спать. Алекси не заметил, как задремал. Его разбудил звук входной двери. В полусонном состоянии его мозг не сразу понял, кто это мог быть в столь позднее время. Но, поняв, что это Йоэль, выдохнул. Он вернулся. В последнее время эта ситуация стала рутиной. Безжизненный Йоэль, постоянные недопонимания, группа на грани распада… Ведь Алекси понимал, что если Нико покинет её — она развалится. Вместе с жизнью Йоэля. Хотя казалось бы, куда ещё хуже… -Алекси… — Каунисвеси вздрогнул, когда услышал тихий голос в дверном проёме. В следующие несколько секунд его обладатель приблизился к Алекси и безжизненно упал рядом с ним на кровать. -Знаешь, я… я очень хочу спать, Алекси… Хокка прижался к брюнету подобно запуганному котенку, Каунисвеси заключил его в свои объятия. Тёплые руки Алекси скользили по плечам, спине и волосам Йоэля, прижимали к себе ещё сильнее, будто желая успокоить, закрыть от всех несправедливостей, ужасов и грязи этого мира. Йоэль никак не мог справиться с дрожью, и Алекси буквально телом это чувствовал. -Тихо, тихо, — Каунисвеси выдохнул прямо в ухо блондина, — всё хорошо, Йоэль. Всё хорошо. -Алекси… Прости. Прости меня, я не… — Хокка пытался объяснить Мэттсону, что он не хотел делать ему больно, что он не понимает, что происходит, что у него всё летит к чертям, и он потерял контроль. Но из горла вырвался лишь сдавленный хрип. Впрочем, Алекси был бы не Алекси, если бы не понял Йоэля. -Йоэль. Я тебя знаю. Ты не стал бы делать мне больно ни при каких обстоятельствах. Ты слишком устал, — Алекси осторожно заправил прядь светлых волос за ухо и коснулся губами бледной щеки Хокка, — всё будет хорошо, я обещаю. А Нико… Он тоже справится с этим. Он тебя любит и, будь уверен, никогда не бросит. Говоря тихо, так, чтобы его мог слышать только Йоэль, Алекси скользил пальцами по его телу, иногда забираясь под кофту, из-за чего Хокка каждый раз еле заметно вздрагивал. Алекси улыбался, глядя на него. На Йоэля, прежнего и такого близкого Йоэля. В чьих глазах исчезли холод и пустота. И медленно начали появляться жизнь и вера в лучшее. Снова.