Разбивая иллюзии

Незаметно прошла неделя. У Лены началась сессия, так что отсутствие Олега её ни капли не тяготило. С Аней они еще пару раз ночевали вместе — Люба почему-то задерживалась, и Анна сильно за неё переживала, но Лена все равно не смогла вникнуть в курс происходящего, потому как подруга ничего конкретного не рассказывала — только что-нибудь смешное, или очень грустное — они даже плакали пару раз. Олег с Глебом вернулись только во вторник, и сразу оба пропали. Глеб развелся и выставил дом на продажу; собрал Крис вместе с монатками и повез её в область — в деревню при монастыре, адрес которой достала для него Елена. Кристина несколько часов то просто плакала, то умоляла его никуда её не отвозить, а потом снова всхлипывала и швыркала носом — он не стал разговаривать с ней даже тогда, когда она пообещала, что исправится, вот только поздно спохватилась — он к ней не чувствует ничего, кроме всепоглощающего раздражения: бесила его с каждой минутой все сильнее, и только когда он, сорвавшись, наорал на неё, окончательно замолчала. Кристина никак не могла поверить в реальность происходящего — Глеб очень любит её — она всегда верила в это. Верит и сейчас. Он заботился о ней четыре года: помогал деньгами, одевал, кормил — разве станет мужчина делать такое для девушки, которая для него ничего не значит? Она прекрасно знает, что н-е с-т-а-н-е-т, к тому же ей совершенно не верится в то, что хоть кто-нибудь во вселенной, в частности — Глеб, способен разлюбить в одно мгновенье. У них было все нормально, по крайней мере, её все устраивало: она помнила все их ночи и весь год не понимала, почему он больше её не хочет. Почему она больше не привлекает его? Она так старалась соблазнить его, вызвать в нем ревность, заставить его вновь её желать — но все оказалось бесполезно, Глеб не реагировал на провокации и охладел к ней полностью. Но даже несмотря на это он не уходил, и она еще тверже уверовала в то, что это от того, что он любит её. И что теперь?.. Олег занимался покупкой дома. Как раз приехал из путешествия хозяин, и они оформляли бумаги. Не хватало совсем чуть-чуть, и он рискнул — нужную сумму взял из денег, что откладывал на свадьбу, до которой оставалось чуть больше месяца — самоуверенно понадеявшись на то, что подвалит какая-нибудь халтурка и вся эта затея не провалится с самым громким треском. К тому же парни обещали все устроить по высшему уровню и, если что, помочь с финансами. А им он безоговорочно верит. Как самому себе. И очень давно. Он не планировал ничего сверхъестественного: лимузин, ЗАГС, фотограф, ресторан; народу человек тридцать — сорок и это только с его стороны. Правда, Елена «порадовала»: с её стороны будут только Алла, Анна и Люба — Люба все еще под вопросом. А еще папа Елены должен подъехать на церемонию бракосочетания — наконец-то они познакомятся, а то он только имя и знает — но в ресторане Аркадия Эдуардовича точно не будет, а вот её мама вообще отказалась приезжать… Хоть и неприятно, но он давно смирился с тем, что будущая теща его ненавидит. По его разумению, Евгения Федоровна могла бы порадоваться за свою единственную дочь — Елена ведь не каждый день замуж выходит. Олег подписал договор купли-продажи как раз в тот самый день, когда Глеб вернулся в город. Естественно, они сразу же встретились. Глеб возил Олега по делам, а заодно и сам вникал в суть дела, ведь ему в скором времени предстоит то же самое: продать старый дом, потом купить новый. Да вот только Олег почти все сделал, разве что осталось дооформлять некоторые мелочи, на которые мог уйти еще месяц, а то и все три. Словом, у Олега все было готово к переезду в собственный дом. Вот только возникло одно «но»: он ходил загруженный пониманием, что ему вообще не нравится то, что придется везти Елену не в уютное гнездышко, а в абсолютно пустой, даже не дом, а гадюшник — все выглядело ужасно, хотя он честно старался все привести в божеский вид; к тому же им и спать будет негде, да и не на чем… У Лены вполне обоснованный повод развернуться на пороге, сказав что-то, типа, «Сам тут живи, а я не буду». И что тогда? Захочет ли она жить в таких условиях и заниматься чем-то подобным? Он не хотел скандалов на кануне свадьбы и был очень близок к тому, чтобы сделать все по-своему: оплатить еще месяц проживания, сделать ремонт, а потом переехать — все так, как он хотел с самого начала, все равно Лена никогда ни во что не вмешивалась. Он всегда принимал важные решения сам и ставил уже перед фактом: Лена злилась — у неё внезапно появлялись другие планы; Лена кричала, дралась и убегала, но потом все равно уступала и подчинялась. И дело не в том, что деваться ей некуда, просто он всегда учитывал её возможности и ничего сверхъестественного от Елены не требовал. И вообще не понимает её претензий — она никогда не строила с ним планов ни на выходные, ни на праздничные дни. Стоило с нею заговорить о чем-нибудь, как она раздраженно буркала своё: «Мне пофигу, делай что хочешь». Он и делал. Вот и с ремонтом дома планировал поступить также, но вмешался Глеб. Именно Глеб впервые посеял в голове Олега мысли о том, что Лене хочется не только внимания, любви и секса; в конце концов, постель постелью, а нормальное общение никто не отменял. Поженившись они будут постоянно вместе и совершенно одни — разные взгляды, мировоззрение, жизненный опыт, подход к проблеме — ссор не избежать. Им необходимо научиться вместе сосуществовать — без этого нет смысла в заключении брака. Глеб убедил Олега в том, что с их характерами они и недели не протянут: Олег не понимал, что Лене нужно — та же постоянно гнула своё: «Ты мною пользуешься», и хоть тресни! Ну заведет Елена снова эту песню — Олег её зажмет и поимеет; она уступит ему раз, два, три, а потом это перестанет работать: секс далеко не тот фундамент, на котором держится брак; нужны настоящие крепкие узы, а они за пять лет не разобрались в отношениях, а еще больше в них запутались… Глеб прямо Олегу сказал, что тот не сможет постоянно терпеть нападки Елены и молчать, как делал до этого — некуда будет сбежать — он больше не сможет хлопнуть дверью и уйти, и Лена тоже не сможет. А дальше все покатится по наклонной — она будет его пилить, он больше не будет стремиться домой; начнет пить, его чувства будут постепенно умирать, да и Лена тоже не из камня сделана… Глеб на сто процентов убежден в том, что они расстанутся, если не смогут найти общий язык. Об этом и говорил. Говорил и говорил. Пока не достучался. И все же, хоть Олег и признал правоту Глеба, а все равно не знал, как ему справиться со всем тем, что его ждет впереди, но в нем теплилась надежда на то, что все получится: Лена изменилась. Да и вообще меняется с каждым днем все сильнее… Войдя в дом, она моргнула — расположившись за столом Олег что-то быстро писал; он был так увлечен, что даже не обратил внимания на её появление. Она тихо подошла к холодильнику и, наклонившись, поставила сумку на пол, затем посмотрела на жениха. Никогда таким не видела: тот смотрел на бумагу, глазные яблоки под веками очень быстро двигались; губы блестели — то и дело мелькал кончик языка, облизывая их. Внезапно ручка замерла, и через секунду рука Олега «взлетела». Она же… она не отрываясь наблюдала за тем, как Олег засунул в рот колпачок и нахмурился, а потом посмотрел на неё. Пойманная с поличным, мгновенно смутившись, Лена закрыла рот, пряча глаза и выпрямляясь. — Привет, — вынув ручку изо рта, широко улыбнулся. — Ага, — кивая пробормотала рассеянно она, направляясь в спальню, чтоб переодеться. Ей неуютно: слишком уж часто стала зависать замечая то, на что раньше совершенно не обращала внимания — просто всегда была раздражена, а потому природный магнетизм Олега на неё почти не действовал. Его лицо никогда ей не нравилось — она долго не могла привыкнуть к нему, но сейчас… могла часами смотреть на полные алые губы, а когда рот Олега немного приоткрывался, душила в себе абсолютно ненормальное желание подойти и завладеть его аппетитными и сочными губами, засосать их в себя, а лучше вообще зубами в них впиться. А его нос… мясистый и чуть вздернутый — несуразнее носа в жизни не видела. Но когда Олег, улыбаясь, держал голову ровно или немного вниз — его нелепый нос смотрелся органично, делая лицо чуть смешным, но очень привлекательным. Раньше её вводили в ступор глубоко посаженные, чуть раскосые, темно-синие глаза Олега — беспощадные, холодные, полные превосходства и всепоглощающей власти — они прожигали насквозь и душу, и тело, но сейчас… его взгляд стал другим — теплым и нежным, наполненным чем-то таким, отчего ей хотелось прижаться к Олегу и никуда не уходить… Она вздрогнула и зажмурилась сразу, как на обнаженные плечи легли теплые ладони. — Лена-а, — позвал он, разворачивая к себе почти сразу. — Что? — смутившись из-за собственного сиплого голоса, невольно закашлялась. Олег наклонился и поцеловал её в шею. Голову отвела машинально и закрыла глаза, наслаждаясь моментом, ведь кто же знает, что случится в следующий миг? вдруг метеорит упадет или нападут инопланетяне? Ведь затишье бывает обычно — перед бурей. Не так ли? Едва касаясь губами, он покрывал кожу легкими поцелуями, обнимая и прогибая невесту назад. Та не ухватилась за него — закинув руки себе за голову, прогнулась сильнее, ища вслепую опору, и, нашарив, взялась за спинку кровати. — Вау, какой вид, — хрипло пробормотал Олег, любуясь небольшой грудью в черном кружевном лифе, что оказалась прямо у него перед глазами. Поддерживая Лену одной рукой, другою расстегнул бюстик и, сняв который, бросил на кровать. Впился в сосок и, когда затвердел, несильно его прикусил: Елена болезненно застонала в тот самый момент, когда он, остановившись, вполголоса уточнил: — Мне продолжать? — А? — растерянно переспросила, совершенно не понимая, что ему от неё нужно. — Значит, продолжать, — мягко улыбнувшись, накрыл левое полушарие губами, тут же втягивая вершинку в рот. Забравшись рукою под юбку, оголив бедра, стянул трусики и, когда Елена немного раздвинула ноги, провел по промежности пальцами: почти сухая, но смазка уже начала выделяться. Поднеся ко рту, облизал пальцы, затем вернул руку обратно. Расставив ноги пошире, желая получить удовольствие, она всхлипнула: — Быстрее же… Они не занимались сексом больше суток и такая реакция… Не хочет, но все равно настаивает. Какого черта? Немногим позже они лежали на кровати уставшие и довольные. Она почти уснула пригревшись у жениха под боком, как вдруг тот её позвал: — Ле-ен. — Что? — Я оформил бумаги, и теперь у нас есть дом… И если тебе интересно, можем съездить и посмотреть его хоть сейчас. Приподнявшись на локте, она всмотрелась в его лицо: Олег смотрел за окно. — Ты ведь не хочешь, чтобы я ехала, да? Тихо хмыкнув, он все-таки посмотрел на неё, хмуро интересуясь: — Когда это ты научилась читать мои мысли? — Я просто предположила, — надулась тут же и объяснила: — Ты не смотришь на меня только тогда, когда чего-нибудь недоговариваешь. — О как, — удивленно моргнул Олег. — Я думал, ты вообще никого кроме себя не замечаешь. — Это неправда! — выпалив это, Лена села, но слезть не успела: оказалась вжатой в постель. — Да. Ты права. Я не хочу вести тебя туда, но только потому, что там даже спать негде. Все ободрано и кругом грязь… — И что? Я не белоручка и грязи не боюсь, — посмотрев жениху прямо в глаза, усмехнулась: — Ты бы видел наш дом, когда мы с мамой переехали, там настоящая помойка была — ничего, справились как-то. — О как, — всматриваясь в глаза, удивленно приподнял бровь, невольно растягивая губы в улыбке. — Вот так… — То есть ты готова к тому, что придется вкалывать весь месяц? — уточнил на всякий случай. А то ведь они — случаи, в смысле — ой какими разными бывают. — Ну я же с тобой буду. Да? — Да-а, — подтвердил он, кивая. — Тогда все нормально, — смутившись, отвела-таки в сторону взгляд. — О как, — расслабленно опустившись и тем самым придавив невесту, он обиженно забубнил: — Так я полный придурок выходит, да? Переживаю тут и не знаю, что делать, а у тебя все так просто… — замолчав, уткнулся губами в шею. — Я думал, ты не захочешь заниматься чем-то подобным. Судорожно вздохнув, она погладила густые темные волосы, вполголоса поясняя: — Я не боюсь никакой работы, Олег, но только пока ты рядом и помогаешь мне. Я последние три года разве не это тебе говорю каждый раз? — Не слышал ничего подобного, — прошептал в самое ухо. — Ах ты скотина тупая! — ударив кулаком по плечу, вспылила она. — Я сто раз говорила, что не рабыня на кухне одна за всех отдуваться! — Да тише ты будь! — засмеялся, ловя её руки и переплетаясь пальцами. Приподнявшись на локтях, хотел было чмокнуть её в надутые губы, но она отвернулась. Шумно вздохнув, Олег положил голову на её плечо со словами: — Завтра я отвезу тебя туда. Дом выглядит пока не очень, но я его отремонтирую. Тебе понравится, обещаю… — Я знаю.