Для них есть только мир, где они любят друг друга

      В помещении с холодными бетонными стенами, покрытыми когда-то давно уже отклеивающимися тёмными обоями с роскошным серебряным узором, раздавались приглушённые стоны, которые сложно было назвать чем-либо другим, кроме как стонами наслаждения.       Освещение в комнате, очевидно, находящейся не в самом современном доме, сложно было назвать удачным: лишённая какой-либо люстры, над самым потолком на проводе висела лампочка, которая, скорее всего, скоро могла бы перегореть, уже периодически теряя возможность светить на несколько секунд, погружая комнату в полную темноту.       Тем не менее, это не стало преградой для любовной связи двух молодых парней, которые, казалось, даже не замечали периодической потери любого источника освещения в помещении. За окном стояла глубокая ночь, а пасмурное небо, покрытое тяжёлыми дождевыми тучами, не давало пробиться даже минимальному лунному отблеску.       Накачанное тело старшего из двух любовников мелко подрагивало от возбуждения, мурашками прокатывающегося по спортивному загорелому телу, покрытому редкими россыпями веснушек. Руки его были крепко связаны за спиной кручёной красной льняной верёвкой так, что без посторонней помощи развязать её было бы сложно. Понимание собственной беззащитности тревожно билось в подсознании, пусть Накахара и был уверен, что его способность в любом случае могла бы помочь ему выйти победителем из любой ситуации.       Мужчина сидел на крепком стуле из дубового дерева, его ноги были точно так же крепко привязаны красной верёвкой к ножкам стула, из-за чего они были широко расставлены по сторонам. Во рту находился красный кляп, чёрные ремешки которого крепились на его затылке, не позволяя снять тот самостоятельно. От сильного возбуждения и банальной невозможности сглотнуть слюну, та тонкой ниточкой стекала по уголку рта, заставляя Чую стыдливо хмуриться.       Молодой парень приятной наружности сидел на широкой двухместной кровати, покрытой сатиновым чёрным постельным бельём, выглядя довольно скучающе: его полуприкрытые хищные двухцветные глаза спокойно проходились по дрожащему от возбуждения телу голого Накахары, не особо где-то задерживаясь.       Тем не менее, впечатление это было обманчиво: одна из гладких бледных ног младшего любовника лежала на загорелом колене Чуи, в то время как пальцами ног он ласкал чужое достоинство, играясь с чувствительностью толстого члена с изогнутым стволом.       Когда Ацуши чувствовал, что его партнёр находится на грани, будучи готовым кончить, он пережимал пальчиками ног его член у основания, давая тому время на передышку, максимально отсрочивая его оргазм, из-за чего Накахара дрожал от смеси возбуждения и негодования: как этот мелкий тигрёнок только додумался до того, чтобы дразнить его таким образом?       — Ты так сильно дрожишь. Неужели тебе нравится быть униженным, На-ка-ха-ра? — по слогам пропел его фамилию Накаджима чарующе мягким голосом. Опуская свою ногу на пол, он приблизил руку к твёрдо стоящему члену, чтобы потом провести плотной хваткой своих пальцев по стволу мужчины, большим пальцем лаская дырочку уретры, уже вовсю истекающую предэякулятом.       — В конце концов, твоё тело явно честнее, чем ты. И чего ты так долго ломался? Разве тебе, как подчинённому, можно отказывать своему руководству? — тихо фыркая на твёрдый взгляд Накахары, Ацуши поднялся с кровати, приступая к раздеванию. Заметив то, что мужчина скользил по нему взглядом, Накаджима хитро улыбнулся, поворачиваясь к тому спиной, соблазнительно покачивая бёдрами, стягивая с себя штаны. — Нравится? Конечно нравится! Ты же так долго засматривался на меня, не решаясь признаться мне в своём запретном влечении к своему непосредственному начальнику.       Когда одежда была полностью снята, а также сложена на комоде аккуратной стопочкой, молодой парень всё же решил вернуть своё внимание на партнёра, подходя к стулу и с интересом рассматривая чужое достоинство, которое за прошедшее время даже и не думало упасть. Театрально вздыхая, Накаджима разорвал упаковку презерватива, откидывая её куда-то в сторону, раскатывая средство контрацепции по крепко стоящему стволу всё ещё связанного мужчины.       — Во всяком случае, боюсь, это неизбежно. Мне придётся научить твой член послушанию, иначе он так и будет вставать тогда, когда его не просят. Разве это то, что требуется от тебя, как от подчинённого, Чуя? — ласково произнёс Ацуши, нежно поглаживая щеку хмурящегося Накахары, пытающегося что-то произнести, но приглушённо доносящиеся из-под кляпа звуки не были похожи на что-то членораздельное.       Усевшись на чужие колени лицом к их обладателю, парень немного поёрзал, потираясь членами, что вызвало яркую возбуждённую реакцию со стороны старшего любовника, вскинувшего бёдра. Тихо посмеявшись над чужой реакцией, Ацуши пересел на загорелые колени спиной к чужому лицу, приподнимаясь, чтобы направить толстый возбуждённый член к плотному колечку своих мышц, уже заранее щедро смазанному и разработанному.       Преодолев отсутствующее сопротивление, толстая головка крепко стоящего достоинство проникла в жаркое нутро молодого парня. Едва не задохнувшись от переполнявших чувств, Накаджима осторожно насадился до конца, стараясь не дать дрожащим ногам помешать исполнению плана по "воспитанию" чужого члена.       Тесный влажный зад пришёлся по душе мужчине, вызвав новый поток приглушённых кляпом стонов, но из-за того, что руки его были связаны, он никак не мог схватить наглого "начальника" за бёдра, чтобы оттрахать его в том темпе, который не позволил бы завтра Ацуши свести ноги вместе. Вероятно, понимая чужие эмоции, его партнёр посмеялся, из вредности начиная с медленного ритма.       Толстая головка каждый раз плотно проходилась по простате, пуская по телу младшего любовника волну приятной дрожи. Он намеренно ласкал чужой слух громкими стонами, чтобы Чуя глухо рычал в кляп от невозможности прикоснуться к его телу, сжать, довести до крышесносного оргазма.       Движения стали активнее, Накаджима порыкивал от удовольствия, сжимая внутри член партнёра, чтобы скольжение внутри его тела было более тугим. Понимая, что долго так не продержится, ровно как и Накахара, Ацуши стал насаживаться на член размашистее, едва не снимаясь полностью, но неотвратимо позволяя вновь проникнуть члену полностью внутрь. В одну из подобных манипуляций, когда головка члена попала по простате, Накаджима провёл плотно сжатым кулаком по своему члену, из-за чего сразу же кончил, марая своей спермой бледно-серый настил ковролина. От того, как сильно сжалось натруженное отверстие парня, Чуя кончил следом, позволяя своей сперме растечься внутри презерватива.       С наслаждением выдыхая, Ацуши довольно бодро поднялся с чужих колен, сразу же стягивая средство контрацепции с чужого уже начавшего опадать ствола, завязывая узелок на резинке, чтобы ничего не вытекло, после кидая куда-то в сторону. Пусть парень и мог показаться довольно бодрым, он всё же немного покачивался от усталости в ногах. Тем не менее, ему всё ещё надо было развязать своего партнёра, поэтому этим он и занялся, начиная с витиеватых узлов верёвки на ногах, а заканчивая крепкими узлами на руках и застёгнутого на затылке кляпа.       — Знаете, ролевые игры — это просто потрясающе, Накахара-сан. Мне действительно понравилось, — лукаво улыбнулся человек-тигр, когда Чуя поднялся со стула и начал разминать затёкшие мышцы. Растянувшись поперёк кровати, Ацуши даже не думал одеваться: звериные инстинкты порой брали над ним верх, позволяя наслаждаться такими мелочами, как сон голышом.       — Что это за разговоры о воспитании моего члена были, тигрёнок? — решил всё же осведомиться Накахара, вопросительно выгибая бровь и приближаясь к лежащему на постели своему любовнику, довольно нежущемуся с закрытыми глазами. Хорошо натренированное спортивное тело Накаджимы, вероятно, никогда не смогло бы набрать такую же мышечную массу, как у своего начальника, Чуи: на этом сказалось тяжёлое детство в приюте. Тем не менее, Ацуши приложил все усилия к тренировке своего тела, поэтому старший любовник невольно залюбовался перекатывающимися под блестящей от капелек пота кожей мышцами, когда тот настороженно поднял свою голову в сторону приближающегося Накахары.       Звериное предчувствие не обмануло: неожиданно кинувшись на парня, мужчина навис над ним, крепко схватив за плечи, не давая возможности сбежать. Коленом раздвинув бледные ноги в стороны, Чуя грубовато укусил партнёра за сосок, после зализывая, из-за чего чужой член заинтересованно приподнялся.       — Накахара-сан! — почти что возмущённо вскрикнул Накаджима, позволяя слабому румянцу покрыть своё лицо. — Мы же только что закончили! Неужели вам было недостаточно одного раза?       — Почему же недостаточно? Просто я подумал, что было бы неплохо воспитать твою жадную дырку, столь жаждущую, чтобы её поскорее заткнули членом. Разве я не прав? Твоё тело честнее тебя, тигрёнок, — вернул чужие слова Чуя, лукаво усмехаясь. И правда: от столь жарких слов достоинство парня окончательно крепко встало, заставляя его недовольно отводить взгляд в сторону, ведь он явно не ожидал такого предательства со стороны собственного тела.       Покрывая укусами-засосами тело своего любовника, наслаждаясь явным контрастом ярких меток принадлежности с чужой тонкой и бледной кожей, Накахара тоже начал возбуждаться, понимая, что этот опасный тигрёнок принадлежит только ему одному, и только он один имеет возможность видеть его таким: смущённым, податливым, возбуждённым.       Не теряя времени даром, Накахара закинул ноги Ацуши на свои плечи, благо, гибкость человека-тигра в этом помогала, без всяких задержек проникая в приоткрытое от прошлого сексуального раунда натруженное анальное отверстие. Накаджима на это лишь возбуждённо и шумно выдохнул, шутливо пожурив того взглядом за отсутствие презерватива: в конце концов, они оба знали, что не имеют никаких заболеваний, передающихся половым путём, просто младшему любовнику не нравилось потом вымывать из глубины своей задницы липкую сперму, ведь он каждый раз возбуждался, из-за чего такие водные процедуры могли затянуться не на один час.       Чуя не стал размениваться с нежностями, ведь медленный и нежный половой акт его тигрёнок получил в прошлый раз, когда насаживался самостоятельно — в этот раз темп будет задавать не он. Новая поза с удобным углом проникновения позволяла без проблем проникать на всю глубину, каждый раз стимулируя простату уже и без того дрожащего от наслаждения Ацуши.       Руки Накахары сползли с бледных плеч на стройную талию, крепко сжимая, что, скорее всего, могло бы надолго оставить тёмные знаки принадлежности в виде синяков, если бы не пресловутая звериная регенерация. Накаджима порыкивал от удовольствия, ведь яростные толчки отдавались во всём теле, доводя парня до высшей степени удовольствия. Обхватывая мужчину за спину, чтобы удержаться на месте, младший любовник оставлял тонкие бороздки царапин на загорелой коже, слабую боль от которых его партнёру сложно было заметить в силу своих активных фрикций.       — Кончишь без рук, тигрёнок? — хриплым от возбуждения голосом спросил Накахара. Но такой мягкий тон не мог обмануть Ацуши, знающего все особенности поведения своего начальника: выбора у парня не было.       Каждый раз проникая в самую глубину чужого тела, Чуя наслаждался целой симфонией звуков: скрипом крепкой дубовой кровати, громкими полустонами-полурыками, шумными шлепками своих бёдер об аппетитную бледную задницу. Понимая, что скоро достигнет пика, Накахара немного сменил угол проникновения, теперь каждый раз бившись точно в чувствительную простату. Ацуши на это лишь сильнее стал выгибаться в спине, стараясь насадиться ещё сильнее, чтобы почувствовать ещё больше удовольствия.       Кончая, Накаджима громко выкрикнул от наслаждения, сильно сжимаясь вокруг чужого толстого ствола. Через несколько толчков кончил и Чуя, обильно кончая вглубь задницы своего подчинённого.       Ацуши тяжело и устало дышал, глядя на своего партнёра прищуренным взглядом, на его устах играла довольная улыбка. Когда Накахара из него вышел, позволяя опустить ноги на кровать, Накаджима потянул его в свои объятия, роняя на кровать рядом с собой и вовлекая во влажный глубокий поцелуй. Мягко проходясь по языкам друг друга, каждый старался перехватить инициативу в свои руки, но только для того, чтобы доставить своему партнёру больше удовольствия. Когда воздуха перестало хватать, поцелуй пришлось разорвать.       — Я люблю вас, Накахара-сан, — проговорил человек-тигр, счастливо улыбаясь. — Я рад, что в мафии я работаю именно под вашим руководством.       — Я тоже тебя люблю, Ацуши, — с мягкой улыбкой проговорил Чуя, целуя любовника в уголок губ. — Ты никуда от меня не денешься, я никому тебя не отдам.