Майки не плачет

— Остановись! Он уже давно сдался, ты победил, что тебе ещё нужно? — на свой страх и риск маленькая девочка влезла в драку двух мальчишек, чудом сумев остановить кулак одного из них и при этом не получив никакой травмы. На самом деле это было никакое не чудо, а быстрая реакция парнишки и важный принцип — ни в коем случае не бить девчонок, как бы они не раздражали. — Я хочу, чтобы он раз и навсегда понял, что не стоит ко мне лезть, — с недетской серьезностью практически выплюнул эти слова светловолосый мальчик, что выходил из драки явным победителем. — Если таким уродам, как он, не преподать хороший урок, они так и продолжат издеваться над другими без повода. — Я думаю, он уже понял, — проигравший лежал и тихо постанывал, не в силах пошевелиться, — посмотри, он и руки уже поднять не может, - девочка кивнула в сторону побитого. — Эй, ты все понял? — Понял, — прохрипел бедолага, все-таки сумев для начала перевернуться на другой бок. Значит, двигаться все же может. — Если вдруг еще раз увижу тебя, то урою, — а первый мальчик все никак не мог усмирить свою ярость, но уже хотя бы не лез продолжать драку. — Встать можешь? — девочка обратилась к лежащему и дождалась, пока он кивнёт. — Тогда уходи подальше, пока дают, — и он ушёл, еле переставляя ноги и заметно прихрамывая.       На площадке остались лишь двое ребят. — А ты рисковая, не думала, что и тебе могло достаться за то, что влезла в чужие разборки? Тебя никто не звал, — светловолосый мальчик до сих пор был достаточно хмур. — Это моя любимая площадка, я хотела поиграть именно здесь, а вы со своей дракой мешали, — девочка изо всех сил хотела показать, что она не из робкого десятка, ведь с такими людьми нельзя проявлять слабину, а то задавят. — Если я чего-то хочу, то сделаю все для этого. — Знакомо, сам такой, — уважительно посмотрел ей в глаза, но потом прищурился. — Но все равно не поверю, что вся причина в этом. — Я правда не хотела уходить, просто ещё я не терплю насилия и не могу смотреть, когда кого-то обижают, — тяжело представить, сколько усилий ей стоило не прогнуться под тяжелом взглядом другого ребёнка, почти такого же, как она сама. Почти — ключевое слово, ведь речь идёт о разных характерах и разных уровнях силы. — Не можешь смотреть, но любишь участвовать? Ты ведь реально нарывалась, никак не пойму, чем ты думала, — почему-то его никак не отпускал тот факт, что ему помешали закончить начатое. Он хотел зацепиться за что-то в ее словах, а потому никак не отставал со своими пустыми расспросами. Сейчас мальчик определенно настроился выплеснуть оставшееся напряжение на единственном человеке, что есть рядом. Точно так же, как решил поступить побитый ранее им самим паренёк. Когда-нибудь ему станет за это совестно. — Удовольствие быть ни за что побитой на любителя, а ты явно неженка и точно ушла бы, будь все дело в одной только площадке. Явно ведь не договариваешь. — Что ты такой приставучий? — девочка тяжело вздохнула, она определенно не хотела, чтобы буйный мальчик услышал о том, что ею двигало, но что поделать. — Я просто хотела тебе помочь.       Эти слова немного выбили блондина из колеи. Ему? Самому сильному пятилетке на районе? — Ты издеваешься надо мной? Не особо смешно, — нахмурился ещё сильнее. — Чем мне могла помочь какая-то хилая девчонка в драке, из которой я с лёгкостью выходил победителем? — Это было очевидно с самого начала, а я не о том, — она наблюдала за ними уже давно, ведь была на площадке ещё до прихода зачинщика драки, получившего за свою наглость сполна. — Я заметила, что в какой-то момент ты перестал осознавать происходящее, ну, знаешь, будто взгляд стал как у зверя, в общем, тяжело объяснить! — она сама же запуталась, не зная, как передать все то, что ей двигало в тот момент. А ведь она действительно боялась боли и просто так не подошла бы их разнимать. — Мне показалось, что кто-то должен был тебя остановить, пока не стало поздно, — но было неловко сказать ещё и про то, что ей было очень жалко мальчика, которого втянули в драку в тот момент, когда он сидел и вот-вот был готов заплакать. И хотя блондин с самого начала показал, что битва будет за ним, девочка была уверена, что ему точно не станет лучше, если потом придётся разбираться с родителями другого ребёнка, которого без ее вмешательства точно пришлось бы везти в больницу. Ему нужна была поддержка, которой точно не получить, если вляпаться в большие неприятности. Какое-то шестое чувство ей подсказывало, что если бы она сказала про это сейчас, то точно бы ничем хорошим этот разговор не закончился. — Тебя никто не просил, — она была права, когда подумала, что не стоит говорить о жалости и сопереживании, ведь мальчику хватило и такой мелочи, чтобы насупиться. — Мои проблемы, если бы с ним что-то случилось. К тому же, он сам виноват. — Я и не говорю о том, что он этого не заслужил, — возмущённо ответила малышка. Почему он не хочет просто услышать и понять ее? — Если тебе так будет легче, то тогда скажу, что просто разочаровалась бы в себе, не сделай я ничего в тот момент. Слишком много людей страдают из-за того, что их в нужный момент не остановили, не поддержали, не помогли. Должна же я хоть что-то сделать для того, чтобы это изменить? Слова, не подкреплённые действиями, ничего не значат, а я не хочу так. — И как, приятно чувствовать себя спасительницей всех нуждающихся и не очень? — строит из себя взрослого, пытается надавить словами, а не кулаками, как обычно привык делать. — Помогаешь, когда не просят, а потом наверняка ходишь довольная своим великодушием и стопудово ждёшь, что все тебе за такое кланяться должны, да? Ты просто выпендрёжница, — а нет, все-таки он ребёнок, прибегающий время от времени к такому приему, как показывание своего языка собеседнику. — А ты не можешь нормально принять эту помощь? — девочка определенно не понимала, в чем он видел такую большую проблему и откуда берет все эти предположения. — И ничего мне за это не надо! Да ты сам тот ещё выпендрёжник! — она не могла не ответить ему его же словами и таким же вытянутым языком. — Да не нужна мне ничья помощь! — для пяти лет достаточно громкие слова, но что поделать с ребёнком, который уже все для себя решил? — Я достаточно сильный, обойдусь и без разных зазнаек, что только и делают, что суют нос в чужие проблемы. У тебя, наверное, просто друзей нет, вот ты и пытаешься прилепиться со своей жалостью хоть к первому встречному и потом давить на совесть, лишь бы тебя благодарили за то, что ты сделала то, о чем даже не просили. Ты обычная плакса, что не может решить свои собственные проблемы, но не упускает возможности разобраться в чужих, — от такого потока слов мальчик даже тяжелее задышал, почти как от легкой драки. — Ты… ты дурак, — девочка, чьё дыхание тоже сбилось из-за подступающих к глазам слез, изо всех сил старалась сдержать соленые капли, чтобы не подтвердить что-то из его слов, но это было слишком обидно, а потому она не справилась. Хоть и половина сказанного была вообще не про неё, другая частично попала в точку и остро резала по живому.       У Манджиро (именно так звали задиристого паренька) определенно что-то ёкнуло в тот момент, когда он увидел девчачьи слёзы на вмиг покрасневшем лице. Его будто облили ведром холодной воды в тот момент. В голову приходило осознание того, что он снова перегнул палку и, как обычно, очнулся словно от кошмарного сна только в тот момент, когда натворил уже каких-то бед.       Анализируя прошедшие 10 минут, мальчик всё отчетливее понимал, что девчонка ничем не заслужила такого к себе отношения и столь обидных слов. Она ведь действительно в нужный момент его остановила, Майки без посторонней помощи мог так и не образумиться.       Раз он, наконец, в сознании, то её нужно хотя бы сейчас поблагодарить, но для начала перед ней надо извиниться.

Если он считает себя взрослым, то и вести себя нужно соответственно. Например, брать ответственность за содеянное и исправлять свои ошибки, даже если очень стыдно и хочется просто убежать.

      Манджиро подошёл ближе и решил положить руку на плечо девочки в качестве примирительного жеста (так всегда делает брат, когда пытается его успокоить, а значит должно сработать). — Не трогай меня, — он буквально минуту назад говорил ей гадости, желая обидеть на пустом, по сути, месте. Чего он ожидал? Что у неё память как у рыбы, и она через 3 секунды обо всем забудет? — Я, — оказывается, успокаивать людей и подбирать нужные слова не так-то просто, - я просто хотел извиниться и сказать, что на самом деле так не считаю, — и это было правдой. От этого было ещё сложнее, ведь ему приходилось просить прощения за слова, которые не имели ничего общего с его настоящими мыслями. Дурацкие приступы злости. — Ага, конечно, просто стыдно стало, — сквозь слёзы проговаривала малышка. — На эмоциях люди наоборот говорят сразу то, что думают, так что не думай идти на попятную, все с тобой понятно! Сейчас ты просто испугался, что на мои слёзы кто-то прибежит, и тебя будут ругать, — она видела, что на площадках часто такое происходит. — Все вы такие, думаете о других лишь когда себе выгодно, — вот так и пропадает доверие к людям.       Пришла его очередь пытаться всеми силами донести свою мысль до человека, который построил вокруг себя кучу стен. — Я знаю, что в это тяжело поверить, но пожалуйста, просто послушай, — сейчас мальчик был совершенно в другом настроении. Грустный, скорее виноватый взгляд говорил за него. — Тогда это был другой человек. Иногда на меня что-то накатывает и я не могу контролировать себя, понимаешь? — сейчас он вспоминал всё то, что объяснял в похожие моменты его брат Шиничиро. — Но ты права, мне действительно стыдно. Ты очень мне помогла, правда, сейчас я понимаю это, а в тот момент я был полнейшим дураком, опять же, всё так, как ты и сказала, — он надеялся, что она поймёт, как тяжело ему в этот момент. Когда ты хочешь казаться сильным, взрослым и независимым, многого стоит переступить через себя и признать свои ошибки. Он был готов пойти на это, лишь бы заслужить прощение и, возможно, ее дружбу. Она и правда много сделала для Манджиро, совершенно не зная его. Такие друзья на дороге не валяются, и он будет полным дураком, если упустит этот шанс, который и так держится едва на плаву. — Я сорвался на том парне, а помимо прочего досталось и тебе. Тот урод этого заслужил, а ты нет. Правда, прости меня. — Честно говоришь? — мальчишка кивнул, сохраняя серьезное выражение лица. Лишь бы она поверила ему… — Я должен был поблагодарить тебя, а не обидеть, — все эти слова шли из самого сердца, а потому им удалось достучаться до девочки. — Ладно, прощаю, — она вытерла рукавом слёзы, постепенно успокаиваясь. — Тем более частично ты попал в точку, а, как говорят все взрослые, на правду не обижаются. — Пожалуйста, прости меня! — похоже, Манджиро еще долгое время будет чувствовать себя виноватым. — Да простила, простила я тебя, не в моих правилах обижаться, — лицо было все еще опухшим и красным, но слёзы больше не текли из глаз, а на лице была яркая улыбка. Зрелище так себе. — Мы можем стать друзьями, — мальчик посмотрел на неё с надеждой. — После твоих слов о том, что у меня нет друзей, звучит как одолжение из жалости, — девочке тяжело будет перестать ехидничать и вспоминать тот разговор, что бы она ни говорила ранее о прощении. — Да я же уже извинился! И я хочу с тобой подружиться не из-за какого-то чувства вины или жалости, а просто потому что хочу с тобой дружить, — настроен он был серьезно, да и говорил искренне, это было видно. Сейчас она отчетливо чувствовала, что тогда и сейчас с ней говорили два разных человека, и второму она была готова довериться. — А если я чего-то хочу, то делаю все для этого, — как она могла удержаться, если он начал говорить ее же словами? Сомнений не осталось. — Ладно, согласна. Новые друзья всегда к лучшему, — в ответ на эти слова мальчик протянул ей свою ладонь для рукопожатия. — Манджиро Сано, но для друзей просто Майки, — его улыбка заставляла забыть о не столь приятном начале общения и поверить в дальнейшую крепкую дружбу. — Нацуми Хамада, — а думала она в этот момент о том, что все-таки не зря тогда влезла в драку двух незнакомых мальчишек. Хотелось верить, что чутьё ее не обманывало и это действительно начало долгой и крепкой дружбы, которой ей так не хватало. — А друзей у меня и правда нет, так что я, вроде как, для всех просто Нацуми, — не со зла, но она все же вновь и вновь припоминала некоторые фрагменты недавнего разговора. — Теперь есть, — и крепкое рукопожатие было тому подтверждением.