***
В этой комнате слишком жарко для этих двоих, которые вот-вот недавно вернулись с холодной улицы, где друг другу любовь навеки подарили одним: «да», где Тэхён свою жизнь в руки доверил Чонгуку, а Чон должен кислород своими губами даровать Киму. Губы никак не перестают друг друга касаться, их тела горячие, возбужденные чего-то большего хотят, чем простые поцелуи. — Стой, — Тэхён возбужденно дышит ему в шею, действия его останавливает и рубашку расстёгивает, открывая вид на свое тело. Тэхён одежду из себя полностью снимает и возбужденно на Чонгука смотрит, который с катушек летит и всем телом хочет его. — Давай сделаем картину своими телами? — Тэхен смотри на краски, которые стоят возле мольбертов Чонгука у стены и молит сделать исскуство своими телами, показать на картине любовь их. — Все, о чем пожелаешь, любовь моя, — Чонгук на пол ватман большой стелет, который размером в половину комнаты, краски открывает, на Тэхёна смотрит, чтобы тот лично указал, какие он хочет на картине видеть. — Какие краски? — Красный — страсть наша. Синий — любовь. Белый — мы с тобой, — Тэхён на ватман садится, а Чонгук красной краской ладонями своими по телу его мажет, приятно настолько Тэхёну делает, что не хочется продолжать это, хочется взять его тут и сейчас. Чонгук руками тело Тэхёна мажет, рисует ладонями своими на его плоть свое искусство, свою любовь. Белый на ватман выливает, а синим ключицы Тэхёна мажет, в шею целует, кусает. — Возьми меня, — Тэхён голову назад отбрасывает, на спину ложится, на Чонгука смотрит, который сдерживает гормоны свои, раздевается до гола медленно, чтобы над Тэхёном поиздеваться, чтобы тот тоже подождал, постонал. Чонгук над ним нависает в губы, в шею, в ключицы, в грудь целует, тело его кусает от дикого возбуждения, целиком его хочет, но тянет, прелюдией издевается, чтобы тот стонал от озабоченных действий, возбуждался и кончить хотел раньше времени. — Пожалуйста, — Тэхён за спину его берется, царапает, за шею кусает, пока Чонгук не перевернул его на живот, оставив на белом ватмане след тела его, предохраняется и входит в него, стонами возбуждение приглушает. Чонгук в его красный цвет красится, когда к телу его прикасается, его губы, грудь и руки в краске, на шее укусы его, а спина в царапинах, а картина создаётся, только вот не кисточкой, а телами их, любовью настоящей, этими действиями горячими. Тэхён приятного не знал до этого времени, ведь в поцелуе он только кислород получает, а тут весь мир, ад, который только любимые чувствовать умеют то, что интимом не назовешь, это самое сокровенное, которое только в их сердцах, никому не известное. Чонгук за талию его берет и на себя тянет, пока Тэхён спинку выгибает от ощущений приятных, стонет вместе с ним, мечтает в этом поту вечность купаться, в любви этой, жаре жить. — Это первая моя интимная картина, Тэхён, первая, которая будет висеть у нас возле кровати, возбуждать нас, — Чонгук руку в краске Тэхёна на ватман кладет, жмёт сильно в своей, следы на белой бумаге оставляет: ладони, губы, тело… Чонгук к себе лицом Тэхёна переворачивает, руки над его головой схватывает и нежно целует его тело: губы, руки, шею кусает, оставляя багровые следы. Тэхён стонет под ним, кайфует, об него членом трётся, ещё хочет, хочет его плоти. — Я хочу тебя, — Тэхён на Чонгука садится, целует его, в своим руки инициативу берет, на члене его двигается, стонет, приятно обоим делает. Чонгук за талию его держит, телом своим помогает, на весу трахает. — Я люблю тебя, — Чонгук кончает первым, целует его в шею, помогает оргазм почувствовать, на что Ким ложится рядом возле него за член его хватает, дрочить начинает, ещё больше Чонгука возбуждая. — Что же ты делаешь со мной, Ким Тэхён, — Чонгук на руки Тэхёна берет, в душ несёт, краску смывать языком своим лично будет, наказывать извращенца, который кончить не может, еще плоти его хочет. — Я хочу тебя, — Чонгук душ включает, на весу Тэхёна на руках трахает, под ногами краска красная плывёт, цветом их страсти. Чонгук к стене его прижимает, за ключицы кусает, шею сжимает, на что Тэхён стонать громко начинает, ещё больше возбуждается, боль любит ощущать с его рук в интимном плане. Чонгук по ягодицам его шлёпает, стонами его питается, возбуждается. Чонгук чувствует, что он грубее хочет, что не кончит, когда он нежно долбить его будет, поэтому к себе лицом разворачивает, в губы въедается, до крови кусает, грубо долбиться в него, на что Ким возбужденно стонет и кончает. Чонгук продолжает целовать его, с грубых поцелуев на нежные переходит, у ванную воду набирает и в теплую воду кладёт. Чонгук рядом ложится, на грудь свою Тэхёна кладет, как он сопит слышит, тело его продолжает целовать, языком по ребру водит. — Больше не заведёшь, — Чонгук по талии Тэхёна поглаживает, смеется, но чертовски кайфует, когда тот тело его губами трогает, гормоны свои сдерживает, чтобы вновь не взять его тут. — Я готов вечность тело твое целовать, во плоти твоей купаться, Чонгук, — Тэхён Чонгукову руку в свою берет, каждую косточку изучает. — Я не против, — Чонгук хочет тему какую-то затронуть, по душам с Тэхёном поговорить пока в этой интимной обстановке они оба находятся. — Тэхён? — Чонгук глаза его испуганные на себе видит, никогда взгляда его не поймет, каждое обращение к нему, почему-то пугают его. — Что для тебя интим? — Чонгук по плечу белому его гладит, когда Тэхён задумывается, улыбка с его уст пропадает, ведь единое, что он не любит и не привык, говорить по душам для него — это табу, психологическая травма, какое-то недоверие к человеку, но почему, он не знает. — Это явно не секс, — Тэхён в его запах внюхивается, не хочет забывать его, до смерти запомнить хочет, с разговоров уходит в его плоть. — А что тогда? — Чонгук волосы его в своих пальцах изучает, любуется, отпустить не хочет, ему приятно, когда он лежит на нем в таком положении, грудью своей его ощущает. Клянётся, что бесконечно любит. — Разговоры о смерти и, в общем, разговоры по душам, о личном, — Тэхён не переносит это, когда человек в первую же встречу может о своей жизни все рассказать, когда себя сразу всего показывает. Тэхён себя Чонгуку понемногу показывает, раскрывает, что-то лишнее сказать боится. Он спокойно обо всем только с Чимином поговорить может, ведь это единственный парень, который поймет, поможет и даст совет. — Почему ты затронул смерть? — Чонгук хоть и сам терял любимого человека, сам знает, что это личное, что кому попало рассказывать об этом не будешь, только тому человеку, которому доверяешь и хочешь поддержки от него. — Потому что в своей жизни я только теряю людей, поэтому держу это все в себе, потому что это слишком личное, чтобы кому попало говорить, только Чимину, — Тэхён по ключицам Чонгуковых проводил, сложно об этом говорить, но так как Чонгук тот человек, которой любовь свою подарил, себя перед Господом доверил, решил поговорить, попробовать по душам с любовь своей, ведь раньше только Чимин помогал на исповеди. — Свою исповедь ты можешь и мне доверить, а я тебе — свою, не храни все в себе, это больно. Я хранил долго, пока тебя не встретил и не освободил душу свою от мучений, — целует его в макушку, как тот дрожит чувствует. — Не умею, — Тэхён глаза в груди его прячет, за губы себя кусает, ведь не может говорить о том, что мучает его, то что убьет его скоро то, чем болен, когда умрет. Его пустая душа, в которой — любовь, что хочет освободиться от болей и лжи. Душа, которую поит Чонгук любовью своей, а сердце о том, что все прекрасно, хотя на самом деле на глазах умирает, а Чонгук и не видит этого. Тэхён мечтает, когда язык Господь ему отрежет за ложь, которую он скрывает, на уши вешает, но в каком-то аду видит, как правду всю рассказывает, как умирает на глазах его и больно Чонгуку навеки делает. Ему больно об этом говорить, о том, что умрет скоро, ведь знает, что тот рядом будет, что таблетки заставит принимать ради него, ради их любви, даже если и примет решение его, то рядом будет до конца, как тот умирает видеть будет, больно себе делать будет. Тэхён в сложной ситуации, где даже с ложью, Чонгук увидит его смерть, как тот уйдет в мир иной, когда на ровном месте упадет без сил, где носом кровь пойдет в последний раз, а перед смертью и с глаз и с ушей и рта… Это ужасная картина, это самая страшная болезнь в этом мире. Но Тэхён обещание перед Богом дал, что примет любовь его и только смерть разлучит их, хоть и пообещали себе другое. Но вот, Чонгук не думал о том, что так скоро смерть разлучит их любовь, Тэхён в страшных снах представляет, как умирает, а Чонгук видит это и не выдерживает, любовь его чувствует, смерть обрести вместе с Тэхёном хочет, чтобы быть вместе даже в том мире, но только не один в этом унылом мире без него. Что будет, когда улыбка его погаснет? Погаснет и сердце Чонгука, навеки. Пока не пустит кровь свою в реку, чтобы в конце света вновь увидеть его. Тэхён же чувствует, как он зависим им, как рисует в своих блокнотах его, Тэхён все видит. Но Чонгук смерти его не видит, это расстраивает Тэхёна, он не хочет больно ему делать, даже после смерти своей. Лучше это все было эффектами болезни, иллюзии Тэхёна, чтобы не делать ему больно, ведь он не выдержит, а Тэхён сможет прожить с болью, что это лишь галлюцинации. — Я научу, — Чонгук целует в губы Тэхёна, говорить по душам научить обещает. Тэхёну безумно приятно, он бы со всей душой начал говорить все, что на душе болит, но все, что болит это то, что не может ему рассказать, не хочет больно ему делать, не хочет больным себя ещё в сотый раз ощущать, этот контроль, постельный режим и поддержка, Тэхён просто хочет спокойствия и любви. Не прожить эти дни последние как в больнице, а только с ним в его любви. Возможно, не все его поймут, но даже то, если бы он рассказал всю историю не изменило ничего, это унылое и мрачное состояние с обоих сторон ещё быстрее бы смерть привело. Тэхён бы не смог смотреть на Чонгука, который переживает за него, рыдает и бросать не хочет, ведь любит, сильно любит, за руку по ночам держит, чтобы не ушел, чтобы рядом оставался навеки. — Я чай зелёный ненавижу, люблю кофе и круассаны, в дождь становится легче, но когда он заканчивается — вся боль на душу возвращается. Люблю море, а после нашей с тобой ночи там, теперь люблю ещё больше. Хочу тату сделать на правой ключице, — Тэхён ногами переплетается с ногами Чонгука, руки его на своих чувствует. — Обещаю, что набью тебе её, — Чонгук, как тату мастер, лично мечтает тату ему сделать, ключицу его вмиг поглаживать начал. — Чонгук, если из-за каких-то обстоятельств ты не сможешь тату мне сделать, сделай за меня себе, — Тэхён боится, что не успеет, хоть и записал на листике желаний тот пункт, где тату хочет сделать. — Какую? — заинтересовано Чонгук спрашивает и целует его плечи, когда тот с пальцами на руках его играет и татуировки изучает. — «Наша любовь воскреснет в новых телах». — Навеки, — Чонгук целует Тэхёна, на руки берет, телом своим сушит. В комнату свою заносит и в плед укутывает. — Только не бросай меня, — хватает его за руку Тэхён, на что тот рядом ложится, к своей груди притягивает и в лоб целует. — Никогда в жизни. Тэхён не хочет, чтобы он уходил, чтобы бросил его одного, но в тоже время на себя злится, что этого слова не сдержит, бросит его в этой жизни, а в аду — гореть ему за ложь, за то, что говорил «всё хорошо будет». Сам Господь на исповеди в чистилище не поймет его, то, что он не хочет жить как инвалид, как в больнице, он любви здоровой и без стресса в обоих хочет, проблемы перекидывать на него свои не хочет, лучше умирать в кабинке туалета будет от тошноты, от кровотечения, но не скажет ему, что умирает, что болен, что времени нет, ведь больно сделает, в непонимании оставит. Ким не позволит себе такого, хочет высказаться, но не может, Чимину только, ведь тот знает все и поддерживает в каждом выборе его. В блокнот все записывает, каждый день, каждую боль свою, то, что чувствует на душе своей, как борется с каждым днём и ложью своей. Как сильно любить хочет, что на жертвы такие идёт, из-за который в ад попадет. Он искренне надеется, что когда он скончается, Чонгук найдет этот блокнот, поймет его мысли, зла держать не будет и примет его решение. «Он же говорил, что научит меня говорить о своем личном, он почитает это все в блокноте и поймет, узнает всю правду, которую я скрыл, которую не устами своими расскажу, а он в письме это прочитает, навеки помнить будет, возле сердца слова держать мои будет. Боль, которую я прошел чувствовать будет, возможно, поймет» «Себя по ключице поглаживать будет, где тату сделает «наша любовь воскреснет в новых телах», когда думать обо мне будет блокнот раскроет и стихи мои прочитает, боль почувствует, слезы на страницах свежие мои увидит, кровь. Где мне плохо было узнает, а где — больно…» «В этом блокноте вся правда, которую прочитает после моей смерти, где поймет все и, может, примет то, что я скрыл, ведь не хотел мучений вместе с ним, я хотел любви» «Ведь я просто хотел любви»***
Сегодня не солнце греет его лицо, а ладонь Чонгука. Они пролежали так до вечера следующего дня, вместе. Их любовь повсюду пахнет, обнимать друг друга перестать не могут и отпустить. Чонгук в шею его внюхивается, до смерти запах его запомнить хочет, и он ни в коем случае не отпустит. Тэхён в это время крепко его руки на своей талии ощущает, тоже крепко за них держится, чтобы тот не отпускал его, рядом был и не уходил никуда, ведь Тэхён не хочет терять его раньше времени, у них нет того времени… — Тэхён, — Чонгук улыбается, когда тот не отпускает его, когда Чон встать с постели хочет, на ухо ему сладко шепчет, что на работу пора. — Не хочу эксплуатировать человека, который уже вторые сутки мою работу выполняет, — Чонгук облегчение на руках своих чувствует, но обиженный Тэхён не разговаривает с ним, ведь отпускать ни куда не хочет. — А я хочу тебя эксплуатировать, чтобы ты рядом оставался, чтобы лишь не уходил, — за окнами уже темень, а они ещё в постели друг друга греют любовью своей. — Я тебя не оставлю, никогда, — последнее тихо и интимно ему шепчет, мочку уха его кусая. — Хочешь со мной пойдешь? Я тебя круассаны научу печь, — целуя его губы сладкие, произносит Чонгук и заинтересованность его видит. — Хочу, лишь бы рядом с тобой быть, — Тэхён в грудь его укутывается, навеки остаться там хочет, запах ощущать его мечтает. — У меня смена ночная сегодня, сможешь до утра там просидеть, может, отдохнёшь? — Чонгуку больно, когда тот липнет к нему и отпускать не хочет, как же он его отпускать не хочет, но работа ждёт. — Чонгук, я вечность готов рядом с тобой пробыть, главное, чтобы только с тобой, и мне большего не нужно, — Тэхён с постели наконец-то встаёт, халат на себя накидывает, в комнате прохладно, поэтому уже в постель мечтает вернуться, потому что там есть он и его любовь к нему. — Иди ко мне, — Чонгук вновь окунуться в его губы мечтает, его слова ранят, Тэхён невероятен для него, сокровище его, которое вечность хранить обещает. Тэхён улыбается, в халат тело свое обнаженное прячет и к нему приседает, когда тот за лицо ладонью своей берет, пальцами по губам водит, а потом и устами прикасается, язык чужой целует. — Не отпущу, — за рукав халата белого Чонгук его хватает, когда тот отстраниться хочет от нехватки воздуха в этом поцелуе бешеном. — Ты уже передумал на работу идти? — Тэхён хитро улыбается, на что укус от Чонгука в шею получает. — С тобой и жить в этом мире гнилом передумать захочется, чтобы только в наших сердцах, в нашей любви, — Чонгук отпускает Тэхёна через боль сильную, ведь хочет бросить все и так рядом с ним вечность пролежать, только чтобы с ним… — Я в аду готов прожить, только чтобы ты рядом был, это уже лучший рай для меня, где ты есть, — у Тэхёна сердце сжимается, когда тот с постели встаёт и к шкафу направляется, чтобы одежду на работу выбрать. Чонгук кулаки сжимает, когда слова его сумасшедшие слышит, губы его вновь целовать хочет, ведь с его уст рай течет, водопад чистых слов для сердца. Чонгук черный спортивный костюм надевает, пока Ким за ним наблюдает, вновь в шею его воткнуться мечтает. — Тебе еды какой-то приготовить, из меня хороший повар, правда? — Чонгук за руку его берет и за собой на кухню ведёт. — Я верю тебе, ты ведь хороший пекарь, но сейчас нет желания пока кушать, только губы твои, обещаю, что первую свою приготовленную выпечку попробую, — Тэхён улыбается, но через силу, ведь не может о еде говорить, боится, что вновь стошнит, а ещё больше боится, что в пекарне не сможет контролировать себя, где эти вкусные запахи выпечки и шоколада, которые Тэхёну противны стали с прогрессом болезни. — Если обманешь, я тебя из собственных рук кормить буду. — Тогда специально это и сделаю, чтобы ты меня лично покормил, — Тэхён хитро улыбается, на что тот за талию к себе его притягивает тихо на ухо шепчет: — Лисёнок мой, — мягко в губы целует, никак из квартиры выйти не могут — все целуются и целуются, друг другом насытиться не могут. — Твой, — у Тэхёна сердце щемит, когда слышит его «мой», приятно на душе становится. Они оба через силу отстраняются друг от друга, в зал смотрят, где вчера любовью занимались, Тэхён краснеет и лицо в пол прячет, когда видит на полу огромную картину любви их, где они красками и телами своими это рисовали, любовью своей мазали. — Ты такой милый, когда стесняешься, вчера таким не был, когда идею эту затеял, — Чонгук улыбается, зубы передние свои показывает, на что Тэхёну ещё больше неловко становится, в грудь Чонгука бьёт и глаза свои прячет. — Заткнись! — Тэхён смеётся через стыд и выключатель света нащупывает, чтобы поток света потушить на картину эту, из-за которой Тэхёну неловко перед Чонгуком, он ещё и шутить успевает, щёки его заставляет краснеть. — Ну хочешь я спрячу её, чтобы ты так не краснел? — бежит Чонгук за Тэхёном, который с квартиры выходит, чтобы поскорее вечерним воздухом подышать. — Что? Даже не смей! — Тэхён быстро вперёд идёт, а Чонгук никак догнать его не может, Тэхён все ещё стесняется, спешит, чтобы щёки свои и гормоны успокоить после картины увиденной. — Хорошо не буду, тогда ты тоже перестань стесняться, потому что я так и возбудиться могу, — Чонгук за руку его ловит и по улице ведёт, когда Тэхён нежно улыбается, руку его целует, наконец-то, от неловкости избавился рядом с ним. — Тогда точно не перестану стеснятся, — Тэхён хитро улыбается, на что губами по шее получает, когда Тэхён глазами по пять копеек на него смотрит и по сторонам, нет ли никого, стесняется. — Темно же, — Чонгук успокаивает его и за руку крепче сжимает, за собой ведёт. Ещё немного и они по ночному городу до кафе дойдут, где уже никого нет, работа утихла, работники ушли домой, ключ Чонгуку передав. Те оба в помещение заходят, а Чонгук подсветку включает, так слабо, чтобы романтично было. Чонгук на кухню заходит и все ингредиенты берет: муку, шоколад, ваниль, молоко. Тэхён этот запах чувствует, через себя пытается пронести, чтобы не вырвать, но на губах его запах чувствует, поэтому легче становится. — Ты можешь помочь мне — духовку разогреть для выпечки? — Чонгук губы складывает и воздушный поцелуй отправляет, а Тэхёну приятно на сердце, головой машет и делает то, о чем Чонгук просит. — Научишь меня печь? — сзади к Чонгуку подходит, в ухо шепчет, а тот фартук поправляет и от мурашек по коже изгибается от его голоса нежного. — Научу, — Чонгук, бросая муку и к Тэхёну лицом разворачивается, нежно за талию его берет и на столешницу сажает. — Сначала муку с молоком разбавляю, чтобы тесто нежнее было, можно и с водой, но выпечка будет сухой, — Чонгук видит, как Тэхён заинтересованно смотрит на его руки, которые в большую ёмкость для теста все кладут, тоже приближается и ванильный сахар в ёмкость помогает высыпать. — Теперь это все руками размешать нужно, многие это специальной кухонной палочкой делают, но настоящие пекари знают, что все руками нужно делать, так оно лучше получается, — Чонгук в свои руки в муке Тэхёновы берет, вместе с ним перемешивать начинает, сзади него стоит и его руками управляет. В шею его внюхивается, где его запах вкуснее шоколада, который в этом помещении пропитан повсюду. Они оба первую партию в духовку заправляют, где через сорок минут должны шоколадом начинить. Чонгук с Тэхёном ещё делают, мукой в Тэхёна бросает, а тот лишь в знак наказания целует. — Прекрати мукой бросаться! — Тэхён в кулачок муки берет и в лицо ему бросает, на что его лицо белым становится, а Чонгук от слепоты морщится. — Ой, прости, прости меня, — перепуганно роняет Тэхён, к нему подбегает и пальчиками своими глаза ему вытирает, от муки лицо чистит рядом лежавшим полотенцем. Чонгук хитро молчит, улыбку прячет, лишь бы Тэхён продолжал свои действия, внимание свое Чонгуку отдавал. — Поцелуешь, прощу, — Чонгук нелепо в муке вместе с Тэхёном выглядит, друг с друга смеются, а Ким по плечу Чонгука бьёт за его уловки хитрые. — Не поцелую, — дуется Тэхён и бросает его, ведь раскусил хитрые планы его, за выпечкой в духовке следит, игнорируя Чонгука и его сладкие поцелуи на своей шее. — Прекрати, — тихо шепчет Тэхён, когда тот останавливаться не хочет, все целует и целует шею его, губы, за мочку уха кусает, тем же возбуждая партнёра. — Не хочу, — Чонгук к себе лицом Тэхёна поворачивает, за талию к себе волочит, руки его над головой сжимает и к стенке прижимает. — Чонгук, не здесь же, — Тэхён в его поцелуе неловкость прячет, но боится, что он послушает его и прекратит действия свои, которые Тэхёну сильно нравятся. — Я хочу тебя везде, — сквозь поцелуй возбужденно цедит, за талию грубо хватает и к себе притягивает. — Тогда не останавливайся, — у Тэхёна крыша едет, когда тот его так берет «нежно», у Чонгука ноги подкашиваются, тот от возбуждения дикого на руки его берет и на столешницу сажает, грубо в шею впивается, никак насытиться не может, в губах его купается, в стонах плавает. — Не буду, — в его теле утонуть хочет, с него одежду снимает и большего хочет. Чонгук тело его обнажает, губами своими ласкает, на что Тэхён стонами своими его балует, оргазм заставляет почувствовать так скоро. Тэхён в себе его чувствует и с катушек летит. Тот возбужденно в стол его вдалбивает, страсть свою показывает, стонать его заставляет. На столе, на полу, на койке, везде пахнет теперь любовью их. Чонгук насладиться им не может, не отпускает, за руки держит, чтобы тот не отстранялся от него. В жарком поту друг друга чувствуют. — Чонгук, ты слышишь этот запах? — Тэхён в пылу отстраняется от него, через стоны произносит. — Слышу, это любовь наша пахнет, — Чонгук в губы ему улыбается, на что Тэхён вздрагивает. — Нет, это наша выпечка походу горит, — Тэхён смеётся, когда Чонгук испуганно от Тэхёна отстраняется и к духовке бежит. — Сгорели? — Тэхён в ладошки смех прячет, краснеет, когда задумывается, что это его первая выпечка и не получилась, из-за того, что любовью занимались долго. — К счастью, нет, — Чонгук достает с духовки выпечку, которая своим вкусным запахом теста манила, но не Тэхёна. Чонгук шоколад берет и в отверстия выпечки начиняет, вкус сладкого по помещению распространяется, но любовь их все равно перебивает этот запах, этот запах повсюду. — Пробуй, — Чонгук кусочек отламывает и пальцами своими Тэхёну в рот подаёт, когда тот кусает нежно и от вкуса дар речи теряет. — Вкусно, — Тэхён через силу ест, не может вкус выпечки распробовать, потому что он ему последнее время один — вкус смерти. Очень едкий вкус сахара и термоядерного шоколада, который в нос впитывается до тошноты. — А так? — Чонгук пальцами губы шоколадом мажет и его губы целует, когда тот через силу шоколад в себя пропускает, единственное, что спасает, это его губы, которые вечность целовать хочется. — Так ещё вкуснее, — Тэхён губы свои слизывает от шоколада, но больше вкус его губ нравится, который вечность на своих устах хочется ощущать. — Пойдем домой? — Чонгук за руку его берет, не хочет больше здесь находиться, уткнуться в шею его и лежать так хочет, пока смерть разлучить их не захочет. — А как же твоя смена? — Тэхён в лице меняется, боится, что из-за него он работу свою бросает, не хочет плохо влиять на него, чтобы он дело свое любимое не бросал. — У меня есть очень хороший знакомый пекарь, который лучше меня на этой смене справится, — Чонгук в губы его целует вновь, пока тот пуговицы на рубашке затягивает, вновь стесняться начинает, когда тот так близко и телом его обнаженным дышит. — Хороший знакомый? — Тэхён обиженно в пол смотрит и ревниво губы кусает, которые недавно любовью горели. — А ты, когда ревнуешь, всегда такой милый? — Чонгук обнимает его, когда тот от злости в грудь его кулачками своими бьёт. — Нет, я очень злой, — берет ладонями своими за щёки его и в шею кусает, а Чонгук от щекотки смеётся. Чонгук вовремя отстраняет его от себя, пока смеяться на все помещение не начал, а Тэхён ему помогает все электричество в здании выключить, чтобы домой к нему пойти. — Тэхён, ты первый, кого я так сильно полюбил и буду все делать, чтобы не потерять как Джина, — Чонгук кафе закрывает и ключи прячет, чтобы передать таким образом человеку, который за него до утра работу всю сделает. — Ты же тоже его любил? — Тэхён хочет подробнее о любви его узнать, ведь только одно знает, что Джин для него очень хорошим человеком был. — Любил, но не так, как тебя, возможно просто какая-то привязанность была, вот и все, — Чонгук крепко ладонь его держит, на улице поздняя ночь, луна им дорогу освещает домой. — Если у тебя было с ним что-то, тогда это любовь, — Тэхён стесняется такие темы затрагивать, но ему просто было любопытно узнать о его интимных контактах с другими парнями, с которыми он имел какую-то связь. — Тэхён, не всегда люди друг друга любить должны, когда сексом занимаются, это лишь телесная и интимная связь, которая расслабляет, а вот, если оба влюблены, они этот процесс совершенно по-другому ощущают. — Ты почувствовал что-то другое со мной? — Тэхён среди парка, где темно, но пара ламп освещают их лица, что вот-вот по душам начали говорить, а Тэхён говорил, что не умеет, хотя сам его на это пытается вывести. — Почувствовал, что потерять тебя боюсь, человека, которого безумно люблю, — Чонгук крепко обнимает его, но не целует, в чем очень Тэхён нуждается, но хотелки свои в мечтах прячет, ведь за последнее время много любви от него получил и уже зависим от каждого действия его, прикосновения и от поцелуя в щеку банального. — Не потеряешь, обещаю, — врёт, но через силу упирается себе, за что в аду платить плотью будет перед Дьяволом. Но его мысли останавливают, если Дьяволом Чонгук будет, тогда на все готов. Но роскоши такой не будет, это ведь не рай. — В краске попробовали, в муке тоже, что на следующий раз придумаешь? — Чонгук смеется, сильно издевается этим над Тэхёном, в неловкое положение его ставит и злит, когда тот за слова такие провокационные в грудь своими руками его бьёт и возмущается, почему тот щёки его краснеть заставляет. — Прекрати, потому что я сейчас уйду домой от стыда, а вот в кафе твоя инициатива была, — дуется Тэхён, руки на грудь складывает и идёт уверенно, руку пуская его со своей. — Ну прости, Тэхён, больше так не буду, — Чонгук к нему подбегает и со спины обнимает, в щёчку красную от неловкости целует, сердце его вновь греет, поэтому тот быстро улыбку на своем лице рисует и руку свою ему даёт. Нежно улыбается ему и забывает, за что обиду держал, и что к неловкости его привело, поэтому уже идут за ручку этим парком, который луна освещает и немного лампы ночные. — Почему ты всегда говоришь, что с тобой что-то случиться должно? — Чонгук вмиг тему эту затронул, вспомнив их разговоров, когда Тэхён просил, если с ним что-то случится, то Чонгук должен тату за него себе на ключице набить. Слова Чонгука сердцебиение сильное вызвали, ведь он не хочет больше врать ему, не хочет кровь заливать ему в уши, ведь скоро он все узнает и, может, злиться за это будет, за правду, которую он скрыл, ведь боялся совершенно другого отношения к нему, боялся жизнь не так ощущать и любовь его. Боялся, что тот не будет его так любить, как сейчас, потому что беречь будет только, пылинки сдувать, чтобы с ним ничего не случилось, а Ким хочет жить по-настоящему, не как в больнице, а как в мире, где смерть — это естественное явление. — Настраиваю себя, жизнь слишком сладкая у меня с тобой, Господь никогда такое не позволит, поэтому гадость подсовывает за грехи наши, ведь нет на планете счастливых людей, верно? — Тэхён в глаза его посмотреть боится, пока тот речь его в голове своей анализирует и не понимает, почему и чего он так боится. — Разве, если мы имеем друг друга, мы уже не самые счастливые в мире? Не накручивай себя, а живы, потому что те, кто накручивают себя и приносят своими руками горе, ведь это очень плохое психологическое состояние, люди не знают, что с ними случится, а хотят этого, ведь придумали, что с ними что-то должно произойти, и руками своими это делают, а потом на Господа все сносят, — Чонгук в ладонь его целует, а тому легче не становится, ведь Чонгук ничего не знает, а узнает только тогда, когда Тэхёна в могилу уложат вечным сном спать. — Будем до утра фильмы смотреть? — Чонгук в подъезд его заводит, улыбку ему возвращает, когда с уст его слышит одно «будем», сердце от счастья трепещет. — Будем, — горячими устами нежно Тэхён произносит.***
В комнате тихо, пока Чонгук на телевизоре фильмы ищет, а Тэхён в плед теплый укутывается, перед этим Чимину сто раз звоня, чтобы спросить, как его котенок без него поживает, потому что тот маленький черный чертёнок уже третьи сутки у Чимина живёт и ему, предателю, там даже очень хорошо. Чимин же как всегда сто раз спросил, как у Тэхёна с самочувствием, в то же время, когда Тэхён сто раз отрицал, что все в порядке, ведь рядом есть Чонгук. Тэхёну так хорошо рядом с ним, хоть и бывают моменты, когда они просто молча сидят и ни о чем не говорят, но зато они вместе и воздухом одним дышат. — Помнишь, я тебе обещал, что мы с тобой Гарри Поттера посмотрим? — Чонгук улыбается, когда тот радостно головой кивает. — Тут есть ещё один хороший фильм: «Виноваты звёзды» — грустный, трогательный, но он мой из любимых, хотел бы его тебе показать сейчас, — Чонгук заинтересованное согласие от Тэхёна видит и включает на полный экран фильм, рядом с Тэхёном приседает поближе попкорн подносит, который Тэхён даже в рот не берет, ему жутко в нос этот запах лезет и свежий воздух перебивает. — Я не буду топиться в собственных слезах из-за этого фильма? — Тэхён головой мотает, когда Чонгук ему попкорн предлагает, видит, как тот отказывается и сам перестает есть, ведь аппетит пропадает, когда что-то вместе и одновременно они не делают, за компанию не кушать решил. — Я не знаю, насколько ты сентиментальный в этом плане, но фильм реально очень трогательный, я не пускал слезу, но сердце все равно разбито было после просмотра, — Чонгук рядом с ним в плед к нему лезет, телом его согреться хочет, а Тэхён ноги свои с его ногами скрещивает, чтобы теплее было рядом с ним, всего его ощущать хочется. — Посмотрим, если рыдать буду поцелуями своими успокаивать будешь, понял? — смеётся Тэхён, а Чонгук за хитрость его за плече щипает. — Вот же лисёнок, — Чонгук на плече его ложится, и они оба фильм начинают смотреть. Тэхёну уже начало не очень понравилось, где фильм с главными героями, у которых рак, причем у обоих. Тот через силу смотрел его, потому что любовь его заинтересованно каждый момент смотрел. Тэхёну позже нравиться начало, ведь сюжет хороший — о любви, где главные герои через такую смертельную болезнь друг друга полюбили и отпускать не хотели. Тэхён заинтересованно смотрел за действиями Чонгука, а потом на главных героев, которые знали, что оба больны и все равно живут, любят и не сдаются. Тэхен сильнее Чонгука обнимать начал, когда в фильме постельная сцена началась, глаза в его макушку прятал. — Не стесняйся, пожалуйста, — через смех произносит мило Чонгук и в руку его целует, ещё больше до неловкости Тэхёна доводит. Тэхён в макушку ему смеётся, ему на сердце приятно становится, когда он даже фильм смотрит, но каждые действия и мелочи его замечает, чувствует, как неловко ему. Тэхён дальше фильм начал смотреть, который уже понемногу нравиться ему начал, потому что они любят друг друга сильно, даже через то, что умрут неизвестно когда, ведь у обеих рак, который вряд-ли вылечить можно… Тэхёну приятно за их обоих, где он поддерживает каждое ее решение, за звёздами уехать хочет, а он с ней, даже, если они ее разочаровали, он рядом, любовь свою звёздную показывает и говорит, что никакая книга с их любовью не сравнится. Тэхёну сложно смотреть, как главные герои от болезни мучаются, как им сложно жить с этим, но в их сердцах нет страха, что они умрут, ведь у них есть они. Жаль, что Тэхён боится рассказать об этом, наверное, потому что Чонгук совершенно не знает, что это, ведь он не болен так, как эти главные герои, которые понимают свою любовь. Тэхён боится, поэтому ни в коем случае не расскажет, ведь Чонгук не знает этого чувства, страха умереть, и оставить любовь свою страдать. В этом же фильме они оба обречены на смерть, Тэхён хоть и не знает конца, но догадывается, что кто-то из них должен умереть, ведь людям, которым не страшно умирать, была дана любовь, чтобы потом они кардинально поменяли свое решение, потому что появилась надежда за что жить, ради кого жить. Появилась ли у Тэхёна эта надежда? Да. Ещё с первого дня, когда увидел его. Он не мог принять для себя решение: жить и в скором случае умереть в одиночестве, не сделав никому больно этим, или все-таки принять на грани смерти то, что подарит ему надежду на хорошую жизнь перед смертью и, может, надежду на спасение. Но видит Тэхён, что не будет ему никакого спасения, да ему хорошо с Чонгуком, но он боится не за себя, что умрет, а за Чонгука, который сам в этом гнилом и бездушном мире останется без него. У него нет страха умирать, у него есть страх оставить страдать Чонгука одного, сломать его всего на куски, сердце его в дребезги по миру разбросать, мечты и надежды в море выкинуть, где они будут проклинать его за то, что выжить не даю, ведь Чонгук страдает вечным сном в памяти о них. «А меня рядом нет, поэтому не могу ничем помочь, поцеловать, как он любит, обнять и банально сказать: «Я люблю тебя», ведь только после таких слов с уст любимого он на ноги встанет и мир новыми глазами увидит, но только, когда рядом я буду» Сложно жить, даже, когда жить осталось совсем мало, наверно, когда не было бы у Тэхёна любви, Чонгука рядом с ним, с которым ему безумно приятно, ему бы легче было? Не было бы мыслей о том, что кому-то больно сделает своей смертью, он бы просто существовал со своей болезнью и ждал смерти своей. А может, легче и не было бы? Потому что уже суждено было, что Тэхён Чонгука встретит, и если бы отказал ему, умер бы от страха любви не познать перед смертью, ещё быстрее, чем ему писалось. — Чонгук, — Тэхён отвлекает его от просмотра фильма, который ещё немного и к концу придет. — Да, Тэхёнчик? — Чонгук в его глаза заинтересованно смотрит, которые болью пропитаны. — Если бы я раком был болен, ты бы меня любил по-другому? Относился бы как к больному и другие меры любви применял, чтобы мне больно не сделать? — Тэхён губами буквы от страха глотает, трясется от своего же вопроса, ведь в первые такое спрашивает. — Я бы тебя с рук своих не выпускал, поцелуями бы химиотерапию делал, чтобы ты только жив оставался, — Чонгук в его грудь укутывается, но Тэхёну мало его ответа, он не верит, ведь, если бы Чонгук правду всю узнал, так бы не говорил, в больницу бы отправил, при присмотре и контроле бы был вечно и жизни не видел из-за постоянных больниц и препаратов. — А мне кажется, я бы постоянно при твоём контроле был, всегда в больнице, — Тэхён дрожит, когда на фоне фильма главная героиня узнает, что ее любовь в больницу забрали с осложнениями. — Я бы все делал, чтобы ты выкарабкался с этой дряни, выжил, — Чонгук фильмом заинтересован, ведь думает, что речь Тэхёна просто речь, не задумывается, что Ким мог бы болеть этой дрянью. — А если бы я тебе сказал, что жить хочу, а не выживать? Ты бы принял мое решение оставить все, как есть и доживать свои последние дни с тобой? Чонгук долго молчит, но отвечает — это слишком сложный вопрос, но чужие решения и интересы он умеет принимать, даже, если это человек, которого безумно любит и терять не хочет. — Принял, только вот ты перед этим должен был бы принять мое решение, что после смерти твоей и я пойду за тобой, ведь не смогу прожить без тебя. Какой же мир без тебя? Ты и есть мой мир, Тэхён, — Чонгук в губы его целует, которые дрожать начинают из-за того, что Чонгук сказал. Он не готов понимать сейчас, что, если он умрет, то Чонгук тоже вкус крови познает, не от Господа, как ему суждено было, а от руки своей. — Это очень глупо, Чонгук, — Тэхён обижается на него, не хочет, чтобы он даже думал об этом, ведь суицид — это прямое попадание в ад, а в аду Тэхён за ложь в котле горит. Ким не хочет, чтобы Чонгук больно себе второй раз делал, когда убивать себя будет, ветру отдаваться будет. — Это у тебя вопросы глупые, на которые я тем же отвечаю, — Чонгук руку крепче Тэхёнову жмёт, когда фильм к концу подходит, где главная героиня в ступоре лежит и молится, чтобы с её любимым все хорошо было, звонка с больницы ждёт, где ему всю помощь подают, чтобы только он выжил. — Он же не умрет, Чонгук? — Тэхён от боли умирает, ладони потные от страха перебирает, боится, что же будет дальше, главной героине одновременно сочувствует. Тэхён трясется от жестокого момента в этом фильме, когда девушка звонка ждёт, где врачи скажут, что все хорошо, ведь она безумно любит его. Она лежит, боится и страдает, хоть и на ее лице есть трубки, которые кислород ей дают, он ей не помогает. Она все равно задыхается от одной мысли, что с ним что-то случится, Ким по одному её взгляду видит, как ей плохо, даже, если и без слез она, её сердце разрывается. Тэхён уже сто раз пожалел, что этот фильм начал смотреть, ведь могли просто посмотреть какую-то комедию и хорошо время провести, посмеяться, а не рыдать и переживать за главных героев. Чонгук руку его крепко держит, поддерживает его, но Тэхёну все равно страшно услышать, что главная героиня любовь свою потеряет, так же, как и Чонгук, поэтому этот фильм немного описывает их. Чертовски боится, но посматривает, не дышит, чтобы момент какой-то важный не пропустить, руки трясутся, которые Чонгук в своих ладонях крепко сжимает, успокаивает его своими поцелуями в руки. Но Тэхёну не становится легче, он умирает от болей в груди, ведь про них думает, что будет, когда Чонгук узнает, что с ним что-то случилось? Все задумывается о том, что больно сделает, убьет его моральных дух, растение из него сделает, где он жить перестанет в этом унылом мире без него. Тэхён к концу фильма доходит, где ее родители телефонный звонок слышат, а она столько надежды в нем хочет видеть, но слышит, как родители её утешать пришли, а она рыдать… Тэхён дыхание задержал, стук башенного сердца слышит, как же тяжело ему смотреть на эту девушку, которая от боли плачет, что любимого навеки потеряла. Тэхён слезы пускает, задыхаться начинает из-за того, что воздух в свои легкие не хочет пропускать, из-за этого и голова начинает кружиться, а из-за переживаний за главных героев немного подташнивать. Чонгук обнимает его, где уже смотрят на следующие сцены фильма, но Тэхён не смотрит туда, он плачет, рыдает, задыхается. Ведь тоже так боится больно Чонгуку сделать, как уход из этой жизни ее любви из фильма. Тэхён на эмоциях воды просит, пока Чонгук спешит в стакан набрать на кухне, а Тэхён слезы свои прячет, не может тот факт принять, что фильм именно так закончился, хоть и ожидал, но не так… Она воет от боли, а Тэхён вместе с ней, ему больно, а ей ещё больше, ведь у нее это уже случилось, а Чонгука только ждут в дальнейшем эти муки. Наверное, ещё больнее, потому что он не болен раком, он не понимает боли этой, которая Тэхёна мучает ночами. Но боль, которую Тэхён Чонгуку подарит будет ещё страшнее и мучительней, потому что Тэхён бросит его в этом сыром мире, где нет его. Тэхён водой захлебывается, слезы все никак не успокоит и головную боль этим вызывает из-за сильного стресса, из-за сильного страха так больно своей смертью сделать. Чонгук молчит, ничего не говорит, ведь понимает, что он чувствует, но Тэхён хорошо знает, что Чонгук нихрена не понимает, ведь Ким думает совершенно о другом, не о фильме, который немного на судьбу их похож, а о том, что больно сделает Чонгуку, и он будет так страдать, как и эта героиня фильма, вопить в подушку до утра будет, а потом будет как растение, которого забыли полить, потому что тот, кто это делал — умер… Тэхён все ещё задыхается, слезами своими умывается, ни о чем говорить не хочет, все мыслями себя съедает, что больно Чонгуку сделает, что хочет это прекратить, лучше одному в углу умереть, но никому больно не сделать, сердце Чонгуку не разбить, чтобы тот за ним не ушел в тот мир, ведь у него жизнь ещё впереди, просто такова судьба, что ещё одного человека, которого любит сильно потеряет. Возможно, Тэхён после смерти своей Чонгуку принцип воспитает, что тот больше любить не сможет, потому что страх появится, страх потерять свою любовь. Тэхён ладонью уста свои прикрывает, ведь вопли свои сдерживать не может, все кричит и кричит, а душа болит, сердце в клочья рвется, голова кружится, он на ноги встаёт и куда-то идёт, чтобы мысли куда-то свои деть, которые только о смерти, о боли и любви, которую он убьет. Тэхёна жутко тошнит, не может страх свой успокоить, который рвоту нагоняет, ноги подкашиваются от мурашек по коже и от дикого холода из-за того, что сильно морально убит, стресс в себе этот прячет и от боли в груди умирает. Чонгук за ним идёт, молчит, в покое его душу хочет оставить, но рядом всегда будет, когда ему больно и душно в этом мире. Тэхён в ванну забегает на ватных ногах и возле унитаза падает, от рвоты пытается избавиться, которая то ли от страха появилась, то ли от того, что болезнь даёт о себе знать, что скоро в могилу его заберёт. Чонгук волосы его себе в руки в хвост складывает, за уши прячет, обнимает, вместе с ним эту боль делил, забирает его слезы на себя, одновременно с ним страдать хочет, только чтобы ему легче стало. Но не станет, он о смерти бредит, болью и кровью умываться не хочет, чтобы не убить этим Чонгука. Он о убийстве на своих руках думает, когда умрет, этим же и Чонгука убьет морально, в душе, в сердце и в этом унылом мире без него. — Может, врача вызвать? — Чонгук переживает, смотря, как тот от рвоты мучается, все задыхается от плоти собственной, но Чонгук не знает, что внутри него происходит, как тот сейчас умереть хочет, чтобы от этих мыслей, боли в голове избавиться. — Не стоит, у меня так постоянно, когда стрессую, — Тэхён даже в такие моменты врёт, потому что он стрессует не из-за плохого конца фильма, а из-за их истории, которая так же закончится, мать вашу, вот только ещё хуже. Потому что, главная героиня, которая жива осталась вряд-ли ещё долго проживет в стрессе таком, а вот Чонгук будет, а может, и убьет себя, потому что не проживет в этом мире, где нет его… — Хорошо, — Чонгук сделает все, что он скажет, примет его каждое решение, рядом оставаться до конца будет, только чтобы ему хорошо было, но кажется, что Тэхён просто умереть хочет, наплевать на всех наконец-то, и воздуху или аду отнестись. Лишь бы страдания, других душ не видеть. — Чонгук, прости, — Тэхен не может успокоиться, хочет уйти, чтобы не видеть любовь свою, которой скоро больно сделает, хочет память ему стереть, чтобы тот забыл кто он, не знал любви его, лишь бы не делать больно ему. Но жизнь такая штука, что боль — это естественная штука, и только от человека зависит, как он с ней бороться будет. Кто живет с этой болью вечность, а кто умирает от руки своей, потому что слабы с этой болью в сердце жить… — Я хочу домой, — Тэхён руку пускает Чонгукову из своей талии, не хочет больше глаза его невинные видеть, в которых ни боли, ни жалости, Тэхён спасти его хочет. — Хорошо, давай я тебя отведу, на улице темно и поздно, я не отпущу тебя одного, — Чонгук не понимает, что с ним, почему ему так плохо, ведь это просто фильм, он только сейчас увидел его сентиментальность, о которой не знал до этого. Чонгук в непонимании смотрит на любовь свою, которая даже в глаза его не смотрит, не хочет любовь там увидеть и остаться тут до утра, в его объятьях пролежать, не хочет больно в конце сделать. — Нет, Чонгук, я сам, — Тэхён к порогу квартиры на ватных ногах еле-еле добирается, голова невыносимо кружится, он умирает? Он поскорее из его квартиры уйти хочет, чтобы не дай Бог, умереть тут перед ним, это его самый страшный сон. Говорят же, когда человек умирает, он уже ни о чем волноваться не должен, но Тэхён не эгоист, он пока жив — волнуется за долю Чонгука, как он жить без него будет, как отпускать, а как больно себе делать своими же руками, пить и вещества принимать, чтобы его увидеть хотя бы чуть-чуть, на долю секунды. — Я тебя не отправлю одного, ты еле на ногах держишься, не отпущу, — Чонгук к нему приближается, обнять хочет, из глаз слезы пускает и не понимает почему он его от себя отстраняет. Может, уже в тепле не нуждается? Почему какой-то фильм из него такого сделал? Холодного и странного, который не хочет ни тепла, ни поддержки. — Оставь меня в покое, Чон Чонгук! — Тэхён на крики переходит, в его сторону не смотрит, но очень хочет, хочет в объятья его окунуться, поцеловать, тепло его почувствовать и взаимно подарить. Он через силу грубым себя делает, чтобы тот оставил его наедине, но тот не может жить один, как и Чонгук. Тэхён глаза в пол прячет, слезы свои пускает, а хочет в его смотреть, любовь в них видеть, но боится больно ему сделать. Боится вред причинить, хочет, чтобы тот счастлив жив, хоть и не понимает, что такого не будет. Тэхён обувь свою надевает и вмиг на руках своих и полу кровь видит, которая с носа его капает. Вот она, смерть его, которая о себе знать даёт, Тэхён теперь точно знает, что нужно уходить, потому что умирать на его глазах не хочет, не хочет больно ему этим делать. — Если ты наедине хочешь побыть, давай я уйду, но ты в таком состоянии до тряски никуда не уходи, я боюсь за тебя и ни в коем случае не отпущу! — Чонгук обнять его хочет, но Тэхён, наконец-то, глаза свои злые подымает, Чонгук впервые его таким видит, своего Тэхёна не узнает. — Не смей говорить, что мне делать! Я не твоя вещь, чтобы ты меня не отпускал, Чонгук, я ухожу, потому что больно тебе делать не хочу, — Тэхён от него убегает, когда тот прикоснуться хочет, к себе притянуть, обнять, но тот испуганно не хочет этого, почему? Чонгук ничего не понимает, о какой боли он говорит, пытается лоб потрогать, узнать нет ли у него жара из-за этого стресса, но тот не подпускает его к себе. Потому что любви его боится, потому что в объятья его бросится, а это большая ошибка, которую Тэхён боится, но затеял сам же, а вернуться в прошлое не мог, чтобы все изменить. Тэхён себя ненавидит, потому что врёт, потому что он ему принадлежит, он хочет, чтобы Чонгук не отпускал его, но сейчас Тэхён просто обязан уйти. — Не отпущу, — тихо шепчет Чонгук, слезы свои сдерживает, Тэхёна понять хочет, но не может, потому что ничего не знает. Конечно же, понял бы, если бы правду узнал, и все равно ни в коем случае не отпустил. Любовь свою возле своего сердца вечность держал бы, чтобы до смерти им насытиться, но вряд-ли смерть его бы принял, за ним ушел, убив себя собственными руками. — Отпусти. На этот раз навсегда, — Тэхён еле слезы свои сдерживает, бросать его не хочет, не верит, что сам говорит, язык просит у всевышних отрезать и ноги, чтобы никуда не идти и ничего не говорить. Тэхён что-то о боли после своей смерти твердит? Он уже своей речью, которую только что прошептал Чонгуку больно сделал. Потому что тот все ещё понять не может, почему от него любовь его уходит. Чонгук на сердце нож чувствует, который вонзил ему сам Тэхён своими словами. «Отпустить? Навсегда? Но как? Как жить тогда? В этом мире, где нет тебя…» Тэхён из квартиры уходит, его никто не останавливает, Чонгук молчит в след ему, только громкий звук закрывающихся дверей слышит, нет, это не двери, это сердце Чонгука лопнуло, слышите? Чонгук стоит у дверей, где только что любовь всей своей жизни видел, которая сказала, чтобы отпустил его навсегда. Почему? Разве он сделал что-то не так? Не так любил? Нет. Он просто ничего не знает, в голове его не лазил, где куча боли и смерти, а главные слова, с которыми жил на протяжении встреч с Чонгуком: «Я не хочу сделать тебе больно, поэтому уходом своим спасу тебя». Чонгук так в ступоре, от боли в груди из-за той фразы у двери стоял, где когда-то его целовал, неловкость заставлял чувствовать, где любил и ещё хотел: его губы, его плоть. Он единым словом больно ему сделал, а Тэхён что-то твердит, что больно будет после смерти, нет. Это происходит сейчас, потому что любовь его ушла, без которой он дышать не может и жить, и просто сказал без никаких причин: «Отпусти, на этот раз навсегда»? Причины есть, но он их не знает, и, возможно, бы смеялся, если бы узнал их, потому что никакая болезнь смертельная любовь к нему его не забрала бы. Он бы продолжал так же любить его, так же целовать и плоть возбуждать, приятно делать. Он бы до последнего его вздоха пробыл рядом с ним, а потом к нему бы подался, потому что такова Чонгукова судьба, жить только рядом с ним, даже, если это ад будет, главное рядом с ним, дышать этим воздухом горячим в аду. Если бы Чонгук только знал, почему он ушел, почему одного его оставил, поцелуями своими Тэхёна бы наказывать стал, ещё больше любви даровал, говорил бы, что больно не сделает тем, что он уйдет, потому что он уйдет за ним следом. Принял бы то, что он умирает и вместе с ним и свою смерть дожидался, потому что, когда Тэхён уйдет, то воздух Чонгуку в этом мире перекроет, он не выживет. Чонгуку больно, больно, больно. Сердце уже не стучит, потому что единственная фраза его убила, ведь рядом нет его любви. Нет того, кто воздух подает, кто любовь даёт и жизнь своим присутствием. Чонгук не дышит. С этого момента его сердце перестало стучать, потому что понять не может, что случилось? Но решение его уважает, не будет надоедать, ведь взгляд его злой на всю жизнь запомнил, когда тот обнять хотел. Чонгук не будет выяснять причину этой фразы, что он сделал не так, почему виноват в этом? Почему эта фраза такая болезненная? Почему Чонгуку дышать тяжело, потому что нет человека, который воздух ему даровал — Тэхён. Больно, больно, больно. Что Чонгук о боли знал до этого? Даже уход Джина не так сломал его, ведь любил его как друга, ведь тот не слушал его, чтобы прекратить употреблять. Чонгук впервые так боль чувствует на сердце своем, с его уст это звучало как нож в сердце, поэтому Чонгук мучается от этой боли, которую в душу и в сердце Тэхён ему вонзил. Как он после всего, что у них было мог уйти и сказать такое? Как он отпустить может, после того, что у них было до этого чертовского фильма. Буквально недавно они любовью в кафе занимались, души не чаяли и все о любви говорили. Чонгук себя клянёт за то, что этот фильм включил, а не какую-то романтику. Больно чертовски. На душе все новые раны нарастают, которые Чонгуку воздух в лёгкие перекрывают, больно. Чонгук так до утра простоял в том месте, где его любовь ушла с одним и последним: «Отпусти навсегда». Чонгук это в страшных снах видеть будет, ведь эта фраза убила его как и сказал Тэхён — «навсегда». Если бы ты все знал, Чонгук, этого бы не было. Он бы в любви твоей до конца вдохов своих дышал. Ты бы его любовью своей спасал, на его лицо вялое смотрел и целовать не прекращал, ведь любишь, очень любишь. За то время, которое к смерти ему оставалось, принял бы тот факт, что он умрет, и принял для себя бы тот факт, что за ним следом уйдешь, ведь не сможешь прожить в этом мире без него. Тэхён убил этой ночью Чонгука, одной фразой, своими устами кинжал ему в сердце вставил. Зачем? Чонгук на своих щеках слезы холодные чувствует, на картину их любви и страсти смотрит, все ещё принять факт тот не может, что Тэхён попросил отпустить его навсегда, что ушел от него неизвестно из-за каких причин для Чонгука. Теперь в боли своей умирает, кинуться к нему хочет, сюда вернуть, спросить почему? Но не желает этого, ведь уважает и, самое главное, любит Тэхёна, поэтому сделает все, о чем он его попросил. Даже, если и не понимает этого смысла, возможно, скоро поймет? Когда блокнот его почитает, когда правду всю узнает и зол на Тэхёна будет, что боялся это все время рассказать правду. Правду, которая бы любовь Чонгука к нему поменяла? Какой же глупец. У страха очень большие глаза, поэтому это первое, что должны люди из своей жизни выбрасывать. Чонгук на двери смотрит, которые последний раз стукнули, нет. Это сердце его последний раз стукнуло, когда любовь его ушла…***
Тэхён по парку идёт, не знает куда дальше, но точно не назад, ведь там болью и любовью пахнет. Там человек, которого он безумно любит. И которому больно сделал. Тэхён, где-то в глубине души вернуться хочет, но сердце, которое уже давно разбито ведёт его вперёд куда-то. Тэхён оставил его, чтобы от боли спасти, но взгляд его последний уже был самый разбитый в этом мире. Тэхён через силу идёт, сам не зная куда, кровь из носа останавливается, ведь давление сильное, из-за страха кровотечение вызвало, в голове все ещё кружится, но Ким найдет дорогу к спасителю своему — Чимину, который правильный путь ему покажет, ведь душа его говорит, что он больно Чонгуку уже этим сделал, а сердце, что не стоит возвращаться к тому, который любовью своей и тебя и себя погубит. Тэхён в подъезд заходит, еле на ступеньках к квартире Чимина добирается, уверенно стучит и на пороге вмиг сонного Чимина видит, который, наверное, отдыхает уже давно, ведь на улице поздний час. Тот в непонимании на Тэхёна смотрит и понять пытается, что случилось. Недавно Тэхён в трубку телефона говорил, что с ним все в порядке, а тут в слезах и панике явился, кровью истекает и еле на ногах держится. — Что, черт возьми, происходит, Тэхён? — Чимин за плечи Тэхёна в квартиру заводит, когда тот с дрожью в ногах порог переступает, Чимин его сонный в прихожую заводит и на диван сажает. — Я не смог, — Тэхён руки пытается свои успокоить, которые трястись не перестают, он такого страха никогда не чувствовал на себе, впервые такая паническая атака словила его душу. — Что не смог? Тэхён, что случилось, где Чонгук? — Чимин к нему рядом приседает и за руки берет, а тот все в пол глядит и спасение там свое найти надеется, но дороги назад нет, он уже своими словами острыми любовь свою ранил. — Жить так не смог, — Тэхён на Чимина мокрыми глазами смотрит, которые уже много часов не высыхают, синяки под глазами уже, Тэхён на лице побледнел и трясется от страха и паники, не перестает боль чувствовать. — Как — так, Тэхён? — Чимину сложно своего друга, которого он безумно любит в таком состоянии видеть, говорит с ним уверенно, но слезу пытается не скинуть с глаз своих, ведь ему сложно на его муки смотреть и принципы, через которые он переступить не может. — Во лжи, — Тэхён на колени садится, Чимина за ноги хватает и плакать начинает. У Чимина сердце кровью обливается, когда Тэхёнову истерику видит, он прекрасно его понимает в отличие от Чонгука, потому что все знает. — Чимин, я не хочу больно ему делать, вижу, как он любит меня, не отпускает, я не хочу умирать, Чимин, — Тэхён за одежду его дёргает, рыдает, умирать не хочет, а только любить своего Чонгука. — Я не хочу умирать, я сделаю этим больно Чонгуку, вот и оставил его сегодня, попросил его, чтобы он отпустил меня навсегда, если любит, потому что я боюсь завтрашнего дня, я боюсь умереть, Чимин, мне с каждым днём всё хуже и хуже, — Чимину сложно слушать его, он самый сильный человек, Пак держится Тэхёна, друга своего слушает. — Он спасал меня от смерти, тошнотворные запахи губами своими перебивал, когда голова кружилась, то он обнимал меня крепко до удушья, а когда кровь носом шла, за талию держал и в обнимку со мной спал, не задумываясь, что в это время я умираю, — Тэхён слезами своими захлёбывается, вопит, скулит от истерики давление себе подымает. — Я думал, когда умру — больно ему сделаю, но сегодня своим уходом сердце ему разбил, Чимин. Я плохой человек? Я любовь свою подарил, кольцо перед Богом от него принял, клялся ему, что нас только смерть разлучит, но разлучило нас то, что я — трус и лгун, — Тэхён от боли в груди умирает, на сердце ножевые ранения чувствует от своих же действий, вспоминает его глаза разбитые, что любви хотели, а Ким взял и ушел с единым для него непонятным: «Отпусти, на этот раз навсегда». — Ты не плохой человек, Тэхён. Ты не лгун и не трус, — Чимин к нему на пол приседает, обнимает, успокоить пытается. — Я люблю его, но бросил одного в этом мире без меня задыхаться. Но вернуться назад не могу, не хочу убивать его, Чимин. Я боюсь, что умру скоро и его за собой в могилу заберу, ведь мы любим друг друга. Чимин, я не хочу умирать, я хочу любить его, — Тэхён голову задирает, от боли в груди вопит, вот-вот и от нехватки воздуха, из-за постоянных воплей умрет, а не от болезни. — Почему жизнь со мной так, Чимин? Почему я умираю, почему у меня этот рак? Я хочу жить. Жить с ним и любить его до благополучных последних вдохов своих, — Чимин хоть и сильный человек, но слезу роняет, когда он о жизни просит, а Чимин, как врач, это сложно переносит, ведь ему нет шансов на жизнь… — Я бросил его после того, что у нас произошло, после такой любви, которую мы друг другу подарили, вчера все ещё хорошо было, мы друг друга поцелуями жаркими баловали, а сейчас я от боли умираю, из-за того, что сердце ему разбил, а не от смерти, которая ждёт меня, — Тэхён на ноги встаёт, но падает, Чимин слезы свои не сдерживает, истерики его слушает, молчит, ведь ничем помочь не может, у него не было такого, он не понимает его чувств, он даже любви не познал. — Я не хочу умирать! Я люблю его, но бросил, потому что так нужно было, чтобы спасти его от горя, которое на руках своих держать будет, когда я умру! — Тэхён об пол головой бьётся, кричит, что умирать не хочет, но убивает себя сейчас этими истериками. Чимин к себе его притягивает, удержать пытается, а тот кричит, Чимин боится, что тот вырвется и с собой что-нибудь сделает, на долю секунды отпускает его и в лабораторию свою бежит, чтобы снотворное найти. Пока Чимин отлучился, Тэхён кулаками об пол бьёт до крови, кричит и от истерики давление себе подымает, задыхается из-за паники, по сторонам смотрит и не понимает, где он находится и по какой причине, кто с ним, и что происходит? Чимин прибегает к нему и шприц в шею вставляет, пока тот дёргается от паники и слезами своими умывается, его взгляд Чимина убивает, как будто уже умирает. Чимин сам вопить начинает, шприц с снотворным в сторону отбрасывает, тело Тэхёна к себе притягивает, которое немного успокаивается и засыпает, Чимин обнимает его, а Тэхён ему в глаза со слезами смотрит, в самую душу… Чимин часто такие взгляды на операционном столе видит, когда человек смерти отдаётся. — Прости, — Чимин к своей груди лежавшее тело Тэхёна притягивает, прощения просит за то, что впервые медицину использовал, в их случае шприц с снотворным и успокоительным. Ведь Чимин хорошо помнит, что Тэхён просил у него в первый день, когда о болезни узнал: «Никаких препаратов». — Прости, что в этот раз спасти тебя не смогу, Тэхён…