too serious to be a joke

У Нагито большие проблемы со сном. Если раньше он ещё кое-как, не без помощи снотворных, мог заснуть крепким, пусть и не очень здоровым сном, то теперь даже они не помогали. До приёма врача, на котором ему скорее всего пропишут новое лекарство,,, ещё два дня, и как дожить до этого момента он совершенно не представляет. Ладно, ещё не из таких безвыходных ситуаций он сам себя вытаскивал, обязательно что-нибудь придумает, главное надеяться на это. Вечер был ровно таким же, как и всегда. Нагито сидел на диване, положив подбородок на макушку Кокичи, который играл на приставке и часто почти скидывал с себя счастливчика, случайно, после очередного проигрыша и порции отборных матов. Сейчас белокурого клонило в сон, конечно ведь вчера он так и не смог даже задремать без снотворных, и казалось вот-вот уснёт. Но на самом деле как только его голова касалась подушки, сонливость как рукой снимало, как будто он умылся ледяной водой с утра. Глаза сами собой закрывались, но он знал что это чёртова издёвка организма. Он его ненавидел наверное. А дальше? А дальше с работы возвращается Бьякуя, как обычно поздно, они ужинают и укладываются спать. Сегодня Нагито вновь отказался от перспективы спать всем вместе, а огроменная кровать в их общей спальне позволяла это воплотить в явь, потому что всё же понимал, что попросту не заснёт, будет вертеться и ещё парней разбудит. А не выспавшийся Тогами - действительно страшное событие, это хуже самого страшного кошмара, да притом ещё и наяву. Его комната, заставленная кучей книжек и его семьёй из пятнадцати фикусов, была какая-то скучная, даже не смотря на то, что тут было что поразглядывать и явно не пять минут, и встретила хозяина холодно, почти равнодушно. Нагито медленно стянул с головы мокрое полотенце, вешая его на батарею, пусть у них есть и сушка, и обогреватели совершенно другого уровня, нежели те, что были в холостяцкой квартире парня. Всё для идеального сна было готово: температура на градус ниже обычного, свежий воздух, новое бельё от которого ещё приятно пахло сладким кондиционером с запахом сирени, сразу видно, что Кокичи его выбирал. Только вот это ни черта не работает.. Комаеда обречённо стонет и его тушка падает на бережно заправленную кровать. Ладно, может действительно попытаться, главное же это надежда на то, что сегодня он уснёт. Однако она рушится, когда на часах стукает два ночи, а Комаеда всё так же лежит, бесцельно пялясь на потолок. А потолок в ответ пялился на него, ему что-ли одному только можно? В этой импровизированной игре в гляделки конечно же проиграл Нагито, как бы грустно это не было признавать. Его терпение лопнуло, подобно воздушному шарику, и он встал с кровати. И прямо так как есть: в полосатой тёмно-синей пижаме и тапочках, пошёл в ближайшую к нему комнату любовников. Это были хоромы Кокичи. Тихий стук в дверь, сделанный скорее по привычке, потому что головой то Нагито понимает что Ома спит, разрезает тишину, и кажется будто он оказывается на несколько децибел громче, чем он есть. Нагито чуть морщится, осторожно открывая дверь, молясь чтобы та не скрипела - и она реально повинуется его воли, вот это везение! - и проскальзывает в комнату. — ты спишь? — совершенно глупый, но такой необходимый в подобной ситуации, вопрос слетает с губ счастливчика достаточно тихо чтобы никто за пределами и Кокичи в случае, если тот действительно спит, его не услышали, но так же достаточно громко, чтобы было можно разобрать слова и интонацию. — великие лидеры никогда не спят! они придумывают планы по захвату мира как раз ночью, чтобы их никто не рассекретил! — откликается Ома в своей привычной манере, хотя Комаеда прекрасно видит, как парень скинул один наушник и быстро выключил телефон. — под музыку думается лучше, по твоей логике тогда? — быстро пересекая расстроение к кровати, Нагито садится на край. Ещё при заселении хозяин комнаты установил несколько правил: не трогать его коллекции, особенно Нагито, ведь тот точно может уронить дорогостоящие и очень хрупкие аниме-фигурки; не пытаться произвести уборку и не входить без стука. Комаеда понимал правила лидера едва ли, особенно часть про уборку, потому что сам был очень чистоплотен и иногда прогонял горничных, чтобы самому навести порядок. — да, а ты как думал! — шёпотом восклицает парень, полностью снимая наушники и садясь ближе к счастливчику, — сам то чего не спишь? — не могу... — нет слова " не могу", есть только " не хочу"! — бодро заявляет юноша, для бо́льшей уверенности ударяя кулаком о ладонь, горизонтально накланенную. — у меня бессонница и таблетки перестали действовать, я чувствую себя очень плохо — честно признается белобрысый, зарываясь руками в свои волосы, с небольшой силой сжимая их, и вымученно стонет. Он бы даже выразился по-другому: "я сейчас умру к чёрту". Перед глазами сразу пробегают мысли о собственных похоронах. «В день похорон моросил дождик, как во всех фильмах, правда ощущения когда ты стоишь на земле, а под тобой куча ещё не разложившихся трупов, и когда ты сидишь перед телевизором - совершенно разные. Людей было не так много: из семьи всё равно по линии Нагито никого не было, а любовники не посмели звать свою огромное количество родственников, потому что с ними покойный не очень контактировать. Конечно там были несколько самых близких его одноклассников, такие как Чиаки и Хаджиме. Все были в чёрном. Одно ли дело когда ты одеваешься по своей воле во всё чёрное, потому что это красиво и стильно как минимум, а совершенно другое когда так положено. И эта одежда уже не смотрится так модно, как она же, но в свете люминесцентных ламп ресторана. Кокичи не стоял под руку с Бьякуей, как минимум потому что он понимал: их отношения были спасены огромное количество раз только из-за Нагито. Он разнимал их словесные драки; возвращал Кокичи домой, когда тот в пылу ссоры хлопал дверью и уходил; да и в принципе инициатива часто исходила только от него. Теперь когда этого белобрысого балбеса, как ласково называл счастливчика про себя Ома, вырвали из их жизни образовалась пропасть. И вообще не факт что они смогут её заделать. — он любил, когда мы вместе проводим время — глядя в пустоту сквозь очки говорит Тогами, кладя руку на плечо парню. Тот был в культурном шоке, но смотреть на что-то кроме могилы любовника не смог, поэтому просто положил свою ладонь поверх. Простояли они так довольно долго, после чего по традиции кинули каждый по горсти земли в яму с гробом. Теперь он точно мёртв. Где-то в душе теплилась та мысль,что он вообще-то жив, под землёй не он, наверное это и есть надежда, о которой так часто говорил Нагито. Но почему от неё так больно? Это ведь была любовь для любви, только ради выгоды и популярности, но почему сейчас так паршиво на душе, а в глазах застыли слёзы? Бьякуя аккуратно выводит из размышлений, намекая что пора уходить, уже темнеет. Они кладут два пышных букета и щепчут извинения, самые непривычные слова для обоих любовников. Теперь их двое. А Нагито покоится в промоклой земле.» Кажется ему стало ещё хуже от таких мыслей. Кокичи же молчал, потому что банально не знал что говорить в таких ситуациях, как действовать кстати тоже. Он аккуратно разогнул чужое тело, чтобы спина была на его кровати, а потом крепко обнял, слегка приподнимая уставшую тушку любовника. — может ты просто один не можешь уснуть? — выставляет гипотезу Кокичи, проводя ладонью по телу белобрысого, — или ты не достаточно устал за день Нагито непонимающим взглядом окидывает парня, он всё ещё частенько не понимает его. Это наверное и к лучшему, потому что Кокичи любить пропускать эротического содержания шуточки и флирт. Когда Комаеда понимает, что это было не безобидное выражение в голове накаляется борьба между " Кокичи взрослый парень, для него совершенно нормально говорить о сексе открыто" и "он ещё совсем ребёнок, посмотри только на него, такие вещи неприемлемы". — даже на работу сегодня не ходил, дома отлёживался, вот поэтому энергии ещё хоть отбавляй. Но тебе очень повезло, что я знаю один прекрасный способ быстро снять напряжение — его глаза опасно блеснули в темноте, и он быстро переместился так, чтобы гордо восседать на бёдрах Нагито. Рукой он поддел резинку пижамных штанов, отмечая что под ними ничего нет. Шестерни в голове Нагито начали крутиться, приводя в действие его механизм логического мышления, и он слегка неосторожно хватает лидера за плечи, когда тот почти провёл языком по чужой ключице. —постой..! а как же Бьякуя — забыв про то, чтобы шептаться спрашивает Комаеда, всё ещё не отпуская хрупкие плечи парня. Нет он был не против интима с Кокичи, но как тогда наладить их связь с Тогами, если без вмешательства везунчика они даже слова друг другу не скажут. Это выматывает. — а он что? — ну... тоже нужен. Кокичи вопросительно выгнул бровь, пару раз моргая, якобы пытаясь заставить себя хотя бы примерно понять в чём заключается суть мышления Нагито. Вот чудной балбес. Однако за то непродолжительное время их совместного проживания, конкретно втроём, Ома понял что в своих убеждениях везунчик очень упорен. Попробуй только сказать что-нибудь не то про надежду или его семью фикусов - откусит палец по локоть. В конце концов побеждает Нагито и лидер, цокая и закатывая глаза, встаёт с прежнего места, и идёт за инициатором в покои наследника. В привычной же ситуации он бы не в жизнь не стал подчиняться чужим приказам, даже немым, а сказанным только намёками, но тут совершенно другое дело, а может дело и в человеке. Он в самом своём расцвете и соответственно сексуальную энергию надо куда-то девать, казалось бы это довольно легко, учитывая сожительство с аж двумя привлекательными парнями. Но жизнь как-то была безразлична на чувства и желания юноши. Короткий стук в дверь и, не дожидаясь ответа парни вваливаются в комнату, где привычно прохладно и пахнет хвоей. Бьякуя ощупывает тумбу около кровати, и найдя там очки, включает небольшую напольную лампу. Обычно он ей пользовался, когда читал в кровати, что было довольно частым его занятием вне работы. — что случилось такого, что вы решили разбудить меня посреди ночи в будни? — голос у наследника хриплый после сна, глубокий, но даже в нём уже есть привычная интонация раздражения и недовольства. — у меня бессонница — кратко отвечает Нагито, всё ещё застряв в дверях, опасаясь почему то подойти ближе. — а я то как могу помочь? — Тогами устало потирает переносицу, вздыхая. Эта их клоунада, которую частенько затевал Кокичи и утягивал в авантюры Нагито, его вообще не вдохновляла, скорее раздражала и хотелось просто схватить их за шкирку, как убежавших крыс из клетки, утаскивая домой, остерегая сомнительных планов. — Кокичи сказал что если мне устать - я усну — блондин увидел как лидер, стоящий немного позади Комаеды, показал на пальцах жест, в народе обозначающий половой акт. Губы Тогами едва изломились в кривинькой улыбке. — и ты ему поверил? — ну... да? Блондин встал с кровати, поправляя рукава спальной рубашки(у него есть в гардеробе что-то кроме рубашек?) и выключая свет, без слов заставляя недоумевающих любовников последовать за ним. В темноте коридора было сложно ориентироваться, но они довольно быстро пришли в их общую спальню. Тогами мягко толкнул белобрысого в кровать, заставляя того безвольно упасть в мягкие подушки, магическим образом появившиеся здесь. Нагито сначала протестующе замычал, но почувствовав как его обнимает Бьякуя с одной стороны и Кокичи с другой неожиданно проваливается в сон. — как ты его вырубил? — удивляется Ома, поправляя одеяло на мирно спящем Нагито. — это было легко: немного заботы и тактильной нежностей, то чего ему не хватало, и готово - спит как убитый. — забота и ты звучит уже не очень связанно, сучеглазонька — замолкни, он может проснуться... подожди как ты меня назвал?!