Сходи с ума

"...Речи безумца абсурдны по отношению к обстановке, в которой он находится, но не по отношению к его бреду". (с) Жан-Поль Сартр. - Здравствуйте, - натянутая улыбка, лукавый взгляд из-под прикрытых век, затем мелодичный женский голос пропел - Давно вас жду. - Здравствуйте, мисс... - девушка вопросительно посмотрела на меня. - Думаю, вам незачем знать мое имя, - протянула я, а затем, увидев, что девушка растерялась, добавила - Пока. Впрочем, как и мне - ваше. - Понятно, - коротко кивнула она. - Присядьте, пожалуйста, - снова с улыбкой сказала я и показала рукой на кресло, стоящее напротив того, на котором сидела я. Девушка неуверенно зашагала по направлению к креслу. Затем тихонько присела. - Вы меня звали, - произнесла она - Но зачем? - Я хотела бы рассказать вам одну историю, которая может быть вам интересна. Повисло недолгое молчание. В эти несколько минут было слышно, как в камине уютно потрескивал огонь, являющийся единственным источником света в темной, пустой, за исключением нас с девушкой, гостиной. - Берите чай, - я пододвинула поднос с чашкой и чайником собеседнице - Усаживайтесь поудобнее, и слушайте... *** Недалеко от пригорода Кеннингтон, 1972 год. Англия. Глухая осенняя ночь опустилась на Англию. По дорогам изредка проезжали машины, иногда слышны были крики ночных птиц. Недалеко от пригорода Кеннингтон, в графстве Кент, стоял довольно большой дом, ограждал который кованный черный забор с такими же кованными черными воротами. На них висел тяжелый металлический замок, кое-где проржавевший от влаги и времени. Вход в дом был оформлен колоннами на крыльце, на которое вели массивные ступеньки из темного камня, и металлическими наличниками на окнах. Окна на первом этаже были закрыты металлическими прутьями, дабы преградами для воров. Внутри дом был тоже в готическом стиле. Винтовые лестницы, темные неуютные стены. Темная мебель, мрачные картины. На них изображены странные люди, грустные пейзажи, причудливые создания. И все - неизвестного автора. Судя по технологии рисования он, все же, был один. В гостиной был большой камин из темного камня. По бокам он был украшен двумя причудливыми статуэтками, напоминающими горгулий из Собора Парижской Богоматери во Франции. На окнах в гостиной и коридорах дома были развешены портьеры красных и серых цветов. Чуть дальше от камина, в углу, стоял небольшой комнатный рояль. Разумеется, в тон комнате - черный. По горке нот и дирижерской палочке было понятно: здесь живет как минимум один музыкант. Рядом, на рабочем столе с резными ножками стояла печатная машинка. Рядом - стопка книг одного и того же автора. Ясно, здесь живет еще и писатель. Вообще-то, в доме был довольно-таки большой, просторный кабинет. Но тот, кто работал на печатной машинке предпочитал делать это людной гостиной. За роялем, чуть проглядывая наружу, виднелась новенькая скрипка. И, хоть она действительно была новой, струны ее были заигранными, а дерево немного испортилось. Понятно, еще и скрипач. В углу комнаты на подоконнике сидели несколько фарфоровых кукол. Рядом с ними иногда появлялся плюшевый мишка с заплаткой на лбу. Его садил туда семилетний ребенок, живший с родителями и старшей сестрой в этом самом доме. Все комнаты, за исключением детской, были такие же темные, чуть ли не лишенные света, как гостиная. В одной из таких комнат в тот день спала семнадцатилетняя Роуз Вагнер. Этажом ниже, на первом этаже, крепко спала ее младшая сестра, пятилетняя Элис Вагнер. Родители девочек уехали в гости к близким друзьям - на юбилей. На часах было без десяти двенадцать. Почти полночь. Несмотря на то, что была поздняя ночь, Роуз не могла и глаз сомкнуть. Она давно уже не спала. Месяц, а может и больше - девушка потеряла счет времени. С тех пор, как вернулась к жизни. Тогда, когда она из нее выпала, был обыкновенный летний день. Вскоре Роуз должно было исполнится семнадцать. Слишком спешила домой девушка, после звонка отца. Слишком поздно гуляла для шестнадцати лет. Машины в тех местах, у Кенингтона, были не очень-то и частые. Разве могла юная Вагнер предположить, что откуда-то из-за угла появится машина. Она промчалась на большой скорости, водитель, кажется, даже не сразу заметил Роуз. Он все-таки вышел из машины, проехав еще небольшое расстояние после столкновения. Мистер и миссис Вагнер увидели дочь только ночью, в больнице, куда ее привез сбивший ее водитель. Девушка впала в кому, которая перевернула ее дальнейшую жизнь с ног на голову. Очнулась Роуз спустя месяц. Хотя врачи не давали никаких прогнозов, говорили, что она проведет в коме полгода, а может больше. И это при условии, если она не умрет в первые пять дней. А Вагнер выкарабкалась. И, более того, у нее нет никаких последствий комы и столкновения с машиной, таких, как амнезия, отек легких и тому подобное. Зато девушку пришлось показать психиатру. Всем врачам Роуз запомнилась по фразе, что повторяла она чаще всего: "Не выключайте свет". В ее палате он горел постоянно. Врачи думали, что всего лишь шоковое состояние после пережитых событий. Ни через неделю, ни через две это состояние не прошло. Психиатр не нашел никаких отклонений в психике у Роуз. Порой девушка как будто выпадала из реальности. Стала сочинять на скрипке странные мелодии. Стала рисовать странные рисунки. перестала общаться с друзьями, которых так ценила и любила. Лишь иногда перекидывалась парой слов с родителями. Стала такая нелюдимая... Постоянно закрывалась в подвале и никого к себе не пускала. Роуз повторяла одну и ту же фразу изо дня в день: "Не выключайте свет". При ней всегда был фонарик и запасные батарейки для него. Даже в доме - она боялась, что отключится свет. И спать Роуз стала редко. - Роуз, - в тишине коридора раздался детский голос. Ребенок вяло пытался перекричать грозу, бушующую за окном. Новая вспышка молнии блеснула девочке в глаза, поторапливая. Она охнула и отвернулась. Девочка нерешительно зашагала по направлению в комнату сестры - Роуз... Роуз! Девочка подошла к двери комнаты сестры и тихонечко отворила ее. Роуз опять не спала, а на прикроватном столике опять горел лампа. Она лежала на боку, отвернувшись от двери и что-то шептала себе под нос. Кажется, она даже не услышала, как сестренка вошла в ее комнату, либо не обратила внимания. - Роуз, - снова пролепетала девочка - Ты спишь? Девушка обернулась. Она чуть не уронила со столика лампу. - Лили? - как будто не веря собственным глазам, проговорила Роуз - Ты что здесь делаешь? - Мне приснился страшный сон, - промямлила Лили - Можно к тебе? Роуз приподняла край одеяла и жестом пригласила сестру лечь. - Спасибо, - улыбнулась и Лили и, сжав в объятиях мишку, легла и накрылась одеялом. Роуз укутала ее и крепко прижала к себе. А свет выключать не стала. Родные сестры, когда-то так похожие и по характеру, и внешне. Обе веселые, добрые и очень-очень сообразительные. Обе белокурые с голубыми глазами и молочно-белой кожей. В последние месяцы, после того, как произошла эта ужасная история с Роуз, родители не могли поверить, что совсем недавно их старшая дочь валялась на траве вместе с сестренкой и звонко смеялась. Теперь же Роуз было не узнать - когда-то светлые волнистые волосы стали прямыми, как будто отуюженными, и черными, словно смоль. Кожа стала еще бледнее, а глаза приобрели серый, холодный оттенок. Роуз стала апатичной, будто выпавшей их реальности. Лили проснулась среди ночи. Комната была погружена во мрак. Девочка пощелкала выключателем - не работает. Она встала и подошла к выключателю от "большого" света - тоже не работает. Наверное, из-за грозы вырубило свет. Внезапно Лили заметила шевеление под столом сестры, на котором она рисовала и делала уроки. Затем Лили услышала тихие стоны, как будто это скулила собака. - Роуз? - дрожащим голосом спросила Лили. Повисла мертвая тишина. Было только слышно, как крупные капли дождя бьют по окнам и далекие, уходящие раскаты грома. Тишина продолжалась минут пять или десять, не больше. В следующую минуту, не успела Лили и пикнуть, как довольно тяжелая деревянная кровать с грохотом опрокинулась. Девочка вскрикнула от неожиданности и, настежь отворив дверь, выбежала из комнаты сестры и помчалась по коридору в свою комнату. Сзади послышался звук, чем-то похожий на рычание зверя. Затем шаги, звуки которых все учащались и учащались. Лили от страха закричала, а на ее глаза навернулись слезы: - Роуз! Роуз!!! Это что-то, гоняющееся за девочкой, со всей силы толкнуло ее в спину и Лили полетела в стену. Она обернулась и в кромешной темноте распознала лицо того, кто гнался за ней. Это была Роуз. Искаженное в какой-то нечеловеческой гримасе лицо сестры смотрело на Лили. Девочка задрожала и разразилась горючими слезами. - Роуз! Что ты делаешь? - захлебываясь в своих рыданиях, пробормотала Лили. - Инсанире... - не своим голосом прошептала Роуз - Здесь нет Роуз, здесь Инсанире... Лили вскрикнула и, слабенько кинув в ЭТО вазой, побежала вон из дома, к сараю. Девочка не успела добежать, как то, что гналось за ней подняло ее за руки и, открыв дверь, чуть не сорвав ее с петель, закинуло в сарай. - Роуз! - крикнула Лили, лежа на полу лицом. - Не, Роуз, Инсанире! - зверски завизжало то, что называло себя Инсанире. Чудовище подняло Лили за волосы и, встряхнув, глянуло по сторонам - явно в поисках чего-то острого. Лили разрыдалась еще громче, но ни слова сказать уже не могла. Инсанире потянулось в сторону, не выпуская из рук девочку. ОНО взяло валявшийся в стороне немного заржавевший старый гвоздь. Инсанире прижало Лили к земле и принялось выводить на груди у нее буквы, постепенно складывающиеся в слово: Insanire. Девочка взвизгнула и стала выбиваться из цепких рук (рук?) Инсанире, а по ее телу побежали красные дорожки крови. Чудовиже прижало Лили к земле коленом и оглядело сарай. Казалось, чудовище видело в кромешной темноте лучше кошки. Его губы растянулись в гримасе, которая, наверняка, задумывалась как улыбка. Только у него она получилась недобрая. Инсанире, не отпуская тихо хныкавшую Лили, потянулось к ящику на входе в сарай. И, немного повозившись, выудило оттуда небольшой топор... Лили этого не видела. На минуту в сарае повисла тишина, которую разорвал дикий вскрик девочки. Ее левую ногу пронзила нереальная боль. Лили кричала, не переставая, дергалась, отчаянно просила Инсанире освободить ее. Кажется, чудовище все-таки добилось того, чтобы его называли своим именем. Кровь хлынула из отрезанной ноги. Пол сарая был весь замазан ею под Лили. Крики девочки не стихали, а Инсанире, как будто наслаждаясь ими, подошла к двери сарая и закрыла ее на непонятно откуда взявшийся ключ. Затем чудовище снова взяло топор, уже испачканный кровью маленькой девочки. Под ее крики Инсанире вновь занесло его над головой и с размаху ударило им по руке малышки. От боли Лили потеряла сознание. Инсанире потянуло ее за волосы, заставляя выгнуться и прийти в себя. Сил кричать у Лили уже не было, зато она чувствовала ужасающую, сводящую с ума боль. Кровь хлынула с новой силой, а Лили лежала и молчала. По ее лицу бежали дорожки из слез, а волосы испачкались в крови. Лили парализовало. Инсанире дернуло ее, но девочка и не шелохнулась: ее парализовало. Чудовище подумало, что его жертва мертва, но затем, увидев ее вздымающуюся грудь и услышав тихие стоны, нервно хихикнуло и, подняв над головой топор в очередной раз, завопило: - Nomen meum Insanire!!! *** - Что она сделала? - не выдержала девушка, убрав в сторону чашку и уставившись неподвижным взором на меня. - Отрубила ей голову, - я в упор смотрела на огонь в камине, а затем перевела взгляд на девушку - Удивительно, что сразу, как только она закончила с этим, приехали мистер и миссис Вагнер и застали в холле дома свою старшую дочь в окровавленной пижаме. Свет тоже заработал. Инсанире хотела было наброситься на них, но мистер Вагнер включил свет. И снова появилась Роуз. Бедные Вагнер нашли в сарае почти что расчлененное тело Лилиан Вагнер. Конечно, было понятно, кто это сделал. Миссис Вагнер набросилась с этим же топором на старшую дочь, задыхаясь в рыданиях. Мистер Вагнер вовремя ее остановил и вызвал полицию. Суд признал Розин Элинор Вагнер невменяемой: она утверждала, что ничего не помнит, что видела, как это делало что-то, похожее на нее, но не она. Она говорила, что за ее телом что-то прячется. Девушку отправили на принудительное лечение. - Это кошмарно. Я так понимаю, никто и не стал выяснять подробности смерти Лилиан? - спросила девушка. - Да, - кивнула я - Все свалили на психическую болезнь, хотя психиатр не нашел ничего, что могло бы заставить Роуз вести себя так. - И неужели это дело так и не раскрылось? - НЕ совсем. Правду все-таки узнали. И она оказалась куда ужаснее, чем предполагали сначала.