Spaceouters — Fireflies
The Neighbourhood — Daddy Issues
John Williams — Finale
Helix — The Beach
Поддержка подруги — это прекрасно. Но Саре был жизненно необходим совет взрослого человека. Человека, который знает Римуса Люпина дольше Сары. Этим человеком был Сириус. Объяснив, куда направляется, Сара оставила Гермиону в спальне. Несколько лестничных пролетов — которые девушка преодолела, как в тумане, — спустя она стояла напротив горгульи и произносила пароль: «Лимонные дольки». Сара постучала в дверь, в надежде, что директор на своем рабочем месте и она не отвлечет его от чего-то важного. Голос Альбуса Дамблдора разрешил войти и дверь сама по себе открылась. — Вас что-то тревожит, юная леди, и это привело вас сюда? — поинтересовался Дамблдор. — Да, сэр… Именно так… Я бы хотела переговорить со своим отцом. С глазу на глаз. — Должно быть нечто по истине серьезное, раз вы хотите покинуть школу перед самым ужином. Сара с мольбой посмотрела на него. По директору нельзя было сказать, что сейчас он ей строго откажет. В его взгляде плясали добрые огоньки. Казалось, он знает, о чем студентка хочет поговорить с Сириусом Блэком, который косвенно являлся ее отцом. Альбус мягко улыбнулся и прошел к камину. — Хорошо, Сара. Он протянул руку, приглашая ее войти внутрь. — Спасибо, профессор Дамблдор! — обрадовалась Сара. Она четко назвала адрес поместья Блэков, бросила горстку пепла себе под ноги и исчезла в вихре зеленых языков пламени. Кружило ее немногим дольше, чем в тот день, когда она в сопровождении Сириуса посетила Косой переулок. Сару выкинуло прямо в гостиную дома на площади Гриммо. С трудом, но она смогла удержать равновесие и приложила ко лбу холодную ладонь, прикрыв глаза и дожидаясь отступления тошноты. — Звездочка? — сидевший в этот момент на диване напротив, Сириус отложил книгу на журнальный столик. — Что ты тут делаешь? Что случилось? Он встал, подошел к дочери и положил ладони на ее плечи. Когда Сара наконец смогла открыть глаза, то встретилась с его обеспокоенным взглядом. — Привет, — для начала произнесла она. — Мне нужно с тобой поговорить… Серьезно… — Звучало неуверенно. — Выглядишь встревоженно. Давай сядем? — Сириус повел ее к дивану, но Сара возразила. — Пап, ты у меня, конечно, не пьющий, но… мне кажется, тебе нужен бокальчик чего-то крепкого. Сириус с недоумением посмотрел на нее. Ситуация начинала волновать его все больше — что же он сейчас услышит? Варианты, приходившие в голову, никак не сочетались с состоянием Сары. — Хорошо, я понял тебя. Но давай я все же выслушаю тебя, а потом сам приму решение, как я переварю полученную информацию. Спасибо за предупреждение. Ему удалось усадить Сару на мягкий диван. Она молчала, Сириус ее не торопил. Он все понимал — дочери нужно собраться с мыслями. В гостиной отца было очень уютно и тепло. Потрескивал камин, старинная мебель вокруг, удобный диван, много книг на полках стеллажей, окна плотно закрыты шторами, приглушенный свет от торшера в дальнем углу. Сириус рядом, приготовившийся слушать. Сара подобрала необходимые для рассказа слова, взяла волю в кулак и тихо начала издалека. — Папа, как ты понял, что влюбился в маму? — О… — вопрос его озадачил. — Это произошло не сразу. Далеко не сразу. По началу мы враждовали чуть ли не с первого дня обучения. Пока твоя мама не врезала мне в ответ, — Сириус усмехнулся, предавшись ностальгии. — Мы долго дружили… Однажды я осознал, что хочу постоянно быть с ней рядом. Я творил всякие глупости в ее присутствии, пытался рассмешить, невзначай касался ее руки или плеча, просил помощи с домашкой, хотя не нуждался в этом да и у меня был Римус в конце концов. Тогда я и понял, что не могу жить без нее. Дальше мне парни помогли ей признаться… — Страшно было признаваться? — Безумно!!! Я постоянно забывал мелкие детали в организации свидания, поэтому все контролировали Джеймс и Римус. Каждые пять минут я проверял, достаточно ли хорошо выгляжу — пацаны угарали с меня. Когда она пришла… такая красивая… как первый весенний цветок… я запинался через слово. Но я смог это сделать. — Ты боялся невзаимности чувств? — Я старался об этом не думать. Но готовил себя к такому варианту, потому что понимал — это вполне нормально не испытывать любовные чувства к другу. — Тут Сириус внимательно посмотрел на дочь, — Сара?.. Она вздохнула и покачала головой: — Мне кажется, что я влюбилась, папа. Иначе я не могу объяснить, почему в один день я его избегаю, а в другой — ищу поводы встречи с ним. Но, боюсь, мы не можем быть вместе. По очень многим причинам. — В каких вы с ним отношениях? — Хм… — Сара почесала нос. — Наверное, я могу назвать нас друзьями. По крайней мере, мы достаточно хорошо общаемся. — Тогда попробуй поговорить с ним. Сконцентрируй всю свою храбрость в груди — а я знаю, что ты у меня отважная, — и пригласи его куда-нибудь, где вы точно будете одни. И сообщи о своих чувствах прямо. Лучше сказать и пожалеть, чем не сказать и все равно жалеть. — Папа, он… Он старше меня. — Сара отвела взгляд в сторону. Сириус мягко сжал ее ладонь. — Значит, он точно не твой однокурсник… Вы познакомились в Хогсмиде? — Нет… — Сара помолчала и выпалила, желая быстрее избавиться от этого камня на душе: — Он твой друг. Римус. Это Римус Люпин. Воцарилась звенящая тишина. Сара больше не слышала потрескивание дров и скрежет светильника, свое и отцовское дыхание. Сириус посерьезнел, но руку Сары не отпускал. — Что? — наконец переспросил он. Сара не решилась говорить это еще раз и лишь опустила голову и зажмурилась. — Девочка моя… — прошептал Сириус и прижал ее к себе, заботливо поглаживая золотистые кудри. Сара не выдержала и расплакалась. Все так навалилось. Она жила в волшебном мире, у нее появились надежные друзья, у нее был действительно любящий отец и… Мандрагора ее укуси, профессор Люпин. Римус Джон Люпин, в которого ее угораздило влюбиться. Который хорошо к ней относился, адекватно реагировал на ее косяки и вообще был самым спокойным и добрым человеком, которого она когда-либо встречала. Здесь у нее было все то, чего не было в реальном мире. — Хорошо, все хорошо, — шептал Саре на ухо Сириус. — Поплачь, выпусти эмоции и тебе станет легче. Он поцеловал ее в висок и дальше они сидели в тишине до тех пор, пока Сара не успокоилась. — Пойдем на кухню, — предложил Сириус и после согласного кивка повел Сару на первый этаж. Сара сидела за столом и наблюдала за тем, как Сириус варит какао. Все это время они не разговаривали. Блэк налил дымящийся напиток в две большие кружки, украсил зефирками и сел напротив дочери, протягивая ее порцию. Сара обхватила кружку ладонями и вдохнула сладкий аромат. — Осторожно, не обожгись, — предупредил Сириус. Он подул на свое какао, немного отхлебнул, причмокнул губами и продолжил: — Что ж… За всю его жизнь у Лунатика было не так много отношений и, в принципе, он не состоял в них со школьной скамьи. Мы оба прекрасно знаем его загоны. Я прекрасно знаю, какой он стеснительный, но очень добрый и отзывчивый человек. Сара слушала и тыкала зубочисткой в одну из зефирок. — Я лезть с расспросами о ваших взаимоотношениях не буду. Я сужу по тому, что вижу со стороны. Ты должна с ним поговорить, — заявил Сириус. Сара резко подняла в голову. — Что? — Ну, да. Я что-то не так сказал? — Пап, но… Он же намного старше. Он мой учитель! — Никто не сказал тебе встречаться с ним в стенах школы да и вообще встречаться. Но поговорить с ним ты можешь. Твое совершеннолетие тебе позволяет. — Тогда проще подождать семь месяцев… — И семь месяцев дрожать в его присутствии? — Но так в любом исходе разговора нам рядом друг с другом будет неловко, раз мы не можем быть вместе. — Можете–не можете, вот только я видел его состояние в наши последние встречи. С ним что-то не так. Таким он давно не был. — Ты хочешь сказать… — Я лишь предполагаю. Просто поговори с ним. Жизнь скучна без риска. Даже если Сириус так считает, значит надо действительно сделать это завтра. Все происходящее казалось бессмысленным, диким, за гранью разумных поступков, когда Сара, запинаясь о корни деревьев и поломанные ветки кустов, догоняла профессора Люпина на еще безопасной, прилежащей к территории Хогвартса, зоне Запретного леса. Его силуэт вдалеке передвигался прогулочным шагом и то скрывался за очередным стволом сосны, то выглядывал из-за кипариса. Не обошлось без Гермионы и в этот раз. Сара не понимала, как она на пару с Сириусом поддерживает идею признания в любви профессору. Это не совпадало с ее каноничным представлением мира, в котором она оказалась. И еще миллион отговорок, лишь бы не признавать факт изначально измененной вселенной благодаря скрипту и не лезть со своими чувствами к тридцатисемилетнему мужчине, перед которым потом будешь гореть со стыда. — Смотри, он идет в сторону леса! — пихнула Гермиона Сару в бок, когда они на следующий день после обеда пересекали тропинку, ведущую к хижине Хагрида — они хотели навестить великана и потренироваться в заклинаниях на открытом пространстве. — Кто? — ОН! — Грейнджер повернула голову подруги в нужном направлении, чтобы она увидела. — И? — Сара постаралась выразить безразличие на лице. — Это же такой удобный случай! Там вас точно никто не подслушает! — Гермиона начала подталкивать Сару на соседнюю тропу, по которой можно было догнать Люпина. — Да, там точно у деревьев нет ушей, — Сара сопротивлялась толчкам Гермионы. — Блэк–Хокинс, ты обещала! — Гермиона… — Ничего не хочу слышать. Бегом. Твое время на исходе. Отмахнувшись а-ля «Так уж и быть, Грейнджер!», Сара, сердито сопя и переходя с шага на легкий бег, последовала за Люпином. — Профессор Люпин! — окликнула его Сара. Тот остановился и повернулся на зов. Он дождался, когда студентка поравняется с ним, и взволнованно задал вопрос: — Мисс Блэк, что привело вас сюда? Обычно здесь только я бываю. Что-то случилось? — Я… — одышка мешала Саре спокойно говорить. — Спокойно, отдышитесь для начала, — Римус слегка наклонился и положил ладонь на плечо Сары. Он попытался разглядеть в ее глазах, мимике эмоцию, с которой она сейчас сообщит что-то ужасное, что заставило ее бежать на поиски профессора Защиты от Темных Искусств. Сара встретилась с ним взглядом и за секунду в ее голове прокрутилась ситуация, как она озадачит его своим признанием, профессор испуганно посмотрит на нее, отшатнется, скажет как это неправильно, а после ее вовсе выкинет из шифтинга. Где-то в пищеводе словно встала ледяная глыба, дыхание сперло. Сара замерла и растерянно смотрела на Люпина, не решаясь вымолвить и слова. Она в принципе забыла, что хотела сказать. — Сара, ты меня пугаешь… Что случилось? — профессор озадаченно нахмурился. Он не отпускал плечо студентки, боясь, что та упадет в обморок. «Ну же, соберись!» Сара мотнула головой и резко выдохнула, неловко высвобождая плечо. — Я хотела вам задать вопрос… — Поэтому ты преследовала меня в лесу? — Римус выпрямился. — Я… Я просто зашла после обеда в ваш кабинет и, не обнаружив вас там, решила прогуляться и заглянуть позже… Я направлялась к Хагриду, когда заметила вас… «Что ты несешь, Господи!» Римус покачал головой. — Если я нарушила ваше личное пространство… — Нет. Нет… Можешь составить мне компанию и заодно задать свой вопрос, — предложил профессор. — Хорошо… — согласилась Сара и последовала по левую руку от Люпина. — Не могли бы вы обучить меня заклинанию Патронуса, профессор? «Трусиха». Римус насторожился — просьба была неожиданной для того, чтобы бежать за ним по лесу. — Это срочно? — Д-да… — Сара, ты точно хорошо себя чувствуешь? — Да. — Она сдерживала себя от молниеносного бегства прочь отсюда. — Я только переживаю из-за того занятия, на котором у всех моих сверстников получилось вызвать Патронус, а у меня — нет… — Хм… Патронус — довольно сложное заклинание, не многим великим колдунам оно под силу. Его начинают проходить на шестом курсе. А мы, хочу напомнить, только закончили темы четвертого курса. — Гарри научился этому на третьем курсе, — неожиданно упрямо для своего состояния в данный момент, сказала Сара. — Я думаю, дело не в отсутствии подходящего воспоминания, а в неумении воспроизводить заклинание. — Что ж… Если ты считаешь, что готова переходить к более сложной магии, то я тебя научу. — Голос Люпина стал привычным мягким. Они вышли на берег озера, с которого открывался вид на замок с противоположной стороны и небольшой остров в центре водоема. За спиной шелестела трава, над головой пронеслась в сторону школы сипуха. — Когда ты хочешь начать? — тихо спросил Римус, стараясь не нарушать царящей вокруг гармонии природы. — Сегодня? — так же тихо предложила Сара. — Тогда я буду ждать тебя в своем кабинете в наше стандартное время. Больше они не заговаривали — любовались видом, впитывая природную энергию, которая, казалось, била в этом месте ключом. После Люпин проводил Сару до хижины Хагрида (Блэк была уверена, что Гермиона еще там, исписывает десятый свиток пергамента), где они расстались. До «стандартного» времени занятий оставалось не более часа, поэтому Сара, заглянув в окошко хижины Хагрида и убедившись, что Гермиона до сих пор находится там, решила не показываться на глаза подруге и побежала на Астрономическую башню «проветриться». — Ну и трусиха же ты, Хокинс, трусиха! — шипела себе под нос Сара, рассекая по смотровой площадке вдоль и поперек. Она подошла к перилам и крепко вцепилась в них, всматриваясь в осенние дали. — Сегодня вечером ты точно ему скажешь. Скажешь. Твое время не резиновое. «Блин, может, у Симуса есть что-нибудь горячительное?» Но в кабинет профессора Люпина Сара явилась в положенное время и абсолютно трезвая. Все уже такое родное и привычное здесь. Прежний класс с прежними книжными стеллажами, партами, стульями, практическим инвентарем; прежний учительский стол, заваленный книгами и пергаментами; прежний Римус Люпин, который рад видеть свою любознательную ученицу. Не прежняя Сара, у которой вспотели ладони и ноги еле держат. Конечно же, Люпин замечает плохое самочувствие студентки. — Сара, ты неважно себя чувствуешь? — Нет. Нет, все хорошо, — отрезает девушка, а самой хочется развернуться и бежать. Ну, приплыли. Может, он уже сам догадался обо всем по ее поведению? Но кого-кого, а Римуса Люпина точно не прочитаешь как открытую книгу. Вроде всегда такой искренний и общительный по отношению к Саре, но на самом деле он мало говорил о себе: рассказывал интересные факты, истории, интересовался состоянием собеседницы, а расспросов про самого себя старался избегать. — Что ж, тогда начнем... Но если вдруг почувствуешь, что тебе тяжело заниматься, — сразу дай знать, я закончу занятие. — Непременно, — кивнула Сара. Люпин кивнул в ответ. Настроение студентки его смущать не перестало, но она сильно настаивала на необходимости отработки данной темы. — Итак, тебе уже известно, что патронус — это вид положительной энергии, которой питаются дементоры. Это надежда, радость, смех… — Сара все это знала, но слушала внимательно и не перебивала. — Однако патронус не обладает отчанием, поэтому дементор не может причинить ему вреда. Таким образом можно защитить себя от нападения этих неприятных монстров. Чтобы вызвать телесного защитника нужно сосредоточиться на самом счастливом, — он выделил эти два слова жестом указательного пальца, — воспоминании и произнести заклинание. Римус замолчал, ожидая вопросы. — Профессор, — начала Сара, — на том занятии… когда вас не было… Я долго перебирала воспоминания. Найти верное было непросто, но в своем выборе я уверена. Может, я сделала тогда что-то не так? — Вот это мы сейчас и выясним, — произнес Люпин и достал из складок мантии свою палочку. — Для начала я покажу тебе движение, которое тебе нужно будет повторить и навсегда запомнить. Сара приготовила палочку и несколько раз повторила за профессором движение рукой. Оно было довольно простым — круговым. — Хорошо, — одобрительно сказал Римус и стал медленно приближаться к ней. — А теперь закрой глаза, — он перешел на шепот. Сара закрыла глаза. От этого тона у нее внутри все сжималось, сердцебиение участилось. Его голос был приятным, бархатистым. Почему-то у Сары возникала ассоциация, будто Люпин, как кот, мурлычет каждое слово. Она постаралась сосредоточиться на своем дыхании, замедлив его, делая глубокие вдохи и выдохи. — И четко произнеси: «Экспекто патронум», — Сара и не почувствовала, как Римус уже оказался у нее за спиной. — Экспекто патронум, — повторила она. — Очень хорошо… — похвалил профессор Люпин. — Держи палочку крепко. Затеряйся в своем воспоминании. Проживи его еще раз. Пусть оно вызовет в тебе волну позитивных эмоций. Сара мысленно вернулась в вечер, проведенный вместе с Сириусом на концерте группы Journey. Она вспомнила, как хорошо ей тогда было, как она забыла обо всем и просто танцевала, держась со здешним отцом за руки. Разве это не счастливое воспоминание? Первая попытка оказалась неудачной. Как бы уверенно Сара не произносила заклинание — у нее предательски дрожала рука. И лишь потому, что ей было неловко находиться довольно близко к профессору Люпину, еще и стоя с закрытыми глазами — практически не контролируя обстановку. — Подожди, у тебя ведь рука дрожит. Давай помогу. — Большая и теплая ладонь легонько обхватила ладонь Сары. По телу пробежали мурашки. «Что ж ты делаешь-то». Рука перестала дрожать только благодаря тому, что ее держал Римус. Для этого ему пришлось подойти еще ближе; Сара почувствовала спиной тепло его тела и дыхание над своей макушкой. — Вот так… Давай еще раз… В этот раз сосредоточиться на воспоминании было сложнее. Люпин направил движение палочкой, а Сара четко произнесла заклинание. Безрезультатно. Еще несколько попыток были совершены под четким контролем профессора. Наконец он отпустил руку студентки и отошел к своему столу. Сара выдохнула. Но даже на десятый раз из кончика палочки и серебристого облачка не вырвалось. Сдавшись, Сара открыла глаза и, понурив голову, опустила руку. — Ничего… — Ты все делаешь правильно. Возможно, все-таки воспоминание не самое счастливое? — предположил Римус. Сара опустилась на стул за ближайшей партой. — Так либо потому что оно не связано с моим реальным миром, либо оно просто не мощное. — О чем ты подумала? Если не секрет. — Исподлобья взглянул Люпин. Сара ответила. — Я думаю, оно недостаточно сильное. Попробуй найти что-то, связанное с твоим миром, — посоветовал он. — Все мои светлые воспоминания связаны с людьми, которых больше нет в моей жизни. Со своим уходом они забрали это тепло. — Люди, о которых ты каждый раз говоришь, были на протяжении всей твоей жизни? — Эм… Н-нет… — ответила Сара. — Только в более сознательном возрасте: лет в пятнадцать–семнадцать… — Тогда почему ты так зациклена на них? Блэк задумалась. — Тебе нужно их отпустить. А воспоминание можно найти, если копнуть глубже. В детстве… В далеком и прекрасном детстве, эпизоды которого заблокированы в дальних закоулках памяти за пятью железными дверьми на кодовых замках. — Долго придется копать, — усмехнулась Сара. — И на сегодня, я думаю, хватит. — Римус подошел к ней. — Это очень выматывающая практика, мы еще к ней вернемся. Ты очень требовательна к себе и сможешь этим многого добиться, я уверен. Он скользнул рукой во внутренний карман мантии и достал оттуда плитку самого вкусного шоколада. — Держи. Можешь всю забрать, — с мягкой улыбкой на лице сказал профессор. Сара приняла шоколадку и начала ее рассматривать. В голове крутились мысли о том, что она хотела поговорить с Люпином на личную тему. — Что-то не так? — смутился Римус. Сара подняла на него взгляд и уже приоткрыла рот, чтобы начать роковой разговор. Внутренний голос молниеносным «Нет» отбил эту затею. С растерянным выражением лица девушка замотала головой. — Все хорошо. Спасибо большое. — Она попыталась улыбнуться. — Действительно… очень выматывающее занятие сегодня было… — Не буду лезть тебе в душу, — смирился Люпин, — но ты вправду сама не своя. Ты не против, если я сопровожу тебя на ужин, чтобы с тобой ничего не случилось по дороге? — Не против, — согласилась Сара, а сама прокляла и свою трусость, и опеку профессора. Они спускались по безлюдной лестнице с третьего этажа в полном молчании, опаздывая на десять минут от начала ужина. Над их головами пронесся Пивз, разбрасываясь комьями грязи, и проверещал: — Только взгляните на этих голубков! Ха! — Вот же… Придурок… — проворчала Сара, стряхивая попавшую на плечо сырую землю. — Не обращай на него внимания. Этот проказник не стоит твоих нервов, — рассмеялся Римус, — а мантию можно отстирать. — Я восхищаюсь вашим терпением… — фыркнула Сара. — Будешь тренироваться — с годами тоже обретешь этот навык. — Надеюсь. Профессор Люпин проводил студентку до ее места за гриффиндорским столом в Большом зале, где они распрощались, и присоединился к другим учителям. Находясь под давлением испытующего взгляда Гермионы, Сара покидала в себя горячее, залив сверху тыквенным соком, и сбежала в спальню, чтобы как можно скорее заснуть и тем самым избежать расспросов.