***
Родители Лиэля погибли в снежной лавине, когда ему было всего восемь лет. Поехали на ярмарку в дальний поселок в горах и не вернулись. Брану тогда только исполнилось семнадцать. Он хоть еще и играл в догонялки со своими товарищами-альфами на празднике святого Илиша, но уже начал строить свой дом, засматриваться на омег, поебывать тайком от родителей храмовых шлюх. А Лиэль тогда воспринимал старшего брата, как божество, равное по значимости святому Илишу, никак не меньше. Конечно, ведь его брат самый сильный, самый умный, самый ловкий, самый умелый. А еще он самый красивый… Не стало родителей — Бран резко повзрослел. Забыл про игры и про шлюх. Стал опекать младшего брата, как своего собственного детеныша. Продолжал учить его всему, только не поддразнивая, как раньше, по-братски, а терпеливо и мудро, как делал бы это их отец. Положа руку на сердце, всему, что умел сейчас Лиэль, его научил старший брат. Учить Лиэля было больше некому. — Ничего, братишка, я никогда никому не позволю тебя обидеть, — Бран вечерами обнимал грустившего по родителям Лиэля, заключая мальчишку в крепкие объятия, и Лиэль в такие минуты чувствовал себя уверенным и сильным, чувствовал защиту и любовь своего старшего брата. И тогда высыхали слезы, а чувство потери становилось не таким острым. Тот день, когда в первый раз Лиэль почувствовал к своему брату стыдную тягу, совсем не братскую, он помнит до мелочей. Бран тогда вернулся с охоты вместе с другими молодыми альфами, взбудораженный, полный адреналина, пахнувший так умопомрачительно дерзко и так сладко, что Лиэль почувствовал головокружение. Горло перехватило спазмом, по всему телу промчались мурашки. Святой Илиш, что происходит… — Пойдешь в следующий раз с нами, братишка, — пообещал Бран, не замечая, что творится с Лиэлем. — Пора взрослеть, — Бран скинул пропахшую потом одежду и шутливо потрепал своего мелкого по голове. Взрослеть… Ошарашенный новыми ощущениями Лиэль проводил взглядом обнаженного брата в омывальню и… подумал, как было бы здорово, если бы он мог зайти туда вместе с Браном… Бран действительно с тех пор стал приобщать своего мелкого к взрослой жизни. Брал его и на охоту, и на сходки клана, и на дружеские альфьи попойки. Но везде и всегда был рядом — учил, страховал, помогал, защищал. — Бран нянчится со своим братом, как с омежкой, — зубоскалили альфы, подначивая. — А Лиэль и правда хорош… Красивый, гладенький… Эх, жаль, что не омега… Бран рычал на всех острословов, мог и потрепать особо несдержанных приятелей. А сам потом дома снова и снова учил Лиэля драться. — Не всегда же я смогу быть рядом, — ворчал Бран, оттачивая мастерство ведения боя младшего брата. — Нужно самому научиться давать отпор распаленным альфам. Ты ведь и правда красивый, как омега. Лиэль только улыбался счастливо. Брат считает его красивым. И старался изо всех сил, чтобы получить его скупую похвалу. Только бы брат был им доволен. А потом Бран привел в дом Ксана. *** — А Лиэль тискал свой стручок, спрятавшись в кустах! — торжествующе объявил Ксан вечером за столом. Лиэль притих, едва дыша, мечтая стукнуть этого подлого Ксана ложкой по лбу, а еще лучше — задушить! Вот сейчас Бран посмотрит с презрением и… — Что ты делал в тех кустах, Ксан? — спокойно спросил Бран, черпая густую похлебку. — Я?! — задохнулся от неожиданности Ксан. — Я… я прогуливался, Бран, я просто прогуливался! Нашему будущему малышу нужен свежий воздух. — Прогуливайся там, где нет моего брата. Договорились, Ксан? — альфа, еле сдерживаясь, одарил своего омегу полным негодования взглядом. — Да, любимый, да, как скажешь… — потупив бесстыжие глаза, Ксан скользнул в спальню, плотно прикрыв за собой дверь. Он знал, что Бран не будет долго сердиться, что скоро придет к нему. Все равно придет… — Бран, я… — начал Лиэль, заливаясь краской и не зная, что сказать брату. — Все хорошо, мелкий, — ласково улыбнулся Бран, обняв младшего брата, — все альфы делают это. Такова наша природа. Пока у нас нет омеги, мы… Мы делаем себе приятно. Не стыдись, малыш. Наверное, настала пора отвести тебя в храм, ты должен попробовать, что такое омега. Чмокнув на прощание брата в макушку, Бран ушел в свою спальню. Вскоре оттуда послышались довольные стоны Ксана. Да… Все альфы делают это… Но не все альфы еще при этом засовывают себе в зад пальцы, или игрушки из гладкого корня. И не все при этом мечтают о своем старшем брате. Пусть Бран никогда об этом не узнает.***
Почти три года прожил Бран со своим омегой, но Ксан никак не беременел, и, наверное, поэтому ссоры в их доме вспыхивали с завидным постоянством. Лиэль, конечно, в ссоры не вмешивался, но все чаще и чаще думал о том, что хорошо бы Бран понял, какого никудышнего омегу он себе нашел, и выгнал этого гадкого Ксана из дома. Омега брата делал все, чтобы Лиэль его ненавидел. Он попрекал Лиэля, что тот сидит на шее у брата, что у него руки не из того места растут, что он грязнуля. Хотя все было совсем наоборот — Лиэль умел искусно выделывать кожу, его красивые изделия с легкостью находили покупателей на ярмарках, приносили семье хороший доход, Лиэль вкусно готовил, Ксан часто выдавал приготовленные руками Лиэля блюда за свои, ведь Бран неизменно с большим удовольствием их поглощал. А что касается грязнули — Лиэль любил воду и мылся каждый день, а то и несколько раз в день. Гадкий Ксан имел в виду, что простыни на постели Лиэля часто оказывались грязными, просто это потому, что в последнее время Лиэлю часто снились такие сны, которые вспоминать было стыдно и до дрожи сладко. А свои простыни Лиэль все равно сам стирал, Ксана это не должно волновать. После ссор с Браном Ксан, зареванный, все чаще и чаще убегал в соседнюю деревню к своим родным и пропадал там по несколько дней. Лиэль был абсолютно счастлив в эти дни. Его Бран был с ним, был рядом. Когда братья оставались вдвоем, они часто сидели до полуночи с кружками хмельного ячменного напитка и говорили обо всем. Возможно, Лиэль просто хотел так думать, но ему казалось, что Бран тоже вздыхал облегченно, когда Ксан уходил. Тогда Лиэль готовил тушеных перепелок или жаркое из зайчатины, которые ему особенно удавались в эти дни, они с братом подолгу засиживались за столом, Бран рассказывал свои истории и смотрел на Лиэля как-то по-особенному… Может быть, Лиэль просто хотел так думать? А потом ночью Лиэль пробирался в спальню к Брану, когда тот уже крепко спал, втягивал ноздрями его запах, такой родной и такой будоражащий, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не уткнуться носом ему в шею, иногда брал за руку, поглаживая запястье. Мечтал… А после этого мчался в свою спальню и сладко спускал в кулак, выстанывая имя брата. Когда Ксан, наконец, заявил о своей беременности, счастью Брана не было предела. Он уже начал думать, что ему не суждено стать отцом, а тут такая новость! Бран обнимал брата, делясь с ним своей радостью, а тот, нацепив на лицо улыбку, изо всех сил стискивал зубы, чтобы не разрыдаться. Мечтам Лиэля никогда не суждено сбыться… Но Лиэль все равно продолжал мечтать. Мечты же никому не мешают, правда? Они просто позволяют чувствовать себя немножечко счастливее.***
То, что иногда альфы шалят друг с другом, особенно в период гона, Лиэль не раз слышал от своих приятелей. Слышал, что живут парами без омег, наплевав на молву, что некоторые кланы даже поощряют такие союзы — чем больше альф в клане, тем лучше. И даже то, что некоторые альфы специально идут в храмовые шлюхи, потому что текут, как омеги, от крепких альфьих членов в своем заду, тоже слышал. Его сосед, высокий худощавый альфа Стэн взахлеб рассказывал ему об этом, с вожделением глядя на красавчика Лиэля, и даже однажды попытался влезть ему в штаны. — Убери лапы, — прорычал Лиэль, скалясь. — Я не омега! — Но ты такой же красивый, как омега, — возбужденно сопел Стэн, продолжая попытки. — Что плохого в том, что мы поможем друг другу? Альфы часто делают это. Давай, Лиэль… Тебе понравится. Твоя дырка такая узкая, как у всех альф, а твоя попка такая белая и гладкая, как у омежек… Хочу тебя! Уступи мне… — Ты придурок, Стэн, — шипел Лиэль, выталкивая его руку. — Иди к храмовым шлюхам! — Я не хочу шлюх, я тебя хочу… — порыкивал Стэн, пока Лиэль, злясь, отпихивал от себя возбужденного альфу. — Попробуй сначала! Может потом с моего члена слазить не будешь. Видел я в одном храме альфу. Его по трое сразу ебали, а он только стонал довольно, да подмахивал. — Уйди! — зарычал Лиэль, отвешивая соседу крепкую затрещину. — Иначе все брату расскажу! Святой Илиш, почему на месте этого придурка не Бран… Брану Лиэль бы позволил все. От Стэна Лиэль стал держаться подальше, но все его россказни запомнил. Неужели это правда?..***
С беременностью Ксан стал еще более невыносимым. Он изводил своими придирками не только Лиэля, но и своего альфу. Ссоры продолжались, и Ксан все так же часто уходил к своим родным в соседнее селение. Вот и в тот день Ксан, за что-то надувшись на Брана, сбежал из дома. Бран, нисколько не расстроившись, отправился с другими альфами на праздник Святого Илиша. Лиэль не пошел с братом, остался дома. Веселиться не хотелось, скоро Ксан родит, совсем не до смеха будет, да и нужно было закончить наручи для брата. Лиэль с любовью вырезал клановый орнамент на тонко выделанной коже, украсил изделия изображением волка. Такого же гордого и сильного, как Бран. Представлял, как наденет эти наручи Бран, как полюбуется изящной работой своего брата, как похвалит мелкого… Увлекся делом, и не заметил, как Бран вернулся. Веселый, хмельной… И так одуряюще пахнувший, что Лиэль просто потерял голову. Наверное, только этим можно объяснить, что он приперся в комнату брата, еле дождавшись его мерного посапывания, но не удостоверившись, насколько крепко тот уснул. Как обычно, взял его ладонь, поглаживая запястье, свою вторую руку положил на собственный член, сжимая его через тонкую ткань холщовых штанов. Как же сладко… — Иди ко мне, — внезапно отчетливо произнес Бран, сильно потянув брата, заваливая его на себя. — Хочу… Лиэль замер, как мышь, зажатый сильными руками. Испуганное сердце, затрепыхавшись, рвануло вверх к горлу. Бран спросонья решил, что это его омега! Бежать! Вырваться, выпутаться из любимых рук и мчаться, пока брат не проснулся, пока не открыл глаза и не увидел, кого он так жарко обнимает… Ну как уйти… Столько грезил об этом… Лиэль забыл как дышать, когда Бран принялся оглаживать сильной рукой тело своего брата, все крепче прижимая его к своему возбужденному паху. Святой Илиш, вот сейчас он все поймет! Плоский мускулистый живот Лиэля совсем не похож на живот беременного омеги! Рука Брана скользнула вниз, приласкала тут же напрягшееся естество молодого альфы, Бран заурчал довольно, вжимаясь лицом в волосы брата. Лиэль застонал от прошивающего его до кончиков пальцев наслаждения, поплыл под ласками и перестал думать о побеге. — Давай, расслабься, малыш, — тем временем шептал Бран, толкаясь каменным членом между напряженных ягодиц брата, — пусти меня, детка… Я так давно хочу тебя… «Давно? Почему давно?.. Ксан же всего пару дней назад ушел… » — пронеслось молнией у Лиэля в голове, прежде чем мощный горячий член брата скользнул в узкое отверстие и заставил почувствовать себя насаженной на вертел тушкой зайца. Лиэль застонал от кратковременной боли и тут же выдохнул от наступившего облегчения, когда Бран толкнулся глубоко, прижав безвольно болтающегося Лиэля к себе, и замер на несколько мгновений, покрывая шею брата поцелуями. Лиэль всхлипнул от избытка чувств и отпустил себя, положившись на волю святого Илиша. Будь что будет!***
Брат был немного грубоватым, страстным, что-то горячо шептал в ухо, вылизывал шею, уверенно и властно передергивал шкурку на члене обезумевшего от захлестнувших эмоций Лиэля… И Лиэль, сам того не ожидая, забыл про боль, вытянулся от наслаждения, накрывшего жаркой волной, протяжно вскрикнул и выплеснулся в руку брата своим греховным семенем. Святой Илиш, как же сладко это падение в пропасть… Лиэль замер на мгновение, сжимая в себе член Брана и вдыхая его запах, и тут же почувствовал, как заполняет его нутро горячее семя, услышал, как громко рычит ему в загривок брат, а одуряющий запах удовлетворенных альф наполняет маленькую спальню… Лиэль полежал еще немного, приходя в себя и боясь шелохнуться. Только бы Бран не очнулся, только бы не понял, кто лежит рядом с ним в супружеской постели, с кем он только что так сладко стонал, удовлетворяя свою страсть. Так и не дождавшись храпа брата, испуганным мышонком выскользнул Лиэль из крепких объятий Брана и прямиком помчался в свою комнату. Не помня себя, нырнул под одеяло и замер. Святой Илиш, неужели ты услышал молитвы своего верного сына и дал ему это счастье, хоть и такое греховное… Как драгоценные камни перебирал Лиэль в памяти все мгновения этой ночи, боясь уснуть. А вдруг это окажется только сном?..***
Рано утром Лиэль прошмыгнул мимо спящего брата и выскочил в сад. Как посмотреть теперь Брану в глаза? Пьянящий дурман страсти схлынул, здравый смысл взял верх над эмоциями. Лиэль лег под брата. Альфа лег под альфу. Подставился как текущий омега, бесстыдно получая то, что так давно хотел. Хвала святому Илишу, брат не понял, кого так страстно ласкал этой ночью. Иначе бы прогнал наглого мальчишку, да еще и ремешком бы отходил, тем самым, который с любовью недавно сделал для него Лиэль. Но даже мысль о наказании показалась сейчас такой греховной и такой сладкой, что Лиэль невольно провел рукой по своему паху, успокаивая взбудораженный член. Какой же Лиэль ненасытный! Он снова хочет Брана. Никогда Лиэлю не будет нужен никакой омега. Хорошо ему будет только в родных и сильных объятиях его брата. Он не сможет забыть этого наслаждения. Интересно, а Брану так же хорошо было с ним, как с омегой? Или лучше? Стэн сказал, что с альфой слаще. Хорошо если так. И пусть зад горит огнем, в животе сворачивается щекочущий узел желания, и хочется петь и кричать о своей любви. — Ты что так рано встал, мелкий? — хриплый спросонья голос брата заставил Лиэля вздрогнуть и резко повернуться. Секретное место, облюбованное Лиэлем в саду, ни для кого секретом уже не было, но сейчас увидеть брата здесь он не ожидал. — Я… просто… — залепетал Лиэль, чувствуя, как начинают алеть щеки. — Тебе приготовить завтрак? — Успеем с завтраком, — Бран грубовато дернул Лиэля на себя, прижал к себе, ткнулся губами в макушку. — Ты как? Лиэль спрятал пылающее лицо на груди брата, вдыхая такой родной запах, и замер, не смея произнести ни слова. Сердце колотилось как пойманная в силки перепелка. — Ты правда подумал, что я могу тебя не узнать? Лиэль молчал, боясь шелохнуться. Горло перехватило спазмом. — Эй, ну не молчи, мелкий. Скажи что-нибудь. Бран отстранил от себя Лиэля и властным жестом приподнял его подбородок, заставляя посмотреть на себя. Когда Лиэль все-таки решился и поднял глаза, его затопило смесью нежности и беспокойства, которые излучал взгляд брата. И Лиэль решился. — Я люблю тебя! Бран замер на мгновение, потом легко улыбнулся, как всегда улыбался своему брату, взял обеими руками лицо своего мелкого и крепко поцеловал в губы. Поцеловал, как альфы целуют своих омег, страстно и горячо. У Лиэля подкосились коленки, он с трудом удержался на ногах. — Вернусь вечером, и мы обо всем поговорим. Не скучай, мелкий. Бран ушел, а Лиэль еще долго приходил в себя, трогая свои губы и мечтательно улыбаясь. Святой Илиш, спасибо!***
Лиэль радостно кружился по дому, споро делая нехитрые домашние дела и напевая известную разгульную альфью песенку, которую часто слышал на посиделках клана. В руках все горело, тушеное с травами мясо было особенно вкусным, а похлебка из овощей особенно ароматной. Лиэль ждал Брана. Вечером братья долго сидели в саду, говорили обо всем. Лиэль, млея в тесном кольце рук брата, рассказал всю правду, как давно и как сильно любит своего брата, как всегда хотел заслужить его похвалу или просто улыбку, как радовался, когда они оставались одни, как представлял его в своих стыдных снах. Бран, ероша губами волосы на макушке брата, прижимая к себе крепко, рассказал, как понял, что любит Лиэля не как брата и, испугавшись своих желаний, спешно привел в дом Ксана. Рассказал, что знал, что Лиэль приходит в его комнату, что всегда с трудом сдерживался, чтобы не выдать себя. А тут не устоял… Потом ночью любили друг друга, рыча от страсти, не сдерживаясь, жадно наверстывая упущенное время. Бран был то грубоватым и властным, настоящим самцом, то сбивался на нежный горячечный шепот, вылизывая и целуя все щекотные и стыдные места своего брата. Сказать, что Лиэль был счастлив, значит, ничего не сказать. Он дарил Брану ответные ласки, отдаваясь со всей страстью, на которую был способен. Спасибо, святой Илиш! Мысли про Ксана, законного мужа своего любимого, Лиэль гнал от себя, как приставучую мошкару. Не хочет он об этом думать, и точка! Нет никого между ними! Есть только они двое — Лиэль и Бран — и никого больше! Каждую ночь Лиэль уверялся в этом, когда его брат, перемежая рычания со страстным шепотом, вбивался в его узкий зад, и каждый день потом приходил в уныние, натыкаясь на разбросанные по всему дому вещи Ксана. Что же делать? Бран только его! Никогда больше не сможет Лиэль молча слушать страстные стоны ненавистного Ксана из соседней спальни, никогда не сможет молча уступать своего любимого чужому, пусть и законному, партнеру. — Что будем делать потом, Бран? — однажды решился Лиэль задать мучавший его вопрос, после того, как брат вылизал своего мелкого везде-везде и спустил ему в дырку большую порцию горячего семени. — А как же Ксан?.. — Нет больше никакого Ксана, — безмятежно ответил брат, откинувшись рядом на подушке и поглаживая своего мелкого. — Если бы я знал, что смогу быть с тобой, Ксан вообще бы не появился в нашей жизни. — Но он появился! — Лиэль с трудом выговорил это спокойно. — И он носит твоего ребенка. — Молчи… Не бойся ничего, — Бран прижал к себе своего брата и закрыл его рот поцелуем.— Мне Ксан не нужен. Не захочет смириться с тем, что будет вторым мужем, значит, уйдет. Наш клан примет нас, вот увидишь. Поболтают немного, да и успокоятся. Все говорят, что быть мне главой скоро. Ну а если нет — уйдем к Серебряному озеру. Попросимся в их клан. Уверен, нам не откажут. А ребенка я с собой заберу. Он мой. Все будет хорошо, маленький, не думай об этом. И Лиэль, успокоенный словами брата, не думал. Не думал ни о чем, заласканный руками и губами брата. До тех пор пока… Пока на их пороге не появился гонец из соседней деревни. Сообщивший, что Ксан разрешился от бремени. Сообщивший, что Ксан родил ребенка. Альфу. Бран стал отцом. Все… Что еще нужно, чтобы Лиэль закаменел и перестал здраво соображать? Больше ничего не нужно. Бран собрался в дорогу за несколько мгновений. И хоть целовал Лиэля сладко в губы, шептал горячечно, что кроме брата ему никто не нужен, Лиэль с трудом сдерживал слезы. Еще не хватало разреветься сейчас, как малышу-омежке. Лиэль знал, что так будет. Знал, но прятался от этих мыслей как мышь в нору. — Я… пока к Серебряному озеру схожу, — смог выдавить из себя Лиэль, выпутываясь из любимых рук. — Наверное, Ксану и малышу какие-нибудь снадобья понадобятся. Аян подскажет. — Лиэль… — Бран удержал брата, взяв обеими руками его голову и заглянув прямо в глаза. — Между нами ничего не изменилось. Все будет хорошо. Я скоро вернусь. — Да… Хорошо… Хорошо уже не будет, — тоскливо прошептал Лиэль, провожая брата взглядом. — Хорошо будет только если Ксан умрет! Ведь умирают же некоторые омеги при родах. Святой Илиш, прости! Нет, нет, не слушай эти глупости! Лиэль изо всех сил прикусил себе руку, наказывая себя за сказанное. Пусть Ксан живет! Лиэль обязательно сходит в храм и проведет обряд, чтобы святой Илиш и думать забыл про эти ужасные слова, которые в сердцах произнес Лиэль. Не слушай, Святой Илиш! Прости!***
Лиэль слышал много историй про клан Серебряного озера. От соседей и от брата. Рассказывали, как два сильных и гордых альфы Раш и Лин и один красивый и мудрый омега Аян, изгнанные из своих кланов, основали новый клан, в котором нашлось место для всех, кто оказался изгоем и кто захотел остаться у Серебряного озера. Аян прославился на всю округу своим целительством. Многие из родного селения Лиэля благодарили его за исцеление не меньше, чем Святого Илиша. А еще говорили, что Аян выслушает любого и даст ценный совет, поддержит, подбодрит в трудную минуту. Именно это и нужно Лиэлю. Ему больно думать, что сейчас, пока Лиэль шагает по лесным тропам к Серебряному озеру, Бран целует благодарно своего омегу и нежит своего малыша. Но еще больней думать, что Бран больше никогда не прижмет к себе своего брата, не зарычит, подмяв под себя, подчинив своей страсти, не будет любить. Тогда Лиэлю и жить незачем. Красивый синеглазый омега, оказавшийся Аяном, приветливо встретил внезапно растерявшегося в незнакомом месте Лиэля, напоил вкусным травяным чаем с печеньем, похвалил тонкую выделку кланового браслета на запястье и только потом приступил к расспросам. Лиэль и сам не заметил, как рассказал внимательно слушающему Аяну свою историю. Рассказал, как погибли его родители, как ему было больно и страшно остаться без них, как рядом всегда был любимый брат, который утешал и оберегал своего мелкого, как Лиэль понял, что любит Брана не так, как должен любить брат… Тут Лиэль запнулся. Рассказывать об этом омеге, даже с такими добрыми глазами, как у Аяна, как-то… Но потом рассказал и все остальное, стыдливо ткнувшись носом в чашку. — Вот такая у меня неправильная любовь, — едва слышно пробормотал Лиэль, не поднимая глаз на Аяна. — Почему ты считаешь ее неправильной? — мягко спросил Аян, легко погладив мальчишку по щеке. — Ну… Альфа лег под альфу… — Лиэль невольно потерся щекой о пальцы Аяна. — Таких случаев полным полно, пусть тебя это не волнует. Много альф образовывают пары и живут счастливо. Почти все кланы одобряют такие союзы. Альфы всегда на вес золота, чем больше их остается в клане, тем лучше. А омеги… Кому-то вообще хватает храмовых шлюх. — А как же… Он мой брат, — Лиэль осмелился и поднял глаза на омегу. — А ты знаешь, что мои мужья-альфы тоже братья? — засмеялся омега. — И когда они берут меня, то целуются и ласкаются на моих глазах, разжигая мой внутренний жар до небес. Все хорошо, что нравится всем членам семьи. Моя семья очень счастлива. Может и у твоего брата хватит любви и мудрости разделить свою любовь между вами. А может быть он примет другое решение. Ему сердце подскажет. Поживи у нас немного. Раздели с нами пищу и кров. Успокойтесь с братом, подумайте, как поступить. А любовь… Если это настоящая любовь, она не может быть неправильной. Аян ушел, на прощание легко поцеловав Лиэля в макушку. А Лиэль подумал, что если бы Ксан хоть немного был похож на Аяна, с его мудростью и силой, то все могло бы быть по-другому. Но представить, что он делит Брана с этим гадким омегой, Ксаном, было выше его сил. Нет, Бран только его, только Лиэля. Обхватив голову руками, Лиэль глухо застонал. Да, Аян прав, Лиэлю нужно воспользоваться гостеприимством и пожить немного у Серебряного озера. Иначе он просто сойдет с ума. Чтобы отвлечься от невеселых мыслей, Лиэль решил заняться любимым делом. Хорошо, что прихватил из дома сумку со всем необходимым — инструментом, кусками кожи, бусинами, диковинными украшениями, серебром. Сначала он сделает для Аяна пояс. Витой, с кистями на концах. Ему понравится. А потом примется за охотничью сумку для Брана. Давно хотел сделать. Подарит ему вместе с наручами. Как ни отгонял от себя мысли о брате Лиэль, все равно все время думал о нем. Вспоминал его запах, его напор, его страсть… А еще его ласковый шепот, его нежность, его любовь… Как жить без этого? Никак… Будь любовь Лиэля хоть трижды неправильной.***
Бран пришел на третий день, Лиэль едва успел доделать пояс для Аяна. Шагнул сразу к Лиэлю, подхватил, прижал к себе и зацеловал на глазах у обитателей поселка, никого не стесняясь. — Соскучился… Лиэль размяк под натиском сильных рук, вдыхая любимый запах, а потом будто очнулся. Отодвинулся от брата, посмотрел вопросительно. — Пойдем домой, мелкий, — выдохнул Бран. — Погостил и хватит. — А как же… Ксан… — Нет больше Ксана, все. Тебе не о чем беспокоиться. Как нет?! Святой Илиш, нет! Лиэль же просил тебя! Он не хотел смерти Ксану! Лиэль всхлипнул, вырвался из рук Брана и побежал, не разбирая дороги в лес. Но разве от Брана убежишь! Настиг через несколько прыжков, повалил в высокую траву, налег сверху, снова стал целовать жадно. — Тихо… Тихо, глупый! Жив твой Ксан! Только мне не нужен больше. Как не нужен?.. Притихший Лиэль покорно подставился под поцелуи и ноги раздвинул, соскучившись по жарким ласкам, принял в себя твердый член Брана и подмахивал, и рычал, вторя рычанию брата, не боясь, что увидит кто или услышит. — Рассказывай, — выдохнул, обессиленный, когда довольно урчащий брат скатился в сторону. И Бран, поглаживая расслабленного Лиэля по животу, рассказал, что Ксан родил ребенка не от него. Когда на свет появился красноголовый детеныш, все в его семье сразу поняли, почему так часто Ксан сбегал в селение к своей родне. В их клан приблудилось красноголовое семейство откуда-то с юга, отец и два сына. Ксан там сразу перед двумя альфами ноги раздвигал. Те хоть и признались потом, что ебали его исправно, детеныша признавать не стали, и, спешно собравшись, уехали ночью из селения, не желая позора. И Ксан повинился, что изменял, куда ему деваться, и так все видят, хоть и валялся потом в ногах у Брана, просил простить. — Вот и все, — улыбнулся Бран. — Нет больше Ксана. Лиэль потрясенно молчал. Мечты Лиэля сбылись, но… А как же Ксан? Что с ним будет? И почему улыбается Бран? Он же так хотел сына! — С Ксаном все хорошо будет, не быть ему храмовой шлюхой, не переживай. Его родители его не оставят. Пристроят потом вторым мужем к кому-нибудь. А детеныш… Хочешь, себе заберем? Он смешной, красноголовый и весь в солнечных крапинках, как его альфа-отцы. Ксан не посмеет возразить. Лиэль помотал головой. Нет, не хочет он у Ксана еще и детеныша забирать. Лиэль и так перед ним виноват, желал ему смерти. Хоть и винился потом, но желал ведь. — Пойдем домой, любимый, — Лиэль, наконец, успокоился и крепко обнял своего брата. — Святой Илиш подарил нам то, о чем мы мечтали. У нас с тобой семья. Теперь все будет хорошо. Подожди меня только немного, пойду Аяну подарок отдам, поблагодарю его за все. Лиэль нашел Аяна за приготовлением снадобий, с поклоном преподнес ему пояс, сказал, что уходит. — Разобрались с братом? — улыбнулся Аян, поблагодарив за красивый подарок. — Больше не считаешь свою любовь неправильной? — Нет, — твердо ответил Лиэль. — В нашей семье теперь всем хорошо. И даже очень, — добавил, вспомнив, чем только что занимался, и покраснел. — А ты говорил, что если все в семье счастливы, это правильная любовь. — Все так, Лиэль, все так. Беги теперь и береги свое счастье, — обнял Лиэля мудрый Аян на прощанье. — Сберегу! Обязательно сберегу! — шептал Лиэль, торопливо пробираясь к месту, где ждал его Бран. — Правильная наша любовь, или неправильная, я ее никому не отдам!