Правило притяжения

      Вряд ли для кого-то будет великим секретом, что мир дуален – как и у монеты есть две стороны, так и среди живых найдутся как те, кто всегда рад возвращению домой, так и те, кто подобной радости не разделит.       Пожалуй, Октавио Сильва, для которого скука – обычное состояние – был ближе ко второй группе лиц. Когда Ривет предложила в очередной раз перевести дух и развеяться на Саргассе после очередного приключения, Октейн как мог делал вид, что рад вместе со всеми. Откровенного негатива идея вновь побыть на тихой планете, родном для Ривет мире, у Октейна не вызвала, но и откровенно в восторге сорвиголова не был.       – Просто, чтоб вы понимали, amigos, мы тут второй день торчим. – сетовал на камеру Сильва, занявший положение вниз головой и закинувший стальные ноги на спинку кресла. – Не, наша Клёпа плохого не скажет, говорила, что найдёт что-нибудь повеселее. Может, опять по узким тропкам через кислотные болота побегаем, no lo sé exactamente. – он упёрся рукой в приборную панель впереди, чтобы немного крутануть кресло вокруг своей оси. – И да, я действительно назвал Ривет Клёпой. А что, мило ж звучит, такой милашке точно подойдёт, только тссс. – вскочив в привычное вертикальное положение, Октавио шикнул на камеру, прислонив палец к губам. – Это пока секрет, может, потом сам скажу. Но не сейчас.       Пообещав подписчикам скорое возвращение, Октавио поискал в мини-холодильнике «Конте ди Кавура» банку холодной газировки, после чего снова вернулся в кресло и плюхнулся в него с таким понурым выражением лица, будто встал не с той ноги или уже который день настроение падает вниз как камень.       На корабле пока был один лишь Октейн: Бладхаунд наверняка в очередной раз отправилась выслеживать грюнтора (а может, и попытаться сразить его, это было вполне в её духе), а вот Ривет с Миражом наверняка тусили на соседней посадочной платформе в её корабле.       И почему последнее не могло просто оставить мысли в покое. Уже не первый раз Октавио ловил себя на мысли, что стоит подумать о чём-то подобном – как Ривет находится не рядом с ним, а в компании такого живого магнита для внимания, как Мираж, который нет-нет да и вызовется в чём-то помочь – так эта мысль моментально застревала в подкорке, как прилипшая к подошве жвачка или противно поскрипывающий коленный сустав протеза.       Просто ему очень нравилась компания Ривет. Да, звучит весьма просто, но именно на этом сходились мысли Октавио. Которыми, однако, он вряд ли бы решился с кем-то поделиться. Он же самый улётный герой Внешних земель, который взорвал собственные ноги и, соответственно, вряд ли кого боится. Будет он ещё перед кем-то растекаться такими ванильными рассуждениями.       И словно как назло, позади послышалось знакомое хлопанье крыльев, вслед за которым на подголовник кресла приземлился Артур. Октавио лишь недоверчиво покосился на птицу – обычно ворон всегда с Бладхаунд, чего вдруг к нему наведался?       – Ты на что уставился, carbón? – буркнул парень, когда птица, смотрящая на него сверху, наклонила голову чуть в бок и что-то протрещал на своём, вороньем. – Попробуешь обгадить моё кресло – пущу на суп! – не поняв, дошёл ли до ворона смысл сказанного, Октавио решил, что, может, не это задумал пернатый.       На коммуникатор его позарился? Октейн только успел включить его, скрасить время за просмотром любимых фоток, пока не прилетел Артур. А посмотреть, к слову, было на что – особенно классными и кайфовыми вышли несколько совместных фоток с Ривет. Шик, как сказал бы сам Октавио.       – А вот это уже точно не твоего клюва дело, уди! – убрав коммуниктор в карман, шикнул парень, затем встав и недовольно замахав рукой, лишь бы ворон улетел с глаз долой. Или хотя бы в другой конец корабля. Вспорхнув со своего места, Артур коротко каркнул что-то, при чём, с таким возмущённым видом, что Октавио даже на секунду оторопел, словно ему сказали что-то типа «Дурак!».       Впрочем, в таком состоянии Октавио пробыл совсем немного. Осушив до дна банку, он не глядя бросил её в урну, после чего, схватив со стола свой подшлемник, очки и пару инъекторов со стимуляторами, спрыгнул с трапа «Кавура» и трусцой побежал к соседней платформе, где стояла «Офелия». Уж с Ривет настроение в момент поднимется, к гадалке не ходи.       На Саргассе был ранний вечер, но жизнь гелатониевой фабрики, казалось, не думала останавливаться. Да, не в масштабах большого города, как какой-нибудь комплекс Олимп на Псамате, но всё же: одна смена мортов шла к жилым модулям, другая наоборот, двигалась к ближайшему цеху. Хоть Октейн до сих пор мало понимал, как они друг с другом общаются, в том плане, что называют друг друга одинаково, но сам считал работяг по-хорошему забавными ребятами.       – Вечер добрый, мистер Сильва! – поприветствовал его один из них, тащивший с собой ящик-переноску, в котором позвякивали бутылки с домашним лимонадом. – Неплохо выглядите, не успели ещё найти себе приключений?       – Хах, buenas tardes, приятель. – ответил Октавио, остановившись, но перейдя при этом в бег на месте, словно не желавший прерывать тренировку бегун. – Не переживайте, стопудово найду развлечение, планетка-то весёленькая. И не прочь повторить: смерть всегда на у меня хвосте, но догнать не может.       – И в этом весь вы.       – Что уж поделать. Только Ривет сперва найду, с ней всегда весело.       – Вот как? Чудесно, тогда вот как раз вам будет от нас традиционный подарочек. – морт просиял улыбкой, передвигая ящик со сладким напитком из-за спины к Октейну. – Отказ не принимается.       Ну раз не принимается, смысла спорить нет – отвесив «Gracias», человек наклонился, чтобы взяться за ручку переноски, после поинтересовавшись, не видел ли кто Ривет? В принципе, зачем тратить время на поиски, хотя, в случае чего, он мог и кругами побегать – так, для себя.       – Морт сказал, что она в своём корабле. – показав в сторону посадочной платформы, где стояла «Офелия». – Сидит, с вашим другом болтает. Как же приятно, что у Ривет друзья появились.       И если морт был всецело рад, то вот Октавио, хоть и подал вид, что согласен, даже кивнул, всё равно повторно почувствовал себя не в своей тарелке. Вот опять же, вроде ничего такого, а всё равно под категорию «хорошего настроения» не попадает. Так что Октейн снова перешёл на бег, направившись прямиком к посадочной платформе.       Морт не обманул – Ривет действительно была не одна, а в компании Миража. Если ломбакс заканчивала перенастройку «начинки» своего протеза, докручивая малой отвёрткой нужные винтики, то Уитт оживлённо о чём-то болтал и показывал на голографическом проекторе.       – А если вот так: «Давай я покажу тебе небеса. А потом отправлю на землю». – видимо, он предлагал что-то типа броской геройской реплики, что было на него похоже. На проекторе возникла миниатюрная модель Ривет почти в полной экипировке, с джет-паком, только без шлема – чтобы зритель мог увидеть, как её миниатюрная моделька надевает стильные очки авиаторы и бросает на него пафосный взгляд.       – Хах, ну это ты слишком загнул. – хохотнула Ривет, широко улыбнувшись. – Просто максимум пафоса. Может, что попроще? – она, задумавшись, щёлкнула пальцами здоровой руки, когда убрала отвёртку. – Пусть поза будет «Выигрышная позиция». И фразочка: «Тебя угораздило попасть в прицел Валькирии».       – В любом случае тому, кому так угораздило, уже не очухается. – прервал их подошедший Октавио. – У тебя одной из всех нас есть легальный чит, hermana, ты достаточно милая. Враги просто не воспримут тебя всерьёз, пока не получат целительных люлей, ха-ха!       – Ну это ты сильновато загнул, Сильва. – закатив глаза, Ривет, однако, ответила лучезарной улыбкой. – Хотя спорить не буду, наблюдателен и правду говоришь. – выдержав небольшую паузу, показавшуюся ей чуть-чуть неловкой, она добавила: – Решил в гости заглянуть?       Октейна вновь как будто кольнула незримая игла – только так, пожалуй, можно описать его состояние в тот миг. Красиво «съезжать» с темы, сорвиголова не слишком умел, но всё же решил хоть как-то ретироваться:       – Ну почти. Твои amigos по пути передали regalo, – немного потупив взгляд, он поставил перед трапом «Офелии» ящик с лимонадом, достал одну бутылку и протянул Ривет. – угощайся, я уже из бортовых запасов банку осушил.       – Спасибо, не откажусь. – ломбакс согласилась, взяв-таки бутылку с освежающим сладким напитком, но чуйка ей подсказала, что что-то тут не так. Какие-то… странные перемены в биополе, что ли?..       – Лады, тогда… мешать не буду, музу вдруг спугну. С лимонадом дело явно пойдёт лучше, чем со мной.       – Погодь, а ты тогда куда? – добавил Мираж.       Снова неловкая пауза. Октейн слегка пожал плечами, надвинул очки на глаза и, перейдя к бегу на месте, ответил:       – Да пойду разомнусь, кругами побегаю. Так, для себя. Или игложалам нервы потреплю, пусть попробуют догнать.       И, не дожидаясь ответа… он развернулся и почти сразу перешёл в режим спринтера. Побежал, то бишь. И если Мираж лишь немного проводил взглядом убегающего друга, хмыкнув, пожав плечами и бросив короткое: «Это что было?».       – Вот и мне интересно. Ведь не первый раз такой. – гадала Ривет. – То надо стать богом, чтобы он не тараторил и успокоился, а иной раз так словно в холодную воду макнут или успокоительного в чай капнет. Приболел чем-то?       – Да уж давно. – хмыкнул Мираж. – Он же сам без конца повторяет, – Эллиот повернулся к Ривет, попытавшись изобразить голос и акцент друга. – «Жажда скорости – это не лечится». Так что тут даже в медицинском штаны не обязательно просиживать.       Всё это время на вход в корабль был обращён «взор» визора лежащего на полке шлема, и как раз в этот момент в наушнике Ривет оживился ещё один «собеседник», «Пророк»:       – Могу подтвердить, судя по сохранённым в моей памяти наблюдениям, резкое снижение психоэмоционального возбуждения у Октавио Сильвы замечаются не впервые. – последовательно объяснил искусственный интеллект. – Возможно, я лезу не в своё дело, но рискну высказать предположение, что возможной причиной можешь быть ты, Ривет.       А ту от такой теории едва не передёрнуло, благо, ломбакс не подала виду, лишь удивлённо вскинула бровь.       – А вот тут можно поподробнее?       – Это лишь моё предположение, но если проанализировать манеру общения Октейна в те моменты, когда он находится в окружении только Бладхаунд и Миража, и те, когда с ним говоришь ты или же просто находишься рядом с ним, то во втором случае уровень его возбуждения зачастую снижается, но повышается готовность слушать, что ему говоришь, опять же, ты.       В иной раз Ривет бы попыталась сострить что-нибудь по поводу того, что ИИ порой забывает о лаконичности, хотя уже и в какой-то степени к такому привыкла. Как бы то ни было, а мысль, которую он высказал, теперь вряд ли оставит её в покое в ближайшее время, и не в последнюю очередь от того, что в такие моменты Октавио действительно был немного (а порой и много) не похож сам на себя. Ей казалось, что он не из тех, кто способен так резко менять свой темперамент. Вывод – это всё неспроста, а значит, он что-то недоговаривает.       – Придётся немного побыть настойчивее. – выдохнула Ривет, сделав большой глоток лимонада и, быстро закрутив крышку, забежала по трапу внутрь корабля. – Прости, Эллиот, но я что-то тоже ощутила спонтанное желание размять ножки. – сказала она, копошась в одном из новых вещевых ящиков, установленных рядом с лебёдкой, в которой крепился её джет-пак.       – Синдром странностей заразен и мне пора запираться в «Кавуре» на карантин? – тут же сморозил Эллиот, наигранно изобразив испуг и готовность отшатнуться в сторону.       – Как хочешь. – не слишком обратив на каламбур внимания, выдохнула Ривет, таки достав из ящика пару реактивных ботинок. – Давненько вами не пользовалась, ребята, вот и исправим.       – А вот это ты зря. – Мираж, казалось бы, забеспокоился, но на деле скорее развеселился от пришедшей в голову своей же шутки. – Он ведь тебе мозг вынесет, пока ему в протезы не впаяешь такие. Веселья тогда вообще полные штаны будут.       – Тогда это уже мои проблемы. – выдохнула ломбакс, почти в армейском темпе сменив обувь. – «Рокс», останешься тут, побудь пока в режиме ожидания. С ботинками я вполне сама управлюсь, костюм не понадобится.       – Возражений не имею. – последовал лаконичный ответ.       Проверив работоспособность своих «скороходов», Ривет уже было побежала на выход, но остановилась как раз у края трапа:       – Прости, что вот так сбегаю, потом как-нибудь сглажу косяк. – повернувшись к Миражу, замялась Ривет. – Просто не знаю, куда тебе приткнуться.       Вместо ответа Мираж широко улыбнулся, катушки голографического контура на его плечах засветились и за спиной появился один из его «бамбузлов», положивший руку на плечо «старшему брату».       – Не парься, как-нибудь не соскучусь. – щёлкнув пальцами и показав на Ривет, подмигнул «оригинальный» Эллиот.       – Замётано. – подмигнула ломбакс и, быстро сбежав вниз по трапу, врубила реактивные ботинки и понеслась в том направлении, куда минутой ранее свинтил Октейн.       Мираж с полминуты посмотрел ей вслед, после чего неспешно спустился вниз по трапу, вслух думая, однако, как же всё-таки можно скоротать время:       – Блот нашу поищем? Знать бы только, куда чапать.       – А если не найдём, с этими ребятами байки потравим. – предложил «бамбузл». – Знаю, так себе идейка.       – Ну, братец, так мы и не в «Монархе», где можно найти компанию барышень модельной внешности. Здесь на всю округу одна такая, и то охотница, плюс рабочие местной фабрики. Лады, мы народ не гордый, перебьёмся. Покажем тогда, с чего нас зовут «душой компании».       – Хороший подход.       Октавио тем временем потихоньку сбавлял темп бега. Всё равно достаточно быстро выбрался за пределы фабрики или, по крайней мере, одного из цехов, перед которым стояли корабли. Под стальными ногами от ещё недостаточно медленных шагов заплескалась вода. И хорошо, что она, ведь ближайшее кислотное озеро было совсем рядом.       Пробежав по тому участку, где тропа сужалась и с двух сторон ограждалась поросшими местной растительностью, Сильва выбрался на небольшую песчаную косу, где начиналось озеро кислоты, и окончательно перешёл на спокойный шаг.       Отыскав взглядом выдававшийся из песка валун чуть поодаль от края всеразъедающей жижи, Октейн неспешно побрёл к нему. По кислоте тем временем пронеслась небольшая стайка стрежуков, ловко огибавших возникавшие на пути токсичные гейзеры. Иногда пощипывало в носу от доносившихся кислотных испарений, но на это почти не хотелось обращать внимания.       – Ну хоть вам весело, cucarachas на максималках. – поглядывая на стрежуков, выдохнул Сильва. – Не то, что мне.       Всё-таки нашлось в этом мире что-то, от чего даже мнивший себя быстрее всех, не смог удрать. Хвала богам, это была не смерть, но конкретно сейчас это погоды не делало. Впервые в жизни Октейну было противно от самого себя – мало того, что двух слов порой перестал связывать, так ещё и эмоции перестал контролировать, которые из него теперь гейзером хлещут. Если визуализировать его душу в этот момент, то цветом она бы точно походила на кислотную жижу из болота – похожим, блевотно-зелёным было настроение, как бы гротескно это ни звучало.       Чтобы хоть как-то отделаться от засевшего в подкорке противного настроения, сорвиголова привстал с валуна, на который присел менее минуты назад, решив попытаться присмотреться, есть ли какой-то интервал, с которым мимо проносятся стрежуки. Как вариант, можно было на краю кислотного болота разместить свой батут и прыгнуть на одного из жуков.       Вот только осуществлению импровизированного плана помешал донёсшийся до Октавио нарастающий звук, похожий на звук портативного ракетного двигателя. Повернувшись туда, откуда звук доносился, парень увидел стремительно приближающееся к нему не то белое, не то наоборот тёмное пятно, которое совсем скоро обратилось подлетевшей к нему на реактивных ботинках Ривет.       – Классная обувка, hermana. Спецзаказ или сама сделала? Хотя это ж ты, так что очевидно второе. – Сильва тут же попытался сменить тему, ведь догнала его Ривет явно не просто так, и натянуть улыбку, но с ломбаксом такой трюк явно не прокатил.       – Тормози, приятель, этот трек пока закрыт. – прямолинейно заявила Ривет. – Я здесь за ответами, и ты мне их предоставишь. – и снова с той же прямотой спросила: – Что произошло там, на платформе? Просто взял и свинтил, без всяких объяснений. Что-то не так? У тебя всё хорошо?       – Я в порядке, hermosa. – внезапно решив не разбрасываться словами, Октавио выдал лаконичный ответ. – В полном. – Э-эм, по тебе не скажешь. – скептически заметила Ривет. – Не первый раз ведь так. То похож на себя, не можешь усидеть на месте, словно нон-стопом своими стимами ширяешься, то тебя как будто подменяют и ты ограничиваешься парой слов, а всю энергию словно выкачали.       Но Октавио только больше насупился, уже собравшись натянуть на лицо ещё и маску, чтобы совсем закрыться и не давать возможности читать свои эмоции. Ривет поняла, что, возможно, слишком резко начала. Да и сама хороша, тоже не всегда держит эмоции под контролем. До сих пор было стыдно за повышение на Октавио голоса и «награждение» его статусом дебила.       Так что ломбакс моментально сменила гнев на милость: взяв собравшегося вновь сделать ноги Октавио за руки, она немного подтолкнула его вперёд, заставив присесть обратно на каменистую поверхность, а затем и сама присела сбоку. Хотела бы и на колени, но в последний миг передумала. Вдруг покажется странным.       – Давай, не раскисай, а то укушу за одно место, – Ривет тепло улыбнулась и ловко нырнула под руку экстремала, тыкнув пальцем в его напряжённую скулу. – Говори, давай. Хватит быть таким ершистым. – затем она позволила себе немного большую вольность, чем обычно: повернула его лицо к себе, а затем осторожно подняла очки на лоб, открыв выражающие смесь уныния и сомнений взор, так непохожий на знакомого ей сорвиголову. – Не будь таким уж кислым, со мной-то уж можешь поделиться.       И это возымело нужный эффект. В хаотичные мысли Октейна закралась ещё одна: Ривет ведь никогда не давала повода усомниться в ней. А даже если не следила за языком и эмоциями, всегда старалась извиниться, пока не получит убедительное «Всё в ажуре» или что-то в этом роде, и не только с одним Октейном. Просто порой думалось: как такая чистая душа его терпит? Но по её взгляду можно было понять только одно – Ривет можно было сказать всё. У неё словно была какая-то своя особая аура, находясь в которой ты можешь собраться и переступить через себя, что Октавио, глубоко вдохнув, решился сделать?       – Да уж не знаю, как сказать-то попроще, Рив. Чем ты ближе, тем мне ещё сложнее соображать, – парень смирил прилипалу леденящим взглядом, но, когда напрямую встретился с её мордашкой, мгновенно остыл, с несвойственной для себя нежностью, которую бы точно не смог себе позволить до этого мгновения, положив руку на пушистую щёчку. – Lo siento, preciosa. Обидеть не хотел, не подумай. Меня выводит из себя тот факт, что ты глазеешь на этого позера, который вне себя от себя. Мне просто… не по себе, когда он перед тобой хвост распускает, образно говоря. – протяжно выдохнув, словно его что-то раздражало (а именно собственная внутренняя неопределённость), он заглянул ей в глаза, попытавшись максимально спокойно и твёрдо произнести: – Ты мне нравишься, Рив. – а когда ломбакс от услышанного округлила глаза и впала в небольшой ступор, пожал плечами. – Да, можешь считать, что я в тебя втюрился. Не умею я красиво выражаться, что с меня взять?..       Пожалуй, проще самому прочувствовать, чем пытаться описать то чувство, когда Октавио закончил своё спонтанное откровение. Пожалуй, как будто до на плечи взгромоздили что-нибудь донельзя тяжёлое, а после – скинули, оставив лишь лёгкость и почти убрав то противное около-тошнотное чувство.       Единственное, что Октавио смутило в тот момент – то, что Ривет, казалось, лишилась дара речи, лишь хлопая в ответ глазами. Трудновато было понять, как она отреагировала на его не самое лучшее признание. Но когда оторопевшую Ривет, казалось, снова «заменила» невозмутимая Валькирия и ломбакс слегка наклонила на бок голову, в ответ послышалось ласковое:       – И только? И только из-за этого нужно было такие сценки устраивать?       Пожалуй, такой ответ выбил Октавио из внутреннего равновесия второй раз подряд.       – То есть… – замялся он. – Ты догадывалась или… Блин, опять не знаю, какие слова подобрать.       Ривет выдохнула, смерив его спокойным и полным душевной теплоты взглядом:       – Ну типа. – сказала она. – Не на все сто, но задумывалась и о таком. А насчёт Эллиота ты уж совсем зря, amigo. Да, он по-своему классный, хоть и, как ты правильно заметил, вне себя от себя любимого, но мне кажется куда более вероятным, что наш Мираж к нашей же общей знакомой Бладхаунд что-то да чувствует. – ломбакс хихикнула от пришедшей в голову шутки-минутки. – Я даже в этом почти уверена. Если окажется, что это не так, готова свой хвост коротко подстричь, лишь кисточку на конце оставить.       Они вместе над этим посмеялись. Октейн шутливо толкнул её в плечо, мол, только попробуй так изгаляться над своим шикарным хвостом, а Ривет поняла его без слов, вместо этого только пододвинувшись чуть ближе, чтобы прижаться к нему… и обхватить руками торс. Щёки Сильвы тут же стали алыми, давненько его никто вот так не обнимал.       – Кто ж из нас идеален-то, Октавио… – облегчённо вздохнула пушистая изобретательница, поглядывая куда-то вдаль. – Я вот нет, тоже порой веду себя не ахти. – затем она повернулась к нему. – Зато ты смог удивить, приятель. Нашёл новый предел и тут же его преодолел. – последовала хитрая улыбочка. – Это заслуживает небольшого подарка. Даже двух.       – М?       – Раз уж я тебе так дорога, то и ты мне тоже по-особому дорог. Особо дорогие друзья заслуживают милого прозвища. Я вот только не сразу смогла придумать, какое подойдёт тебе. – Ривет состроила наигранно-задумчивую моську. – Теперь для меня ты – Та́ви. – и тут же легонько коснулась пальцем его носа, при касании выдав короткое «Буп!».       – Вот это поворот. – Октавио расплылся в улыбке, от умиления сразу подобрав слова. – Это с каким-то смыслом? Просто… тебе-то я тоже придумал, но оно не совсем милое.       – Не-а. Просто коротко от твоего имени, Ок-Тави-о. Коротко «Та́ви».       Пожалуй, после такого Октейн был похож скорее не на неудержимого экстремала и сорвиголову с жаждой скорости, а на крайне сентиментального человека или тающую зефирку, поэтому поспешил перевести тему:       – Чёрт, это слегка обезоруживает. Ты для меня – просто Клёпа. – всё-таки не удержавшись, он рискнул раскрыть и вторую часть новенького прозвища. – Клёпа – классная попа.       Ривет едва не потянулась к концам своих ушей, чтобы хотя бы попытаться закрыть ими мордашку. Под шерстью она явно слегка покраснела:       – Окей, я догадывалась, что моё имя переводится как «заклёпка», но Клёпой меня никто ещё не звал. Про попу вообще молчу.       – Ну так на самом же деле классная, хе-хе. Природа явно была в хорошем настроении, сделав тебе такой подгон.       Ривет лишь на секунду закатила глаза, но настроя «преподнести» Тави второй подарок не растеряла, но вместо этого заметно заволновалась, пару раз отведя взгляд в сторону. Даже руки чутка задрожали.       Октавио словно уловил этот момент и, когда Ривет потянулась к нему, чтобы обнять за шею и наклонить к себе, сам мягко коснулся её руки, а затем и дотронулся до щеки. Не всё же ей одной первый шаг делать, это пусть останется на страницах какого-нибудь не шибко интересного чтива.       Октейн немного смутился, поглаживая большим пальцем щёку Рив. Его взгляд несмело прошёлся по её телу, изучая каждый изгиб: «Почему сейчас я смущаюсь, как пятиклашка? Ну даёшь, Валькирия, от одного твоего дыхания башню сносит почти так же, как мне в тот раз снесло ноги». Палец коснулся уголка губ, медленно переходя на нижнюю, не переставая медленно и трепетно поглаживать. Ломбакс будто погрузилась в транс, внимательно наблюдая за действиями друга, при этом чувствуя, как маленькое сердце вот-вот выскочит наружу, пробив защиту в виде грудной клетки. Тави слишком близко. Впервые между ними повисло напряжённое молчание, давая волю лишь едва ощутимым, настолько сокровенным и осторожным прикосновениям.       Сорвиголова не выдержал и приблизился к девичьим губам, сам того не подозревая, украв у ломбакса её первый поцелуй. А та будто и не думала сопротивляться, без остатка отдаваясь сладостному мгновению.       Тяжелое дыхание. Затуманенный взгляд. Валькирия, совсем позабыв об обстановке, подалась вперёд, жадно сливаясь с Октейном в голодном и страстном поцелуе. «Кажется, лимит нежности исчерпан, дружок. Но твой горячий пыл не менее сводит меня с ума», – пронеслось в голове звездолётчицы. Она прильнула к нему всем телом, скрещивая руки на крепкой, жилистой шее. Разница в росте дала о себе знать, но Тави это не помешало, его руки ловко подхватили избранницу, сжимая бёдра и упругие ягодицы. Ривет обвила его торс ногами, не разрывая кусачего и влажного поцелуя. Кровь била в висок.       Сердце стучало в горле, а тела стали такими чувствительными и невесомыми, будто жили своей жизнью и творили всё, что им вздумается. Руки Октавио нахально разгуливали по фигуре девушки, юркий, горячий язык проник в чужой рот, исследуя нёбо, острые клыки и сплетаясь с языком партнерши. Валькирия тихо простонала, проводя коготками по затылку, шее и плавно переходя на плечи.       Прикусив нижнюю губу, парень неохотно отстранился от ломбакса, оставив между ними тонкую нить слюны:       – Нет, Клёпа, так дело не пойдёт. Я, конечно, фиговый romántico, но что-то мне подсказывает, что берег болота с кислотой – место не самое лучшее. Вернуться бы на корабль, но вот Эл с Хундир…       – Я уже подумала, тебе на них плевать, – игриво пролепетала Ривет, прикусив выступающую жилку на его шее. Октейн сочно выругался на испанском, в ответ больно сжав правую ягодицу.       – Сделаешь так ещё раз, bonita, и будешь наказана.       – К чему пустые угрозы, Тави. Если ты не забыл, у нас два корабля, а на «Офелии» ты всегда желанный гость. Смекаешь? – она хихикнула, покрываясь румянцем.       После такого жаркого поцелуя её разум словно затуманило, в кровь выбросилось огромное количество эндорфинов.       – А ты не из робкого десятка, как я погляжу, – Октейн скривился в улыбке, с драгоценной ношей направляясь на борт «Офелии». – Un momento, а как же эта твоя говорилка в шлеме?       – Про него не переживай, повисит в «спящем режиме», точно не побеспокоит.       Импровизированный кросс обратно на посадочную платформу заставил Октейна немного почувствовать себя виноватым. Знал бы он, чем всё может закончиться, не заставлял бы Ривет носиться с ним туда-сюда, особенно если это напрочь выветривает романтику из момента. Но ломбакс, судя по её взгляду, в котором носились чёртики, не слишком растеряла «запал» за время возвращения. Плюс, перед фабрикой почти никого не было. Мираж куда-то ушёл, а пара-тройка мортов лишь молча проводила парочку взглядом.       Оказавшись в маленьком кубрике в средней части корабля, Ривет быстренько отыскала и выдала Октавио табличку «Не беспокоить!», которую он разместил на двери перед тем, как закрыть её. Попутно ломбакс отыскала шлем, который унесла подальше, в кабину, строго-настрого приказав «Пророку» пребывать в режиме ожидания, пока она сама того не скажет.       Вернувшись в кубрик и сняв реактивные ботинки, Ривет бросила секундный взгляд на Октавио, после чего театрально закрыла глаза и развела в стороны руки. Мол, я вся в твоей власти, твори со мной, что хочешь. Экстремал пошло усмехнулся и вновь приник губами к растерянной девушке, что никак не ожидала такого порыва. Кусая губы, сплетаясь влажными языками, он с каждым шагом приближался к раскладушке. Настигнув желаемую цель, парень бережно усадил избранницу, опускаясь на колени рядом с ней.       Одежда весьма быстро оказалась на полу, на Ривет осталось лишь простенькое нижнее бельё – чёрный тонкий топ и такого же цвета трусы, больше похожие на очень короткие, сидящие в обтяжку шортики. Ей даже стало малость неловко, ведь у неё не было хоть сколь-нибудь сексапильного белья. Не до красоты и обольщения, когда путешествуешь одна.       А Тави же не подал виду от слова «совсем». Слишком волнительным и манящим был момент – не до изысков. Губы парня переместились на шею, оставляя цепочку поцелуев до выступающих ключиц и спускаясь к вздымающейся груди. Пальцы очертили контур топа, поднимаясь выше, чтобы подцепить его краешек и затем начать медленно поднимать вверх. Ривет, как бы помогая ему, подняла вверх руки, чтобы избавиться от ненужного в данный момент элемента белья, а Тави оставлял поцелуи на оголённых участках. Рив часто дышала, краснела и жмурилась от его прикосновений. Когда он отодвинул чашечку лифа, припадая губами к соску, она громко пискнула, невольно запрокинув голову от удовольствия. Язык скользил по её бусинам, очерчивая контур ореол, губы жадно обхватывали запретную сладость. Рив терялась в ощущениях, издавая тихие стоны, что больше походили на скулеж.       Движения языка и лёгкие покусывания сводили с ума. Она невольно зарылась пальцами в его жесткие волосы, притянув к себе как можно ближе. Верхняя часть комплекта полетела в дальний угол комнаты, руки обхватили её манящие груди, продолжая ласкать, давить на самые чувствительные точки. Покончив с не менее аппетитной частью, Октавио уложил пушистую милашку, приникая к полураскрытым губам. Внутри всё кипело от желания, сердце отбивало чечётку. Ломбакс не успела опомниться, как он уже оказался между её ног, сгибая их в коленях и разводя пошире. Она сглотнула, чувствуя, как вспыхнули щёки. Стоило ему прикоснуться губами к внутренней стороне бедра, как ноги внезапно сомкнулись, а сама девушка задрожала.       – Тш-ш... Не бойся, hermosa. Я лишь хочу сделать тебе приятно.       – Н-но, т-там же... – она жутко смутилась, уводя взгляд в сторону. Помятая, полуголая, возбужденная: в таком виде она казалась ему самой красивой девушкой не то что во Внешних землях, а во всей галактике.       – Доверься мне. Сделать тебе больно или неприятно для меня непростительно, Рив. Всё не мог нормально взять и признаться тебе в своих чувствах. Считай, будет такое вот извинение…       Ривет не сдержала смешок от его слов, на душе сразу стало уютно и спокойно.       – Тебе не за что извиняться.       «Воздействуешь на меня, как алкоголь, Тави. Такой пьянящий, безрассудный, но в то же время очень заботливый, чуткий. Какие ещё сюрпризы ты приберег для меня?».       Расслабившись, Ривет медленно раздвинула лапы, с улыбкой и румянцем на щёчках дожидаясь дальнейших действий любовника. Октейн сверкнул глазами и жадно накрыл губами её плоть, через ткань трусиков выписывая языком причудливые узоры. Бельё уже давно намокло от возбуждения. Подцепив его зубами, он медленно потянул ненужный элемент вниз, обнажая чувствительную, горячую плоть.       Когда язык коснулся клитора, Рив томно простонала, вцепившись когтями в ложе. Она ёрзала по раскладушке, задыхалась от удовольствия, выгибаясь, словно изящная кошка. Парень посасывал чувствительный бугор, скользил языком между складочками, слегка проникая внутрь. Задевал её влажные стенки, до синяков сжимая бёдра. Ломбакс сгорала под ним, желая скорее ощутить его в себе каждой клеточкой тела.       Факт, что он всё ещё одет, жутко позлил пилотессу, и когда он отстранился от её лона, она притянула его к себе, дрожащими пальцами стараясь расстегнуть тяжеловатый из-за бронированной подкладки жилет и неизменные трикотажные шорты с зелёными боками. Побросав ненужную одежду в сторону, ломбакс прикоснулась к его оголённому торсу, нежно проводя по нему протезированной рукой. Лёгкая прохлада обдала кожу.       Позволив ему пристроиться между разведённых ног, Рив сильно зажмурилась, готовясь к болезненному проникновению. Это был её первый контакт с мужчиной, которому она смогла настолько довериться. Налитый кровью член уже был готов, и Октейн накрыл собой тело Валькирии, плавно, постепенно вторгаясь в её девственное лоно. Настигнув преграду, он запрокинул руки Рив над её головой, прижимая к матрасу, а затем резко толкнулся вперед. Вскрик разнёсся по комнате, в уголках глаз скопились бусинки слёз. Ривет сомкнула челюсти, дожидаясь, когда утихнет боль, боясь лишний раз столкнуться взглядами. Он дал ей время привыкнуть, целуя щёки, губы, нос. Когда волна дискомфорта отступила, Рив кивнула ему, откидываясь на простынь.       Парню не пришлось повторять дважды, подхватив любимую под ягодицы, он стал наращивать темп, совершая сначала медленные, тягучие, а после более грубые движения. Девушка громко вскрикивала, цепляясь за раскладушку, чужие руки, не зная, куда себя деть от новых и острых ощущений. Закинув её ноги себе на плечи, Тави сменил угол проникновения, получив в награду её сладостный вскрик удовольствия. Тела двигались в такт.       По комнате разносились пошлые шлепки, тяжёлые вздохи и прерывистые стоны партнеров. В какой-то момент пилот решила сменить позу, оказавшись сверху, уперевшись руками в мощную грудь. Насаживаясь на стоящий колом орган, она откинула голову назад, кусая губы. Октейн чуть не задохнулся от этого пикантного зрелища, издав утробное рычание.       Руки расположились на филейной части ломбакса, помогая ей приподниматься и вновь опускаться, ускоряя движения бедрами. Совершив несколько фрикций до упора, он почувствовал, как стенки лона начали сжиматься вокруг него, да и сам парень был на пределе. Последний толчок, и перед глазами яркая вспышка, в ушах глухо зазвенело. Валькирия сладко простонала и позволила Тави выскользнуть из неё, пачкая живот и бёдра белёсой жидкостью.       – Для детишек ещё рановато, crisálida. Готов признать, что это было слишком охрененно!       – Даже не подумаю отрицать, – пилот нежно улыбнулась, располагаясь рядом с шабутным, но вместе с тем нежным и заботливым избранником. – Знаешь... А я, кажется, тоже... Люблю тебя. Да, я тоже вот такая дофига оригинальная, но это правда.       – Я. Офигенно. Счастлив. И не говори ничего.       Вместо десятков слов он прильнул к её губам с чарующим, нежным поцелуем.

***

      Начало очередного дня, а вместе с ним – и начало очередной смены. Как и многие разы до этого, морты неспешно направлялись к фабричным цехам за получением защитных комбинезонов, перчаток и касок. Кто-то ворчал, кто-то рассказывал забавную историю, но были и те, кто поглядывал на посадочную платформу с «Офелией», с улыбкой подмечая, что устроившаяся перед ней парочка выглядит мило, и это не портил даже тот факт, что Ривет была облачена в высотно-компенсирующий костюм и полётную систему, да и Октавио тоже был в своём фирменном жилете, кармашки которого были заняты шприцами со стримуляторами.       – А как насчёт… Вот, комплекс «Олимп»? – предложила Ривет свой вариант места, где можно всей командой провести «отпуск» после очередной череды приключений и «спасательных миссий». Вчитавшись, она оживлённо навострила уши. – О, на Псамате! Ты же вроде как раз оттуда, не путаю же?       – Sí, дом, милый дом. – кивнул Октавио, отвлёкшись от собственного коммуникатора и повернувшись к протянутому Ривет. – Неплохое местечко. За себя не ручаюсь, а вот тебе вполне может подойти.       – Откуда такая уверенность?       – Давно слышал об этом месте, но мельком. Там скорее научный центр, ну и ещё немного по части культуры. Скука смертная.       – Мда, ты прав. – кивнула Ривет, затем заговорщически ухмыльнувшись. – А то ведь придётся ещё одёжку поприличнее искать.       Ответом послужил толчок, ощущавшийся даже сквозь наплечник и толстую ткань лётного костюма, но нахмурился Октейн лишь в шутку. Да, хватило же Ривет терпения в тот раз затащить его в магазин одежды, чтобы подобрать сносную майку, классный худи, брюки и кроссовки. Пожалуй, в этом Ривет, хотя и была младше сорвиголовы на четыре земных года, была как старшая сестра – сведущая, явно не посоветует плохого.       – Не, crisálida, если никто не заставит меня в смокинг влезать, то ещё лады. Но вот в пингвина рядиться не буду. Не прокачан ещё ни у кого дар убеждения, даже у тебя. – усмехнувшись, сорвиголова театрально скрестил руки на груди. – Так что будешь там кайфовать, пока я поищу крутой луна-парк, если элита такое любит.       – Такой подлиза стал, Тави. – убрав свой коммуникатор в кармашек на поясе, улыбнулась Ривет, повернувшись и приобняв Октавио. – Хвост на стрижку отдаю, в иной раз ни за что бы не предложил что-то такое, не похоже это на тебя прежнего.       – Но ведь тебе нравится?       – Sí, хи-хи.       – Произношение у тебя классное, но вот совсем не обязательно обращаться к моему языку, чтобы мне угодить, ты и так мне неописуемо нравишься. И кто ещё тут подлиза. – усмехнувшись, Октавио дотронулся пальцем до её носа, при касании прошептав «Буп!».       И как же на самом деле непостоянны столь приятные каждому моменты. Ривет уже хотела чем-то ответить – например «обезоружить» сорвиголову поцелуем – как на крышу «Офелии» приземлился Артур, единственный пернатый на всю округу, а к кораблю побежала Бладхаунд, в одной руке нёсшая свой «Длинный лук», а в другой – октейнов «Вольт».       – Друзья, собратья-морты взывают о помощи. У одной из машин, что отправилась разведывать недра, был виден грюнтор. Наш друг Мираж пока отвлечёт его иллюзиями. – тут же начала вещать охотница. – Самое время начинать охоту. Прогоним или сразим ётуна этого мира!       Может, в иной раз Ривет с Октавио бы и закатили глаза от досады, что их прервали в такой-то момент, но, пожалуй, по такому случаю можно было и исключение сделать. Первой подскочила Валькирия, почти в момент надев шлем и покрепче сжав рукояти управления. Одно движение пальцем по контролю тяги – и двигатели уже оживают гулом, из сопла рвётся реактивная струя.       – Не отставай, скороход! – радостно воскликнула оторвавшаяся от земли ломбакс, устремившаяся вперёд, к сигналу Миража. Октейн было опешил от такой наглости. Пора показать, кто тут быстрее всех: вытащив из наплечного кармашка стим-инъектор, он тут же присоединил его к гнезду на своём жилете, от чего бег моментально ускорился, только и успел подхватить оружие из рук Бладхаунд.       – Понеслась! Vamanos! – выпалил он на бегу. Не прекращая нестись вперёд, как маленький скоростной поезд, Октейн успел на бегу обернуться через плечо, чтобы в привычной ему манере поддразнить Бладхаунд. – Догоняй, быстрые ноги очень полезны для здоровья!       – Börn. – закатив глаза, охотница побежала следом.