О жизни как о живописи

Чёрный и белый. Именно на эти два цвета люди делят всё. Расы, жизнь, мораль, мировоззрение…. Всё выкрашивают то в вырвиглазно-чёрный, то в ядрёно-белый. А почему не в красный и зелёный? Почему не в оранжевый и синий? Что вообще есть этот чёрно-белый цвет? Контраст? «Тепло-холодность»? Как иронично, ведь как раз чёрный с белым — нейтральные цвета. Хотя, пожалуй, за эту свою нейтральность в них и красят. В целом-то, изначально весь мир и события в нём нейтрально-серые, а уж потом мы их выкрашиваем под зебру. Эдакая тоновая живопись получается. Вообще, если брать шире в чёрно-белом спектре, жизнь это своего рода гризайль. А ведь она даже в одном цвете получается меланхолично-красивой и завораживающей! Искусно выполненная работа тоном достойна восхищения. И ей не мешает полное отсутствие цвета, наоборот. Такая картина тем и прекрасна, что в чёрно-белой палитре может передать всю красоту цвета. Но человек не пишет гризайлью, нет, он грубо мажет чёрно-белой краской по своему листу. Грубо ставит мазки невпопад, пытаясь сляпать хоть что-то отдалённо похожее на картину. А ведь чёрный — цвет капризный, с ним аккуратно надо, нежно, чтоб не ставить клякс. Недаром его стараются не использовать. Если со слишком светлым тоном можно разобраться — немножко затемнить, то с чёрным такой трюк не пройдёт, эту краску надо вымывать старательно, усердно, но так, чтобы не порвать лист. Гуашью или маслом можно ещё как-то перекрыть эту ядрёную темнотищу, но жизнь — не гуашь. Если сравнивать с краской, то это уж скорее акварель, а человек ею пишущий — первоклашка, не умеющий правильно ею работать. Акварель — краска привередливая, капризная, ошибок не прощает. Раз не там мазнул — полжизни исправлять будешь. А ежели мазнуть так, как это делает человек — со всей душою, густотой и старанием — во век не вымоешь пигмент с листа. А человек мажет акварель свою, словно масло на хлеб. В основном, конечно, старается почему-то поставить именно чёрную кляксу. И тогда жизнь это уже даже не зебра. Тогда-то и появляются полотна жизни под названием «Чёрный квадрат Малевича». И ведь даже когда человек уже понимает, что многовато он мазнул, всё равно уже краска намертво въелась в лист, как ни мой — всё едино, лист чернее ночи. Даже маленький тёмный мазок невпопад картину портит, а тут так совсем страх получается! Даже отдалённо ничего не напоминает. И ведь вроде бы уже ясно, что не надо так делать, но человек всё равно продолжает вопреки здравому смыслу мазать то белым то чёрным. И ладно бы, если б пользовался он всей тоновой шкалой, так нет же — из крайности в крайность! А ведь и сам же понимает, что получается чёрт-те что и сбоку бантик, но упорно идёт по проторенному пути. И вроде бы уже понятно, что можно и без цвета писать красиво, но нет — опять первоклашка взялся за акварель. Акварель водичку любит, свободу, а её загоняют в рамки двух ядрёно-густющих цветов. Нельзя так. Вот что есть тот же расизм? Это тоже ограничение в двух цветах! А ведь жизнь очень многогранна, многотонна, и нельзя выразить её всего лишь в чёрном и белом. Слишком жизнь сложна и красива для этих двух цветов. С одной стороны — тон придаёт объём, яркость, как бы то ни было парадоксально, некую атмосферу, но с другой — чёрный и белый это не цвета, это лишь тон, которым можно его выразительно подчеркнуть. Эдакая своего рода жизненная светотень. И вот здесь-то и кроется то, чего человек упорно не замечает, чего он не хочет рисовать. Рефлекс. Да-да, то самое отражение света, что находится в тени. Так что же получается? Да, именно что белый посередь чёрного. Своеобразное выражение пословицы «Нет худа без добра». Но даже так мы вряд ли поймём всех красок. Тон придаёт объём, не только рисунку, но и жизни, но если тон без цвета в живописи — красиво, то в жизни — слишком грустно. Да, это, возможно, красиво и цепляюще, атмосферно, но то лишь на листе и в объективе камеры. Нельзя писать жизнь одним тоном. Не дели мир на чёрное и белое — в нём слишком для этого много красивых цветов.