Morning for us

Обнаженный, Манабу сидит на кровати, прикрывшись светлой простыней лишь по пояс. Сладкий, глубокий сон отпустил его непривычно рано. Хотя поднявшееся еще три часа назад солнце уже пропускает яркие лучи тепла в светлую комнату. Оно благосклонно улыбается ему и безмятежно спящему совсем рядом Казуки, с которым он провел эту дождливую ночь. Одним движением убрав лезущие в глаза пряди, Манабу поворачивается к Казуки. На пухлых губах появляется мягкая улыбка, а не знающая границ нежность по отношению к нему быстро начинает отдаваться в любящем сердце частыми ударами. Он невесомо касается щеки Казуки, к которой вчера прижимался, идя с ним под одним зонтом, очерчивает контур его чуть приоткрытых губ, на которых он не единожды оставлял поцелуями сладость, медленно и осторожно проводит вниз по шее, прикасаясь подушечками тонких пальцев к оставленным им же отметинам. Манабу совершенно не боится разбудить возлюбленного такими нежными поглаживаниями. Скорее даже он хочет разбудить Казуки именно таким способом, чтобы обласкать слух словами, которые сейчас ему так хочется произнести вновь, которые прошедшей ночью он шептал, томно выдыхал сквозь многие соприкосновения губ и собственные стоны. А все, что не было сказано им тогда, таилось во взгляде, решительных прикосновениях и чувственных прелюдиях перед тем, как единым целым стали не только разгоряченные желанием и изнеженные ласками тела, но и души. На его щеках появляется заметный румянец, а на губах смущенная улыбка. Он до сих пор ощущает на себе его горячие поцелуи, ласкающие руки и сбивчивое дыхание… Тело пропускает волну легкой дрожи, точно такую же, какую он испытал вчера перед их поцелуем под дождем. Тогда он совсем не ожидал этого, но когда сильные руки заключили его в уверенные объятия, а губы настойчиво прикоснулись к его губам, он просто забылся. Сначала затрепетал, а потом… Зонт упал на асфальт из рук, которые в тот момент совсем перестали слушаться, а сам он прижался к Казуки сильнее, отвечая со всеми нахлынувшими чувствами. Манабу глубоко выдыхает, а ладони становятся влажными от волнения, вызванного сокровенными воспоминаниями о вчерашнем дне. Убрав каштановые пряди с красивого лица, он наклоняется и прикасается мягкими губами к горячей щеке, чтобы оставить кроткий поцелуй. Осознание того, что с сегодняшнего утра этот человек принадлежит ему, отдается приятным теплом, согревающим учащенно бьющееся сердце. Он запускает пальцы в шелковистые волосы, перебирая между ними прямые пряди, совсем как вчера во время их пылкого поцелуя в коридоре. В ту минуту, так же, как и сейчас, он поразился, что крашеные не один раз волосы могут быть настолько мягкими. Что-то не совсем четко промолвив, Казуки переворачивается на спину, а губы Манабу трогает легкая улыбка. И все, что он сейчас видит перед собой, все, что ощущает, все то чувство, что пронизывает каждую его клеточку, кажется ему необычным. Так приятно видеть, как подрагивают ресницы любимого, как вздымается его грудь, слушать его спокойное дыхание, а главное чувствовать его присутствие рядом. Это то незабвенное счастье, которое теперь его никуда не отпустит. Ему так хочется, чтобы сейчас он открыл глаза, улыбнулся ему, как яркое солнце, и обнял. Так же уверенно и нежно, как обнимал вчера. Слегка прикусив уголок губ, Манабу проводит пальцами по выпирающим венам на руках, слегка задевая ногтями, заставляя Казуки вновь что-то невнятно прошептать. Но Манабу, безотрывно глядя на него все это время, прочитывает по его губам собственное имя. Казуки берет его за руку так, что пальцы переплетаются, точно так же, как вчера, когда он с трепетом шептал ему ласковые слова, давая привыкнуть к себе. Наклонившись совсем близко, прикасаясь своим обнаженным телом к его, Манабу оставляет нежный поцелуй на его приоткрытых губах и чувствует, как он сжимает его ладонь в своей сильнее. Казуки улыбается сквозь соприкосновение губ и ответно целует его, поглаживая по спине. Манабу уже в который раз счастливо улыбается уголками губ и, переведя взгляд на его блестящие глаза, шепчет лишь одно слово, которое за прошедшую ночь так и не успел сказать вслух. - Я чувствую это, Манабу, - отвечает Казуки, улыбаясь самой солнечной улыбкой, обнимая так ласково, как Манабу и желал. Манабу молчит, наслаждаясь его голосом, молчит и внимательно смотрит на него из-под пушистых ресниц. Отойдя от приятного пробуждения, Казуки замечает яркое солнце, все еще светящее сквозь оконное стекло, и произносит: - Странно, еще вчера был сильный дождь, а сегодня такое солнце. Манабу опускает голову на его грудь и, водя по ней пальцами свободной руки, тихо, чтобы не нарушить создавшуюся идиллию, молвит в ответ: - Просто это утро для нас, Казуки...