Медовый детка и его папочки

На красных шёлковых простынях — само совершенство, идеал. Его стройные ноги скользят по прохладной ткани, чтобы подвинуться, освобождая место двум своим любимым мужчинам. Возбуждение скрыто чёрным кружевом, а тонкая талия подчёркнута обвивающей её портупеей, которая тянется вверх, полосками кожи украшая парня. Ким Тэхён — да, само совершенство, идеал. И знает об этом прекрасно. Он днём свой сучий характер срывает вспышками презрения в сторону людей, а ночью послушно скулит, чувствуя, как его по очереди заполняют два лучших члена Сеула. Намджун и Хосок вообще-то взрослые, ответственные мужчины. Они в дневное время решают серьёзные вопросы серьёзными методами. Но по ночам — Тэхён их сладкая детка, что безжалостно их на поводках держит. К слову, цепи от поводков они ему всегда добровольно в руки вручают. И это не оборот речи… Когда металл касается изящных пальцев умопомрачительно красивого парня этой ночью, он натягивает звенья поводков, чтобы притянуть ближе своих цепных псов, на шеях которых красуются чёрные кожаные ошейники, шёпотом бархатным лаская их слух: — Папочки, я так скучал по вам сегодня. Помогите вашей детке расслабиться после тяжёлого дня… В его словах столько мольбы и неудовлетворённого желания, что хочется пожалеть детку, исполнить все его прихоти. Мужчины в ответ смотрят на него, соглашаются, взглядами разгораясь, на дне тёмных зрачков обещая очень тщательно позаботиться о сладком мальчике, что весь день думал о том, как они будут заполнять его. Губы Хосока ласково скользят, едва касаясь медовой кожи вдоль скулы, нежно вылизывая патоку, которой пропитан, по его мнению, Тэхён. Намджун с другой стороны зацеловывает, уделяя особое внимание мочке уха, которую посасывает, доводя до мурашек, а сам кубиками пресса сжимается, когда пальцы Тэхёна скользят к его полувозбуждённому члену. Тэхён губы кусает от удовольствия, волнами растекающегося от прикосновений двух пар рук и губ к его изящному телу. Пальцами касается длинного красивого члена Намджуна, обхватывает, представляя, что совсем скоро всё это сокровище окажется в нём. С тихим стоном закатывает глаза и сводит ножки — длинные, красивые — вместе, чтобы поиграть в недотрогу. — Наша медовая детка хочет сегодня нежности? — низким баритоном увлажняет и без того сочащееся сквозь чёрное кружево возбуждение Намджун. Он губами касается острой коленки, а взглядом давит, ожидая ответа. Хитрый взгляд из-под пушистых ресниц, Тэхён губу закусывает, мило играя смущение, прежде чем вынудить сорвать планку простым: — Хочу сопротивляться… От кинков и фетишей одного идеального Тэхёна кроет нещадно двух лучших мужчин. Диким рыком и звоном цепи, тянущейся от массивной шеи к тонкой изящной руке, Намджун рвёт образ послушной собачки, до синяков хватая изящные ноги, в противоречии сжимающиеся сильнее, чтобы рывком их раздвинуть принудительно и устроиться поудобнее меж бёдер подрагивающего Тэхёна. — Нет, папочка, не надо, — скулит Тэхён, коленками в мощное тело упираясь. — Ты плохо вёл себя сегодня, детка? Расскажи папочке, чтобы облегчить своё наказание? — жалостливо смотрит на изнывающего парня Хосок. — Нет, я не могу, я боюсь наказания, папочка, — прикусывает пальчик Тэхён, чувствуя, как ладони Джуна скользят по его коже, подбираясь к трусикам. — Не зли меня, малыш, расскажи правду, иначе нам придётся наказывать тебя долго и лишить подарка, который мы приготовили, — строго говорит Хосок, сжимая пальцами подбородок идеала, чтобы смотрел на него. Намджун мучительно избегает касаться текущей смазкой головки, натягивая кружево трусиков сильнее, вынуждая всхлипнуть. — Подарок? Вы приготовили для меня подарок? — глаза чертёнка сейчас буквально щенячьи, умоляющие. Он так любит сюрпризы. — Подарки дарят только послушным деткам, но наш мальчик сегодня хочет быть плохим, — лёгкий шлепок по лицу ладонью. Предупреждающий. Чон хмурится, ожидая ответа. — Нет, папочка, я так хочу получить подарок, но я не могу, не могу сказать вам, мне так стыдно, — кусает губу Тэхён, закрывая лицо ладонями. — Малыш, ну же, — уговаривает ласково Намджун, пальцами медовую кожу на бёдрах сжимая, оставляя синяки. — Ты всё должен рассказывать нам. — Тебе нечего стыдиться, говори, в чём ты провинился сегодня, — Хосок ведёт подушечками пальцев по горошинкам возбуждённых сосков, задевая их, дразня, зная, что этого слишком мало для их развратной детки. — Я… — неуверенно начинает Тэхён, убирая руки от своего прекрасного лица, смущённо потупив взор, — я сегодня ласкал себя на работе… Хосок сжимает зубы до скрипа, яростно глядя на провинившегося мальчика. Руки мужчин покидают его тело, что вынуждает заскулить тоскливо от жажды вернуть прикосновения. — Повтори, детка, чем ты занимался сегодня на работе? — обманчиво спокойно просит Намджун. — Я смотрел видео в твиттере. Зная, что мне нельзя удовлетворять себя без вас, я ослушался, мои папочки, потому что был настолько возбуждён, что не мог думать ни о чём другом. Мне так жаль, я так сожалею… — глаза Тэхёна наполняются слезами. — То есть ты смотрел порно без нас? А затем кончил, надрачивая себе прямо в кабинете? — уточняет Хосок. Его взгляд такой строгий, что при любых других обстоятельствах, все бы уже разбегались, зная его в гневе. — Именно так, — в глазах тёмного шоколада за пеленой слёз прячутся разврат и похоть, вынуждая соски и член твердеть в противовес искреннему, казалось бы, сожалению в глазах милого парня. Хосок размахивается, впечатывая тяжёлую ладонь в красивое идеальное лицо. Красный след проступает сквозь медовый цвет кожи. Тэхён хватается за место удара. Солёные дорожки стекают из уголков глаз. Губы сжаты обидой. — Как ты посмел ослушаться, детка? — Хосок больно впивается пальцами в квадратный подбородок, отпихивая руку Тэхёна. — Тебя придётся наказать, — кладёт ладонь на подрагивающий возбуждением член под чёрным кружевом Джун. — Я больше так не буду, обещаю! — скулит Тэхён, подаваясь бёдрами навстречу грубо сжимающей его руке Намджуна. — Я не слышу раскаяния, — шипит Хосок, сильнее сжимая, причиняя боль. — Хочу умолять о прощении. Позволь мне доказать, что я сожалею, папочка. Только не разочаровывайся во мне, — влажными глазами заглядывает снизу вверх провинившимся щеночком. — Раз ты так умоляешь о прощении… — зло скалится Чон, прежде чем оседлать любимую детку. Его член головкой тычется в рот Тэхёна, который тут же высовывает язык, послушно открывая рот широко, приглашающе, продолжая жалобно смотреть снизу вверх на своего разозлившегося папочку. И пока Хосок ведёт сочащимся смазкой членом по лицу виновника, Тэхён пальчиком поглаживает звенья поводка, что по-прежнему сжат в его руке. Предэякулят, редкими каплями сочащийся из уретры, размазывается тщательно по губам и щекам Тэхёна. Хосок любуется этой картиной, вынуждая парня скулить от желания почувствовать вкус лакомства, которое удаётся лишь поймать губами, за что тут же получает пощёчину. — Не зли меня, детка, — шипит Хосок, увлечённо на холсте оставляя росписи. Намджун тем временем мучает их провинившегося ребёнка медленными дорожками поцелуев от щиколотки к внутренней стороне бедра, где вскользь касаясь через тонкую ткань возбуждённого члена губами, вырывает тихий всхлип того, кто покорно принимает наказание, баловано спеша получить своё наказание. Старший ведёт зубами, цепляя нежную плоть сквозь кружево, заставляя дрожать. — Детка, — отрывается Намджун от мучительно сладкой ласки, чтобы опереться на плечо Хосока и заглянуть в плывущие от похоти глаза их медового мальчика, — будь послушным сегодня. Я хочу, чтобы ты выдержал своё наказание, старательно извинился, чтобы подарить тебе долгожданный подарок. — Хорошо, папочка, я обещаю, — хрипло выдыхает Тэхён, чувствуя бархатную кожицу члена Хосока на своём лице. — Видишь, Хосок-а, он послушный мальчик. Наша детка постарается извиниться, я верю ему, — Намджун скользит рукой к волосам Чона, зарываясь, поглаживая кожу головы. — Айщ, — несогласно машет головой Хосок. — Ты такой добрый, Джун-и. Слишком разбаловал нашу детку. Вместо споров, Намджун улыбается и накрывает поцелуем сжатые недовольством губы Хо. Они целуются глубоко, шире раскрывая рты, стукаясь зубами, тщательно вылизывая языками друг друга. Тэхён скулит под ними, толкаясь бёдрами вверх, упираясь возбуждением в бёдра Джуна, чтобы потереться жалко. Он языком быстро-быстро лижет головку Хосока, словно молоко лакает, не смея прикрыть глаза, чтобы не упустить ни секунды горячего зрелища — целующихся любимых мужчин. Разрывая поцелуй, Намджун победно улыбается, чувствуя учащённое дыхание Хосока, и подмигивает Тэхёну, чтобы вернуться на свою позицию. Его пальцы снова цепляют ткань трусиков, приспуская их, чтобы головка члена выглядывала, придавленная резинкой белья. Член Тэхёна пульсирует, привлекая внимание к себе, чем заслуживает щелчок пальцами от Намджуна. Тэхён вскрикивает, тут же выстанывая: «нет, папочка, прошу». Но его наигранное сопротивление прерывается грубым толчком члена в его сладкий рот. — Покажи мне, как сильно ты хочешь извиниться, детка, — рычит Хосок, до упора толкаясь в глотку. Слёзы брызгают из глаз, когда Тэхён давится, закашливаясь, но его голову плотно держат сильные пальцы Хосока, больно надавливая. Сокращающееся спазмом горло провинившегося рассыпает звёзды в глазах Хосока, который кайфует от чувства, как обхватывает глоткой его член Тэхён, покорно и униженно глядя снизу вверх. — Малыш, ты же помнишь, если… — договорить важное «если будет чересчур, потяни за поводок и я остановлюсь» Хосок не успевает, потому что Тэхён пальцами цепляется за его ягодицы, сам толкая его навстречу себе, вынуждая двигаться. Чон стонет ярко, проталкивая член глубже, делая несколько быстрых резких толчков, чтобы тут же выйти, давая возможность Тэхёну отдышаться. Его пальцы всё ещё сжимают, царапая, ягодицы Чона. Он смотрит на своего папочку блядски-развратно и счастливо до мурашек. Губы саднит, слёзы засыхают на коже, неприятно стягивая, но улыбка Тэхёна буквально кричит о том, что эта игра его самая любимая. Тем временем, Намджун отодвигает трусики в сторону, разводя шире согнутые в коленях стройные ножки, присасывается губами к коже на внутренней стороне бедра, заставляя разливаться красно-фиолетовый синяк от тщательного засоса. Он крепко удерживает бёдра парня широко разведёнными, как бы тот не пытался их свести, вздрагивая от покусываний, которыми награждает его Джун. Смачно облизывая припухшие губы, Тэхён открывает рот, чтобы принять член Хосока снова. И теперь Хо таранит его глотку интенсивно, размашисто, до шлепков яиц по подбородку, до стекающей развратно слюны из уголка рта, до хлюпающих звуков, заводящих ещё сильнее. — Какой ты красивый, детка, — шепчет Хосок, поглаживая щёку Тэхёна, чтобы тут же залепить лёгкую пощёчину, срывая стон парня, вибрацией отдающийся по всей длине члена. Хосок запрокидывает голову назад, зарывается руками в волосы парня, натягивая его голову на свой член, быстро трахая его рот, кидает полыхающий взгляд на эту безумную картинку, давится воздухом от затуманенного взгляда Тэхёна, в которых столько любви и покорности, что напоминает сразу, кто тут кого на поводке держит. Чон хрипло стонет, вытаскивая член, разглядывая тянущуюся смесь слюны, смазки между блядскими губами блядского Ким Тэхёна и своим пенисом, покачивающимся сейчас перед жадным взглядом Тэ. Тому мало. И Хосок не имеет права своей детке отказать, пусть и наказать обещал, но он так слаб перед любимым мальчиком. Он шлёпает Тэхёна по лицу влажным, блестящим членом. Одновременно с тем, как Хосок медленно погружает своё возбуждение снова в рот Тэхёна, чтобы толкнуться ему за щёку, Намджун, обильно наливая прохладную смазку на свои пальцы, толкается сразу двумя в колечко сжатых мышц, вынуждая Тэхёна дёрнуться и вскрикнуть с занятым ртом, из-за чего зубами цепляет лакомство. Хосок отвешивает ему звонкую пощёчину, больно толкаясь в щёку, а Намджун разводит внутри детки пальцы, растягивая. Глаза сами собой закатываются от наслаждения, Тэхён скулит, чувствуя жар от удара на лице, старательно облизывая тыкающийся в щёку член Хосока и сжимаясь вокруг пальцев Джун-и. Намджун вытаскивает сочащиеся смазкой пальцы, чтобы заменить их на взятый с тумбочки вибратор, приговаривая низким баритоном: — Наш детка подготовился к встрече. Такой умничка. Послушный, заботливый малыш. Ты молодец, Тэхён-и. Тэ отвечает стоном, заставляя Хосока терять контроль, а Намджуна снова коснуться его коленки в нежном поцелуе. Хосок освобождает сладкий рот только для того, чтобы склониться и вжаться губами, кусая, размазывая всю влагу, смазку, слюну ещё сильнее, широко вылизывая рот старательного мальчика. Не сдержавшись, Джун толкает игрушку сильнее в Тэхёна, а пальцами второй руки проходится по ягодицам Хосока, сжимая, двигаясь к сфинктеру, чтобы пробежаться подушечками пальцев игриво. Чон лишь сильнее задницу отклячивает, не сопротивляясь, и грубее, глубже Тэхёна целует, пока Намджун вибратором трахает, недостаточно хорошо, лишь раздразнивая сильнее — истинное наказание. Ведь члены его хёнов гораздо лучше подходят заднице Тэхёна, чем дурацкий вибратор. Прокусывая губу Тэхёна до крови, Хосок удовлетворённо отстраняется, разглядывая свою работу. Опухшие губы, маленькая струйка крови, которую он тут же размазывает по подбородку и губам Тэхёна, вокруг рта блестит слюна, смешанная со смазкой. — Идеально, — шепчет Чон, вгоняя член обратно в жаркий рот Тэхёна. Он трахает его, как безвольную куклу, наслаждаясь ловким языком, который по всей длине мечется под стать темпу. Когда Хосок чувствует палец Намджуна, касающийся его ануса, тщательно смазанный, медленно, плавно входящий, в противовес заданному с Тэхёном ритмом, он рычит, слегка замедляясь, чтобы дать возможность протолкнуть в него указательный, согнутый так, что в самую точку. Он замирает, не вытаскивая член из послушного рта парня, позволяя посасывать нежную головку, слегка прогибается, опираясь о спинку кровати, пока Джун добавляет второй палец, двигается ближе, чтобы было удобнее и оставляет поцелуй на его торчащих лопатках. От ощущений нежного посасывания его члена и плавного скольжения пальцев в его анусе, что придавливают простату, кроет нещадно. Стон выходит жалобным, надломленным. За что он тут же получает резкий рывок поводка и сердитый взгляд его малыша. — Твои извинения приняты, малыш, — хмыкает Хосок, прежде чем снова ускориться, двумя руками упираясь в спинку кровати, чтобы Намджун мог трахать его пальцами, пока он трахает рот их сладкого детки. Намджун откидывает в сторону вибратор, чтобы сжать в руке яички Тэхёна, перекатывая их в ладони. Тот стонет высоко, дёргаясь, чем доводит Хосока до предела. Запрокинув голову, прогибаясь сильнее, Чон рыком завершает свою партию, спуская струёй в глотку Тэхёна. Намджун убирает пальцы, в знак поощрения поглаживая ягодицы Хосока, прежде чем вернуть всё внимание Тэ. Чон достаёт опадающий член изо рта детки, чтобы последние капли опустить на его губы, размазывая членом по лицу. Тэхён выпускает струю спермы, смешанной со слюной изо рта, пачкая ещё больше, чтобы увидеть восхищение в глазах старшего. — Я достаточно хорошо извинился перед тобой, папочка? — Идеально, детка, — похлопывает его по щеке Хосок и слезает, чтобы упасть на кровать, довольно вытягиваясь на шёлковых простынях. — Могу я извиниться и перед тобой, папочка? — обращается парень к Намджуну, сидящему между его бёдер, но переставшему сладко мучать свою детку. — Конечно, малыш. Ты такой старательный, — улыбается Джун. Тэхён поднимается, чтобы оказаться в крепких объятиях Намджуна, который бесстыдно целует его, слизывая тот коктейль, которым покрыты губы его детки. Они целуются, соприкасаясь текущими неудовлетворёнными членами. Кружево касается нежной кожи пениса Намджуна, и этим ощущениям он даёт оценку «необычно». Старший сжимает в своих руках портупею, чтобы подтянуть парня ближе к себе, вжимая в своё крепкое тело. Он кладёт широкую ладонь на поясницу Тэхёна, давая понять, чтобы тот прогнулся, что парень выполняет незамедлительно. Треск разрываемой на аппетитной попке ткани заставляет вздрогнуть. Когда язык Хосока касается влажной от смазки дырочки, Тэхён вскрикивает, отрываясь от поцелуя, широко открытыми глазами глядя на Намджуна. Намджун обожает этот взгляд. Невинный, открытый, ясный. Он нежно целует Тэхёна, вынуждая расслабиться, пока пальцы Хо шире разводят в стороны упругие ягодицы, отвешивая звонкий шлепок, и снова влажно проходится языком сквозь разорванную ткань. — Это часть нашего подарка, — шепчет Джун. — Я верю, что ты отлично извинишься до конца, поэтому мы не будем портить тебе наш сюрприз. От ощущений потрахивающего его языка, Тэхён плавится, покорно кивая, цепляясь пальцами за крепкие плечи Джун-и, поскуливая. Намджун наклоняет голову к потрясающей шее, чтобы оставить след своих зубов, вгрызаясь в нежную кожу, причиняя боль, заставляя кожу наливаться кровоподтеком. Когда Хосок отрывается от истязания их сладкой детки, ноги Тэхёна дрожат. Намджун с улыбкой смотрит на расфокусированного, плавящегося тигрёнка, который от эмоций даже выпустил из ослабевших пальцев их поводки. — На колени, своей вкусной попкой ко мне, — командует с мягкой улыбкой Джун, помогая покорно кивающему, но заторможенному в движениях сейчас Тэхёну. Он разрывает до конца остатки белья, чтобы откинуть за ненадобностью. Тэхён сжимает шёлк пальцами, утыкаясь щёкой в простынь, прикрывая глаза, пока Намджун удерживает его расползающиеся колени, подтягивая его на нужный уровень. Головка касается разработанных мышц, дразня. Ладони Намджуна скользят по телу их детки, сжимая, потягивая за портупеи, как марионетку за ниточки. Он входит плавно, не мешая нежиться отголосками ощущений от первой части подарка, наслаждается тихим стоном, когда заполняет любимое тело. Плавные толчки, мягкое поглаживание ягодиц, Тэхён чувствует, как его возбуждённый член шлёпается по поджарому животу, размазывая смазку, требуя внимания. И он уже тянется, чтобы помочь себе рукой, когда внезапно его бьют по ягодицам тем самым поводком, что он отпустил, вынуждая резко до хруста в позвоночнике выпрямиться, вскрикивая. — Я не разрешал тебе касаться себя, малыш, — рычит Намджун. Толчки становятся резче, грубее, член врывается в растянутое колечко мышц, шлепки тел друг о друга разносятся по комнате. Хосок внимательно наблюдает за приятной картиной, чувствуя постепенное возбуждение. Намджун до синяков сжимает пальцами бёдра Тэхёна, натягивая его на свой член. Тэхён стонет, выкрикивая мольбы: — Ещё, папочка, сильнее! Головка сладко бьётся по простате, доводя до тумана в глазах. Намджун чувствует, что его мальчик уже близко от оргазма. Тэхён выпрямляется, прижимаясь спиной к потному телу, наматывает поводок на кулак, притягивая к себе Намджуна, чтобы впиться в его губы, терзая, быстрыми широкими движениями зализывая укусы, влажно исследуя языком его рот, захлёбываясь в поцелуе и гортанном несдержанном стоне, анальными мышцами сжимая его возбуждение в себе. Джун обхватывает его поперек тела железной хваткой. Мышцы рук бугрятся, движения отрывистые, резкие, металлический привкус крови прокушенной губы делает поцелуй дьявольски вкусным. Из самого нутра Намджун чувствует рык в своём теле, нарастающий красной пеленой в глазах, толкает Тэхёна обратно лицом в подушки, грубо прижимая его голову, нависая сверху. Бёдра напряжены, икры ноют, рука больно сжимает волосы на затылке Тэхёна, пока Намджун по-звериному дико таранит его тело, всем весом лежа на медовой детке, что с ума сходит от такого папочки. Скулит, воет, ногтями простыни рвёт, хочет насаживаться, подаваясь назад телом, но его плотно фиксируют, используя, не давая возможности дёрнуться. Тэхён чувствует яркую пульсацию, разрастающуюся внизу живота, чтобы волной прокатиться по члену и выстрелить белёсыми потёками, заливая пресс, простыни, попадая аж до горла, прижатого к кровати. Ноги и руки дрожат, удерживая вес мощного тела, которое трахает яростно, рыча, прежде чем догнать в экстазе. Тёплое семя заполняет Тэхёна. Хватка в его волосах слабеет. Но Намджун не спешит встать с него. Наклоняется, капли пота на плечи его роняя, целует голую кожу и только после этого с громким хлюпаньем выходит, заставляя стоять. Тэхён готов скулить и умолять от желания рухнуть и вытянуть уставшее тело, но на место Намджуна приходит Хосок, без прелюдий вставляя член, удерживая тело парня на месте, чтобы резкими быстрыми толчками с хлюпаньем входить в него, разбрызгивая выделения, не волнуясь о чистоте. Спустя несколько таких фрикций Хосок замирает, чтобы дать возможность Намджуну заполнить его дырочку вибратором. Чон стонет, плотно соединяясь с возбуждающимся снова Тэхёном, член которого вяло дёргается, набирая силу. Намджун, замечая это довольно ухмыляется, и ложится так, чтобы управлять вибратором в заднице Хосока и щипать соски их медового мальчика, что приводит к скулящим стонам очень быстро. Тэхён очень чувствительный, но соски — это его отдельная эрогенная зона. Он может кончить всего лишь от стимуляции его сосков, которые Намджун, к слову, считает произведением искусства. Чувствуя умелые пальцы Джуна, то выкручивающего его горошинки, то быстро теребящего их, то нежно поглаживающих, одновременно с тем, как Хосок входит в него, вдавливаемый в его тело рукой Намджуна, трахающего его вибратором, Тэхён закатывает глаза от удовольствия, выпрямляясь на руках, чтобы сильнее прогнуться, меняя угол проникновения и зайтись сладким визгом от кроющего удовольствия. — Давай, детка, кончай, — жёстко вбивается в него Хосок. — Я не могу, не могу, — жалобно скулит Тэхён, развратно подмахивая, сглатывая обильно скапливающуюся слюну. — Можешь, наш сладкий малыш, можешь. Папочка верит в тебя, — рука Намджуна опускается на болезненно подрагивающий, слишком нежный от недавнего оргазма член. Оба папочки своего детку уже давно приучили к оргазмам, подряд следующим друг за другом. Они заботятся о своём мальчике, доводя его до самых ярких вспышек, до самого глубокого расслабления, до громких криков. И этот раз не исключение. Тэхён послушный мальчик, пусть и держит на поводках своих папочек. Он не может ослушаться. Хосок звонко шлёпает его, хватаясь за волосы, оттягивая его голову назад. Рука Намджуна умело доводит до сладких судорог, которыми сотрясается тело, прежде чем Тэхён выкрикивает: — Джун-и, Хосок-и, папочки… Сперма заливает руку Намджуна практически одновременно с тем, как Чон заливает собой Тэхёна. Освобождая анус Хо от вибратора, Намджун удерживает дрожащего, едва не вырубающегося Тэхёна. — Потерпи, детка, финал, — шепчет он, нежно целуя ушко парня. Щелчок камеры. Фотография, которая украсит их коллекцию — растраханная дырочка Тэхёна из которой вытекает семя двух любимых мужчин, поводки от ошейников которых он держит, из последних сил сжимая в руке, заведённой за спину. — Всё, малыш, — прижимает к себе рухнувшее тело Тэхёна Джун. — Хочешь, мы отнесём тебя в душ? Или принесём еду и просто поваляемся вместе? — Я хочу свой подарок, — жалобно хнычет Тэхён, доверчиво прижимаясь щекой к мощной груди Намджуна. — Мы взяли отпуск. Путёвки оплачены. Можем ехать в придуманный тобой трахательный тур, — смеётся Хосок. — Правда? Вы правда сделали это? — разгораются искорки счастья в глазах младшего. — Да, Тэхён-и, через два дня мы едем в путешествие, — целует его в мокрый от пота висок Джун. — Это лучший подарок! Секс-тур с моими любимыми, верными мужчинами, — довольно жмурится Тэхён, за поводки притягивая обоих, чтобы по очереди поцеловать. — Ты так радуешься этому, хотя только что кончил дважды, — дразнит Хосок младшего, осторожно снимая с него портупеи, чтобы не мешали отдыху. — Мне вас всегда мало. Хочется больше и больше. И чтобы навсегда, — шепчет, закрывая уставшие глаза, Тэхён. — Мы и так с тобой навсегда, наш медовый детка, — убеждает Намджун, убаюкивая их любимого мальчика, что такой дерзкий днём, ласковым тигрёнком жмётся к ним ночью.