Молчание котят

       Юута никогда не считал себя заботливым добряком, кто бы что ни говорил. Но он исправно помогал соседке-гречанке с сумками, с удовольствием давал свои красиво оформленные конспекты соням-однокурсникам и дарил по одной розе милой девушке в ее семейном магазине на углу. Не то, чтобы он проявлял к ней знаки внимания, просто стену его дома рядом с входной дверью обвивал куст красных роз, так что он не видел ничего плохого в том, чтобы после окультуривания срезанные цветы дарить прохожим. В общем, Оккоцу был искренне добр ко всем, кого знал в своем провинциальном французском городке — причем не только к людям.               Все началось с беременной кошки, спящей на солнышке у порога его дома. Красивая, но явно бродячая, она не смогла оставить Юуту равнодушным. Он как раз вышел чуть раньше нужного, и времени как раз хватило на то, чтобы сбегать до того самого магазинчика, купить пакетик жидкого корма и вылить его на блюдечко в желтый горошек. Кошке понравилось — она так громко мурлыкала, что парень не смог удержаться и нагладил ее вдоволь. Целый день потом у него было хорошее настроение, омрачаемое лишь мыслью, что насовсем взять к себе новую знакомую он не может.               Видимо, кошка размяукала о добром Юуте всем своим друзьям, так что совсем скоро его встречала целая стая радостных клубков шерсти. Потом к ним присоединились точно такие же, но поменьше: старая знакомая привела своих котят знакомиться. Правда, Оккоцу было жутко стыдно, когда он узнал, что жидкий корм в пакетиках не очень полезен, поэтому он постарался загладить вину — коты потом даже не могли приподнять свои плотно набитые дорогостоящим питательным угощением животы.               Вскоре для парня это стало приятным утренним ритуалом. Он специально выходил чуть пораньше, чтобы покормить своих пушистых друзей. Настроение поднималось с самого утра и не опускалось до самого вечера. Юута даже дал всем своим подопечным имена. Правда, не французские и не японские: просто соседка по субботам часто звала его на пирог с чаем, и Оккоцу с удовольствием слушал ее рассказы о родной Греции. Парень же в ответ рассказывал о Японии, и вместе они восхищались красотами Франции. Приятная рутина дарила покой, но иногда Юуте хотелось чего-нибудь новенького, но по-прежнему расслабленно-романтичного. Вскоре такой шанс представился.               Это было обычное утро. Парень, только-только переложив на тарелку яичницу с помидорами, прихватил ее с кружкой мятного чая и вышел на балкон своей квартиры на первом этаже. По улицам гулял соленый морской ветерок, еще не успевший нагреться под солнечными лучами. Оккоцу с наслаждением дышал полной грудью, наслаждаясь завтраком с видом на малоэтажные домики в окружении зелени. На учебу сегодня позже, чем обычно, так что он позволил себе в полной мере насладиться красотой французской провинции.               Внизу уже собирались пушистые друзья. Они приветственно мяукали и плавно изгибали хвосты, сонно вылизываясь и усаживаясь прямо на брусчатку, залитую солнечным светом. Некоторые смельчаки даже запрыгивали на открытый бортик балкона Юуты, но дальше не заходили. Впрочем, парню было весело наблюдать за котами, нагулявшими неплохой жирок с его подачи.               Вдруг взгляд Оккоцу зацепился за что-то светлое и подвижное в самом углу обзора. Парень, прихватив с собой кружку с остатками чая, подошел к перилам вплотную и свесился вниз. Чуть правее от балкона на брусчатке сидел паренек, обняв свой черный рюкзак. Светлые волосы спадали на его лицо, но и без этого Юута понял, что он чуть младше. Старшеклассник, наверное. Сидит в серых шортах, белой футболке — мешковатой, если судить по рукавам — и в голубо-зеленой безрукавке с широким воротом, по которому шла желтая полоса.               Оккоцу с интересом наблюдал, как парнишка несмело протягивает руку к ближайшей кошке, рыжей Фотиа*, и легонько проводит по мягкой шерсти маковки. Зверушка доверчиво льнет к ласковым пальцам, потирается, и Юута с теплотой замечает короткую улыбку на губах паренька.               Оккоцу быстро допивает остывший чай, подхватывает сумку с заранее приготовленной миской корма, и выходит на улицу, тут же прикрывая дверь. Встречает его нестройный хор радостных «мяу», и парень спешит поставить тарелку на крыльцо, на котором раскинулось настоящее пушистое море. Юута кое-как выбирается, стараясь ни на кого не наступить, и поворачивается к парню.               Он выглядит таким грустным, что у Оккоцу сердце болит и кровью обливается. Маленький-маленький — парнишка сжался в комочек, обняв вместе с рюкзаком свои худые колени, и уткнулся в них лицом, из-под челки поглядывая на Оккоцу. И глаза у него такие печальные, как у потерявшегося щеночка, ищущего свой дом. Юуте сразу же хочется его накормить и согреть, хотя июнь на побережье очень теплый. Мальчик кажется таким крошечным, что Оккоцу уверен, что сможет уместить его на одной своей ладони.               — Привет, — мягко улыбается он и присаживается на корточки рядом с парнишкой, стараясь выглядеть как можно доброжелательнее. — Почему ты сидишь на полу? Шорты испачкаются.               Мальчик посмотрел на него из-за волос, постриженных под каре, и уткнулся взглядом в плитку брусчатки перед собой, закутавшись в ворот по самый нос. Юута недоуменно приподнял брови. Он, конечно, знал, что в мире есть замкнутые люди, но это было в теории — на деле же он впервые столкнулся с необщительным мальчиком.               — Меня зовут Оккоцу Юута, но ты можешь обращаться ко мне по имени, — снова заговорил он, стараясь заглянуть в глаза парнишке. — А тебя как?               Мальчик долго смотрел на него в молчании. Юута даже подумал, что он немой. А в глазах — вселенская грусть. Словно сейчас слезки пойдут: тоже фиолетовые. Паренек выпутался из своего воротника и коротко улыбнулся, отводя взгляд и снова отворачиваясь. Оккоцу тихонько вздохнул и решил больше не допытываться.               В это время как раз подошли сытые кошки и начали благодарить его. Парень с наслаждением гладил мягкую шерстку, вытягивал из нее соринки и чувствовал вибрацию на шейке, когда раздавалось мерное мурлыкание. Мальчик рядом тоже вытягивал руки навстречу и легко щекотал пальцами за ушками. Юута отметил, что и сам он похож был на котенка: сладко жмурился, подставлялся солнцу и чуть-чуть улыбался своими грустными глазами. Разве что молчал.               — Прости, мне уже пора, — смущенно сказал Оккоцу, бросив взгляд на часы на запястье. Паренек смотрел на него с невыразимой тоской, но понимающе кивнул, не прекращая поглаживать полюбившуюся Фотиа по спинке. Юута тепло ему улыбнулся и добавил, прежде чем уйти: — Рад был нашей встрече.               После парень весь день думал о новом знакомом. Такой маленький, хрупкий — его хотелось холить, оберегать и лелеять. Оккоцу ненавязчиво поспрашивал у однокурсников, родом отсюда, но ни один из них не узнал по описанию странного старшеклассника. Но многие согласились, что он наверняка глухонемой, раз не отвечал на слова Юуты. «Хотя он и жестами не разговаривал», — мысленно протянул Оккоцу, заходя в свою квартиру вечером. — «И на губы не смотрел, чтобы понять, что я говорю. Может, это действительно замкнутость?». Юута до ночи просидел в интернете, читая разные статьи, но так и не нашел ответа.               На следующий день снова все повторилось. Мальчик, свернувшись комочком, сидел на том же месте, поглаживая ласковых кошек. Оккоцу опять просидел рядом с ним столько, сколько позволяло время, но на этот раз молчал. Лишь попрощался, добавив, что рад кормить кошек с ним, а не в одиночку. Затем каждое утро Юуты начиналось не только с кошек, но и с грустным пареньком, глядящим на него поверх воротника. А потом вдруг Оккоцу застал его на том же месте еще и вечером. Кошек рядом не было, и мальчишка выглядел грустнее обычного. Однако у Юуты потеплело на душе, когда он заметил слабую улыбку на его лице при приветствии. Ради нее одной Оккоцу отложил все свои дела и несколько часов просидел рядом с пареньком, рассказывая что-то отвлеченное. Мальчик выглядел заинтересованным, а когда Юута прерывался, смущаясь своей болтливости, мягко трогал его за плечо, прося продолжить.               Однажды Оккоцу снова завтракал на балконе, когда заметил знакомые печальные глаза. Паренек заглядывал через перила и приветственно махал рукой.               — Доброе утро, — мягко улыбнулся Юута, подходя к нему поближе. — Ты выглядишь взбудораженным. Что-то случилось?               Мальчик улыбнулся шире обычного и сложил ладони в маленькую неглубокую чашку.               — Тебе нужна кружка? — недоуменно спросил Оккоцу. Паренек покачал головой и пальцем указал на стайку кошек, пришедших на завтрак. — А, ты тоже хочешь их чем-нибудь угостить? Хорошо, я захвачу с собой еще одну миску.               Мальчик просиял и активно закивал головой, благодарно улыбаясь. Заинтересованный Юута снова поскорее доел свой завтрак и, едва не забыв сумку, вышел с двумя тарелками — пустой и с кормом. Еда тут же оказалась перед кошками, а Оккоцу уселся на брусчатку рядом с молчаливым другом.               — Что ты принес нашим маленьким пушистикам? — тепло улыбнулся Юута, когда мальчишка расстегнул свой неизменный рюкзак и вытянул из него небольшую бутылочку, до верху наполненную молоком. Улыбка Оккоцу стала натянутой и виноватой. — Прости, но кошкам нельзя молоко. Я читал, что это плохо влияет на их пищеварение.               Юута с болью наблюдал, как гаснет искорка в фиолетовых глазах. Мальчик вздохнул через нос, снова прячась в воротнике, и обхватил колени с рюкзаком руками, не выпуская из них бутылку. Оккоцу смотрел, как расстроенный паренек отводит молоко подальше от носов заинтересованных кошек. Юута и сам горестно вздохнул, утыкаясь взглядом в свои кроссовки. А потом радостно вскинулся, разворачиваясь к недоумевающему пареньку.               — Слушай, я люблю молоко. Можно мне попробовать? — с ноткой веселья улыбнулся он. Мальчик склонил голову к плечу, но, заинтересовавшись, открутил крышку и протянул Оккоцу. — Спасибо.               Парень налил немного молока в принесенную миску и осторожно отпил, боясь пролить. Оно оказалось козьим и теплым — словно совсем недавно выдоили. В пригороде была одна фермерская деревушка, поэтому Юута не особо удивился — может, мальчик там живет? Хотя очень странно, что он летом в городе появляется так рано и уезжает так поздно.               — Очень вкусное! Оно козье, да? — спросил Оккоцу, возвращая бутылку владельцу. Паренек кивнул и сам отпил, блаженно прикрывая глаза. Потом снова протянул бутылку Юуте. Так они вместе и сидели, посмеиваясь с обиженных котов, не получивших вкусного молока.               Однажды Оккоцу задумался, что что-то неправильно. Он долго ломал голову, что, пока не понял: он забыл официально познакомить мальчика с главными в их компании — с котами. Подумав об этом, Юута глупо хихикнул, но от идеи не отказался. Следующим утром он радостно вышел на улицу, встречаемый оравой мурлыкающих шерстяных комков и радостными фиолетовыми глазами. Поставив миску, парень уселся на привычное место и радостно улыбнулся мальчику.               — Привет! пришло время вас официально познакомить! — весело сказал он, головой кивнув на завтракающих котов. парнишка приставил к голове ладони, недоуменно приподняв брови, и Юута, пережив вспышку сильнейшего умиления, согласно ответил: — Да, с кошками.               Потихоньку животные приходили благодарить. Первым подошел толстенький белый котик с серыми ушками, кончиком хвоста и носочками на передних лапах. Оккоцу призывно похлопал по теплой плитке перед собой и, когда зверек подошел, погладил его, мягко улыбаясь.               — Я зову его Суннефо. Это на греческом означает «туча». Погладь, он очень добрый. Особенно ему нравится, когда ты чешешь ему бочок. Все кошки царапаются, а он подставляется.               Паренек провел пальцами по пушистому боку, и фиолетовые глаза засверкали, когда зверь чуть с лап не свалился, подставляясь еще сильнее. Тут же подбежала Фотиа, мордочкой тычась в ладони мальчика.               — Кажется, она любит тебя больше всех, — с улыбкой заметил Оккоцу, наблюдая, как паренек чешет кошке спинку у хвоста. Фотиа — огненная.               Мальчик улыбнулся и кивнул, из пальцев складывая сердечко. Наблюдавший за этим Юута вздрогнул, ощутив мокрый нос на своей ладони. К нему потирался гибкий черный котик с ярко-желтыми глазищами-фонарями, хвостом обвивая запястье.               — Его я назвал Таинией. Просто как-то раз я листал каналы и попал на соревнования по художественной гимнастике. Одна девушка очень красиво танцевала с черной лентой, кончик которой был золотистым. Вот и решил его так назвать. Это тоже на греческом. Означает «Лента».               В этот момент как раз подошел белый кот с рыжими пятнами, ведя за собой старенькую кошечку цвета первого снега. Она сразу же начала ластиться к Оккоцу, и Юута с теплотой ей улыбался.               — Нифада. Это значит «Снежинка», — представил кошку парень, пока мальчик почесывал шею Фотии. — Она первая пришла ко мне завтракать, а потом и остальных привела. А это ее котенок, Авго. С греческого это переводится как «Яйцо».               Стоило Юуте это сказать, как он тут же почувствовал на себе недоуменный взгляд паренька.               — Что? Я просто часто завтракаю яичницей, а он как раз бело-рыжий. Вот я и подумал, что ему подходит, — смущенно пояснил Оккоцу, переводя взгляд на кошек. А потом ощутил на своем предплечье мягкие поглаживания. Это мальчик ему улыбался, второй рукой показывая большой палец вверх.               Но не все было гладко. Однажды Юута, выходя на крыльцо, встретил не сияющие фиолетовые глаза и скромную улыбку, а белый затылок. Парень быстро поставил миску с кормом на привычное место и уселся рядом с пареньком. Сердце Оккоцу сжалось, когда он заметил мелкие подрагивания сгорбленной спины. Пару секунд он просидел в тишине, не зная, что делать, а потом осторожно положил ладонь на плечо мальчика.               — Я могу тебе помочь? — мягко спросил он, заботливо поглаживая рукав футболки.               Вдруг паренек резко развернулся и упал на грудь Юуты, вздрагивая всем телом. Оккоцу оторопел. По-детски несуразные пальчики сжимали его рубашку, которая пропитывалась горькими слезами. Парень нерешительно положил ладонь на подрагивающую спину и нежно погладил, второй рукой перебирая светлые волосы. Такой маленький, хрупкий, Юута чувствовал странное тепло от осознания, что за поддержкой этот крошечный человечек обратился именно к нему.               Вскоре паренек отстранился, ладонями утирая глаза и благодарно кивая. Потом он пару раз похлопал ресницами, глядя ниже лица Оккоцу, и, несмело протянув руки, принялся пальцами разглаживать складки на рубашке.               — Ничего страшного, — добродушно улыбнулся Юута, легонько похлопав мальчика по плечу. — Я рад, что смог немного тебе помо… Что это?               Оккоцу непроизвольно нахмурился, заметив сине-фиолетовое пятно под скулой паренька. Небольшое, но яркое, оно странно оттеняло его глаза. Юуте не понравилось.               Мальчик только помотал головой и спрятал синяк ладошкой, отводя взгляд в сторону.               — Ты упал и ударился?.. — осторожно предположил Оккоцу. В груди зашевелилось неприятное чувство. Паренек отрицательно помотал головой, но Юута и так понял, что ошибся.               Оккоцу только хотел предположить еще что-то, но мальчишка проникновенно посмотрел на него своими печальными фиолетовыми, обеими руками вцепился в ладонь Юуты и сжал пальцы, чуть поведя головой в сторону. «Не продолжай», — понял парень и с небольшой заминкой согласно кивнул головой. Успокаивающе погладил пальцы, что цепко хватались за него, и, осторожно разжав их, уложил на голову подошедшего Таинии.               — У меня есть мазь от ушибов. Посиди пару минуток здесь, я сейчас приду, — мягко сказал Оккоцу, тепло улыбаясь. Но когда он вышел снова, у подъезда были только кошки, дремавшие на солнышке. Юута недоуменно огляделся по сторонам и заметил на месте друга небольшую бутылочку, доверху наполненную молоком. — Не стоило меня благодарить, я же ничего не сделал…               Однако подарки дарил и Оккоцу. Возвращаясь после субботнего чаепития у соседки-гречанки, он заметил, что кустарник роз заметно оброс, стал неопрятным и диким.               — Надо будет вечером тебя облагородить, — сказал Юута, проходя мимо, и оставил напоминание в телефоне.               Вечером оно сработало, и парень, вооружившись садовыми ножницами, купленными специально для этого куста, и корзинкой, которые держал в одной руке, вышел из дома. На привычном месте обнаружился молчаливый мальчик, застенчиво улыбающийся над воротником. Оккоцу с удовлетворением заметил, что пожелтевший синяк почти не виден на бледной коже.               — Привет, — мягко поздоровался он, помахав свободной рукой. — Спасибо за молоко, очень вкусное. Оно с медом было, да? Обожаю его! Можно я попозже верну тебе бутылку, я просто ее еще не успел вымыть.               Паренек улыбнулся чуть шире, слегка покраснел и махнул рукой, как бы говоря «ничего страшного». Потом он пальцем указал на садовые ножницы в руках Юуты и недоуменно склонил голову к плечу.               — Я собираюсь куст подровнять, а то он совсем оброс, — пояснил Оккоцу и демонстративно срезал ветвь плюща, подбирающуюся к его входной двери, тут же ловя ее в плетеную корзинку. — Кстати, кажется, Фотиа скоро принесет котят. У нее животик округлился, хотя сама она осталась стройненькой…               За разговором работа прошла незаметно. Пусть мальчик и не отвечал, но Юута чувствовал на себе его заинтересованный взгляд и видел застенчивую улыбку, когда оборачивался. Оккоцу было тепло на душе, поэтому, ведомый внезапно нахлынувшим желанием, он быстро соорудил подарок.               Торопясь, он все равно старался действовать аккуратно, сплетая между собой лозы. Потом в зазоры провдел листики, веточки и бутоны. Затем, придирчиво рассмотрев наскоро сделанный венок, обернулся с ним к пареньку. Его глаза заискрились маленькими звездочками, когда Юута осторожно надел на его голову подарок, стараясь не повредить прическу. Венок оказался большеватым, но не страшно — Оккоцу даже казалось, что так лучше. Подарок сидел на лбу, прижимая челку, а выглядывающие из него листочки красиво контрастировали с белой кожей и сиреневыми глазами.               Паренек осторожно ощупал венок, легонько проводя пальцами по сплетению стебельков, оглаживая листочки и мягко дотрагиваясь до маленьких бутонов роз, а потом взглянул на Юуту с такой признательностью, что ему стало очень неловко. Оккоцу едва успел раскинуть руки в стороны, когда мальчик подорвался со своего места и порывисто обнял его, прижимаясь горящей щекой к груди.               — Осторожнее, а то случайно помнешь, — тепло усмехнулся Юута, выправляя зажатый листочек. Паренек тут же отпрянул, осторожно-осторожно снял с головы венок и покрутил его, проверяя на целостность.               — Тебе нравится? — с улыбкой спросил Оккоцу, помогая ровно надеть подарок. Мальчик усиленно закивал, прижимая ладошки к своей груди. А потом вдруг шагнул вперед, легонько мазнул губами по щеке вмиг покрасневшего Юуты и, придерживая венок, куда-то умчался, скрываясь между домами.               Парень думал об этом всю ночь. Отчего-то было так волнительно и тепло, что Оккоцу не мог уснуть. Он ворочался с боку на бок, представлял их следующую встречу, думал, что скажет, как поведет себя. Параллельно с этим в голове зарождалась идея делать такие небольшие подарки чаще. Юута даже начал перебирать варианты, но уснул.               Утро встретило его набатом дождевых капель на стекле. Что поделаешь, из-за близости моря часто приходят циклоны. Оккоцу мысленно похвалил себя, что еще вчерашним днем снял сушащееся белье с балкона. Сегодня не придется спасать его от грязной воды. Однако пришлось спасать кое-кого другого.               Кошки сегодня на завтрак не пришли, пугаясь плохой погоды, а вот мальчик, как и раньше, сидел на своем месте, по глаза закутавшись в воротник и обнимая рюкзак. У Юуты сердце стремительно зашлось сильным стуком, и он поспешил выглянуть на улицу через дверь, совсем чуть-чуть высовываясь из-под навеса.               — Ты чего под дождем мокнешь? Заходи в дом скорее, пока не простудился! — позвал он и призывно распахнул дверь шире. Парнишка чуть помялся, но послушно встал и быстро проскочил внутрь, замирая на пороге, пока Оккоцу запирал дверь. — Разувайся, а я пока что найду тебе сухую одежду.               Паренек быстро переоделся в его спальне, пока Юута тактично сидел на кухне, наблюдая за вскипающим электрочайником. Вскоре, когда рядом с ним на табурет опустился мальчик, Оккоцу тепло улыбнулся ему, поправив плед на плечах, и налил кружку мятно-розового чая по своему рецепту. Паренек обеими руками принял чашку, поднес к губам и сделал за раз несколько глотков, после блаженно выдыхая.               — Спасибо, — тихо шепнул он, глядя прямо в глаза Юуты.               Оккоцу удивленно распахнул глаза, пока мальчик смущенно отворачивался от него, инстинктивно наклоняя голову вниз в попытке спрятаться в воротнике. Только вот у футболок Юуты не было воротников, поэтому скрыться не получилось.               — Я думал, ты немой… — удивленно протянул Оккоцу, подталкивая кружку к парнишке. Тот снова поднес ее ко рту и отпил, но на этот раз гораздо меньше. — Почему ты раньше не разговаривал?               Мальчик помялся немного, пальцами прослеживая узоры краски на кружке, а потом осторожно посмотрел прямо в глаза Юуты. Видимо, на его лице отражалось то сопереживание и забота, которые он ощущал, потому что мальчик решился и тихонько ответил:               — Отец бьет меня, когда я разговариваю…               У Оккоцу оборвалось сердце. Он молча поднялся со своего места, подошел к съежившемуся пареньку и осторожно обнял его, аккуратно прижимая к своей груди. Юута со всей нежностью гладил его по лопаткам, ерошил полосы и прижимался щекой к макушке.               — Тепло… — едва слышно проронил мальчик и сильнее прижался к Оккоцу, обнимая его в ответ.               — Приходи ко мне в любое время. Я буду рядом, — шепнул ему Юута, отстраняясь. Паренек выглядел растроганным и бесконечно благодарным, светло улыбаясь не только губами, но и сиреневыми глазами. — Кстати, а как тебя зовут?               — Инумаки Тоге.