"Та свадьба, всё изменила!"

Весь вечер, за который мы успели, пока что посидеть за столом и опрокинуть бокалы, я сидела, как на раскалённых иглах и не рядом с Наруто, а будто с тремя всадниками апокалипсиса. Братец, чертями клянусь, нарочно крошил, то и дело перебрасываясь дебильным шуточками с Карин, через меня. На мою итак шаткую психику пагубно воздействовали переглядки с Тобирамой, что сидел напротив. По его взгляду тяжело объяснить, чего он хочет или хотел, или ему плевать, или мы горим. Не знаю, он просто нахмурено поднимал глаза, заставляя себя, чувствовать, хуже заключенного перед надзирателем. Поэтому я зеркалила насупленный нос и сведённые брови, одновременно стреляя в его сторону. — Скоро куранты отобьют двенадцать, тебане! — чуть ли не визжала от счастья Кушина, сжимая в ладони бокал с шампанским. По всюду раздавались цоканья посуды и столовых приборов, что-то режущее, втыкающее, в примеси с голосами из телевизора. — Сейчас «22:49», милая! — заливисто хохотал Минато, поглаживая жену за плечо. На щеках каждого за огромным столом кровь поступила к щекам, образовав красноватые следы от алкоголя. Заострять внимание на семейных диалогах, я физически не могла, так как никак не могла до сих пор спуститься с небес на землю. Ела себе и всё тут, выпивала шипящий напиток. У нас всё культурно, даже слишком. Именно в такие моменты я скучаю по уехавшим Хашираме и Мито. -… предлагаю за любовь! — вдруг встал Итама, возвысив стеклянную рюмку над головами. Внимание привлечь удалось, а что бы и нет, я встала вторая. Мои действия поддержала широкая улыбка на лице парня и мы звонко чокнулись. Последним от кого я получила тост, это был альбинос. Казалось, он не особо, то и горел желанием, когда наши глаза встретились параллелью, не сводя до тех пор, пока оба снова не уселись на свои места. Вот, что с ним? Недовольнее, чем обычно, мне даже не по себе. Циферки в левом уголке широкого телевизора, быстро сменялись друг за дружкой, стоило мне только успеть отвернуться. По середине стола стоял высокий канделябр мягко освещая лица и поверхность пищи теплыми огоньками, в тёмном зале. Удавалось, даже рассмотреть высокую и стройную ель, стоящую возле извилистой лестницы, украшенную самыми разнообразными украшениями, подвесками и ленточками. Откровенно, говоря это — самый спокойный Новый год за последние пять лет. Стоило нам с Сакурой, разок попробовать отметить вместе, все шло по наклонной. -… давайте, я первый! — раздавался голос Нагато рядом, затем брат встал со стула и помчался к ёлке. Уши прорезала непривычная тишина и я обернулась посмотреть на её причину. Все внимательно следили за тем, как парень раздаёт каждому члену семьи коробочки и свертки самых различных величин, форм и цветов. Ну, вот и всё они уже подарки дарят… К каждому подошедшему мужчине он пожимал руки, в исключении с Наруто и Минато, коих он крепко обнял, как женщин, а меня даже чмокнул в щёку. От такого милого жеста я засмущалась, вся раскисла и прежде, чем брат пошел к себе за стол я одёрнула его за рукав и вновь обняла, уткнувшись носом в плечо. — Дору, да ты чего… — его голос слегка подрагивал, словно хотел стать на октавою выше, как мой, чтобы быть вместе на одной волне. На меня прямо хандра сопливая напала, потому что я не сдержалась и зарыдала, захлёбываясь в слезах, мало того замачивая ткань на плече у брата. Возможно, я просто устала за все это время и такой легкий жест, сорвал на моей крыше все предохранители. Сказывается и пятый бокал шампанского. Его ладони легли на мою макушку, успокаивающе поглаживая и прижимая к груди. — Я… Просто… Мы так мало все вместе времени проводим, всё работа, учеба! — на одном дыхании протараторила я, вновь всхлипывая. — Дору, моя дорогая, тебане, что случилось? — подскочила женщина. — Что такое? — подхватила эстафету Фусоу. — Да, всё хорошо! Я так рада, это я от счастья! — повернулась я к зародившемуся волнению за стол, растирая соленую влагу по щекам и присаживаясь за стол. — Лучше посмотри, что я тебе подарил. — подмигнул братец, смахнув длинную, рыжую прядь с лица. Я нехотя и жалостью к упакованной коробочке, старалась аккуратно открыть её, чтобы принести меньший вред подарку. По мере открытия, я замирала сильнее с бешенным стуком сердца обнаружив деревянную, длинную шкатулку. Сверху лежала нумерация и пробы всех цветов с их названиями. К ним прилагался небольшой конвертик с благодарностью и росписью. По щекам сильнее покатились слёзы, а с рук выскользнул конверт приземлившись на белоснежную скатерть. — Ты… Их… Купил! — вновь зарыдала я, капая в свою тарелку. Как же было приятно и в, тоже время больно, что он запомнил и черт, знает, откуда достал эти гребанные краски. -… Откуда… Волосы липли к мокрым щекам и я с расстроенной мордой открывала и любовалась каждой кюветой, вообще не соображая, каким чудом он достал их в нашей стране. Я давно пускала слюни на эти краски, но не могла по-просту позволить себе и отнюдь не из-за финансовых причин. Такой выпуск по-просту прекратили издавать более десяти лет назад. Растрогал меня до потери пульса. Брат только и сверкал зубами и подбадривал фразами, по типу: «Да, ладно тебе.» — «23:12»! — присвистнула Карин, указав пальцем к глянцевому экрану с таблом. — Так, давайте открывать подарки позже, просто подарим и пойдём на улицу! — громко заявил Минато и все с ним синхронно согласились. Я никак не смогла отвести глаз и пальцев со «священной» шкатулки, подробно рассматривая каждый завиток, каждый рисуночек и наименование высеченное под ячейкой с краской. О, Господи, теперь грех не заканчивать работы акварелью, пропади они пропадом. Не совладав с резким перепадом настроения, я гаденько засмеялась представив рожу Сая, когда тот увидит, что появилось у меня после Нового года. Даже такой эмоциональный инвалид, упадет в обморок перед всем подавившись слюной с выпученными глазами. Ко всему прочему, я понимаю, что буду трястись над чертовыми красками, как над зеницей ока, иголочкой выковыривая попавшие пылиночки в узкие прощелины резного рисунка. Сейчас существую я и эти краски с Сатурна, а весь мир и грядущий через мгновения год, пусть подождет. — Дору, ты что не идешь? — неожиданно дернула за плечо меня сестра, изумленно поправляя прозрачные линзы на носу. Я подняла голову, оглядевшись заметила, что все куда-то исчезли. Но наткнувшись на холодные, темные глаза, остановилась. — Да, я по позже, сейчас. — замялась я, кивая Карин. Она пожала плечами и покинула нас. Вот, он — отличный шанс. Но, судя по флегматичным настроениям Тобирамы, это будет сложновато. Я только встала с места, как он первый подал голос: — Дору. — он синхронно встал со мной, ошарашив меня еще сильнее, чем подарок Нагато. — Что…? — боязливо спросила я, тупо стоя напротив друг друга, как статуи, мы чего-то дружно ждали. Надо же, похоже не одна я покорно выжидала подходящего момента. Он уверенно прошагал ко мне, тут я сильнее заволновалась. — Хочешь прогуляться? — неожиданно, совершенно по-обычному молвил альбинос, сощурив глаза. — Я?! Я… Прогуляться? — что я несу? Идиоткой сильнее, чем сейчас я себя ещё не ощущала, но просто это слишком странное поведение для беловолосого Сенджу. А учитывая, как он весь вечер смотрел в мою сторону, я думала, что направляется он ко мне, запрятав нож в рукаве водолазки. Шок в моих ошалевших зенках, его точно смешил. — Хочу. Кратко и понятно, от того и пугающе. Что он задумал? Не знаю, но я задумала, что это неплохая идея, да и после прогулки мы снова захотим есть. С веранды доносились счастливые визги и раскатистые взрывы салютов и искрящееся огоньки от бенгальских свечей. — Ой! Подождёшь? Я сейчас. — подпрыгнула я, осознав, что мой подарок будет, как никогда кстати перед зимней, ночной прогулкой. Он кратко кивнул мне, и я пулей метнулась за коробкой. — Это тебе, в общем… — слова не лезли в глотку, потому что я ненавидела говорить какие-либо комментарии, если дарю что-то. Просто вручила коробку. Он молча вынул вязанную, серую кофту, что я недавно решила, всё-таки довязать, пускай и в режиме турбо за одну ночь. Он осмотрительно повел шершавым пальцем по стежкам и взглянул на меня. Я смотрела в пол, потому что было чертовски стыдно, это ведь не что-то супер дорогущее, а просто сделанное моими руками. Обычная, серая кофта, отлично подходящая для морозов в зимнюю стужу. — Ты это сама связала? — резко разорвал молчание мужской голос. Я поджала губы и тихо угукнула. Так же молча он надел поверх черной водолазки моё творение, пока я незаметно разглядывала, как на нем сидит изделие. Хвала небесам, ему очень идет, и вроде, как он не возражал. — Знаю, это не что-то прям сногсшибательное или дорогое, или… — виновато затараторила я, как с пулемёта. — Мне нравится. — его уголки губ легонько дёрнулись, нет, он не улыбался, просто одобрительно приподнял брови, смягчившись и сделавшись умиротворенным. Значит он не лжет, не нравилось сказал бы всё, как есть. Мне даже приятно. — Спасибо… — я смущенно подавляла улыбку, поправив ему ворот сзади. — Это тебе, спасибо. — спокойно пробормотал Тобирама, застёгивая молнию на куртке. Лицо и кончики пальцев первыми сообщили о том, что мы вышли на улицу, обдав холодным ветерком со снежинками. Увлеченные орами и запусканием всяких ракет или НЛО, что взрывались брызгами, так и не постигнув бескрайних просторов космоса, все ликовали с криками и поздравлениями. Нас, даже не заметили, да и прилично они отошли, поэтому мы спокойно прошли весь сад и двор. За территорией дома, раскинулись снежные поля, таких размеров, что город строй. Свет одинокого уличного фонаря простилался маленькими кругами, полностью отдавая под влияние ночи. Вдалеке виднелись яркие огоньки и возвышения, над которыми так же раздавались взрывы, цветастого салюта. До Нового года оставалось ещё тридцать три минуты, но всех уже распирало от грядущего праздника. Мотор шумно завелся, стоило ключам повернуться. Над нашими макушками разгорелся тусклый свет, а перед машиной яркие фары. Я была без понятий, куда мы едем, зачем, но как же было обалденно сидеть на перднем сидении, рассматривая темную дорогу и летящих рядом машин. Укутавшись в шарф посильнее, я мечтательно вздохнула, облокотившись щекой о холодное стекло. Весь день об этом трепетала. Все носились, сыпали поздравлениями и пожеланиями каждого. Я лишь изредка краем рта улыбалась, пробегающем мимо детям с большими помпончиками на вязанных шапочках, со сжатыми в руках свертками. Мы молча выхаживали по улочкам, как вдруг я дернулась от касания к своей руке, но не отпрянула, а оплела его пальцы, в ответ. Словно этого не заметила, я боялась повернуться в сторону Сенджу, так же, как и отпустить, чуть шершавую, мужскую ладонь. Казалось, что так и должно быть, по-обычному, но волнение в горле выдавало меня с головой. Может, все и вправду было, так? Быть не может… Скорее это нарастающее, подавляемое, но такое громкое и гневное, стоило нам встретиться глазами. Что-то притягивало к нему меня сильнее и сильнее с недавних пор, и чем сильнее, тем раздраженее, и взволнованнее я становилась. Диковинно вспоминать нашу первую и последующие встречи. Может он пьян? С такими мыслями я краем глаза прожигала его профиль, всё ещё не до конца веря, что это взаправду со мной. — Можно, кофе купим? — остановилась я у кафе, вопрошающе зыркнув в малиновые глаза. Он повел бровями и усмехнулся, сдавленно хмыкнув из-за чего вокруг белоснежного лица растворялись клубочки дыма. Я не поняла, что его рассмешило. — Почему ты спрашиваешь? — с долей иронии спросил Тобирама, потянув меня за собой. — Не знаю, просто… — только и пожала плечами. Естественно, народу хоть отбавляй, но нам значительно повезло с тем, что все сидели за столиками, а не кружились около стойки. — Может хочешь, что-нибудь по мимо кофе? — пока я выбирала горячий напиток, Сенджу стоял рядом чуть облокотившись о кирпичную стену. В этот момент я зависла уставившись в темные глаза. Через секунду дернулась, понимая, что лимит смотрений исчерпан и вытекает за край, что уже означает — пялится. — Нет, спасибо. — неловко отказалась я, замотав головой по сторонам. Палец нервно стучал по краю стола, отбивая непонятный ритм всех невротиков. — Тебе, как у меня взять? — Не думаю, что усну потом. — пожал плечами альбинос. — А я, сегодня вообще и не планирую, в том году отоспалась. Боюсь и этот просплю. Сделав заказ, я забрала горячий стакан, стараясь остудить его через небольшое отверстие в крышке. Тупо, конечно просто дуть туда, но это ещё один способ, чтобы отвлечься и ощущать себя смущенно. На улице же кофе быстро остыл, облачками испаряясь над головой. — Ой! — вздернулась я, быстрее зашарив в кармане куртки в поисках телефона. Глянцевый дисплей тускло обжог глаза, когда я скользнула пальцем по холодному экрану. — Уже «23:58». Я повернулась к сидящему рядом Тобираме, что спокойно наблюдал, то за мной, то за идущими людьми. На душе было так тепло и атмосферно, даже несмотря на, то что встречаю Новый год, мотая ногами на лавочке и хлюпая кофе. Так даже лучше, это нечто иное, чем сидеть в ресторане попивая вино. Когда мы шли по парку Тобирама не раз предлагал зайти, куда-нибудь, но мне хотелось просто гулять по ночному городу. Я с интересом всматривалась в ночное небо и сырную голову луны, что часто затмевали фейерверки и салюты. — С Новым годом, Дору. — вдруг произнес Тобирама, чуть дернув губами в легкой улыбке. Я повернулась в его сторону, до сих пор, не понимая сон ли это. В мою раскрытую ладонь легла небольшая коробочка с переливающейся ленточкой. Я долго смотрела в его глаза, внимательно всматриваясь в острые черты лица. Такой же расслабленный и холодный, как зима, немного нахмуренный и серьёзный. Он всегда был таким. Я осторожно отворила крышечку, завороженно уставившись на переливающуюся канзаши с цветочными, красными бутонами. Она была наипрекраснейшей альтернативой кисточек, которыми я всегда закрепляла хаос на своей голове, понатыкав и зафиксировав до боли в висках, несчастные предметы, вовсе для этого не предназначенные. Холодный металл слегка обжог подушечки пальцев, когда я любовалась подарком. Теперь мне ещё не удобнее, мой подарок и близко не стоял рядом с дорогим украшением. Внизу невероятно мелким шрифтом было что-то высечено, но даже при дневном освещении разглядеть это — задача не из легких. — Я так не могу. — голос задрожал, а сердце бешено стучалось под теплой курткой. Виновато опустила взор, уложив драгоценность в законное место, слегка придерживая пальцами, я прикрыла верхнюю часть шкатулки, протянув обратно. — Она слишком дорогая, в отличии от моего подарка. — Так у нас не обмен, это — мой подарок тебе на Новый год. — мужская фигура не сдвинулась с места, рубиновые глаза настойчиво блеснули, только через секунды тишины он вздохнул. Я, уже хотела избавиться от жмущего балласта совести на своих плечах, потому наблюдала, как Тобирама, всё-таки принял заколку обратно. Ловким движением он вынул украшение, саркастично ухмыльнувшись, встречаясь с моим выпученными глазами. Не в состоянии оторваться, я покорно примерзла, не смея пошевелиться, когда беловолосы придвинулся ближе. Его пальцы бережно скользили по моим волосам, а в теле все отзывалось мелкой дрожью. Будто тысячи нервных окончаний, импульсами разбегались от каждой пряди до которой коснулась мужская ладонь, приливая к горячим на морозе щекам. В, то время, пока он старательно собирал все волосы в пучок, я не моргая уставилась в прищуренные глаза, всматриваясь в саму суть, словно ища что-то, что могло разрушить моё привычное мировоззрение. Сердце готово было так и выпрыгнуть из груди, вместе и с раскаленным осознанием того, что мне приятны прикосновения. Приятны до дрожания в похолодевших пальцев и тошноты в горле, когда губы нервно подрагивали. Он выполнял каждое движение плавно, посматривая на меня, будто удоствериваясь не причинил ли случайную боль, когда фиксировал заколку в волосах. Но даже если бы и причинил я бы не смогла и дернуться, потому что была не в себе. Края фарфорового лица отливали каким-то ультрамариновым свечением от лунного блеска, и я с немым ужасом понимала, как всеми частицами не желаю, чтобы он выпустил ладони с моих волос. Слишком нереальный момент для обыденных будней в моей жизни. — С Новым годом… Тобирама… — тихо прощебетала я, поздравляя его в ответ. *** Произошедшее несколько часов ранее, казалось не более, чем воздушным наваждением, сном. Но каждое касание его рук, будто оставили невидимый, обжигающий след, навсегда впитавшись под кожу. Я долго смотрела в потолок, раздумывая, что же это, неужели всё не ложь. Нащупав в волосах заколку, что служила прямым доказательством, того что я не спала или напридумывала что-то в голове, я внимательно всматривалась в каждую деталь украшения. После того, как мы вернулись домой, времени с нашего уезда прошло около двух часов. Всё таки, опираясь на свои ощущения голода, я понадеялась, что Тобирама хоть чуть-чуть проголодался. С высокими заявлениями, что отравы я не подсыпала, глаза внимательно следили за эмоциями на белёсой коже мужчины, когда тот, доверив свою жизнь мне, решился попробовать блюдо. А, что я на него четыре часа убила. Но так до конца, не поняв слова: «Очень вкусно.» Я попробовала сама. Не соврал, мне даже самой нравится, но жаль, что не особо, то и жалую мясо. Он, как и всегда был спокоен и молчалив, но видно было, что за этот день Тобирама достаточно вымотался. Меня потом ещё несколько минут, расспрашивали, где мы были, когда я уже почти переступила порог собственный комнаты. «Гуляли.», честно ответила я, слегка улыбнувшись и захлопнув за собой дверь. О сне теперь речь не могла идти, мне нужно удостовериться и обдумать все мысли и ощущения, накопившееся за всё время и эту ночь, путем втыкания в потолок, лежа на спине.