С момента пробуждения прошло не много, но и немало времени. На часах уже пробил полдень. За окном метель не давала многого разглядеть. Сидя в небольшом ступоре, я в своей голове вновь и вновь проигрывал тот момент, когда заглянул в мобильник Джунхека.
Сама суть была ясна, и увиденное запомнилось наверняка. Первое, что пришлось понять в итоге, — я был и, скорее всего, остаюсь целью Ю Джунхека. Не знаю, как это было изначально, но сейчас я для него — лишь средство для восстановления воспоминаний. Второе — этакий «личный сценарий». В нём было указано, что Ю может вернуть моё сознание или что-то вроде того и получить за это награду. Интересный факт в том, что при неудаче его штрафом являются собственные воспоминания. И третье — у него оставалось две попытки, но, тем не менее, ему засчитали штраф.
В итоге в моей голове образовались следующие вопросы. Первый: что это за хрень такая происходит? Второй: кто поручил ему этот «личный сценарий»? Третий: почему суть задания носит название «Убей или умри»? Четвёртый: что значит «стать пленником этого мира»? Неужели существует несколько миров?
На самом деле вопросов родилась целая куча, а с боку бантик. Просто из одного вопроса вытекали следующие. И казалось мне, что в ближайшее время ответы я найти не смогу. Но что было ещё важнее — все заметки, которые были в телефоне Джунхека, так или иначе касались всей ситуации в целом. Допустим, первая заметка относилась к этой больнице. Мол, «на самом деле её существовать не должно, здесь опаснее, чем где-либо ещё, потому что тут Созвездию следить удобнее за всем происходящим».
Что за Созвездие? Почему именно больница?
А вот вторая заметка стала ответом на один из моих давних вопросов. Как оказалось, Джунхек, который всё помнил, и правда следил за мной. Сталкером его назвать было сложно, потому что он имел лишь общую картину моих передвижений. Тем не менее, это не отменяло того факта, что за мной вели слежку. И, как я понял в итоге, следил он как раз для того, чтобы собрать информацию на меня.
Я уже знаю, что на мой самый первый вопрос, который возник почти сразу, пока и некому ответить.
В третьей заметке был лишь список той литературы, что я брал в библиотеке универа. В четвёртой — с кем общаюсь, дружу и просто провожу время. Проще говоря, он искал информацию, чтобы использовать ту самую «попытку» по отношению ко мне. Пятая носила характер того самого «личного сценария», а последующая шестая заинтересовала меня не меньше. Там Ю описал, каким я человеком являюсь в «этом мире» и каким человеком кажусь в «другом».
Честно говоря, Ю Джунхек умеет оценивать людей, даже не зная их лично. Это меня очень поразило. Судя по дате написания той записи, я с уверенностью мог заявить, что сбор информации обо мне для него не был лишним. Ему удалось в точности описать мой образ мышления, обошедшийся ему лишь одной фразой. Образ жизни, общий характер и мои стремления — он всё в точности написал обо мне. Однако того Ким Докча из «другого» мира ему не удалось описать также, как и меня. В описании того человека было написано лишь три слова: «Демонический Король Спасения».
Честное слово, чем больше думаю над этим, тем больше болит голова от новых вопросов.
Свет включать не хотелось, потому что в палате сумрак от непогоды мне нравился своей атмосферой. По крайней мере, это помогало размышлять над тем, с чем пришлось столкнуться этим утром.
Желудок в какой-то момент дал понять о том, что я нуждаюсь в пище.
Глядя всё это время в окно, за которым снег нещадно заметал дорогу, я и не заметил, как ко мне зашли гости. Точнее, гость.
— Докча, с тобой всё в порядке? — послышался голос медсестры Нам Бэён.
Я запоздало понял, что обратились ко мне. А потому не сразу повернул голову в сторону врача. Внимание сразу перешло к её обеспокоенному взгляду, и мои губы расплылись в лёгкой улыбке.
— Всё в порядке, учитель, — спокойно ответил я.
Если так подумать, то со стороны я сейчас, наверное, смотрелся как человек с заболеванием умственной отсталости. Не удивительно, что она так испугалась за меня.
Учительница подошла ко мне и села на рядом стоящий стул. Я видел, как ей хотелось улыбнуться в ответ, но, понятное дело, ей это не удалось. Поэтому я решился первым сделать шаг навстречу.
— Учитель, мне действительно намного лучше. — Я не сомневался в своих словах, а потому мог смело об этом заявить. — Я просто задумался над кое-чем. И даже если прогнозы моего диагноза будут не лучшими…
Опустив взгляд в пол, я перевел дыхание и вновь уставился на неё:
— Не на то ли мы люди и называемся таковыми, чтобы преодолевать разной сложности проблемы в жизни?
Хвала богу, Нам Бэён отреагировала на мои последние слова и заметно расслабилась. После этого у неё как раз появились силы на доброжелательную улыбку, которой она будто бы извинилась передо мной.
— Вижу, что тебе лучше. Даже цвет лица уже пришел в норму, — тихо произнесла она. — Мне даже отрадно слышать, что ты готов к любому исходу событий.
Мне нечего было на это сказать. Было и так понятно, что моя выходка заставила побеспокоиться близких, а посторонним пришлось пройти через серьезное недовольство начальства — мол, как всё дошло до такого. Это было видно по уставшему лицу медсестры. Даже представить было страшно, что и сколько всего ей пришлось пережить за эти несколько дней. Да и мне это вполне грозило неприятностями вроде психлечебницы.
— Докча, мне с трудом удалось убедить своих коллег в том, что ты психически относительно здоров… — Начало явно не из лучших, но я рад, что Нам Бэён не стала тянуть кота за хвост. — В психиатрическую клинику пока не переведут. Но тебе придётся раз в неделю ходить к психотерапевту. Даже когда выпишут, пока врач не скажет, что ты здоров, ты
обязан ходить на эти приёмы. И ни разу их не пропускать.
Я спокойно принял все эти предостережения. Хотелось уже услышать диагноз, который мне готовы приписать.
— Тебе объявят диагноз после того, как посетишь психотерапевта на этой неделе, — закончила между тем учительница.
После этих слов она стала следить за моей реакцией, что было понятно по её пристальному взгляду. Я же давно сказал себе, что причин для паники нет, пока я спокоен.
— Я понял, — смиренно ответил я, но тут же вспомнил одну деталь: — Учитель, а вы нашли мой телефон?
Я намеренно не обращался с этим вопросом к Джунхеку. По понятной причине: если бы он был у него, Ю сразу бы его вернул. А значит, его взял тот, кто имеет больший доступ к моей палате. И навряд ли это могли быть посетители — им он ни к чему.
Сама же Нам Бэён отреагировала на этот вопрос вполне спокойно, отрицательно помотав головой.
— Увы, но не находила, Докча, — спокойно ответила она.
Да вот только её готовность к этому вопросу меня напрягла. Это означало, что она давно отрепетировала свой ответ и реакцию. Обычно людям свойственно немного тормозить при резкой смене темы. Вот только эта женщина была во всеоружии. В конце концов, сам Джунхек еще при своих воспоминаниях писал, что больница опасна. Скорее всего, «Созвездием» он назвал того, кого по-настоящему стоит избегать.
В итоге я постарался не выдавать своих сомнений и слегка улыбнулся:
— Ясно. Тогда я ещё у других поспрашиваю.
После своих слов мне хотелось встать — желудок в очередной раз напомнил о нужде поесть. Вот только Нам Бэён это не понравилось, и она с возмущением усадила меня на постель.
— Ты куда? Тебе ведь постельный режим ещё не отменяли. — Медсестра поставила руки в боки и явно не собиралась меня выпускать.
Что ж, осталось проверить её на личные мотивы. Конечно, при необходимости избавиться от меня она бы уже давно поспособствовала моей смерти. Тем более, что она наоборот помогла и мне, и Джунхеку. Но, как любят говорить копы: «Даже тот, на кого не подумаешь, может оказаться настоящим преступником».
— Учитель, скажите, — я решил начать издалека. — У вас есть семья?
К этому вопросу она была не готова, так что на этот раз её недоумение можно было заметить на лице. Тем не менее, она быстро взяла себя в руки и с опаской посмотрела на меня. Я знал, что она могла подумать: «Он прыгает с темы на тему; может, он действительно не в себе, но светлый разум не даёт окончательно рехнуться?»
Однако я был непоколебим. Смотрел на неё в упор, и Нам Бэён всё же сдалась.
— С чего тебя это стало волновать? — последовал ожидаемый вопрос.
— Просто я хотел пойти в обеденный зал, — я вполне непринуждённо и неторопливо ответил на её показательное беспокойство. — А вы меня остановили. Обычно такие самостоятельные люди, к которым я себя отношу, не привыкли просить помощи. Поэтому я хотел сходить за едой сам…
После этих слов она немного изменилась в лице. Если раньше там было беспокойство, то теперь можно было заметить осознание.
— Я задал этот вопрос, потому что хотелось узнать, есть ли возле вас близкие самостоятельные люди.
Теперь её руки сложились на груди, и сама она снисходительно посмотрела на меня.
— Нет, я холостячка, — наконец ответила она, при этом не забыв спросить в свою очередь: — Но, если вспомнить, тогда на крыше, после пробудження от беспамятства, ты попросил помощи у…
— Не сравнивайте с этим случаем, — я резко перебил её, даже немного испугавшись того, как мои чувства вышли из-под контроля. — Я лишь человек, который хочет жить. Моё рвение к жизни очевидно, как и в случае с любым другим человеком, который проживает хорошую и счастливую
жизнь.
Конечно, я выплюнул это в грубой форме. Но она, к счастью, не приняла ничего на свой счёт. И это несомненно радовало. Мне и без того было понятно, что она ни во что меня не ставит.
«Терпеть таких людей не могу. Самодовольность станет её ошибкой!»
И, раз она живёт одна, значит, терять ей нечего. Или, скорее, некого. Нам Бэён улыбнулась на мои слова и опять не позволила встать.
— Лучше ляг. Я принесу тебе поесть. — Она направилась к выходу из палаты.
— Учитель, — обратился я к ней уже спокойно и постарался угомонить вспыхнувшие чувства. — Я хотел бы как-нибудь связаться с Джунхеком.
Та украдкой посмотрела на меня и перед уходом легко ответила:
— Будет сделано.
***
Пока ел, вместе с этим я пытался одновременно и переваривать информацию из заметок Джунхека. По итогу в голове сформировался некий план действий: первое и самое необходимое, что нужно сделать – выяснить, кто является "Созвездием"; второе – стоит помнить, что "опасность больницы", как я понял, не заключается в самом её существовании. А значит, пока я не знаю, кто стоит за ней, опасности нет. Чёртова дилемма.
Если вспомнить о попытках Джунхека, одна из которых была потеряна, то можно теперь понять, почему он ничего не помнит. И мне стала понятной причина его потери сознания. В тот день, когда он заговорил со мной, он использовал ту самую попытку. И Ю мог позволить себе её использовать, так как собрал достаточно информации обо мне. Вот только возник очередной вопрос: "Куда меня надо было вернуть?"
—
Тебе тут хорошо? Ты счастлив?
—
В окружении дорогих тебе людей. Ты уверен, что всё, что происходит вокруг тебя — это реальность? А вдруг это книга, написанная кем-то для тебя? Очень хорошая книга…
Джунхек знал обо мне намного больше, чем указано в тех заметках...
Полного пазла в моей голове так и не сложилось, потому что большая его часть была в потерянных воспоминаниях Ю. Из-за чего я изменил свой изначальный план. Первое, кем нужно было заняться, это как раз им. Вернуть ему воспоминания, чтобы потом выяснить, кто является этим "Созвездием", которое отвечает за больницу.
Невольно даже голова заболела. Вроде и ни к чему новому не пришёл, но мозг вскипел. После облегчения я снова задумался над всей ситуацией и понял, что нужно что-то предпринять. Казалось, что даже не директор заведения в этом был замешан, а кто-то другой.
***
Уже под конец этой недели меня выписали. Сказали, что диагноз был, но я с ним сумел справиться за короткий срок. Видите ли, это потому, что прессовал психотерапевта я, а не он меня. Так что меня окрестили здоровым. Вот только я всё ещё боялся потерять контроль над собой и вновь уйти в беспамятство.
Стоило только покинуть больницу, как меня встретила мать и подруга. Хан Союнг с разбегу налетела на меня и тут же оказалась в объятиях. Я прикрыл глаза и улыбнулся.
— Я постараюсь больше так не делать... — тихо произнес я, так, чтобы услышала только она.
— Естественно. Ты вообще так делать больше не станешь. Верно? — полушепотом спросила Союнг.
Ответ был очевиден. Она прекрасно знала, как я ценил и ценю жизнь. Тем более свою.
— Ким Докча, поздравляю с выпиской, — послышался довольно знакомый голос где-то за моей спиной.
Пришлось отстраниться от подруги и повернуться в сторону того, кто окликнул. Я даже не удивился, узнав в нём брата Союнг.
— И тебе спасибо за заботу, Хан Тэку, — любезно ответил я на его поздравление.
В мою голову тут же пришла одна безумная мысль, которая не была подкреплена чем-либо осмысленным. Просто интуиция заговорила. Этот парень ведь тоже новичок в больнице. Только вот он стажёр, и вряд ли у него будет какая-нибудь власть. Но это не остановило поток моих мыслей, из-за чего пришлось даже уединиться с ним.
Отведя его подальше, я оставил Хан Союнг с Ли Сукён наедине и уже обратился к нему.
— Хан Тэку, я могу задать тебе вопросы, которые ты явно не ожидаешь услышать? — обратился я к нему уже серьёзнее. Хотелось в ответ на это услышать такой же настрой.
Он в мгновение ока изменился и показал всем своим видом, что готов выслушать меня.
— Задавай, — послышался вполне спокойный голос.
— Почему ты стал стажером именно в этой больнице? К вашему дому или к твоему универу он находится неблизко. — У меня было такое ощущение, что у него были тут какие-то связи.
Ожидаемо, что парень удивился такому вопросу. Видимо, он думал, что я буду спрашивать благословение на отношения с его сестрой. Ага, да, разбежался.
— Ну, тут работает мой товарищ, который выпустился пять лет назад. Он замолвил словечко, так что учусь я тут как абитуриент-интерн, чтобы потом наверняка иметь работу. — Тэку почесал затылок, но было видно, что ответил он честно.
— Значит, ты хорошо знаком с рабочим составом?
— Ну да, можно так сказать.
— И знаешь, как долго и как кто работает?
— Из тех, кто пришел недавно, так точно. — Эти вопросы шли один за другим, так что это было быстро, из-за чего Хан Тэку, не до конца понимая, спросил: — К чему ты ведёшь? Что-то случилось?
— Как давно тут подрабатывает Нам Бэён? — ответил я вопросом на вопрос, чтобы хоть немного понять мотивы этой женщины.
Парень думал недолго, после чего легко и непринуждённо ответил:
— Где-то с сентября месяца. А что?
Сентябрь. За месяц до знакомства с Ю Джунхеком и затем его попадания в больницу с потерей памяти. Я не собирался делиться с ним своими догадками, так как не был уверен, что могу ему доверять.
— А мой телефон ты случайно нигде не видел? Например, в её кабинете? — Было и без того понятно, что я в чем-то её подозревал.
Но Хан Тэку лишь хмурился в ответ на мои вопросы, отвечая на них честно. Он задумался и был уже готов ответить, как внезапно на его лице прочиталось какое-то озарение. Парень засмотрелся в пустоту на долгое время. Потом лишь его глаза вернулись ко мне, и по моему телу пробежала холодная дрожь. Сейчас передо мной стоял другой человек, которого я вовсе не знал.
Выражение его лица буквально кричало о том, что передо мной теперь какой-то маньяк с мёртвым взглядом, который осознал, кто сел ему на хвост, и это если выражаться мягко.
— Хах, кажется, я кое-что понял, Докча, — послышался довольно холодный тон парня. — Спасибо тебе...
После этих слов и такого состояния Тэку мне стало совсем не по себе.
