ALL FOR SOULMATE

Это был первый его официальный проигрыш. Наглядный. И, чёрт возьми, его оставили смотреть "поучиться", как этот надменный придурок из прославленного клана Лю размазывает всех последующих соперников! С ним не могут даже старшие ученики справиться, а он только полгода совершенствуется! Шень Цзю скрежетал зубами и прятал лицо за раскрытой ладонью. Зачем вообще его выставили против одного из лучших учеников своей же школы?! Показать, что он недостаточно силён?! Он и так это знал! Ещё и Юэ Ци, получивший имя Цинъюань, прилюдно принялся упрашивать Главу Школы, чтобы Шень Цзю не пускали на арену! Чтоб ты своими словами подавился! Конечно же он проиграл, ещё и помимо прочего облеплённый насмешками как комарами. Ха, ну как сказать проиграл... Шень Цзю не умел сражаться правильно. Достойно. Красиво. Он умел бить наверняка и больно, драться до последнего, пока противник не захлебнётся собственной кровью. И если бы его собственные меридианы не перестали справляться с энергией в нужный момент, он бы заставил этого подонка жрать песок и землю! Тц. В который раз его макнули лицом в то же самое дерьмо, из которого, казалось, уже выплыл. Ещё и отчитали прилюдно за нечестные методы, а Юэ Цинъюань только хуже сделал, сказав, что он не умеет по-другому! Да лучше б мы никогда не встречались, чтоб тебя! Лишь один момент привлёк внимание и принёс хоть какое-то удовольствие. Прекрасная дева из дворца Хуаньхуа валяла его противника как щенка по всей арене, а когда её попытались отчитать и сделать скидку на разницу уровней и возраст, девушка невозмутимо ответила: - Не слышала этих слов раньше. В жизни никто никого не жалеет. Шень Цзю был готов целовать её рукава и кончики испачканных в пыли пальцев. Она же нашла его после. - Дева Су? Он попытался скрыть дрожь в пальцах, но его цепко схватили за запястье и несколькими болезненными волнами насильно выровняли поток энергии. - Ты хорошо сражался. Шень Цзю прикусил губу. Почему именно она, посторонняя и чужая, сказала то, что он всем своим гнилым сердцем желал услышать? Простую похвалу, оценку, что он не напрасно рвёт жилы, что для него ещё не всё потеряно. - Возьми. Надеюсь, что тебе не пригодится. Она вложила тёмную горошину в его ладонь. - Что это? - Яд. Шень Цзю хмыкнул, дерзко заглядывая в стылые глаза напротив. - И зачем мне? - Иногда бывают моменты, когда смерть - единственное, что тебе остаётся доступно. Единственное, что ты можешь сделать для себя. Этот яд мне дал один добрый... человек. Раскуси его и умрёшь мгновенно. Шень Цзю задумчиво покатал горошину в руках и затем - уважительно поклонился в ответ. - Этот Шень благодарит деву Су. Но почему она сама не оставила себе сей ценный подарок? На лице девушки мелькнуло странное выражение. Она подхватила его под руки, заставляя выпрямиться. - Если у меня будут дети, я отдам их тебе в ученики, молодой мастер, - вдруг сказала она. - Ты жесток и умён, ты научишь их выживать и быть сильными. Как мать я не смогу быть столь же требовательна и строга к ним. Шень Цзю смотрел её в ответ и ещё не знал, что это первый и последний раз, когда он видит эту потрясающую женщину в живых. Старый паук сплёл свои сети, и прекрасная бабочка Су Сиянь сгинула в них вместе со своим демоном. А спустя годы, уже став лордом вершины, Шень Цинцю увидел мальчика с её лицом. - Я забираю его, - холодно объявил он, отнимая ребёнка у Лю Цингэ. Ты не будешь учиться у него, не у того, кто не узнал тебя, хотя проиграл твоей матери. Мальчик действительно талантлив, иначе как он мог из приветственной церемонии устроить целое представление, составив из чайных трав индивидуальный яд, от запаха которого у Шень Цинцю случилось искажение Ци тем же вечером. Глупый щенок, чуть по чистой случайности не отравивший своего учителя, получил чашку кипятка на голову и был выставлен вон с наказом найти себе место. Шень Цинцю скрежетал зубами и корчился от боли, попеременно кляня и мальчишку, и его родителей, и себя, дурака, вспомнившего чужую просьбу. Но эта женщина была добра к нему. Шень Цинцю огладил языком небольшой выступ с внутренней стороны щеки, где за тонкой пеленой кожицы была спрятана горошина яда. "Су Сиянь, твой ребёнок такой глупый... Он не просит помощи, утопает в жалости к себе. Он не пытается исправить ситуацию в свою сторону. Ты же знаешь, что я бы помог ему, если бы он пришёл? Но он не приходит, только в его неблагодарном волчьем взгляде всё больше ненависти при встрече. Су Сиянь, неужели он не взял от тебя ничего"? Шень Цинцю вовсе не ненавидел Бинхэ так, как тому казалось. Он не видел в нём монстра или врага. В первую очередь, глядя на Ло Бинхэ, Шень Цинцю всегда видел его мать. Су Сиянь, одну из самых добрых и сильных женщин на свете. "Су Сиянь..." Он снова обращался к ней, так непочтительно и дерзко. У её сына на лбу горела метка небесного демона, высшего существа их расы. Шень Цинцю готов был рассмеяться мальчишке в лицо. "Твой сын - полукровка, ты знала об этом? Глупый, невежественный и слишком сильный. Он не признаёт меня своим Учителем, но, думаю, это неважно. Су Сиянь... Ты наверняка мертва, да? Глупо держать слово, которое не давал. Глупо быть верным мёртвым"? Он языком огладил горошину яда и улыбнулся. Мальчик удивлённо вздёрнул брови. Ха, кто бы мог подумать, что яд, данный матерью, поможет ему против её сына. "Но даже если он не признаёт меня... Я сделаю всё, что могу. И если жизнь этого слабого заклинателя станет этому ребёнку первой ступенькой к величию, пусть. Он должен выжить, ведь у него твоё лицо, Сиянь. И, как ты и просила, я был жесток и требователен, я учил его выживать. И в этот раз я сделаю всё, чтобы дать твоему сыну шанс выжить..." С этими мыслями Шень Цинцю столкнул Ло Бинхэ в Бездну. Хайтан ласково гладила лицо заклинателя, проснувшись от того, что он звал другую женщину. Разгладила пальцами трещину меж бровями, передала глоток энергии, что смогла в себе наскрести. И услышала, как рядом с шумом проснулся Ло Бинхэ. Всхлипнул, вздрогнул, рванулся было к ним, но споткнулся о чужой взгляд и собственные слёзы, текущие по щекам. Вцепился пальцами в волосы и завыл, одиноко и горько, раскачиваясь из стороны и больше всего на свете сейчас напоминая маленького, потерявшегося щеночка, впервые столкнувшимся с чем-то холодным и жестоким. Хайтан с трудом дотянулась до чужого дрожащего плеча и, используя все возможные силы, подтянула мальчика к себе, позволяя плакать. - Тш, - шептала она, перебирая буйные кудряшки. - Всё хорошо, Бинхэ, всё хорошо. Ты можешь плакать, это нормально. Ло Бинхэ может считаться уже взрослым, но кому как не ей знать, что именно такие люди хранят в себе раненного, недолюбленного, одинокого ребёнка? Спиной она почувствовала, как зашевелился мужчина позади неё, просыпаясь. Выдохнул длинно, провёл рукой по лицу, стирая остатки сна. Замер, прислушиваясь. - Хайтан? - позвал хрипло. Поднялся, опираясь на руку и заглядывая ей через плечо. - Глупый ученик, что ты опять натворил? - Я... не хотел, - просипел юноша, не поднимая лица. - Я просто устал... Шень Цинцю покачал головой, касаясь подбородком лопатки Хайтан и аккуратно поменял положение, чтобы дотянуться и хлопнуть глупого мальчишку по макушке ладонью. Тот перепуганно сжался и затих, сжимаясь в комок. - Сколько я трачу сил и нервов, будто усыновил самого глупого ребёнка на свете... - пробормотал Шень Цинцю. Хайтан закусила губу, стараясь не рассмеяться. Видимо сознание мужчины всё ещё было спутано, раз он так просто озвучивал свои мысли. - Прекрати плакать, слезами ты ничего не сделаешь. - Простите, Учитель, - пробормотал Бинхэ, утирая лицо рукавом. Даже опухшее от слёз и раскрасневшееся, оно всё равно было красиво. - Простите. - Пустое, - махнул рукой. - Быстро ложись спать и переставай полуночничать по чужим снам. - ... Можно вопрос? - Тц. Один. - Я... Правда похож на маму? Она такая красивая в ваших воспоминаниях... Шень Цинцю прищурился, будто видя своего ученика впервые. - Она была не только красивой, но ещё и невероятно умной и сильной женщиной. Прекрасным заклинателем. И ты наверняка и сам теперь знаешь, на что она пошла, чтобы защитить тебя. Ло Бинхэ, тебе до Су Сиянь как до вершины небес. Мальчишка же от его слов наоборот расцвёл, вытер всё ещё мокрое лицо рукавами и низко поклонился вдруг. - Этот ученик выражает благодарность Учителю. Шень Цинцю фыркнул и скривился как от чего-то кислого. - За всё время, чтобы услышать признание от своего глупого ученика, этому Учителю нужно было столкнуть его в Бездну, впустить в свою голову и позволить лить слёзы как младенцу? Бинхэ сжался под пронзительным взглядом, скрывая лицо за волосами. - Учитель, я... - в его голосе отчётливо слышалась вина. И что-то такое, что ещё не поддавалось расшифровке. - ... Что же, - невозмутимо продолжил Шень Цинцю, будто не заметив попытки перебить. - Это случилось гораздо раньше. По правде говоря этот скромный мастер и не надеялся, что его старания окупятся чем-то помимо демонстративной казни. Не хочу ничего от тебя слышать, твои намерения ясно читались на твоём лице. Быстро ложись спать, пока я не разозлился. Ло Бинхэ послушно вернулся на свою лежанку, подтаскивая к себе подрагивающего от холода Шан Цинхуа, который так и не проснулся от шума. Шень Цинцю почти с брезгливостью вытряхнул Хайтан из влажного от чужих слёз верхнего ханьфу и сам устроился щекой на её плече, расслабляясь и выравнивая дыхание. Девушка тихо, почти беззвучно рассмеялась, зарываясь пальцами в его волосы. - А-Цзю. - Тихо. Спи. - Я люблю тебя. Мужчина поднял на неё взгляд, рассматривая что-то в лице, завозился, меняя их положение, и теперь уже Хайтан лежала на его руке в полуобъятии. - Я верю. Спи. Она вдохнула слабый запах зелёного чая и бумаги, исходящий от него, и тоже заснула. Шень Цинцю долго лежал без сна и собирал, раскладывал по полочкам все взбаламученные воспоминания и мысли. Чёртов паршивец. В любое другое время он бы загонял мальчишку на тренировках, но глупо будет так принижать статус Повелителя Демонов. Выучил на свою голову. Ласковая ладонь коснулась его груди и провела вниз до живота, снова и снова. Как гладят беспокойную кошку. - Спи, А-Цзю. Шень Цинцю закрыл глаза, засыпая. Иногда нужно слушаться свою жену.