***
Торн беспокойно приподнялся на койке, озираясь по сторонам. Беренильда проснулась, когда он начал шевелиться по материнской привычке. Женщина открыла глаза как раз в тот момент, когда мужчина собирался нажать на кнопку вызова медсестры. - Что случилось? – спросила она, прикрывая зевок рукой и потягиваясь на кресле. - Я проснулся 712 секунд назад. Всё это время её тут не было. Беренильда положила руку на плечо обеспокоенного Торна. - Дорогой мой племянник, она не может находиться рядом с тобой каждую секунду своей жизни. - Может или нет – сейчас это совсем неважно. – он прикусил нижнюю губу и продолжил, понизив голос. – Теперь это неизбежно. Мы заслужили это и должны использовать отведённое нам время по максимуму. – он скрестил руки на груди и откинул голову на подушку. Женщина встала с кресла и, всё ещё потягиваясь, подошла к окну. На территории больницы прогуливалось множество пациентов с разными недугами. Погода стояла прекрасная по меркам Вавилона – солнце пригревало, небо было абсолютно чистым. Лёгкий ветерок играл с листьями деревьев. Уроженке Полюса сложно было обрести комфорт в этом диком для неё месте. Вокруг всё было слишком ярким и тёплым. Каждый день она вспоминала родные края и мечтала вернуться назад. Однако неизвестно, было ли это «назад» теперь. Существует ли всё ещё её дом, ставший ей настоящей крепостью? -Я уверена, Офелия не заставит себя долго ждать. Наберись терпения. – эйфория от встречи после долгой разлуки прошла и теперь в душу Беренильды снова вернулись переживания. Долгие десятилетия она делала всё ради безопасности племянника. Женщина шла на много, чтобы он добился успеха и признание – и у них получилось! Сквозь тернистый путь интриг и опасностей Торн смог взойти на пьедестал почёта. Любили его или нет – его работа была одной из самых важных на их ковчеге. На своём месте он блистал, как самая яркая звезда. Все его навыки нашли применение, пока не появилась она. Молодая неуклюжая девушка, явившаяся с чужого ковчега, разрушила дело их жизни за какой-то год. А ещё через несколько лет она перевернула весь мир с ног на голову. Больше не существовало ковчегов, теперь все они – едины. Единая земля, единый народ, судьбы и жизни которых отныне неразрывно связаны. Духи семьи стали подобны знамёнам той или иной части мира. Как теперь управлять тем, что сотни лет не объединялось? Что делать с людьми, которых века назад вырвали из их обыденности, а потом, как ни в чём небывало вернули назад? Беренильда очень хорошо знала (как ей казалось) своего племянника и боялась, что он захочет вмешаться в происходящее вокруг снова. Долгие годы все вокруг желали ему смерти, пытались подставить или свергнуть, само его существование постоянно находилось на волоске. Сейчас же, во время суматохи, он мог бы затеряться в толпе. Однако он был слишком честен и ответственен. Во времена хаоса новое установившееся правительство будет кромсать всех направо и налево, лишь бы отвлечь население от опасных мыслей. Торн – идеальный кандидат, на которого можно повесить много грехов. Он вместе с Офелией засветился слишком во многих событиях. Опасность – именно это слово пульсировало в голове взволнованной женщины. Торн продолжать пытаться выжечь взглядом входную дверь. Такими темпами она могла ожить и начать хлопать без остановки. Он не чувствовал напряжения в когтях, а значит Офелия была где-то рядом и продолжала контролировать его. Его волновало, из-за чего ей пришлось отлучиться так надолго. Теперь, после невозможного количества разлук и потерь, он ощущал острую необходимость в тесном присутствии Офелии в его жизни. Они шли на жертвы долгие годы, ущемляя собственные возможности строить своё счастье. Спустя больше 4-х лет, они всё ещё знали друг о друге слишком мало. Конечно, ему всегда было достаточно базовой информации о человеке, но о своей жене он хотел знать абсолютно всё. Он, носивший горькое клеймо «бастард», никогда не смевший мечтать о собственной семье и доме, в котором он может быть самим собой, случайно обрёл своё место. Спустя десятки смертей, лишения конечностей и тысяч угроз – он готов был остановиться. Очнувшись ночью после операции – мужчина не на шутку испугался. Реальность, от которой он успел отвыкнуть, словно стремилась раздавить его. Слепящий свет, громкие звуки и острые ощущения – вот что встретило его по возвращению домой. Система мышления также изменилась, ясность моментально покинула его. Когти бушевали в его сознании, а анимизм стремился оживить всё вокруг, ради защиты. Очень давно Торн не испытывал такого ужаса. Где он находился? Почему из него торчат трубки? И, самое главное, куда делась его нога?! Мужчина не помнил, как оказался в этом месте, и что с ним происходило в последнее время. Может его поймали и пытали, а может просто хотели убить, разрезая его на кусочки. Вероятностей было бесконечное количество, поэтому он решил обороняться, пока не поймёт, что здесь происходит. Когда он увидел Офелию, медленно зашедшую в комнату – он ощетинился. Ведь если его похитили, враги могли использовать её облик против него. Убедило его только вхождение их когтей в симбиоз. Наконец, дверь отворилась и в палату ввалилась толпа народа. Офелия вошла последняя, оживлённо о чём-то споря со своей матерью. Беренильда развернулась от окна и первым, что она увидела, была её дочь. - Мама! – девочка радостно улыбалась и быстро топала на встречу к ней. - Мой малышка! – глаза женщины сразу увлажнились. После внезапного излечения Виктория быстро набирала в весе. Тени под глазами были уже почти незаметными. Лицо приобретало детскую припухлость. У неё появился румянец и интерес к происходящему вокруг. Беренильда присела и крепко обняла свою дочь. Девочка росла не по дням, а по часам, но мать всё ещё старалась держать её на руках как можно чаще. Виктория повернулась в объятиях матери и заметила Торна. Малышке его образ показался смутно знакомым. Она прижалась крепче к Беренильде и спросила шёпотом: - Мама, кто это? Женщина улыбнулась дочери, крепко поцеловала ту в щёку, заставив тем самым её заливисто засмеяться. - А это твой кузен, о котором я тебе постоянно рассказывала. Девочка недоверчиво щурилась, рассматривая полусидевшего на койке мужчину. Неожиданно для всех она отклонилась от матери и протянула ему свою маленькую руку. Немного посомневавшись, Торн протянул свою руку в ответ. Бездонные глаза маленькой девочки вдруг широко распахнулись, заметив шрамы, покрывающие всю его кожу. Виктория всем телом потянулась в сторону Торна, резко отпрянув от матери. Женщина, в свою очередь, сделала шаг в сторону постели и вопросительно взглянула в глаза племянника. На его лице чётко можно было заметить смятение и неуверенность. Офелия внимательно следила за происходящим, открывая в своём муже что-то новое. Он всегда утверждал, что ненавидит детей. Однако, что-то в его поведение выдавало обратное. Нахмурив брови, он протянул вторую руку в сторону кузины. Беренильда помогла ему посадить её на колени. Девочка осторожно водила пальчиками по его шрамам на руках, после чего потянулась к его лицу. Она была невероятно сосредоточена изучением внезапно объявившегося родственника. Виктория заглянула в его глаза, скромно улыбнулась и тихо произнесла: - Это ты… - девочка засмеялась и навалилась на Торна. Она обхватила его маленькими ладонями, стараясь прижаться к нему всем телом. Торн, смущённый происходящим, осторожно обняла кузину в ответ, и словно получил разряд тока. Он вспомнил всё, что с ним происходило во время нахождения в изнанке. Его словно сильно ударили по голове, впечатав в него новые воспоминания. С тех пор, как он очнулся в больничной палате, он не мог понять, каким образом в его идеальной памяти отсутствуют воспоминания последних недель и от чего ему сложно даются разговоры. Все в комнате ощутили резкое исчезновение напряжения. Офелия ослабила хватку своих когтей, а после отпустила вовсе. Когти Торна больше не казались угрозой, да и он сам разом расслабился, пытаясь сохранить при этом серьёзное выражение лица. Родители Офелии, Розелина и крёстный поочередно переглядывались друг с другом, замечая явственные изменения. Они чувствовали себя лишними, заставшими чужой достаточно личный момент. Розелина подошла к Офелии и обняла её за плечи. Сейчас она больше других понимала происходящее. Из глаз девушки потекли слёзы. Её нижняя губа задрожала и, не в силах сдерживаться, она тихо вышла их комнаты. В коридоре девушка села на самую дальнюю скамью и расплакалась, пытаясь сдержать крик внутри себя. Розелина шла за ней, заметив ещё в палате, что с ней что-то не так. Она села рядом с девушкой и прижала её голову к своей груди. - Я… Я не могу… Не могу иметь детей. – едва расслышала она сквозь всхлипы и слёзы. Осознав услышанное, женщина сначала замерла, а потом ещё крепче прижала крестницу к себе. Ей тоже давались тяжело подобные сцены, ведь ей тоже так и не удалось родить ребёнка. Вместе они раскачивались из стороны в сторону. По щекам Розелины также тонким ручьём потекли слёзы. Она гладила Офелию по голове, не переставая прижимать к себе. Будь её воля, она вобрала бы всю боль своей крестницы, лишь бы она только больше не страдала. Через несколько минут мать девушки, взволнованная пропажей своих родных, нашла их по всхлипываниям. Она не на шутку испугалась, увидев в каком состоянии находится её дочь. Женщина опустилась перед ними на колени, взяла в свои ладони руки девушки и вопрошающе попыталась заглянуть ей в глаза. Только лишь дав волю своей истерике, ей удалось немного успокоиться. - Он… Так изменился… Виктория и он… Он мог бы стать просто замечательным… Замечательным отцом… Но у меня никогда… Никогда не будет… Детей... – всхлипывая попыталась разъяснить девушка и заплакала пуще прежнего. - О, моя милая доченька… - женщина прижала руки дочери к своим губами и разделила с ней её боль.***
Торн снова насупился, глядя на дверь. Мысленно он считал секунды с момента, когда Офелия в очередной раз исчезла из его поля зрения. Виктория, взволнованная новым знакомством, щебетала не переставая, рассказывая о всех своих открытиях. Беренильда, донельзя растроганная развернувшейся сценой, неотрывно наблюдала за самыми дорогими ей людьми, стараясь впитать эту картину в свою память. Отец и крёстный Офелии нервничали, впервые оставшись наедине со своими новоиспечёнными родственниками. Отлучиться им было совсем неприлично, поэтому они с преувеличенным интересом разглядывали окружающую обстановку. Дверь открылась, и все разом выдохнули. Однако, в палату зашёл врач Торна. Следом за ним двое рабочих в синей робе внесли ещё одну кровать. Медсестра следом закатила вторую тумбочку. Торн недоверчиво смотрел на вошедших людей и впервые за время присутствия в этом заведении обратился к врачу: - У меня будет сосед?! – воскликнул он сердито. Виктория на его коленях вздрогнула и попыталась вжаться в кузена, в попытке спрятаться. Доктор удивлённо вскинул брови и обратился к отцу Офелии. - Вы ему не сказали? – вкрадчиво уточнил он. - Да как-то не к месту было… - потупив взгляд, ответил ему мужчина. Лечащий врач глубоко вздохнул, постаравшись как можно более незаметно закатить глаза. Он повернулся к своему пациенту и постарался проигнорировать вызов, явно читающийся в глазах Торна. - Дело в том, господин Торн, что наши медсёстры и врачи отказываются с вами работать. – он осторожно выдохнул сквозь зубы. – Учитывая, что произошло ночью, мы вместе с главврачом обратились за помощью к вашей жене и пришли к определённому согласию. Пока вы находитесь здесь – она также будет находиться рядом, во избежание недопонимания между вами и персоналом. Ваше мнение? Лицо Торна разгладилось. Всё его тело расслабилось. - Я не возражаю. - Чтож, тогда я объявляю об окончании приёмного времени. – он повернулся к отцу Офелии – Вечером можете принести на пост вещи вашей дочери. – мужчина ещё раз оглядел всех присутствующих. – До свидания и до встречи. – на этих словах он развернулся и вышел. Беренильда забрала у Торна сопротивляющегося ребёнка. - Попрощайся с кузеном, мы скоро к нему вернёмся. Девочка насупилась на руках у матери, но решила послушаться. Она помахала Торну двумя ладошками. - Пока-пока! Мужчина помахал ей в ответ и кивнул. - Благодарю вас всех за... Участие. – он посмотрел на родственников Офелии. - Кхм-кхм… - закашлялся её крёстный. – Выздоравливайте скорее. Ну, а мы… Мы пойдём, попрощаемся с крестницей. – мужчины пятились к двери. – Ну, до встречи. Беренильда засмеялась. Она уже много времени провела с этой семьёй и понимала, насколько настороженно они относились к её племяннику. Тут даже можно было поспорить кому приходилось тяжелее. Торн беспокойно заёрзал, когда они вышли. Его тётя также направилась к выходу. - Прежде, чем запаниковать, отсчитай 10 минут с момента моего выхода отсюда. А уж потом, так и быть, затевай поиски. Но не раньше. Мужчина сердитым взглядом сверлил спину уходящей женщины. Виктория, выглядывая из-за плеча матери, непрерывно строила ему рожи. В проходе Беренильда столкнулась с Офелией, спешащей вернуться в палату. Женщины легко обнялись на прощание и разошлись. Торн наконец расслабился и позволил себе растянуться на кровати. Он сразу заметил, что лицо девушки опухло, а глаза покраснели. Причина не была для него загадкой, он сразу всё понял, лишь услышав изменения в её дыхании. -Подвинешь кровать поближе? – заискивающе заглядывая ей в глаза, поинтересовался он. Офелия похлопала себя по щекам, задержав руки у лица на несколько секунд, и принялась ногами двигать кровать. Возражать было бесполезно, ведь она сама лично подарила ему возможность оживлять предметы вокруг неё. Торну вполне было подвластно уговорить кровать подвинуться буквально вплотную, и вызвать недовольство врачей и медсестёр. Закончив она устало рухнула на кровать и зарылась лицом в подушку. Разбуженная посреди ночи, она очень хотела отключиться прямо сейчас. Торн укрыл её своим одеялом, перевернувшись на бок. - Тебе нужно отдохнуть. Я посторожу. – произнёс он мягко гладя её плечо. Офелия фыркнула и повернулась к нему лицом. - Мы в безопасности. Сторожить никого не нужно. Девушка сползла с койки и вернула ему одеяло, неуклюже попытавшись разгладить его. Торн исподлобья наблюдал за её действиями. - И да, раз уж твоим поведением настолько недовольны, тебе ещё придётся мириться вот с этим. – на этих словах Офелия сняла тюрбан с головы и провела по лысой макушке рукой в перчатке. - Радикально. – он ухмыльнулся. – С каждой нашей новой встречей всё короче. – он протянул руку к её голове и погладил колючий ёжик. – В какой-то мере тебе даже идёт. - И всё –таки я бы хотела поспать. Может быть, мы могли бы немного отдохнуть? – умоляюще спросила девушка, потягиваясь в проходе между кроватями. - Тебе помочь снять одежду? - мужчина игриво улыбался, несмотря на то, что обезболивающее почти перестало действовать, и он начал испытывать последствия операции. - Ну уж нет. У меня есть свой помощник! – Офелия хлопнула Торна по протянутой ладошке. Шарф продемонстрировал свою незаменимость, помогая девушке приготовиться ко сну. Он помог расстегнуть застёжку тоги и расстегнуть сандалии. Офелия осталась лишь в ночной рубашке, на которую она и по привычке надевала классическую вавилонскую одежду. Когда она убрала вещи в тумбочку, она зубами сняла перчатки и положила их на видное место. - А вот надеть это обратно будет проблематичнее. – подмигнула девушка мужчине, заворожено наблюдающему за ней. - Теперь я всегда рядом. – он взял её за руки и поцеловал ладони. – и я только твой. - А я только твоя. – девушка расцеловала лицо мужа, заставив его улыбнуться и быстро нырнула под одеяло, чтобы восстановить силы.