Can anybody help me makes things better?
Your tears don't fall, they crash around me
Her conscious calls, the guilty to come home.
Bullet For My Valentine — Tears Don’t Fall
Мне из 2020.
О возвращении ко сну, обычному сну, и речи не было.
Настенные часы показывали половину шестого утра.
Немного успокоившись, выровняв дыхание и вытерев мокрые дорожки со щек, Сара выбралась из постели, подошла к окну и настежь открыла его, впуская в комнату свежий, прохладный воздух раннего утра.
Она закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Затем провела рукой по волосам, чтобы убрать мешающиеся локоны подальше от лица. Непривычно. Короткие пышные кудри сменились длинными, прямыми, лоснящимися прядями. Обрезать бы их…
Хокинс залезла на подоконник и облокотилась спиной о стену, прижав колени к груди. Она смотрела на еще не проснувшийся субботний Лондон, как темно-синее небо светлеет с каждой минутой, как в нем появляются розовые прожилки, как гаснут уличные фонари один за другим и как вдалеке выключается подсветка Биг Бена.
Прошло каких-то четыре часа в реальности, но она будто прожила целую жизнь в параллельном мире — эти четыре месяца показались очень долгими. Очень насыщенными. Очень странными.
Вспыльчивость ее характера оставила вопросы без ответа. Они кишили в ее голове, не давая расслабиться.
Сара нервно кусала губу и уже не видела прекрасный утренний Лондон — перед ее глазами проносились картины произошедшего в Хогвартсе.
Как такое только возможно? Может, это был очередной странный сон? Сознание сыграло с ней шутку? Нет, все было слишком реально: запахи, вкусы, эмоции, прикосновения, чувства.
Конечно, это происходило в ее голове, но почему это не могло быть правдой?
Совестливые уколы за недостаточно подробный скрипт. И как вселенная в итоге подстроилась под нее? Выдумала взаимоотношения с отцом, любовную историю Сириуса с Клементиной, расположила к ней многих людей, в особенности Дамблдора…
Что пошло не так? Зачем она писала этот чертов дневник? Как Волдеморт узнал об ее появлении в магическом мире? Как Лестрейндж проникла в гриффиндорскую гостиную и для чего выкрала именно дневник? Почему Дамблдор так явно уклонялся от ответов на вопросы про эту ситуацию? Зачем Волдеморту Сара? И почему Люпин стал вести себя как последний мудак?
Хокинс измученно зарычала, схватившись за голову. Бесит. Бесит. Бесит.
«Оставьте меня в покое, хоть на секунду!!! Это был сон!»
Она соскочила с подоконника, прикрыла окно и тихо, чтобы не разбудить домочадцев, прошла в ванную комнату.
Сара скинула с себя пижаму и встала под горячий душ. Капли воды сбегали с ее макушки по шее, плечам, груди вниз, согревая и вызывая мурашки на замерзшей коже. Девушка начала постепенно расслабляться, концентрируясь только на удовольствии от слегка обжигавшей кожу воды. Горячие ванны она обожала.
Хокинс рукавом пижамы протерла запотевшее зеркало. На нее смотрело отражение уставшей девушки, со все еще припухшими веками, с мешающимися, прилипающими к шее и спине, длинными волосами. Странно, в зеркале она едва узнавала себя. Казалось, что смотрит на человека из прошлой жизни, хоть по реальному времени и видела свое отражение последний раз часов пять назад — настолько изменилось ее внутреннее восприятие себя за время шифтинга.
Люди с просторов Сети были правы — практика очень изматывает. Сара точно не спала 4 часа. Тело неприятно болело, ощущалось каким-то не своим. Но ложиться спать не хотелось. Пробудился сильный голод. Еще было бы славно выпить воды.
Или водки.
Сара отправилась на кухню. Первым делом она осушила стакан воды — стало чуть легче. Затем она бездумно приготовила латте и привычную яичницу с сосисками.
Усевшись за обеденным столом, она внимательно посмотрела на свой завтрак. Яичница… Такую домашние эльфы каждое утро готовили… Латте? Сара же не пьет кофе. Раз в тысячу лет, разве что, и то голова потом кружится. Но этот чудесный аромат… Черт. Воспоминания об амортенции.
Сара глубоко вздохнула и протерла глаза. Кружку с кофе она отставила подальше от себя, но яичницу все же съела — не шорохаться же ей теперь от обычной еды только потому, что она ей что-то там напоминает?
Скоро проснутся родители. Пересекаться с ними не хотелось.
Хокинс натянула спортивные штаны и теплый свитер — по утрам в конце лета было прохладно — и выбежала на улицу. Она решила наведаться в любимый парк неподалеку.
Через дорогу перебежала черная кошка.
Сара добралась до излюбленного дуба и села под него, упираясь затылком в ствол и разглядывая ветви и листву над головой.
Как приятно не думать… Когда в голове пустота, а ты просто любуешься природой: лучами восходящего солнца, голубыми прожилками неба, проглядывающими сквозь темно-зеленую листву, медленно текущей неподалеку рекой; пальцами играешься с влажной травой вокруг…
Дуб, река…
Излюбленное место «мародеров»…
Излюбленное место «Золотого Трио»…
А еще тот закуток напротив школы, среди осок…
Опять мысли.
Сара поднялась и легким бегом отправилась прямо по асфальтированной дорожке прочь от своих же демонов.
Вернулась домой она к полудню и, бессильно свалившись на кровать, все-таки уснула.
***
Утро вечера мудренее. И не важно, если утро у тебя наступает поздним вечером.
Вернувшись с прочищающей мысли утренней пробежки, Сара проспала весь день.
На удивление, голова не болела, и вообще она чувствовала себя отлично. Мысли ясны, как небо жарким июльским днем, а на плечи не давят каменные руки.
«Что ж, это был интересный опыт, но нужно двигаться дальше. Нельзя забывать о реальной жизни», — подумала Хокинс и вздохнула с облегчением.
Все было бы так просто, умей она действительно легко отпускать ситуации.
Чтобы отвлечься и еще больше расслабиться, Сара достала из книжного шкафа давно забытую раскраску-антистресс. Музыку в плейлисте поставила на «случайный порядок» и устроилась в мягком кресле в углу своей комнаты. Тусклый свет от торшера упал на нераскрашенное изображение волка. В наушниках заиграл «Separate Ways» от Journey.
«Что ж такое… — Сара перелистнула на следующую страницу раскраски и сменила песню. — Да
найдет меня однажды любовь, найдет».
Она сочла это простым совпадением и начала раскрашивать мелкие детали в изображении медведя.
Следующий день был очень насыщенным. До начала учебного года в университете остался один день, поэтому Сара все воскресенье бегала по магазинчикам, приобретая необходимую канцелярию и новую одежду специально для учебы. Она считала, что если у нее будут выделены комплекты одежды исключительно для посещения учебного заведения, то учеба будет продуктивнее, да и с покупкой новых вещей жизнь играет новыми красками, будто ты отпускаешь все прошлое.
Из-за бессонной ночи и активного дня Хокинс уснула, едва ее голова коснулась подушки.
Среди ночи она проснулась от того, что ей что-то ярко светит в глаза. Сара, недовольно прикрыв глаза ладонью, села на кровати и уставилась на свое окно, не задернутое шторами.
На полу оседал яркий лунный свет, ограниченный очертаниями оконной рамы.
«Слишком ярко, неужели сегодня полнолуние?».
Сара подошла к окну и взглянула на ночное небо. В нем красовалась практически полная луна.
«Наступит со дня на день…»
Сара никогда не видела из своего окна луну таких больших размеров, как сегодня. Это ее удивило. И стало понятно, почему она излучала такой яркий свет. Она была невероятно красивой. Сара завороженно любовалась ей некоторое время, после чего плотно задернула шторы и вернулась в постель.
Уже завтра Хокинс предстоит шагнуть в новый этап своей жизни. Она познакомится со своими одногруппниками и преподавателями, посетит первые занятия, вдохнет воздух студенческой жизни.
Чтобы хоть на четверть часа унять тревогу, Сара решила обратиться за помощью к плитке шоколада.
«Откуда в нашем холодильнике столько темного шоколада? — бурчала она про себя, перебирая в руках новые упаковки, в надежде, что одна из них все-таки окажется с ее любимым молочным шоколадом. — Отец пошутить решил? Я же не…»
Она остановилась. У нее в руках — семь одинаковых плиток темного шоколада. Ее нелюбимого шоколада.
Сара отложила шесть плиток в сторону, оставшуюся повертела в руках, разглядывая золотистые надписи и узоры.
Решила дать ей шанс и распечатала. Отломила дольку. Попробовала.
Невкусный. И что с ним не так?..
Быстро и неприятно растекается горечью во рту. Он точно
темный? Процент какао не сильно высокий… Откуда такая горечь?
Действительно вкусный темный шоколад Сара ела один-единственный раз…
Черт.
Она убрала и эту плитку, вернулась в свою комнату и села за письменный стол. Взяла чистый лист бумаги и ручку. Начала расписывать ключевые моменты, свои мысли, соединять все в единую сеть.
Хокинс поняла, что не может оставить все как есть — не закончить эту историю. Что-то неладное произошло с ней (или из-за нее) в параллельном мире. Это короткое путешествие оставило на ней отпечаток. Она не простит себе, если не разберется во всем.
Еще раз.
Саре нужна была помощь — вселенная помогла ей почувствовать себя счастливой хоть на короткое время, поэтому дала ей не только друзей, но и семью, и возлюбленного.
У Сары украли дневник.
Писала она его по привычке из своего реального мира. Делилась всеми впечатлениями от каждого дня в волшебном мире. Рассказывала о пробуждающихся чувствах к своему профессору, когда не могла поделиться этим даже с близкой подругой.
Снейп — двойной агент. От него обо всем узнал Волдеморт.
Лестрейндж помогли.
Дамблдор — старый чудак, любитель все скрывать до последнего. Или он хотел обезопасить Сару с самого начала.
Зачем Волдеморту девчонка из другого мира и ее мысли на бумаге — открытый вопрос.
Дамблдор. Люпин. Блэк. Снейп. Это все заговор, чтобы Сара сама захотела вернуться домой. Но для чего?
Хокинс закончила составлять логическую цепочку и звонко хлопнула ладонью по столу, отпуская ручку.
Ну, уж нет — она не сдалась. Пора возвращаться.
Но как? А ждут ли ее там? В плане, продолжает ли существовать тот мир до сих пор? Помнят ли о ней там? Вдруг, прямо сейчас развернулась война с Волдемортом? Или возвращаться уже и некуда?
Надо ли вновь прописывать скрипт?
Сара думала об этом еще несколько часов, пока не пришла к выводу, что ей необходимо закрыть этот гештальт непосредственно для себя. Значит — дописанный скрипт поможет ей вернуться в точку паузы, либо через некоторое время после ее исчезновения. Таким образом она все и исправит.
Перед сном Хокинс дополнила свой скрипт небольшими деталями.
Вновь она легла в позу звезды и начала отсчет до ста.
Девяносто девять…
Сто…
Ослепительное мерцание…
***
Сара ощутила, как приземляется ногами на твердый пол. Она открыла глаза и осмотрелась: пустой коридор перед поворотом в кабинет Защиты.
«Фух, ну хоть не грохнулась!»
За окном было пасмурно, с неба падали редкие снежинки, судя по освещению — утро. Интересно, какой день? Еще рождественские каникулы или уже начались занятия? Единственный способ проверить…
Сара убедилась, что она в школьной форме своего факультета, и уверенным шагом завернула за угол. Остановившись напротив двери кабинета, она постучала. Ответа не последовало, поэтому она приоткрыла дверь и просунула голову внутрь.
Десятки голов заинтересованно повернуты в ее сторону. Возле доски, боком к классу, стоял Снейп, склонившись над Гарри, который вжимался в спинку учительского кресла, напряженно хмурясь. Профессор отвлекся, переключая внимание на прервавшую урок Сару.
— О.
Брови Северуса удивленно поползли вверх. Он выпрямился и развернулся к Саре. Гарри заметно расслабился.
Блэк расплылась в широкой, неловкой улыбке, переводя взгляд с учеников на Снейпа и обратно.
— Здравствуйте, извините… за опоздание…
— Не ожидал, — профессор Зельеварения растягивал слова в привычной манере, — вас здесь сегодня увидеть. Мисс. Блэк.
— Да, я вас тоже, — и ученики прыснули от смеха.
— Молчать! — рявкнул Северус. — Минус пять очков каждому факультету. И минус еще десять Гриффиндору за опоздание. Займите, пожалуйста, свободное место наконец и не отвлекайте остальных от занятия.
— Сара! — шикнула откуда-то справа Гермиона.
Блэк увидела подругу и мигом упала рядом с ней за парту. Снейп вернулся к теме занятия.
— Итак, как вы могли заметить, легилименции можно сопротивляться…
«Удачно я попала…»
Исходя из того, что занятие по Защите вел Снейп, можно было сделать вывод, что рождественские каникулы уже прошли, а сегодня будет полнолуние, время перед которым Люпин проводит, вероятно, в своей спальне — буквально в паре шагов от учеников. Либо оно было на днях… Либо наступит через пару дней…
Щелчок пальцев перед носом.
— А?
— Сара, ты вообще здесь? — прошептала Гермиона.
— Ой, извини, задумалась. Привет, — Блэк потянулась к Грейнджер за объятием. — Дай угадаю, сегодня полнолуние?
— Верно, будет ночью, — девушка обняла ее. — Моя очередь — почему ты вернулась?
— Все исправить, — с улыбкой пожала плечами Сара. — Закончить начатое. Что у вас здесь происходит?
— Снейп начал обучать нас окклюменции.
— Полезн…
— Блэк! Минус десять очков Гриффиндору! Разговоры!
Сара бросила на него злой взгляд, но отвечать не стала.
— Поттер, свободен. А вы ко мне сюда, — профессор указал пальцем на кресло, из которого только что поднялся Гарри.
«Вот черт».
Блэк растерянно взглянула на Гермиону, слегка разводя в стороны руками — «я не справлюсь». Подруга сожалеюще посмотрела на нее и замахала ладонями — «лучше иди».
Продвигаясь к креслу между рядами парт, Сара чувствовала на своей спине тяжесть от взглядов нескольких десятков пар глаз. Она поглубже устроилась в кресле, впиваясь пальцами в подлокотники, и выжидающе посмотрела на Снейпа.
— Сейчас я применю к вам заклинание «
Легилименс». Ваша задача — сопротивляться. Все просто.
— Да уж, — хмыкнула Сара, — легче легкого.
—
Легилименс!
Чувство, далекое от давних ощущений ленточных червей в мозгу. Чувство, будто стрела пронзила голову насквозь, раскалывая череп по шву. Чувство, как внутри переворачивают все вверх дном, словно это женская спальня в Гриффиндорской башне под воздействием рук и палочки Беллатрисы Лестрейндж.
Саре шесть. Ее реальные родители впервые ссорятся.
Саре десять. Сил бежать уже нет, из легких выбит весь воздух. До дома недалеко, надо держаться. На хвосте жестокие девочки из класса.
Саре двенадцать. Одной рукой она держится за крепкую ладонь отца, в другой руке наивкуснейшее шоколадное мороженое. Они возвращаются домой после киносеанса. Она счастлива.
Виски горят.
Саре четырнадцать. Ее безответная любовь и надежда хоть на что-то хорошее в будущем вдребезги разбиваются.
Саре пятнадцать. Она катится на коньках по льду и врезается в объятия лучшей подруги. Звонкий смех.
Палочка…
Саре шестнадцать. Ее любовь к хобби растоптана в порошок.
Саре восемнадцать. Они с лучшей подругой кричат друг на друга. С бывшей лучшей подругой.
Саре все еще восемнадцать. Люпин возвращает учебник по древним рунам Гермионе и с улыбкой смотрит на новоприбывшую девушку.
Палочка в кармане…
Мороженое в кафе Флореана Фортескью невероятно тает на языке. Сириус шутит забавные шутки, от него вкусно пахнет тяжелым парфюмом.
Профессор Люпин осторожно поправляет ее движение палочкой во время индивидуального занятия.
Хватит. Остановитесь.
Теплые и сухие губы Римуса неторопливо изучают губы Сары.
— Как ты меня назвал? — легкий смешок.
— Мне просто нравится твоя настоящая фамилия, Хокинс.
По щеке растекается теплая кровь.
—
Протего! — выпалила Сара, взмахивая перед собой палочкой.
Северус Снейп отшатнулся назад и скривил брезгливо губы.
— Достаточно на сегодня. Все свободны.
Он взмахнул мантией и направился к выходу из класса.
Сара с тяжелой отдышкой смотрела ему вслед. Она не знала, сколько времени длилось путешествие по ее закоулкам памяти, но знала, что за это время вспотела так, что ее одежду можно было выжимать. Она вытерла рукавом мантии пот со лба.
— Молодец! — перед ней присел на корточки Гарри. — Дать отпор на первой практике окклюменции — невероятно.
— Он такое разворошил, у меня не было выбора, — стиснула зубы Блэк.
— Ты как? — поинтересовался Рон.
— Приму душ и буду в норме, — кивнула Сара и приподнялась в кресле. Гермиона подала руку, чтобы помочь ей встать.
— А… — задумчиво протянула Блэк. — Какой урок следующий?
— Трансфигурация. Мы предупредим МакГонагалл, можешь не приходить, тебе нужно восстановиться. — Голос Грейнджер звучал очень убедительно.
Сара последовала ее совету
или разрешению? и отправилась в гостиную.
Приняв решение не спускаться на обед и обсудить последние события с друзьями позже, Блэк прижала к груди увесистую книгу Себастьяна Сэллоу и поспешила к Римусу. Ей не терпелось встретиться с ним и поговорить. До выхода луны еще достаточно времени — она должна была успеть.
Коридоры уже пустовали — все студенты собрались в Большом зале, поэтому Сара без лишнего внимания добралась до кабинета ЗоТИ и проскользнула внутрь. Она взбежала по винтовой лестнице в углу класса и постучала в дверь спальни. Прокашлявшись, хриплый голос за дверью ответил:
— Я же просил не трогать меня.
— Римус, это я, — в ее голосе звенела надежда.
— Не может быть, — и следом щелкнул замок и открылась дверь.
Сара вошла внутрь, закрывая за собой дверь. Ей навстречу приближался Люпин.
— Ну, привет, — с улыбкой и блеском в глазах произнесла она.
— Хокинс, — он подошел к ней и взял за плечи, — я сплю? Нет, точно, я сплю…
Сара ущипнула его за предплечье, чем вызвала возмущенное «Ау», и усмехнулась.
— Черт, — выругался Римус, падая перед девушкой на колени, — прости меня. Умоляю, прости. — Он упирался лбом в ее живот, сжимая руками мантию. — Я играл роль и это никому не помогло в итоге.
— Рем… — Сара мягко опустила ладонь на его макушку. Поведение профессора стало для нее неожиданным.
— Подожди, — прервал он ее, — дослушай. Я думал о тебе постоянно после твоего исчезновения… я впал в депрессию… хотел уволиться — мне не дали… Все, чего я хотел, — увидеть тебя вновь, обнять, все объяснить. Ты была права, назвав меня дураком… Но ты лучшее, что случалось в моей жизни. Извини, если я, в свою очередь, стал худшим в твоей жизни… это все продолжает крутиться в моей голове, прости, умоляю.
Сара приподняла его подбородок, чтобы посмотреть в глаза, и прошептала:
— Рем, все хорошо, слышишь?
У нее немного заслезились глаза. Римус приподнялся, склоняясь над ее лицом. Сара потянулась к нему, легко касаясь его кончика носа своим.
— Прости…
— Все хорошо.
Он накрыл ее губы извиняющимся поцелуем, едва ощутимым, словно боялся быть отвергнутым.
— Прости.
— Прощаю. — Сара ласково провела по его колючей щеке. — Просто все объясни. Пожалуйста. Я вернулась ради тебя. Чтобы все понять. Чтобы все было хорошо.
Люпин поцеловал ее в лоб и выпрямился.
— Это был план Дамблдора. Я выполнял его поручение…
— Поручение Дамблдора?! — опешила Сара. Как же она оказалась близка в своих догадках.
— Да. Это было сделано для твоей безопасности… Но, я думаю, тебе лучше узнать все напрямую от него. Пойдем прямо сейчас.
— Для безопасности? — Сара нервно рассмеялась. — А дружелюбнее способа вы придумать не могли?
— Я пытался уговорить Альбуса, но… — Римус достал из шкафа костюм и мантию и скрылся за ширмой, чтобы переодеть пижаму
сорян, Хокинс, стриптиза не будет. — Ты знаешь его.
— Знаю, — хмыкнула Сара.
Люпин вышел из-за ширмы, поправляя борт пиджака.
— Я готов.
— Зелье пил сегодня?
— Да, мам.
Они тепло рассмеялись.
— У меня есть кое-что для тебя. — Сара протянула ему книгу. — Твой подарок на Рождество.
— Мерлин… — Римус принял том и взглянул на обложку. — Хокинс, ты серьезно? Та самая?
— Ага, — довольно улыбнулась Сара, — ты еще на форзац взгляни.
Люпин открыл книгу в том месте, где мракоборец оставил автограф. Тени исчезли с его уставшего лица, будто ночью ему не предстоит обращение. Римус расплылся в счастливой улыбке и сгреб Сару в охапку, чмокая ее в макушку.
— Спасибо-спасибо-спасибо! Но как?..
Сара весело смеялась от его тисканий.
— Без небольшой помощи Сириуса не обошлось.
— Вы лучшие… Я
обожаю вас. А я ведь… — он бережно отложил книгу на стол и виновато почесал затылок. — Так себе рождественский сюрприз для тебя устроил.
— Не бери в голову, — Сара махнула рукой и крепко сжала его ладонь. — Главное, что сейчас мы снова вместе. А теперь навестим нашего директора.
