Черный чай

      Два выходных дня становятся сущим адом, если тебе нужно пройти все стадии принятия неизбежного. Вернувшись с улицы, Гермиона запрыгнула в ванную прямо в одежде под капли теплой воды, размазывая остатки туши и скидывая с себя прилипшие тряпки. Она судорожно рыдала и мечтала принести боль своими действиями всему вокруг: мокрой прилипшей юбке, порожку, в который врезалась, сумке в грязных разводах. Она отрицала произошедшее. Раз за разом заставляя себя забыть об истинной причине своих слез. После она поплелась на кухню и, обнаружив проклятый ягодный чай, с размаху разбила тот подаренный сервиз, который значил для нее так много когда-то. Выместила весь гнев на невинный фарфор. Розовая коробочка тоже полетела в топку. Проснувшись следующим утром на диване, она убирала последствия стадий вчерашнего дня, не замечая новую. Она торговалась с собой, стараясь вымолить у внутреннего голоса меньшее наказание за проступок. — Можно пожалуйста ненавидеть себя чуть меньше? — Нет.? Стоило попытаться. Кое-как линчевание было перенесено на следующий раз. Которого ведь не повторится, верно? Приведя в порядок и квартиру, и внешний вид, она стояла перед зеркалом и рассматривала свое отражение. Тонкая девушка с густыми кудрями, раскиданными по плечам, смотрела на нее прямо и жестко, будто пыталась прожечь взглядом. И как только в этом невинном худом личике и милых веснушках могло скрываться чудовище, способное на измену? Чудище, которое собирается бросить человека, с которым стояла плечом к плечу на войне, рыдала на череде похорон, и провела чертовы шесть лет совместной жизни. Полная апатия до самого утра понедельника. И она бы продолжалась, если бы не работа. Ее кабинет в министерстве магии стал своеобразным пунктом принятия. Сворачивать уже поздно. То, что начиналось, как новый проект от не самого желанного заказчика, стало точкой отправления ко всему, чего она боялась последние несколько лет. Им с Роном необходимо развестись не из-за поцелуя с Малфоем, осточертевших отношений, отсутствия детей или разных вкусов. А потому что только так они смогут сохранить хотя бы минимальную теплоту друг с другом. Ведь то, что казалось лучшим выбором скатывалось вниз по геометрической прогрессии. Гермиона села за рабочий стол и достала пустой пергамент. Вытащила перо, зачарованные чернила и каллиграфическим почерком стала писать заявление на развод. С горем пополам закончив треклятое письмо, она повернулась к окну, сглатывая подступающие слезы. Она еще не знала ни как скажет обо всем Рональду, ни как он это воспримет. Неизвестность пугала и буквально молила ее разодрать чертово письмо в клочья. Ведь так гораздо проще. Надежнее. — К тебе можно? — прозвучал тихий голос где-то на периферии ее сознания и действительности, когда она только хотела повернуться и сжечь заявление в пепел. Драко стоял с чуть приоткрытой дверью и смотрел на нее с любопытством. Гермиона окинула его быстрым взглядом и схватила фирменную черную папку с печатью министерства. Малфой, к счастью, все еще не заходил. Преодолев расстояние до двери, Гермиона сунула папку ему в руку и без слов взялась за ручку, чтобы побыстрее скрыться от внимания слизеринца. Но поняв что к чему, он уперся в дверь ладонью, не давая ей спрятаться. Каким бы ни был вчерашний поцелуй — он был ошибкой. Ни ему, ни тем более ей этого не нужно. — Я хочу поговорить, — сказал он, легко отталкивая пятерней дубовую дверь. В то время Гермиона прилагала все свои усилия, чтобы закрыть ее. — А я не хочу, — выдохнула девушка, когда блондин уже зашел в кабинет. Она скрестила руки на груди, в то время как гость привычно оглядывал комнату. Он сел на свое любимое кресло, близко располагавшееся с ее столом, и опрокинувшись на спинку начал говорить. — Я хочу принести свои извинения за то, что случилось в пятницу. Я полностью беру всю вину на себя. Если Уизли захочет с этим разобраться, то я открыт к диалогу, дуэли или что он еще там пожелает, когда узнает, — спокойно произносит он, с каждым словом вгоняя ее в новые стадии агрессии. Кажется, в теории того маггловского тренера она была только одна. Гермиона сжала кулаки и отвернулась от него, чтобы суметь побороть подступившее желание наслать на посетителя смертельное заклинание. Но он совсем не помогал ей в этом. — Грейнджер, это что? — удивленно спросил он, шелестя какими-то листами, вероятнее всего на ее столе. — Можешь не рыться в чужих вещах! — возмущенно закричала она, поворачиваясь к наглому посетителю. — Ты бросаешь Уизела? — пораженно выдохнул он, вчитываясь в текст листка. Буквально за секунду она выхватила будущее письмо из бледных пальцев и кинула в стол, грубо захлопнув выдвигающуюся тумбочку. — Он что-то тебе сделал? Ударил тебя? — серые глаза метались по ее лицу в поисках ответов, от грозного тона Гермиона почти засмеялась. — Успокойся, Малфой, никто меня не бил. Я думала об этом уже давно, ты здесь непричём, Рон не в городе, и это только укрепило мою уверенность — мы перестали быть парой, — выдохнула девушка, старательно разглаживая юбку на ногах. Она еще не сильно была уверена в своем решении, но пожалуй так оно звучит более менее взвешенно и взросло. — У вас никогда не было ничего общего, — явно успокоился Драко и закинул ногу на ногу. — Поверь взгляду со стороны. Гермиона усмехнулась глядя на его самоуверенный вид. Был один вопрос, который она берегла для именно такого настроения слизеринца. Она слегка нагнулась над столом, оказываясь ближе к нему. — Меняю откровенность на откровенность, сколько же ты смотрел на меня со стороны? — тихо спросила она, наблюдая как кристальная уверенность сходит с него, как гладкая кромка льда с озера весной. — Недолго, буквально последние четыре курса, — после недолгой паузы ответил он без тени улыбки. — Ты сильно похорошела тогда, на тебя все смотрели, — ответил он, пожимая плечами. — А что случилось потом? — не сдерживая любопытства, продолжила девушка, вглядываясь в серые радужки. — Ты выбрала Уизли, — сказал он, потупив взгляд в столешницу. Впервые они говорят о том, что было в школе настолько прямо. И в этом ответе так много Малфоя — все эти выборы, обязательства, борьба. Гермиона невольно усмехнулась. Она скрестила руки на груди и пошла в сторону камина. В школьные времена она никогда бы не смогла увидеть в нем мужчину, мир был слишком двухцветный. Но сейчас все поменялось, верно? — Что касается тебя? — спросил Драко, поднимая глаза на девушку. Между ними на минуту воцарилось молчание и только сейчас оно нарушилось с его легкой руки. Девушка непонимающе вскинула бровь. — Я был готов притвориться для Уизли, что это я поцеловал тебя у библиотеки, но мы-то с тобой знаем правду, — усмехнулся он, аккуратно складывая руки на коленях. — Я не знаю, что произошло, и не думаю, что влюблена в тебя, если ты об этом, — задумчиво протянула девушка и на всякий случай сделала шаг назад. Только сейчас она заметила, что тот сидит, как у себя дома в ее кабинете. В то время, как настоящая хозяйка топчется в середине комнаты, будто сдает отчет нерадивому начальнику. — И давно ты пристрастилась к черному чаю с бергамотом, Грейнджер? — слегка улыбнулся он, поднимаясь с кресла. Парень будто услышал ее мысли и захотел оспорить их по горячим следам. Ее щеки налились румянцем, сдавая ее целиком. — Мы поговорили, и этого достаточно, Малфой! — грозно воскликнула она, ведь частый посетитель снова приближался к ней, загоняя в угол. — Ты такая невежливая! — притворно надул губы Драко. — Я всеми силами намекаю тебе на то, что хочу выпить чай, — в его глазах не осталось и тени обеспокоенности и печали, только коварные огоньки, которые плясали жизнерадостные танцы. Он знал все, что творилось в ее голове. Откуда-то понимал, что она чувствует. — Еще слишком рано для чайной церемонии! — она совершенно не боялась его, но зная то, как легко теряет разум рядом с ним, Гермиона по-честному пыталась спастись.  — Ничего страшного, я подожду, — хитро добавил аристократ, хватая девушку за руку. Гермиона замерла от этого мягкого прикосновения, и он воспользовался этим, притягивая ее к себе. Ощутив твердую грудь, она могла лишь хлопать ресницами, смотря снизу вверх на лицо Драко. Наверное, разговоры по душам с человеком, который настолько привлекает тебя физически, были ошибкой. Но она узнала об этом слишком поздно, его дыхание уже коснулось ее губ и щек. И все, что оставалось делать — это лишь подчиниться этому чувству. Он слегка склонил голову, чтобы ей было легче решиться. От Малфоя пахло чистотой, неумолимо тянуло свежевыстиранной одеждой. Поверх этого запаха накладывался какой-то терпкий мужской парфюм, который буквально тянул ее сделать шаг вперед и почувствовать больше. Она уже была готова сорваться, но Драко опередил, мягко приблизившись к лицу шатенки. Он легко провел губами по рту девушки, будто пробуя на вкус. В этот момент она забыла как дышать, а голова стала немилосердно кружиться. Драко толкнул Гермиону к рабочему столу, пальцами придерживая спину. Невинный поцелуй перерастал во что-то совершенно несдержанное. Его губы сминали ее рот, заставляя прекратить течение мыслей. Он откуда-то чувствовал, что они были насквозь лживыми.  — Знаешь, Грейнджер. — протянул он, оторвавшись от раскрасневшихся губ. Его пальцы тут же потянулись к пуговицам атласной блузки. Гермиона пыталась справиться с дыханием, которое целиком и полностью украл Драко. Но почувствовав прохладу на своей груди, она тут же протянула ладони к нему, едва не повалившись на стол. Если бы не руки Малфоя, так проворно подхватившие ее. — Мне кажется, английского секса у тебя тоже не было, — закончил свою фразу он, придерживая одной рукой ее спину. Это не было вопросом, Малфой утверждал, блуждая темными глазами по ее лицу. Кажется, малейший протест прошел, оставляя одно горькое желание. Проверить на себе все его слова, во что бы то ни стало. В следующую секунду он дёрнул расстегнутую блузку, под судорожный вздох девушки. Сверкающие пуговицы рассыпались по полу мелким горохом, и Драко улыбнулся той самой улыбкой, разжигающей в ее сердце пламя. Его язык жадно скользил в глубь ее рта, обещая ей гораздо больше, чем она могла бы попросить. Прохладные руки мягко проводили по ребрам вверх, принимаясь за грудь в кружевном бралетте. Гермиона тихо простонала, хватаясь за его плечи. — Скажи, что я прав, — приказал он, оставляя сбивчивые поцелуи на шее. Его пальцы уже массировали грудь, вызывая один за другим тихие стоны. Девушка закрыла глаза, откинув голову, и полностью отдалась ощущениям. — Я жду ответа, — протянул он, проведя носом по ее уху. Его рука замерла, от чего Гермиона едва не дернулась в порыве нажать на любую кнопку, лишь бы вернуть все назад. Столкнувшись с его глазами, она поняла, что от нее требуется. Но гордость отчаянно не давала согласиться. Они смотрели друг на друга несколько секунд, пока Малфой одним движением не задернул ее юбку до самой талии. — В английском этикете принято отвечать на вопросы, Грейнджер! — он сделал шаг назад и Гермиона испугалась, что он правда сейчас уйдет. Но тот лишь вытащил палочку, и за одно мгновение наложил запирающее заклинание и магию неслышимости на дверь, и откинул палочку на диван. Девушка против воли сглотнула, поёрзав на столе. Драко надвигался на нее, не разрывая зрительного контакта, как волк уже загнавший жертву в угол. И лишь приблизившись вплотную, он заправил выбившийся локон и прошептал прямо в ухо.  — Будь хорошей девочкой, скажи, — миллионы мурашек прошли по телу Гермионы, она тихо вздохнула, понимая, что не выдержит больше ни секунды.  — Ты прав, ты всегда прав, — сбивчиво проговорила она, потянувшись вперед и впилась в его губы. Он улыбался. Поцелуй стал настойчивее и глубже. Малфой провел руками по бедрам и устроился между ее ног. Гермиона принялась за пуговицы на его рубашке, ощущая как тонкие пальцы рисуют круги на прохладной коже бедер. Открыв для себя больше его кожи, девушка с упоением прикасалась к его телу, чувствуя тот самый магнит. Теперь он будто был установлен на каждом сантиметре слизеринца. Малфой сжал ее ягодицу ладонью, прижимаясь к ее лбу своим. Очередной стон, сорвавшийся с губ идевушки, заставил его закинуть ее ногу к себе на талию. Он целовал ее, когда тонкие пальцы скользнули к трусикам. Ненасытный жар собственного тела требовал все больше и больше с каждой секундой, и она подалась навстречу его рукам.  — Еще, — прошептала гриффиндорка, прикрывая глаза от удовольствия. Ритм пальцев был более, чем идеален. Дрожащие руки до сих пор боролись с последними пуговицами на рубашке, в то время как сама она едва справлялась с дыханием. Рывком распахнув белую рубашку на Драко, Гермиона слегка откинула голову назад изучая взглядом идеальное тело. Абсолютно совершенный Малфой с растрепанными волосами и глазами цвета самой темной ночи смотрел на нее в ответ, пальцем цепляя ее белье. Одним легким движением он смахнул со стола все, что складывалось на нем неделями, и усадил девушку. Гермиона зарылась пальцами в мягкие волосы, кусая и посасывая мочку его уха, пока слизеринец покрывал поцелуями ее шею и грудь. Напряженный член так плотно прижат к ней, что малейшая пульсация вызывает почти болезненное желание умолять.  — Пожалуйста, — прохрипела она, одной рукой спуская вниз к нему. — Я больше не выдержу. Он ухмыльнулся, помогая ей.  — Мне кажется, я не совсем тебя понимаю, Грейнджер, — прошептал он, быстро стягивая с себя штаны сразу с боксерами. Взгляд Гермионы сфокусировался на его члене. И этот вид совершенно не отрезвлял.  — Я хочу тебя, прямо сейчас, так понятнее? — настойчиво проговорила она, рукой проводя по нему от самого основания вверх, едва сжимая ладонь. Малфоя более чем устроил такой ответ, и член единым толчком входит в нее сразу на всю длину, вызывая несдержанный крик. Мягкая кожа его плеч чувствуется как нежная перина под ее ногтями, отчаянно впившимися. И он кажется понимал насколько далеко она сейчас, но все еще украдкой смотрел за выражением тонкого лица. И в этом взгляде не разбавлено столько.  — Грейнджер. Это было невозможно между ними, но всегда было. Запрет, любовь и протест заполнили кабинет до самого потолка. Впервые поддаются друг другу, впервые проиграли оба.

***

Рональда Уизли с самого детства подташнивало от перемещений по порт-ключу. Единственный способ успокоить разбушевавшийся желудок — выпить сладкий ароматный чай. Молли добавляла ему 4 ложки сахара в напиток, и любое недомогание как рукой снимало. После месяца отсутствия дома он вернулся с тем самым приятным предчувствием момента, когда ты рассказываешь про все приключения семье, а горячий чай тем временем возвращает тебя к жизни. — Я дома! — крикнул он, захлопывая за собой дверь. Он раздевался, напевая себе под нос какую-то глупую песенку. Если его подсчеты верны — Гермиона прибежит минут через пять. В доме смертельно тихо, значит она наверняка погрузилась в очередной том на втором этаже. Дочитает страницу и спуститься вниз на чаепитие. Рон улыбнулся своим мыслям и отправился на кухню. Поставив полный чайник кипятка на плитку, он зажег огонь волшебной палочкой, и покрутив каштановую в руках, полез в шкафчики. — Ты забыла купить мой любимый чай, Гермиона! — воскликнул Рон в пустоту их общего дома, шарясь по тумбочкам. Разочарование накрывало его с каждой минутой. Ни чая, ни сахарного печенья в доме не было. Миссис Уизли была бестолковой хозяйкой. Он уже хотел было идти за ней, как его рука нашарила бумажку, место которой явно было не в шкафчике для чая и специй. «Заявление на развод.» Комнату заполнил свист и тяжелое пыхтение. Чайник вскипел.