Первенец

Чонгуку кажется, что он медленно сходит с ума. По-другому он никак не может назвать своё преследование ведьмы по всему замку уже третьи сутки подряд. Ему необходимо чувствовать аромат омеги, наблюдать за его движениями, проверять в порядке ли он, чем занимается, не сильно ли перегружается, хорошо ли кушает. А Тэхён словно назло занят всеми, кроме своего альфы: закрывается в своём кабинете, варя зелья, часами сидит в саду, читая детям книги, помогает готовить на королевской кухне, но только по ночам под насмешливыми, но понимающими взглядами стражи, крадётся в комнату ждущего его короля, чтобы, наконец, насладиться присутствием друг друга. Оба делают вид, что про их ночёвки никто не догадывается, что никто не замечает редкие объятия в самых укромных уголках замка. Слуги и стражи им, естественно, подыгрывают, уж очень весело смотреть на влюблённую до безумия парочку. Чонгук в этой любви тонет, но последнее время ему всего этого недостаточно. Ночи слишком короткие, а днём Тэхён теперь очень занят… Король сходит с ума. Отменяет собрания, рычит на советников, наблюдает за передвижениями ведьмы по саду, замку, лесу. Преследует незаметно. Держится на расстоянии, чтобы омега не почуял его запах. Злится на себя, на свое детское поведение… И на то, что в кармане камзола уже неделю греется кольцо, которое он всё никак не решится надеть ускользающему каждый раз омеге на палец. Боится, что подберёт неудачный момент, боится, что ведьма скажет, что ещё слишком рано, боится, что испугает своим напором, но и отступить он уже не может. Тэхёна хочется сделать полностью своим. Хочется поставить метку, хочется отдать ему всё королевство, свою жизнь, всё. Это необходимо спланировать, но с его омегой это невероятно сложно. Чонгук вздыхает, когда вспоминает, как произошёл их первый раз, который он, между прочим, тоже планировал, но не раньше, чем после свадьбы. Однако, у Тэхёна всегда на всё свои планы. В тот вечер они пошли гулять по лесу и провести немного времени в ведьмином домике. Тихо разговаривали о прошлом, настоящем и будущем. Альфа тогда предложил позвать семью Тэхёна к ним в гости, чтобы познакомиться… И на омегу это произвело просто ошеломительный эффект. Бедного пытающегося сбежать короля буквально затаскивали за ноги в ведьминский домик обратно, набрасывались с горячими поцелуями, лезли под одежду и бессовестно угрожали магией. Чонгук долго держался, пытался сбавить чужой напор нежными поцелуями, объятиями, мольбой… Но, естественно, не смог. Только не тогда, когда глаза Тэхёна так ярко горели зелёным, не тогда, когда он шептал слова благодарности прямо на ухо, мешал их с тихими стонами, просил освободить их обоих от одежды. Кто такой Чонгук, чтобы отказывать самой прекрасной ведьме на этом свете? Он брал своего омегу нежно, неторопливо, вслушивался во всхлипы и бесконечный шёпот своего имени. Тэхён олицетворял собой волшебство. Каждая эмоция отражалась на прекрасном лице, зелёные глаза, казалось, могли осветить весь домик, а пальцы так нежно путались в волосах короля. Чонгук не жалел и не жалеет ни о чём. С его омегой такое вообще невозможно. Эта мысль отчасти веселит, потому что у них всегда всё не как у нормальных людей. Сначала сошлись на ребёнке, потом просидели вместе течку, потом поцеловались, правда, на удивление до первой ночи, проведённой вместе, а теперь осталась только свадьба. Чонгук готов. Знает, что и Тэхён тоже, но всё равно переживает. Особенно сейчас, когда внимания омеги катастрофически не хватает. Он всё ещё злится, но просто не может выдернуть хихикающую ведьму из кучки маленьких детей. Сам ревнует, как ребёнок. Уходит обратно в замок, не в силах больше наблюдать, как смеются и улыбаются не ему. Хлопает дверьми своих покоев и прямо в камзоле падает на кровать, утыкаясь носом в подушку, которую по ночам согревает чужая любимая макушка.

***

Тэхён очень умело скрывал своё удивление и замешательство. Не заметить слона, уже несколько дней шагающего за ним по пятам, было очень сложно. Чонгук дышал тяжело и громко, кажется, совсем не сдерживал свой феромон. Бесился? Но на что? Конечно, будь у омеги характер попокладистее, то на эти вопросы бы уже нашлись ответы, но ведьма до безумия любит поиздеваться над своим королём. К тому же, такое чужое внимание до безобразия льстит, и может, поэтому он сам давал побольше поводов для недовольства альфы: задерживался в своём кабинете, отвлекался на помощь прислуге, нянчился с детьми и от души веселился. Краем глаза он замечает, как злобно вышагивает король обратно к замку, игнорируя напряженные взгляды слуг. Последние несколько дней все в замке вообще по струнке ходят, боясь лишний раз привлечь внимание раздражённого короля. Тэхён вскидывает бровь, и недолго думая, прощается с расстроившимися детишками и идёт к своему самому главному обиженному. Стражам он с невинной улыбкой велит держаться от дверей в покои короля подальше, весело подмигивая устало вздохнувшим мужчинам. Чонгук его встречает тихим сопением. Ведьма прищуривается, подходя ближе, и сразу же замечает, как заинтересованно принюхивается просыпающийся альфа. — Тэ? — хрипит король, отнимая лицо от подушки, — Ты рано, что-то случилось? С тобой всё хорошо? — Со мной всё отлично, — улыбается ведьма, подходя к кровати, — А с тобой? Уголки губ разморенного сном короля обиженно опускаются. — А тебе это интересно? Ты же такой занятой у нас, — доносится ворчливый ответ. Тэхён весело усмехается. — Хочешь, чтобы я ушёл? — Что? Нет! — альфа хватает его за руку и тянет на себя, прижимая к груди, обнюхивает макушку, тянет выше и утыкается носом в шею, глубоко дышит и, кажется, расслабляется, — Не уходи больше никуда. Ни сегодня, ни завтра, никогда. — Чонгуки, — хихикает ведьма, покрывая скулу короля поцелуями, — Можешь мне ответить на парочку вопросов? — Всё, что угодно, — моргает альфа, крепче сжимая его в своих объятиях. — Ты чего за мной таскался все эти дни? — Ты со мной мало времени проводил, — отвечает честно, — Мне тебя не хватало. — Хорошо, — кивает омега, — У тебя никаких срочных дел нет на этой неделе? — Нет, — хмурятся в ответ. — Ты всегда был таким милым в предгон? Потому что я начинаю тебя ревновать. — В предгон? — моргает Чонгук, а потом замирает, тяжело сглатывая, — Нет, нет, нет. Мой гон должен быть только через несколько месяцев. — Может, моя течка его немного передвинула? — мурлычет Тэхён в чужую шею, — Ты знатно тогда надышался. Альфа всё ещё лежит под ведьмой каменным изваянием, не понимая, как мог так сглупить. Не маленький ребёнок уже, должен был почувствовать и понять, но мысли были заняты только омегой. Омегой, который сейчас очень довольно на нём лежит. — Так, — сглатывает Чонгук, — Давай договоримся, как взрослые люди. — Слушаю, мой король, — сияет Тэхён, когда альфа под ним предсказуемо вздрагивает. — Ты мне нужен сейчас. Я очень хочу о тебе заботиться. Мы будем сегодня обниматься, Тэхён. Много, — говорит на автомате, а сам нервно подергивает ногой, — Но завтра утром ты должен будешь уйти, желательно, пока я сплю. — На завтрак? Хочешь, чтобы я подкрепился? — Тэхён тоже ногой подёргивает, но не от нервов, а от предвкушения. — Нет, чтобы ты ушёл и пока у меня гон даже близко к этой комнате не подходил. Довольная улыбка сползает с лица омеги. — Не понял. — Всё ты понял. Тэхён отталкивается от чужой груди, устраиваясь поудобнее на крепких бёдрах альфы, и недовольно скрещивает руки. — Я отсюда не слезу. — Как миленький полетишь, — цедит сквозь зубы Чонгук, а сам очень осторожно поглаживает чужие бока. — Посмотрим. — Не беси меня. — А то что? Чонгук поджимает губы, а потом делает глубокий вдох. — Страж… — А ну-ка замолкни, — тянет ласково Тэхён, укладывая ладонь на чужой рот, — Ещё одно слово, и я усыплю весь замок. — Ты, может, победил в битве, — шипит Чонгук, намекая на их первый раз, — Но войну я не проиграю. — Капитулируй, король, я возьму тебя штурмом. Это обойдётся тебе малой кровью. Чонгук моргает, обводя возмущённым взглядом непроницаемое лицо очень серьезного омеги. Сидит, значит, на его бёдрах, руки в бока упёр, да ещё и угрозы бросает бесстыдно. Король-то думал, что больше его уже ничего не сможет удивить. Но Тэхён, он… Просто не может не удивлять. Альфа не выдерживает. — Господи, как же я тебя люблю, — смеётся он, прикрывая лицо ладонями, а Тэхён удивлённо замирает и вмиг становится каким-то уязвимым. Никак не привыкнет к таким словам. — Предгон тебя совсем размазал, — смущённо подмечает омега. — Нет, он… — Чонгук вздыхает и снова смотрит на сидящую на его бёдрах ведьму, — Знаешь, я долго думал, но только сейчас осознал, что самый лучший момент — тот, который мы не планируем… Так я встретил тебя, так заключил с тобой сделку, впустил тебя в королевство, в замок, в своё сердце, так мы разделили наш первый поцелуй, нашу первую ночь. И каждый день с тобой непредсказуем, от того я, как ненормальный, люблю тебя только больше, потому что каждая твоя сторона, которую ты мне раскрываешь, каждая твоя мысль, твоё настроение, твои сумасшедшие выходки рождают во мне только новые чувства. И знаешь что? Если ты прямо сейчас не согласишься выйти за меня замуж, то я, наверное, от их переизбытка точно сойду с ума. Тэхён с самым потерянным видом слушает чужую сбивчивую речь, поджимает дрожащие губы, комкая в ладонях рубашку альфы. Совсем не обращает внимания на текущие по щекам слёзы, а потом и вовсе роняет голову на грудь короля, и не сдерживаясь, начинает плакать. Чонгук сам еле справляется с покалыванием в носу и собирающейся в глазах влагой. Поглаживает чужую макушку, прижимает ближе к себе, укачивая на своей груди. Тэхён плачет только сильнее, а Чонгук его ласково зовёт размазней. — Замолчи, — слёзно просят в перерывах между всхлипами, — Сам такой. — Так я не пойму, это все-таки… Да? Будешь моим мужем? — Как ты ещё смеешь это уточнять? — воет Тэхён, а сам лезет руками в чужие волосы, злобно их дёргая, — Это ты будешь моим мужем, понял? Довёл меня до слез, смотришь ещё, смеёшься… — А как мне не смотреть, когда ты такой красивый и такой мой? И как мне не смеяться, если ты сейчас вроде плачешь, а сам пытаешься выдернуть мне все волосы. Эй, Тэхён! А ну, хватит. Чонгук осторожно оттягивает чужие руки от своей головы и сразу же оставляет на каждой по поцелую. Тэхён начинает потихоньку успокаиваться и отворачивает припухшее от слез лицо. — Кольцо моё где? — пошмыгивает носом. Альфа усмехается, а сам лезет в карман камзола, доставая небольшую коробочку. Раскрывает её прямо перед лицом омеги, являя чужому растерянному взгляду тонкое аккуратное обручальное кольцо из белого золота, украшенное изумрудами под стать прекрасным глазам ведьмы. Рот Тэхёна удивлённо приоткрывается, и он позволяет королю взять себя за руку и надеть кольцо на безымянный палец. Ведьма выдёргивает руку, чтобы через секунду обхватить лицо альфы, притягивая к себе. — Ты со мной проведёшь всю свою жизнь, понял? Хоть разок налево взглянешь — прибью. Попытаешься меня оставить — прибью. Ещё раз сорвёшь мои цветы в саду — уничтожу. — А я-то уже свадебный букет тебе начал там присматривать, — закатывает глаза король на чужие угрозы, — Мне в супруги достался настоящий деспот. — Я буду только твоим деспотом, — искренне заверяет его омега, а потом касается растянувшихся в улыбке губ своими, — Даже не верится, что впереди твой гон, а потом наша свадьба. Кстати, я метку хочу сейчас. Глаза короля расширяются, а сам он издаёт обреченный вопль, когда омега над ним с предвкушением потирает свои ручонки. И опять всё у них не по королевскому плану. Зато дальше всё пойдёт по порядку. А что там дальше? Точно, первенец. Правда, по порядку у них ещё никогда не получалось.