dissolve

Глаза. Губы. Руки. Волосы. Черты лица расплываются, но сегодня это женщина. Невысокая, но прекрасная. Ее улыбка ярче, чем само солнце. Суен мнет в руках ее платье — простое, очень красивое. Вокруг картины, много картин, горят свечи. Но все, что видит Суён, это как рука в белой перчатке поднимается все выше по ее руке. Так хорошо. Суён знает, что любит ее. Она знает, что не может без нее дышать. И от этого больно. Но ей все равно. Она чувствует это непередаваемое чувство эйфории от простого прикосновения. Ей хочется раствориться в женщине напротив, стать ею, и чтобы она сама стала Суён. — Роуз — шепчет девушка. Роуз. Видимо это ее имя. — Эми, — прошептала в ответ Суен, держа ее за руки. Она слишком сильно любит ее. Сон резко, как и всегда, меняется. Эта же комната, эти же картины. Суён видит тело Эми на полу. Пистолет лежит рядом. — Эми, — почти неслышно. Суён знает, что происходит, она видела это так много раз. Внутри все сжимается. Хочется закрыть глаза и убежать, но она не может. Никогда не может. С губ срываются рыдания. Она не могла ничего сделать. Снова. Суен проснулась с резким вскриком и поняла, что плакала. Привычным жестом отерла оставшиеся слезы и посмотрела на время. Четыре утра.Черт. Девушка встала с кровати и пошла на кухню. Кофе бы не помешал. Спать она все равно больше не сможет. Заваривая себе кофе, Суен прокручивала в голове детали сна. Она давно уже привыкла, но слезы остались. Просыпаться с мокрым лицом уже тоже давно стало привычным делом. Сколько раз за ее 23 года жизни ей снились такие сны. Она уже и не помнила, да это и не имело значения. Больше нет. Впервые это случилось, когда ей было 15. В тот раз она была женщиной, влюбленной в мужчину. Они были в саду, а вокруг царила осень. Лист упал на его плечо, и Суен чувствовала, как дрожат кончики ее пальцев, когда она дотрагивалась до него. Она чувствовала, как волны радости проходят через ее тело, когда он гладил ее лицо. Он улыбался. Улыбался так ярко, что было больно смотреть. А Суен грелась в лучах его тепла. Он покончил с собой. Суен видела как он надел петлю себе на шею и знала. Она точно знала, что это ее вина. Знала, что она не может ему помочь. Знала, что она пыталась. Суен услышала, как хрустнула его шея, и он повис, безжизненный. И она ничего не могла сделать. Тогда она проснулась в неконтролируемых рыданиях. Это не могло быть сном, все ощущалось слишком реальным. Все прикосновения, эмоции. И боль. Ей было так больно, что Суен казалось, что она сломается. Она чувствовала, что потеряла кого-то. Кого-то, кого даже не знала. В ту ночь родителям пришлось долго успокаивать ее. Но она ничего не сказала им о своем сне. Да и вообще никому не сказала. Второй сон пришел к ней примерно через полгода. Суен давно отошла от первого сна. Даже забыла о нем. Но все повторилось.Это были другие люди и другие обстоятельства. Другое время, другие эмоции. Но главное осталось таким же. Она любила. Ее любили. А человек, которого она любила, погиб. И она снова не смогла ничего сделать. С тех пор Суен было страшно ложиться спать, зная, что может быть, именно в эту ночь придет сон, после которого она проснется мокрая от слез и трясущаяся от ужаса. Девушка не знала, что значат эти сны. И не хотела знать, она просто хотела, чтобы ей перестали сниться эти кошмары. Любовь, которая захватывает дыхание, горе, от которого самой хотелось в гроб. Но все равно, в глубине души она понимала — это все не просто так. И вот уже восемь лет эти сны приходят к ней раз в пару месяцев. Каждый раз в них все по-другому. Времена, одежда, люди, имена, она сама может быть разной, но две вещи остаются одинаковыми — их любовь и смерть. Каждый раз Суен видит, как кто-то умирает. Но сейчас, восемь лет спустя, сидя за столом в своей кухне, Суен думала только о том, что чёртов сон не дал ей поспать. Она давно к ним привыкла и так от них устала. Выпив чашку кофе и написав Джинсоль, Суен вышла на балкон. До первой пары оставалось несколько часов, и делать ей было нечего. В шесть утра Джинсоль ей ответила. У меня был сон. 4:19 Опять..... Ты в порядке? 6:24 Суен не стала ей отвечать. Чон Джинсоль. Они познакомились, когда Суён было 17. И это было влечение. Чистое влечение с первого взгляда. Джинсоль была старшей сестрой ее школьной подруги Йерим, но они не виделись ни разу до этого дня. Это была вечеринка в доме семьи Чон по случаю окончания учебного года. Родителей девушек не было дома, так что не устроить вечеринку было бы преступлением. Суен и Йерим знали друг друга через общих школьных друзей. Она была младше Суен на пару лет и имела репутацию девочки-солнца. Ее любили все вокруг и она, казалось, любила всех в ответ. Суен никогда не разговаривала с Йерим о личной жизни, поэтому для нее оказалось сюрпризом узнать о сестре по имени Джинсоль, которая была одного возраста с Суен и, к тому же, безумно красивой. Суен не пришло в голову спросить, почему они с Йерим учатся в разных школах, почему Джинсоль никогда не ходила гулять с ними, где она была, когда Суен приходила к ним домой. Ей не пришло в голову спросить, потому что мысли ее были заняты языком Джинсоль, который плавно скользил по ее шее в туалете дома семьи Чон. Джинсоль была очень красивой. С ее сожженными светлыми волосами, карими глазами и соблазнительной улыбкой. Она умела нравиться и как только их глаза встретились, Суен почувствовала, что ее тянет как мотылька на огонь. И там, в туалете семьи Чон, чувствуя, как чужие руки гладят ее тело, она поняла, насколько обжигающей Чон Джинсоль может быть. Они начали встречаться, но быстро осознав, что между ними было не больше, чем влечение, решили остаться друзьями. И это было лучшее решение в ее жизни. С тех самых пор Чон Джинсоль является лучшей подругой Ха Суен. Им не суждено было быть вместе романтически, но Суен знала, что Джинсоль ее соулмейт. Джинсоль стала не только первой девушкой Суён, но и первым (и единственным) человеком, которому девушка рассказала о своих снах. Рассказала о том, что видит чужую смерть. Рассказала, о той всепоглощающей любви, что она чувствует к людям, которых никогда не знала. Рассказала, что каждый раз она не может никак им помочь, и знает, что это ее вина. Рассказала, что очень устала. Девушка очень серьезно, не перебивая, выслушала подругу. Она не рассмеялась, как ожидала Суён, не назвала ее сумасшедшей. — Поэтому, у нас ничего не получилось? — полушутя спросила тогда Джинсоль. Им было по 18 и такого рода вопросы ставили ее в тупик. Она не задумывалась об этом раньше. — Джинсоль, это просто сны. Они ничего не значат, — сказала девушка, не очень уверенно. — И нет, мы расстались не поэтому, ты ведь знаешь, — добавила она. Джинсоль лишь кивнула. Воцарилась тишина. Слова подруги заставили Суен задуматься. Она не думала, что какой-то сон может влиять на ее жизнь. Она не могла быть влюблена в людей из ее снов, она даже не знала, существуют ли они. — Но не может же быть, чтобы один и тот же сон снился просто так три года подряд, — прервала ее мысли Джинсоль. — Ты сказала, что не помнишь лиц, но ты помнишь имена, да? — Помню, но почему ты спрашиваешь? — Может нам удастся найти их. Я пока не особо представляю как, но надо попытаться. — Боже, Джинсоль. Их не существует, это просто сны, — зло сказала Суен. — Ты не знаешь этого. Слушай, я читала один фанфик, где тоже была штука с разными жизнями, и там было много стекла, но все хорошо закончилось и… — Ты серьезно? Фанфик? — перебила ее Суен. — Фанфик. Ты веришь в эту чепуху со снами только потому что читала какой-то фанфик? Джинсоль перестань. — Я просто хочу помочь, — тихо сказала она. — И ты бы не стала рассказывать мне об этом, если бы сама не верила, Суен. И с этими словами Джинсоль ушла, оставив Суен в глубоких раздумьях. Суен чертовски сильно опаздывала на свою первую пару. Она умудрилась уснуть на балконе и теперь бежала сломя голову в свой корпус. Быть студенткой всегда было сложно для Суен. Но сейчас, в последний год, она думала, что была бы не против провести в университете еще пару лет. Взрослая жизнь очень страшная. Прибежав в аудиторию и обнаружив, что преподавателя права еще нет, Суен облегченно выдохнула и направилась к своей парте, где ее уже ждала Чэвон с недовольным видом. — Ты почему опаздываешь? — И тебе привет, Чэвон-и, — усмехнувшись, сказала Суен. — Я проспала. — Снова, — улыбнулась девушка, больше не хмурясь. С Пак Чэвон она познакомилась в первый же день учебы. Это была тихая и незаметная девушка, которой не посчастливилось вылить кофе на белую блузку и так уже злой Ха Суен. День с самого утра не задался. Суен спешила. До конца перерыва оставалось пару минут, а она так и не смогла найти аудиторию. И будь это кто-то другой, Суён не стала бы церемониться, но увидев перед собой напуганное лицо такой милой девушки, Суен не нашла в себе силы, чтобы начать кричать. Чэвон стояла перед ней с пустым стаканом в руках и ужасом на лице. Суен лишь вздохнула. — Будь аккуратнее в следующий раз. Девушка, не моргая, кивнула. — Как тебя зовут? — Суен уже не обращала внимания на мокрую блузку и дискомфорт. — Чэвон. — Очень приятно, Чэвон. Меня зовут Суен. Чэвон снова только кивнула. Видя, что разговор не клеится, а девушка все так же напугана, Суён решила немного успокоить ее. — Слушай, ничего страшного не произошло. С каждым бывает. У тебя нет салфеток? — Я не думаю, что салфетки тут помогут. У меня есть свитер. Держи. Удивившись такому количеству слов за раз от новой знакомой, Суен приняла вещь. — Спасибо, я тогда пойду, переоденусь. И с этими словами Суен ушла, даже не подумав о том, как ей вернуть этот свитер. И какого же было ее удивление, когда пару минут спустя, найдя, наконец, свою аудиторию, она заметила там Чэвон и пустующее место рядом. Недолго думая, она села рядом. — Еще раз спасибо, Чэвон, — сказала девушка, заставив одногруппницу вздрогнуть. — Всегда пожалуйста, — удивленно ответила она. Так и завязалась их дружба. Девушки сидели вместе на всех парах. Чэвон была очень умной, слишком умной для этого места. Суен всегда удивлялась, как столько знаний помещается в ее блондинистой голове. Для Суен учеба никогда не была особо важной, ей нравилось изучать право, но, смотря на Чэвон, она понимала, что это у нее в крови. Из Чэвон вышел бы отличный адвокат. — Ты встречаешься сегодня с Джинсоль? — спросила девушка. Суен изогнула бровь: — А ты встречаешься сегодня с Хеджу? Чэвон мигом покраснела. — Я первая спросила, — смущенно проговорила она. Суен ласково улыбнулась, потрепав подругу по, теперь темным, волосам. — Не стоит так смущаться, Чэвон-и, и да, мы с Джинсоль идем сегодня в новый бар. Открылся тут недалеко. — Это тот, который называется Дримкетчер? Мы были там с Хеджу недавно. Лицо Суен снова озарилось улыбкой. — И ты молчала? Боже, Чэвон. Неужели свидание? — Нет! — вскрикнула девушка. — Кхм, нет, это не свидание. Мы друзья. Ответить Суен помешал вошедший в аудиторию преподаватель. Пара началась. Вечера в Сеуле пахли одиночеством. Особенно осенью. Но это не мешало Суен любить Сеул, и осень. Девушка стояла, закутавшись в шарф и держа зонт над головой. Часы показывали девять вечера, и Джинсоль, конечно же, опаздывала. За годы дружбы Суен научилась не обращать внимания на это. Поначалу она злилась. Кому нравится ждать на одном месте по полчаса, а иногда и больше. Но спустя столько лет, Суен приняла это как одну из особенностей своей лучшей подруги. — Суен! — послышалось издалека. Девушка обернулась, чтобы увидеть Чон Джинсоль во всей своей красе. Ее синие волосы, переливающиеся под светом вывески бара, сразу привлекли ее внимание. — Когда ты покрасилась? — И тебе привет, дорогая, — смеясь, сказала девушка. — Привет, Джинсоль. Когда ты покрасилась? Джинсоль лишь закатила глаза на это. — Сегодня, Суен, сегодня. Просто захотелось, — сказала девушка, положив руку на плечо подруги. — Закончила допрос? Может, мы уже зайдем? Суен кивнула. Внутри бар оказался не таким, каким можно представить бар. Темный, пахнущий пивом и с кучей пьяных мужиков внутри. Вместо этого девушек встретило очень светлое помещение, с очень красивой барной стойкой из красного дерева и цветами везде, где только можно. Людей было довольно много, поэтому девушки заняли места прямо за стойкой. — А здесь мило, — сказала Джинсоль, кладя руки перед собой. — Чэвон и Хеджу были здесь недавно, — ответила Суен. Лицо Джинсоль расплылось в улыбке. — Да ты что! Неужели эти две куда-то двигаются? — Чэвон сказала, что это было не свидание, — ухмыльнулась Суен. — Что вам налить? — перед подругами появилась барменша. Бабочка на шее, черно-белый костюм, значок с надписью Джию. Обычная барменская форма, но, боже, как она сидела на этой девушке. Джинсоль и Суен пробыли в трансе пару секунд, пока Суен не опомнилась: — Нам два пива. Спасибо. Девушка улыбнулась и ушла на другую сторону стойки, чтобы налить. — Что это было? — прошептала Джинсоль на ухо Суен. Девушка лишь пожала плечами. Барменша вернулась с напитками, и в эту секунду во всем баре погас свет. Освещенной осталась лишь сцена с роялем и микрофоном слева от барной стойки, которую девушки заметили только сейчас. На сцену вышла девушка. Девушка, показавшаяся Суен знакомой, но она не была уверена, где ее видела. — Это же Чонын! — полукриком-полушепотом сказала Джинсоль. — Мы учимся вместе. Теперь Суен поняла, откуда знает эту девушку. Ким Чонын была одногруппницей Джинсоль, в которую у девушки был дикий краш вот уже полтора года. Чонын всячески отвергала попытки Джинсоль ухаживать за ней. Суен не была удивлена, учитывая репутацию факбоя у Джинсоль. Чонын была невероятно красива в свете софитов. Суен понимала, почему девушка так нравится ее лучшей подруге. Но затем на сцену вышла вторая девушка и сердце Суен замерло. Она села за рояль, откинула крышу, повернулась лицом к сидящим в баре и улыбнулась. И весь мир Суен обрушился. Потому что она знала эту улыбку. Эту самую ярку улыбку, которая была ярче солнца. Ту самую улыбку, которую Суен видит в своих снах.