***
В этом прекрасном, просторном помещении, где пахнет горячим шоколадом этот по взгляду суровый, но внутри милый парень сидел на диване в квартире у Тэхёна. Хоть и на часах совсем позднее время, Пак пришел повидать друга, потому что его мучили сильные бессонницы и мысли о Киме, которые убивали парня. Чимин решил прийти к Тэхёну, чтобы навестить друга, ведь сошел бы с ума, если бы позволил себе не прийти. Тяжёлая работа в больнице даёт о себе знать и вот парня уже начали мучить бессонницы. Но он все же нашел силы и пришел к Киму, но видит он, что Тэхён сейчас в тех случаях, когда он познает этот грязный, прогнивший мир и ищет в нем своих людей, свой мир. Чимин видит, как спит его новый питомец, которому Чимин с большим удовольствием подлил в миску ещё молока. Чимин с влюблёнными глазами глядел на фото, которыми завешана вся квартира Тэхёна. «Для Тэхёна я очень дорог, а для меня Тэхён — целый мир. В глубине души я бы не хотел, чтобы те таблетки, которые сейчас лежат в мусорном баке не имели никакого значения для Кима. Я бы хотел, чтобы они ему помогли. Но категорически не хочу повторять это снова. Ведь знаю ответ. Так же не хотел бы видеть в мусорном баке книгу, которую Ким ещё с самого начала начал читать с восхищением, но сейчас она почему-то валяется именно там» На столе, где стоят фотоколлажи с их совместными фото, лежит маленький, миниатюрный блокнот. Чимин сел за кресло, принял удобное положение и аккуратно, с большим интересом, взял этот блокнот. Первая страница была, наверное, названием этого блокнота: «Мои тридцать дней» Пак Чимин тяжело выдохнул и вздрогнул. Он ни в коем случае не принялся читать вторую страницу, где вероятнее всего Ким Тэхён указывает о случившемся. Чимин открывает последние записи, где достаточно много исписанных страниц. Чего же ожидать? Чимин побывает в мире Тэхёна, почувствует, какого ему, что он чувствует, как он живёт и чем. «Я почувствую его боль, тревогу, страх. Он показывает свои внутренние чувства, переживания на страницах бумаги, наверное, ему таким способом становится легче?» Доктор взялся за чтение, но первые же строки ему не понравились и он ощутил этот удар в грудь. «Я очень рад, что сегодня эта страница не будет запачканной кровью.» «Мне душевно тяжело. Пожалуй, я скорее умру? Я до бесконечности хочу любви! Я умираю? От одиночества? Почему мне так плохо? Черт! Пускай, наконец, Вселенная поймет, как мне плохо, как хочу этих моментов. Когда осенний теплый дождь пронзит наши души и когда нашими горячими сердцами мы согреемся. Пускай этот жестокий мир наконец-то скажет мне, что жизнь продолжается и неважно, что мне осталось жить немного» «Пускай Вселенная обольёт меня сладкой кровью, которая и будет моим спасением. Кровь — это моя смерть. Вселенная подарит мне смерть, чтобы наконец забыть об одиночестве, чтобы умереть и не чувствовать чудовищные боли в своем сердце, душе, внутреннем мире. Она подарит мне жидкую сладкую кровь, которая прольётся на меня через космос. Я не буду чувствовать ни боли, ни страха, лишь свободный вдох, который унесет меня ветром на тот свет, где я буду смотреть на жестокие краски любви. Где Бог рисует картину, которая показывает нашу с тобой историю, Чонгук. Я почувствую сладкий вкус крови на своих устах, ведь Бог рисует картину кровью. Он рисует тот момент, когда ты целуешь меня. И я почувствую нашу историю» «Ну же, дай же и мне оставить свой след на этой картине. Я ведь хорошо знаю, что будет дальше, дай мне оставить последнее, что будет между нами. После того как я уйду, дай мне нарисовать то, как мы уничтожаем этот жестокий мир от себя и создаем для себя ад, в котором нам будет хорошо и комфортно. Дай же мне нарисовать этой кистью, где краски — это кровь. Я зарисую это белое полотно, на котором рисовали нашу жизнь в прекрасных моментах несмотря на то, что кровью. Я лишь сделаю её правдоподобнее, зарисую алой кровью все полотно. Чтобы все знали, что мы в аду. Что наша жизнь — это ад, а после смерти мы попадаем в землю, где наше тело сгниёт и отдастся на жертвоприношение червям, которые будут безжалостно есть. Дай же мне нарисовать реальные вещи — тот ад, в котором мы живём» «Дайте мне силы, мое сердце внутри рвется на части, когда я вижу твои глаза, потому что я хочу их видеть постоянно. Почему я ломаюсь, когда не рядом? Почему я чувствую, что мои органы внутри сжимаются, когда я смотрю в ночное окно, а там луна, звёзды, но нет тебя, почему? Я зависим от тебя, лишь от одного твоего имени у меня мурашки, сердце сжимается, а дышать тяжело. Мне надоело прятать себя настоящего, свои чувства, эмоции. Свою любовь к тебе. Я же всю жизнь искал себя, и вот, когда нашел тебя я вмиг открыл свой мир. Мой мир это ты, Чонгук» «Я говорил, что не хочу прятать свой внутренний мир, не хочу прятать любовь, эмоции, себя настоящего. Хочу успеть показать свою любовь тебе, Чонгук, потому что совсем скоро я спрячу это все в сырую землю вместе со своей любовью к тебе. Почему же мы молчим? Мы же еще молоды и успеем сказать, верно? Почему же я умираю и молчу?» «Почему они оба выбирают нейтралитет?» «Я бессилен, я лишь хочу одного, чтобы наконец научиться показывать свои чувства, побороть страх и с открытой душой говорить о своих чувствах. Я ищу этот ответ уже целую вечность, хочу достичь истины в этом злом мире, почему же я падаю? Почему падаю с верха, до которого добирался целую вечность? Только как я вижу финал, в конечном итоге оказываюсь самым последним. Почему Вселенная убивает меня? Почему хочу я жить, любить, творить, а я снова падаю в эту грязь, чувствую как впадаю в депрессию и умираю? Меня съедают заживо эти депрессивные мысли по поводу ничтожества, кто же это? Ты? Какой смысл в моем нахождении в этом мире, если я убиваю сам себя, своими же руками. Почему мы не можем говорить об этом открыто? Кто же забрал у нас этот голос, который бы кричал о наших чувствах во всем мире? Кто же сделал из нас немых сирен, которые тонут в своем же мире? Бездна? Почему же мы созданы в этом мире, если прячемся от него, молчим и скрываем правду, зачем мы нужны? Молчать, прятаться, бояться — это не про этот мир. Это про ад» «Скажи же эту правду! Черт я люблю тебя! Ты это слышал? Я люблю тебя!» И пускай услышат все! Пускай услышит Вселенная, что ты готов показать миру себя, показать свои чувства, ведь, что будет завтра? Скажи, что любишь, скажи, что ненавидишь. Ведь, и то и другое будет мучить тебя, если ты это будешь держать в себе. Оно тебя убьет, а сердце износится и никому уже не будет интересным. Скажи это! Пускай слышат! Вы слышали? Он любит его! И, что? Да, он любит его и, что ты скажешь? Ничего. Да, ничего.***
«Да ты сейчас смотришь на небо и видишь, как там рисует Бог вашу жизнь, вашу картину, где все в твоих глазах. Сейчас ты смотришь на небо и в твоих глазах кровь, ведь это слезы. Слезы, потому что я хочу жить. Я хочу любить, но он вот-вот дорисует картину, и я умру? Он использует последние краски из крови, которые вот-вот закончатся, и я умру. Он дорисует последней моей кровью эту картину, где нарисован ад, а в нем мы — счастливые, влюбленные. Но, пока он все ещё рисует, я проснусь от этого страшного сна и продолжу пытаться жить, любить, творить? Закрой кровавые глаза, пускай это останется для твоей судьбы. Открой их и увидишь любовь свою, поцелуешь и тебя пронзят эти чувства» И к чему же молчать в своей жизни, если это и приведет их к смерти? Это убьет их, погубит. Только тогда, когда они последний раз будут знакомы, молча, они умрут. И тогда, когда он будет реветь на его могиле, поймет, что молчание — это их большая ошибка. «Почему же ты молчал? Почему же я молчал? Молчи! Молчу!» «Даже если после моей смерти, Пак Чимин, ты прочитаешь это. Пожалуйста, подари мне голос, чтобы я сказал тебе, как сильно я тебя люблю и скучаю. Я люблю тебя, как родного, как родственную душу. Чимин, залечи мои раны, нанеси на них швы и верни к жизни. Ты же доктор — помоги, спаси. Я хочу жить. Любить, творить. Хочу любить тебя, любить до безумия Чонгука, который дарит мне новые дни, которые бы мы могли прожить ещё вместе. Или он забирает их?» «Я бы все отдал, чтобы подарить себе ещё один день перед смертью, а потом ещё, ещё, ещё. Только не покидать этот мир, где влюбленные мои глаза хотят любви, хотят Чонгука, который подарил мне новую жизнь. Чонгук — это мой второй мир, где я живу, где чувствую себя живым и хочу жить! Это человек, который подарил мне любовь, надежду на новый мир, где есть лишь я и он. Где нет того, что убьет нас. Лишь любовь убьет нас, лишь мы убьем друг друга своей любовью. Нашим взаимным наркотиком под названием — »любовь». Разве у Вселенной есть второе имя? Да, и это Чонгук. Разве это единый мир, в котором мы живём? Нет. Мой мир — это Чонгук, где я и умру, и заберу за собой все» «Чимин — мое сердце. Это человек, который отдал бы мне все, лишь бы я был жив, счастлив. Он ещё с малых лет отдавал все, что понадобилось бы ему больше, чем мне. Чимин — это семья, которая защитит от злого мира и заклеит все, что разбилось внутри. Разве я заслужил на такого человека как Чимин? Который, наверное, убивает себя каждую ночь, после того, как узнал, что я смертельно болен. Убивает себя ночами, потому что не может ничем помочь мне. Потому что это конец. Это то, что убьет меня навсегда и не вернет никогда. Эту квадратную, милую улыбку, от которой ты улыбался своей яркой, цветочной улыбкой. Ещё с самого начала. Я знал, знал, что пока никто не видит, ты всё ещё любишь меня. Пока никто не видит, воюешь с собой, чтобы успокоить свои чувства. Любишь и выбираешь молчание, ведь знаешь, что я люблю тебя как брата, как милую любимую звёздочку в своем сердце»***
«Наверху твоей башни. Неужели нас просто запугали?» Он прокричит беспокоясь за тебя, а ты это никогда не поймёшь. «Не позволяй одурачить тебя. Не позволяй одурачить тебя… падение. Момент падения уже близко. Море и скала внизу. Охвачены глубинным течением. Кости кровоточат, и зубы разрушаются, с каждым ударом волны. Крылья не помогли бы тебе. Крылья не помогли бы тебе… падение. Земля всё ближе, сила притяжения улыбается тебе. Ты едва мерцаешь, покачивая своим лицом. Когда же это место станет твоим смертным домом? Нет, нет, нет, нет. Не позволю тебе сказать мне. Не позволю тебе сказать мне: «упади» Мы крепко обнимемся и ни за что не отпустим друг друга» — Ты всегда для меня будешь целым миром, Ким Тэхён. В каждом моменте был ты, всегда был ты, Тэхён, — шепчет Пак, закрывая блокнот, притягивает к груди, крепко сжимая, слезы текут, сердце разбито, душа боли и появляется желание умереть. «Умереть, чтобы не видеть, как тебе больно, как тебе тяжело. Но прятаться, как ты сказал, не буду. Буду любить свой мир и поддерживать. Буду любить тебя, Ким Тэхён, до конца»***
«Твое имя — это моя зависимость, верно? Ты же только посмотришь на меня, и я буду умирать в тяжёлых муках. Я знаю, что мы оба хотим этого. Позволь уже совершить это, и мы будем умирать от наркотических действий нашей любви. Ты заставляешь меня умирать медленнее, когда касаешься моего тела. Возьми же меня наконец-то. Посади на свои колени и целуй пока мир не станет черным, пока в глазах наших не потемнеет наш сумасшедший мир. Ты продолжаешь сводить меня с ума, но хотел бы, чтобы это длилось вечно, когда ты целуешь мои губы. Когда сердце стучит в бешеном темпе от твоих касаний. Сними с меня эти ненужные вещи, мы должны чувствовать тела друг друга! Насколько ты чувствуешь ад? На все сто процентов, когда прикасаюсь к тебе. Чего же медлить, к чему эта прелюдия, которая убивает меня с каждым твоим соприкосновением, что же ждёт впереди, какой ад, какое наслаждение?» «Этот парень, который называл себя пекарем, справляется не только со своим любимым делом, а и с моим телом, так, чтобы нам обоим было приятно» Безумно играя своим языком, блуждая по шее, губам, щекам, делал все, чтобы убить Тэхёна, который задыхался от этой страсти, от этих чувств. «Ещё одно действие твоего языка и я достигну этого пика, позволь ощутить себя, ощутить мой внутренний мир» Чонгук отстраняясь от парня с бешеным дыханием от неразрывных поцелуев, с хищным и до безумия сексуальным взглядом посмотрел на Кима, который с открытым ртом дышал, тихонько постанывая. Чон пропускает свои сильные руки под футболку Тэхёна, которую совсем недавно дал из своего шкафа, чтобы тот согрелся, но, видимо, сейчас его будет греть не эта тоненькая футболка, а пылкий ад. «Ты решил меня добить? Твои пальцы, они нежно блуждают под футболкой по моему телу. Не заставляй меня сделать это раньше времени, позволь ещё насладиться тобой. Но все, что ты делаешь — убивает меня. Я задыхаюсь уже не от потока крови из своего носа, а из-за тебя, из-за твоих соприкосновений» Проводя языком по губам Кима, Чон медленно стягивает с него футболку, чтобы наконец открыть вид на его прекрасное тело, чтобы коснуться своими губами его груди и сделать ад в их сердцах. Когда он взялся крепко за его шею и наконец удовлетворил их момент поцелуем, Ким продлил это на мгновение. Чонгук подхватил его тело на руки, сжимая в крепких ладонях его бедра, чтобы им было обоим удобно. Чон взял инициативу в свои руки и, не отстраняясь от сладкого и страстного поцелуя, который углубил Ким и с большим удовольствием выгибался на руках у Чона, обхватив его тело ногами. Чонгук аккуратно вел их обоих к дивану. Когда Чонгук оказался над телом Кима, он тяжело дыша, глядя в глаза парню, прошептал: — Позволь мне показать тебе эту любовь. Позволь заняться с тобой любовью и показать, насколько я люблю тебя, Ким Тэхён. — Мы крепко обнимемся и ни за что не отпустим друг друга, верно? — Ким не ожидая ответа стянул с Чона его верхнюю одежду, пока Чон делал то же самое и с Тэхёном. Обволакивая тело Чона, Ким крепко взялся за талию Чонгука, а тот блуждал своими губами по телу Тэхёна, что заставляло тихо и до безумия возбуждающе постанывать. «Безумно приятно, что же ожидать дальше? Я полностью доверился тебе, возьми меня, мое тело и подари эти бабочки, чтобы мы помнили всегда, насколько нам было хорошо. Два горячих, обнаженных тела, которые сплетены, как змеи изгибающиеся на солнце от невыносимой жары» Сладкие стоны с обеих сторон добавляли ещё больше желания. Нежные соприкосновения доводили до жары, которая сгорала в их сердцах и зарождала новый кусочек страсти. Который сделает этот момент ещё страстнее, чтобы ещё раз спалить их дотла. — Благодаря тебе я забываю свои беспокойства. Ты исцеляешь меня, когда рядом. И ты исцеляешь меня в мои самые темные дни, поэтому я благодарю тебя от самого сердца. Чон Чонгук, я люблю тебя. Ты даришь нам обоим эту страсть, которая загорается в сердцах и спалит нас дотла, — парень шептал свою речь, истекая горячим потом и задыхаясь от приятных и возбуждающих действий Чонгука. Тот умело делал всё, чтобы удовлетворить своего партнёра и принести ему дозу удовольствия. Горячий, обнаженный торс Кима кипел от прикосновений Чонгука. Страшно красиво, когда два влюбленных, наивных парня, которые хотят любить, изгибаются от действий друг от друга, из-за того, что мурашки по коже разбегаются. Чонгук все ещё над Кимом и делает приятно своими прикосновениями и поцелуями. Но, когда оба знают чего хотят, и когда Чонгук уверенно посмотрел на Кима давая знать, что он готов. Они готовы и хотят того, чего хотят те, кто по-настоящему любит. Это лишь сексуальное удовлетворение, которое является добавкой к любви, чтобы показать в красках свои чувства и сексуальное влечение к партнеру. Это лишь добавка, которая играет совсем маленькую роль в любви. Большую роль играет это только тогда, когда партнеры уверены, что хотят семью и готовы к тому, чтобы сделать это не для моментного удовлетворения, а для создания потомства. Но эти парни, которые любят друг друга и уверены, что именно сейчас хотят сотворить это, чтобы удовлетворить свои сексуальные потребности, чтобы почувствовать страсть и желание любить больше. Это и доверие партнеру, и большая поддержка. — Тэхён, прошу, скажи это. Скажи, что готов. Я ни в коем случае не сотворю это без твоего согласия. Но в таком состоянии, когда мы горим от этой страсти, от взаимного желания заняться любовью, это будет сложно отложить в сторону, — прикасаясь ещё ближе телом к Киму, давая чувствовать то, что те части тела, которые более сексуально чувствительны, что горят от этого возбуждения. Полностью два обнаженных тела, которые горят от взаимной страсти, горят от огня в их сердцах. Мокрые тела, которые готовы почувствовать этот ад, где будет до агонии приятно. — Чонгук, я до безумия возбуждён тобою. Я готов, я хочу. Я хочу лишь одного, чтобы ты вошёл в меня и вытрахал на этом диване. Чтобы нам было до мурашек приятно, пока желание не угаснет. Пока я не умру от твоего горячего тела и члена, который до этого момента, когда мы почти не на пике, ещё не во мне.