Стерильные чувства

      — Давай, Хантер. Попробуй, — сипло произносит Эобард, когда Хантер прижимает его к стене держа за горло. Хантер пришел за своей местью. Местью за разрушенную жизнь. Местью за то, что он так легко играл с Хантером, заставив поверить в то, что они друзья. Но даже если игнорировать это все, мир станет намного лучше без Эобарда Тоуна.       Хантер бьет в живот. Эобард кашляет кровью, потому что Хантер позволяет ему это. Стоит еще немного сжать горло, и Эобард не сможет.       — Ну же, сожми сильнее. Ты же можешь, правда? — задыхаясь продолжает Эобард. И ухмыляется так, словно видит Хантера насквозь. Эобард часто так улыбается. У Эобарда вообще часто на губах эта ненавистная ухмылка. Хантер держит шею Эобарда, а свободной рукой бьет его по лицу. Из носа начинает литься кровь. Кажется, он сломан.       — И это все, на что ты способен? Давай, не позорься, ты ведь пришел меня убить? Хантер, я думал ты смелее, — сказал Эобард и взглянул на Хантера с удивлением. Он явно переигрывал. Его губы снова растянулись в ухмылке.       Хантеру хочется стереть эту ухмылку с губ Эобарда. Ему хочется, чтоб Эобард хотя бы попробовал ударить в ответ. Тогда все было бы куда проще. Эобард это понимает. Эобард специально пытается казаться совершенно безобидным. Знает ведь, сколько бы Хантер не ненавидел его, все это оставшееся хорошее в нем не позволяет покончить с ним вот так.       Понять, почему Хантер сотрудничал было сложно. Возможно, Хантер просто поверил в эту концепцию дружбы между ними. В концепцию этих отношений, хоть они никогда и не говорили про это. Это все было фальшивкой.       — Хантер, не пытайся строить из себя хорошего. Мы оба знаем, что ты ничем не лучше меня.       Хантеру хотелось заставить Эобарда заткнуться. Он со всей силой ударил в солнечное сплетение. Эобард открыл рот в беззвучном крике и, наверное, он бы согнулся, не держи Хантер его за шею.       Хантер сжимает горло с большей силой. Эобард судорожно пытается вздохнуть, но больше не может. Наверное, если бы Эобард мог, он бы продолжил ухмыляться. Может, к лучшему, что он больше не может говорить. И лицо у него искажается. Он судорожно пытается вдохнуть, лицо даже синеет слегка. Хантер слышит, с какой бешенной скоростью бьется чужое сердце. Хантеру стоило бы разворотить всю грудную клетку, переломать все ребра и вырвать сердце голыми руками, чтобы потом раздавить. Хоть иногда не верилось, что у Эобарда вообще было сердце.       Эобард почти падает. Глаза начинают закатываться. Все закончится вот так, правда? Хантер сделает мир лучше, Хантер получит свою месть. Это чудо, что Эобард не захлебнулся собственной кровью. Лучше бы захлебнулся.       Что-то резко меняется. Хантер слишком пристально смотрит на лицо Эобарда, делает глубокий вдох и почему-то отпускает его. Может, это из-за того, что умереть для Эобарда лучше, чем продолжить жить вот так. Эобард на самом деле жалкий. Эобард не умеет ничего, кроме манипуляции и разрушения чужих жизней. У Эобарда никогда не будет ни близких, ни тех, кому когда-нибудь будет какое-то дело до него. Может, если бы Эобард перестал строить из себя социопата, все стало бы лучше. Хантер слишком хорошо понимал это.       Эобард падает вниз. Поза явно неудобная, неестественная, а он сам судорожно кашляет кровью и пытается дышать. Текущая изо рта и носа кровь оставляет алые полосы на его лице. Эобард рукой стирает их. Хантеру хочется приложить его ботинком по голове. Вместо этого он просто стоит и смотрит. Эобард ведь прекрасно понимает, что сбежать у него не выйдет.       — Не справился, Хантер? Это же было так просто, — говорит Эобард с гребанной насмешкой. Голос у него сиплый-сиплый. Он даже ухмыляется, пока кровь течет по губам. Хантер пинает его по челюсти. Слишком слабо, чтоб сломать ее. Эобард бьется головой об стену, сжимает челюсти сильнее, чтоб в очередной раз показать Хантеру то, что он слишком слабый.       Хантер берет его за рыжие волосы, тащит вверх. Когда-то они Хантеру нравились. В них можно было запустить пальцы. Но времена меняются. Эобард поднимается, а когда Хантер отпускает его, он опирается на стену.       — Что, даже лицо мне не разобьешь нормально? Еще немного, и я поверю в то, что наш секс имел для тебя какой-то смысл. Это так забавно.       — Забавно? Правда? Тоун, ты настолько заигрался в манипуляцию, что сам поверил, — говорит Хантер, и с его губ невольно срывается смешок. Он слишком хорошо помнит все. То, как Эобард жался к нему все время, будто бы между ними действительно было что-то.       — Мечтай, — говорит Эобард с этой извечной насмешкой. Снова ухмыляется, снова смотрит Хантеру в глаза с вызовом. Хантеру тоже смешно с того, насколько глубоко в себя Эобард запихнул все чувства, кроме ненависти. Смешно с того, как Эобард терялся, стоило Хантеру показать, что они друзья.       — Тебе всего-то нужно было убить меня, Хантер. Не справляешься даже с этим, — говорит Эобард, и на его лице появляется снисхождение. Эобарду всегда проще сделать вид, что все идет по его плану. Это он контролирует ситуацию.       Совершенно точно он заслуживал еще одного удара в живот. Эобард снова зашелся кровавым кашлем, хотя, кажется, это совершенно не впечатляло его.       Эобард смотрит со всей уверенностью Хантеру в глаза. Хантер делает это же. Ему на какой-то момент становится так жалко Эобарда. Ему проще снова умереть, чем попытаться сказать правду. «Я пытался использовать тебя, а потом понял, что не могу это делать дальше».       Они так и смотрят друг другу в глаза, и Эобард делает самый отчаянный шаг, на который способен. Он отрывается от стены и прикасается к губам Хантера своими. Хантер не знает, почему отвечает взаимностью. Эобард на вкус, как кровь. Кровь из его разбитых губ размазывается по лицам. Эобард отстраняется первым. Прикрыв рот рукой кашляет кровью. Хантеру не должно быть больно смотреть на это.       — Что, теперь трахнешь меня в знак примирения? — спрашивает Эобард, когда приступ кашля кончается. И ухмыляясь смотрит на Хантера. Аккуратно снимает с его лица капюшон.       Хантер быстро поднимает Эобарда, держа его за бедра. Эобард обхватывает талию Хантера ногами. Облизывает чужую шею, оставляя на ней кровавый след, прикусывает слегка.       — Тут могут быть люди, — говорит Хантер, пока еще не потерявший здравый смысл.       — Мы на заброшенном складе в час ночи, — фыркает Эобард. Хантер просто знает, что Эобарду просто всегда было плевать на случайных свидетелей. — И вообще, отпусти меня. Нам нужно снять эти костюмы.       Хантер послушно отпускает Эобарда, медленно стягивает с его плеч костюм. И под костюмом у Эобарда нет одежды. Хантер прикусывает самое основание шеи. Дыхание Эобарда сбивается. Потом Эобард все равно отстраняется. Снимает костюм полностью. У Хантера отвратительное желание спросить в шутку, не в честь ли Флэша Эобард носит красные боксеры.       Хантер начинал стягивать костюм с плеч, но Эобард быстро перехватил инициативу в свои руки. Он стягивал костюм и опускался все ниже, пока не оказался на коленях. Хантер быстро вышагнул из костюма. Лицо Эобарда было на уровне члена Хантера, контуры которого прорисовывались через боксеры. Эобард облизал его через ткань. Хантер резко вдохнул. Эобард задрал голову вверх и ухмыльнулся. Опустил голову вниз и зашелся в кашле, однако это совсем не изменило его настроя. Эобард потянул боксеры Хантера вниз, пачкая их кровью.       — С зубами поаккуратней, — попросил Хантер. Эобард даже не стал отвечать, лишь приспустил боксеры Хантера и взял головку в рот. Хантер безмолвно открыл рот, когда Эобард начал облизывать головку, при этом не выпуская ее изо рта. Хантеру хотелось насадить Эобарда на член так, чтоб его лицо уткнулось в лобок, но Хантер сильно сомневался в том, что это хорошая идея. Сколько они не трахались раньше, Эобард так и не научился заглатывать член. В начале он даже зубами цеплялся. Хантеру вообще иногда казалось, что Эобард ни с кем не спал до него. Разве что дрочил на изображение Флэша.       Хантер все равно хватает Эобарда за волосы со всей силы. Держит его голову и двигает туда-сюда по своему члену. Ему недостаточно. Хантер плюет на все последствия и насаживает Эобарда полностью. Его горло такое горячее и так приятно сжимается в судороге. Хантеру до ужаса нравится это. Он просто двигает голову Эобарда так, как хочет. Каждый раз головка упирается в горло Эобарда.       Эобард судорожно начал бить ладонью по бедру Хантера. Наверное, он задыхался. Хантер не особо видел лицо Эобарда, но он был абсолютно уверен в том, что его глаза слезились. Хантер все же решил дать возможность Эобарду отдышаться, дернув за волосы и убирая его со своего члена. Эобард почти сразу упал на четвереньки и закашлялся. Хантеру доставляло особое удовольствие видеть его таким. Кашель Эобарда вскоре перешел в рвоту. И содержимое его желудка вперемешку с кровью полилось на бетонный пол.       Наверное, Хантеру стоило бы спросить, все ли нормально с Эобардом, хотя и без слов было понятно, что ему не особо хорошо. Губы более-менее перестали кровить, но сломанный нос все равно распух.       — Ты все? — небрежно поинтересовался Хантер, когда Эобарда вырвало снова. Эобард совершенно не ответил. Кажется, он сдерживал еще один приступ рвоты. Хантеру хотелось наступить ему на голову и заставить уткнуться в кровавую рвоту лицом. Он не стал отказывать себе в удовольствии. Эобарда шатало и без этого. Его руки просто подогнулись, и он упал на бетон, со всей силы приложившись об него головой. Хантеру нравилось то, что он мог сломать Эобарду череп в любой момент. Но все же, Хантер предпочел этого не делать. Он поднял голову Эобарда с пола, схватив его за волосы. Эобарда вообще было удобно за них хватать.       — Что, Хантер, пытаешься сделать вид, что ты не такой уж и плохой, если просто трахнешь меня? — насмешливо спросил Эобард, вновь вставая на четвереньки и вытирая рот рукой. Он даже смог выдавить из себя смешок. Хантер ненавидел то, что Эобард собирался язвить до самого конца. Хантеру порой казалось, что Эобарда пугает только исчезновение Флэша из его жизни. — А я ведь пытался начать на приятной ноте.       — Как будто мне есть дело до того, что ты чувствуешь. Наслаждайся. Когда тебя вообще кто-то трахнет в следующий раз? — презрительно бросил Хантер, наблюдая за тем, как Эобард поднимается. Часть его лица заметно покраснела, а лицо сильно побледнело. Он снова пару раз кашлянул кровью. Хантера не сильно это беспокоило, Эобард выживал и не в таких ситуациях.       — Когда я захочу. Мир не крутится вокруг тебя, — фыркнул Эобард, оперевшись на стенку. Было достаточно заметно, что его стояк исчез почти полностью. Это было логично. Наверное, у него было сотрясение.       Хантер прекрасно знал, что в случае Эобарда «когда захочу» не сработает. Потому что Эобард все еще был Эобардом, «когда захочу» которого явно ограничивалось случайно подсмотренными моментами, когда Флэш переодевался. И каким-то чудом Хантер тоже попал в это «когда захочу». Может, Эобарда просто заводили разрушенные им самим жизни. Хантер бы не удивился.       — Так будем трахаться или нет? Если нет, то я, пожалуй, пойду и займусь чем-то более полезным. Мне уже наскучили твои колебания. Убить не смог, решил трахнуть попробовать. Дальше опять передумаешь? — небрежно спросил Эобард, смотря на Хантера. Выглядел Эобард немного жалко, но это совершенно не мешало ему выглядеть полной сукой. Хантера это абсолютно выводило из себя.       Хантер решил не колебаться больше. Он подошел к Эобарду вплотную. Эобард продолжил ухмыляться и положил руки Хантеру на плечи. Он даже полез целоваться, но Хантер отвернул голову. В итоге губы Эобарда лишь мазнули по его щеке. Он пытается в нежность, смешно.       — Мог бы и подыграть, — возмутился Эобард, строя наигранно-обиженное лицо. Хантер ненавидел эти фальшивые эмоции. Эобард просто играл и постоянно переигрывал. Еще одна его отвратительная часть.       Не дожидаясь слов Хантера, Эобард слегка толкнул Хантера, чтобы наклониться и снять свои боксеры. Если бы он не сделал этого, Хантер точно порвал бы их без сожалений. Впрочем, он вообще все сейчас делал без сожалений. Эобард спокойно развернулся лицом к стене. Даже в спине прогнулся.       Когда-то Хантер считал это горячим. Когда-то, когда еще не знал, что Эобард представляет из себя на самом деле.       — Пальцы оближи хотя бы. А то как будто девственник, — наставнически сказал Эобард так, будто Хантер абсолютно не знал, что же делать. Будто бы Эобард был экспертом в этой области, да и вообще во всех чисто теоретически способных существовать.       Пальцы действительно пришлось облизывать. Без слюны залезть в дырку Эобарда было абсолютно невозможно. Эобард каждый раз всегда был тугим.       В лучшие времена Хантер выливал кучу смазки. Сейчас ему было слишком плевать. Пальцы входили в трудом, Хантер пихал сразу два. Эобард явно приложил усилия, чтоб не сжаться. Хантер засунул пальцы недостаточно глубоко, чтоб задеть простату. Вместо этого он облизал пальцы второй руки и с трудом смог впихнуть их рядом с остальными. Хантер просто потянул пальцы в разные стороны, растягивая дырку Эобарда. По его шипению было ясно, что ему это ему явно не нравится.       Полностью не обращая внимания на то, что испытывает Эобард, Хантер вошел в него, достаточно растянув края и сразу после этого отпуская их. Эобард сразу сжался и, черт, это было приятно. Эобард тугой и горячий, трахать его было достаточно неплохо. Хантер попал в простату исключительно случайно. Просто привык толкать член вот так. Эобард даже издал пару хрипловатых стонов, хотя, кажется, не от удовольствия. Сам Хантер лишь прикусил внутреннюю сторону губы и пытался восстановить сбившееся дыхание.       Член двигался не так легко, как хотелось. Смазки действительно не хватало. Но Хантер абсолютно не думал делать что-то с этим. Ему казалось, что еще чуть-чуть, и он порвет Эобарда.       Снова раздался кашель. Наверное, у него было неплохое внутреннее кровотечение, если бысорое восстановление спидстера не смогло излечить его до конца. Хантер почти случайно толкнул Эобарда в стену. Эобарда все еще пошатывало, поэтому он с силой врезался лбом о бетон.       — Больно вообще-то, — возмутился Эобард, мотая головой, словно пытаясь вернутся в реальность. Некоторые толчки сопровождались слабыми постанываниями. Эобард окончательно уперся в стену. Хантера вообще удивляло то, что Эобард с его гарантированными внутренними кровотечениями и сотрясением как-то до сих пор держится.       Голос Эобарда надоел. Поэтому Хантер прикоснулся к его шее предплечьем, а потом пережал им горло. Вместе с этим он продолжал толкаться в Эобарда все быстрее и быстрее. Хантеру даже было жаль, что он не видит лицо Эобарда, искаженное невозможностью сделать вдох. Эобард легко постучал рукой по руке Хантера, перекрывающей дыхание. Это казалось таким забавным. Эобард просто использовал жесты, заменяющие стоп-слово. Ему до последнего хотелось верить в то, что Хантер прекратит.       Единственным, что беспокоило Хантера, было то, как Эобард сжимался, и каким горячим он был внутри. Было так до безумия приятно толкаться внутрь в каком-то безумном ритме.       Чем дольше Хантер душил Эобарда, тем больше того начинало шатать. Хотя его и до этого пошатывало. Он держался на ногах только потому, что Хантер держал его за горло. Увлеченный своим удовольствием, он даже не сразу понял, что Эобард окончательно обмяк. Когда Хантер все же убрал руку с его горла, Эобард просто упал на пол. Хантеру пришлось поднимать его за бедра и прижимать к стене. Трахать отключившегося Эобарда было совершенно не так весело, но Хантеру это не особо мешало насаживать его на свой член, словно он был всего лишь куклой для взрослых.       Хантер спустил внутрь. Эобард не мог ругаться на это, как раньше делал. Эобард вообще не мог говорить. Таким он Хантеру нравился куда больше.       Наверное, Хантеру стоило сдать Эобарда в Айрон Хайтс, если уж он не смог прикончить. Хотя бы просто кинуть его в этом состоянии здесь, но Хантер слишком бережно опустил его на холодный пол. Наверное, он не должен был смотреть на Эобарда так, как он смотрел, пока натягивал свой костюм. Но в голову лезли все эти глупые воспоминания о том, как они случайно начали общаться не только о Флэшах. Как они просыпались в одной кровати. Как Эобард показывал Хантеру двадцать пятый век, а потом лез целоваться.       Что-то странное просто щелкнуло внутри. Хантер с трудом смог натянуть на Эобарда его желтый костюм и зачем-то решил взять на руки. Хантер не знал, что ему делать дальше, но он был уверен, что придумает.