Долг

      — Ты ведь не врёшь? Это правда?! — от возмущения Чонгук ударим кулаком по столу.       — Тише-тише… — смущённо оглядываясь на других посетителей заведения, пытался успокоить новоиспечённого коллегу Чимин. — Да, правда. Мингю тот ещё засранец. Строит из себя добрячка, понимающего такого мудреца, а потом раз и… Всё оказывается его проделкой! Но давай уйдём отсюда. Уже поздно, а завтра рабочий день. Куда тебе?       Чонгук замолк и, скрестив руки на груди, уставился в потолок. Хмуря брови, Чон пытался вспомнить адрес.       — Я не помню! — с грустной миной заявил он.       Про себя хохотнув, Чимин взял его за руку и немного сжал ту, стремясь поддержать. Или передать хоть толику своей трезвости, чтобы Чонгук всё же вспомнил, где, чёрт возьми, живёт!       — Я правда не могу вспомнить… — почти плакал Чон.       Тут уж Паку стало не до смеха. Если Чонгук не может назвать свой адрес, то куда его девать? Не к себе же тащить, ей богу! Ну… Правда ведь?..       — Я никак не могу вспомнить, Чимин…       Выбора особо не было. Но Пак не мог так просто смириться, что в его доме будет ночевать парень. Парень, который в день знакомства вызвал бешеное сердцебиение и заставил бежать мурашки по телу. Влияние ли это алкоголя, но Чимин так ярко представил тот день, что в горле пересохло. Прикрыв глаза, он запер это воспоминание подальше в памяти. Надежда ведь ещё есть, правда? Чимин молящим голосом попросил:       — Ну… Постарайся ещё немного. Это же всё-таки твой дом. Ты, может, дорогу помнишь. Как до работы добираешься?       Чонгук очень старался. Хмурил сильнее брови, закрывал глаза, но не мог вспомнить. После нескольких безуспешных попыток он перевёл взгляд слезящихся глаз на Пака, и его губы задрожали. Чимин испугался и сжал руку Чона крепче.       — Ну-ну! Всё хорошо — завтра вспомнишь. А пока у меня переночуешь, идёт?       — Прости, — шмыгнул носом Чонгук. — Я буду в долгу перед тобой. Вот увидишь, я его верну! Обещаю!       — Хорошо-хорошо. Давай вставай, обопрись об меня. Так. Молодец. Теперь пошли!       Он вывел шатающегося коллегу наружу. На улице перехватил того, поудобнее перекинув его руку себе через шею и переместив свою на чужую талию. Шаг за шагом они продвигались по узким улицам. Благо идти было не так далеко.       Обычная двадцатиминутная прогулка превратилась в часовое путешествие. Чона штормило, будто он находился на палубе подкидываемого волнами корабля. И Пак пообещал себе, что больше никогда, ни при каких условиях не подпустит младшего коллегу к алкоголю. Ему впечатлений хватило! Причём, кому «ему»: Чонгуку или же себе — Чимин не знал. Но самое сложное ожидало впереди. Нужно было как-то достать ключи и не уронить Чона.       — К чёрту, отныне я и сам больше не пью! — отчаялся Чимин, ища в карманах ключи. Чонгук уже засыпал на ходу, отчего приходилось прилагать дополнительные усилия, чтобы тот не поздоровался с землёй. Или с порогом открывающейся двери. — Готово. Добро пожаловать! Чувствуй себя как дома.       Но Чон уже не слышал Пака. Глаза его закрылись, и он всем весом повис на нём. Колени Чимина подогнулись, но ношу он удержал.       — Я похож на тяжелоатлета? — фыркнул парень, но всё-таки потащил Чона в комнату.       Усадив — уложив — его на диван, Чимин снял тому ботинки и отнёс их в прихожую. Пошёл в другую комнату и вернулся уже с одеялом и подушкой. Чонгук свернулся калачиком и мычал что-то во сне. Вздохнув, Чимин накрыл его одеялом и подложил подушку ему под голову. Чон, почувствовав тепло, вытянулся во весь диван.       «Боже ты мой… И ты уверял, что умеешь пить? — Чимин посмотрел на Чонгука с укоризной, но тут же смягчился. — Высыпайся. Завтра поговорим… Если ты, конечно, вспомнишь хоть что-то».       Напоследок взглянув на спящего донсэна, Чимин ушёл в свою комнату, переоделся и лёг на кровать в надежде, что сегодня он хоть немного поспит.       Недолго длилось спокойствие…       Чимина разбудило какое-то движение позади. Спросонья никак не мог понять, что происходит и кто вообще мог забраться к нему под одеяло — питомца у него не было, жил он один. В ужасе застыв, Пак начал истерично перебирать варианты происходящего: сосед перепутал двери — но та же вроде закрыта? — или какой-то маньяк пробрался в его дом, а может это… призрак прежнего владельца, который ещё не понял, что мёртв? Когда же чья-то рука по-свойски расположилась на боку Чимина, тот готов был вскрикнуть, да связки будто льдом покрылись. Потом владелец руки уткнулся носом ему в макушку и что-то пробурчал. Чувствуя тепло чужого тела, Чимин осмелел и наконец решился посмотреть, кто, чёрт возьми, залез на его кровать. Но повернуться он не смог — хватка у спящего позади была крепкая. Окончательно успокоившись или вернее, сменив страх на негодование, Пак вспомнил, что к чему.       «Чонгук, — пронеслось удовлетворённое в голове, и Чимин прикрыл глаза. — Но какого он тут забыл?» — тут же опомнился он.       Смирившись после очередной неудачной попытки повернуться к нарушителю спокойствия и вору ментального здоровья, парень обречённо вытянулся. Тёплое дыхание в макушку начинало раздражать. Пак пытался уйти от малоприятного ощущения, но Чон упорно находил его и утыкался в волосы вновь. Чимин почти рычал от досады.       «Ну что я, не у себя дома, что ли? Сейчас разбужу его и отправлю обратно на диван!»       Но тут Пака развернули лицом к себе, а в довершении еще и закинули на него ногу. Макушку всё так же опаляло чужое дыхание, но теперь и дыхание самого Чимина было затруднено — его нос упёрся в крепкую грудь. Сказать что-либо он уже не мог. Нет, он пытался! Получалось невнятное мычание, которое никак не могло потревожить сон Чонгука. Руки Чимина в ходе манипуляций оказались прижаты к собственному телу не иначе как медвежьими объятиями, так что растолкать спящего тоже не получилось. Издав отчаянный вопль, парень попытался ещё раз высвободиться из хватки, но та стала только крепче.       «Я стал пленником в своём же доме!» — мысленно пожаловался он на своё положение.       Найдя более-менее удобную позу, Чимин принялся мычать проклятия в чонгукову грудь. Уснуть в таком положении он не мог — слишком жарко и руки затекли, — и то была единственная отрада.       На «чтоб ты по пьяни в лесу заблудился» прозвенел будильник. Чон открыл глаза, прищурился, не понимая, где он, и сел. Вместе с Паком, которого всё ещё держал в объятиях!       — Доброе. Мать твою. Утро! — обратил на себя внимание злющий Чимин.       Может быть, вчера он и хотел, чтобы младший не винил себя за то, что опьянел и не вспомнил своего адреса. Но это желание пропало часа три назад, и сейчас Чимин с нервным тиком смотрел на виновника его синяков под глазами и думал, как бы случайно со злости его не прибить.       — О-ой… — очнулся Чонгук и отпустил коллегу из объятий. — Ой. Ой!       Чимин разминал затёкшие руки, пытаясь восстановить нормальный ток крови, и прожигал взглядом активно моргающего Чона. Уже с третьим «ой» закралось подозрение, что тот неизвестно чего надумал, и Чимин решил, что настала пора объяснять.       — Ты вчера перебрал и забыл, где живёшь. Я привёл тебя домой, положил на диван, да даже одеяло с подушкой принёс! Чего тебе не хватало, что ты аж перебрался ко мне на кровать, а?       Чонгук неистово покраснел и молча опустил взгляд куда-то в одеяло. Потеряв надежду получить ответ прямо сейчас, Пак ушёл на кухню готовить кофе — авось за это время Чон очухается. Наливать бодрящий напиток причине своих ночных страданий он сначала не хотел, но подумал и смягчился.       — Тебе кофе со сливками или как? Или что вообще? — спросил всё ещё раздражённо.       Ответа не последовало.       — Значит, со сливками. Как скажешь! — вскинул бровь Чимин и достал оные из холодильника.       Кофе как раз был готов, когда Чонгук выполз из комнаты и застыл на пороге кухни, не решаясь войти. Чимин закатил глаза и похлопал по рядом стоящему стулу. Он показательно дулся, не желая первым начинать разговор. Всё ради того, чтобы вызвать уколы совести у донсэна. Получалось! Склонив голову, Чон прошёл к указанному месту и сел. Всё так же молча Пак придвинул ему кружку. Чонгук посмотрел на непонятную жидкость, потом на Чимина, делающего глоток за глотком и смотрящего куда угодно, только не на него, и неуверенно попробовал, то что ему так добросердечно приготовили. Сделав глоток, он скривился, но глянув ещё раз на коллегу, уверенно взял кружку и отпил сразу до половины. Глаза Чона заслезились, но ему удалось совладать с собой и сделать вид, что он любит кофе, а тот, что сделал Чимин, — вообще выше всяких похвал.       — Про-…       — Ой, только не начинай! — сразу перебил Пак. — Просто объясни мне, как ты оказался в моей комнате.       — Ну… Я как бы… лунатик…       Чимин недоверчиво уставился на Чонгука, но тот смотрел так, что не поверить было трудно.       — Я, бывает, хожу во сне. Это с детства началось… Мама раньше клала мне ещё одну подушку, говорила, что только так я переставал ходить… Я говорю правду! — смотрел он прямо в глаза Пака.       — А сейчас у тебя вместо подушки партнёр, — усмехнулся Чимин и отпил кофе. — Он обидится, если узнает, что ты его со мной перепутал.       — Нет. Сейчас у меня тоже подушка.       «Ну зашибись, теперь я ещё и подушка! Радует, что только для обнимания!»       Признание Чона вызвало у Пака смешанные чувства, но он сегодня решил быть раздражительным, а потому не позволил себе обрадоваться тому, что милый донсэн ещё свободен.       — А я что-то странное сделал? — выпрямился Чонгук.       — Не волнуйся, ничего особого. Просто ты меня во сне к себе развернул, — вновь отпил кофе Чимин. Хотя нет, он немного порадовался, что коллега сейчас один. Совсем чуть-чуть. — Так, а как ты свой адрес умудрился забыть? — сразу перевёл тему.       Чон немного расслабился.       — Недавно сменил квартиру. Перед тем, как устроиться. Ещё не запомнил нового адреса. Помню, как добираться, и всё.       — Понятно…       Оставшийся кофе Чимин допил почти залпом. Его действие было незначительным, но всё-таки теперь парень чуть меньше чувствовал себя ожившим мертвецом. Заметив, что у Чона осталась ещё половина, он спросил, будет ли тот допивать. Чонгук не знал, чего от него ждут — чтобы он допил и не обидел хозяина дома или чтобы он отдал этот злополучный напиток, — но, посмотрев в слипающиеся глаза сразу же протянул кружку. Чимин и её выпил залпом.       — С тебя обед. И собирайся на работу, а то опоздаем! — хлопнув по плечу коллегу, Пак отправился переодеваться.       Застыв на мгновение от этого прикосновения, Чонгук моргнул и заключил:       — Мда-а… Больше не пью…