***
Меня фактически ослепило от резко возникшего света. Я зажмурился, решив подождать, пока глаза привыкнут и услышал свой голос со стороны: — Нет, ты его видел, блять? Герман Вейл. Владелец сети ресторанов! И что она в нём нашла? — Сочувствую, — отозвался кто-то. — Сочувствовать будешь, когда я ему морду набью. Открыв глаза, я увидел следующую картину: небольшая комната, обставленная дорогой мебелью, устланный чёрным ковром линолеум; на диване, с бутылкой красного, валяется другая версия меня, зло глядя в панорамное окно, не закрытое занавесками. На улице золотой час — солнце едва поднялось. К слову, он лежит в одних боксёрах и накинутом на плечи чёрном халате, лямки которого болтаются где-то на полу. Напротив, в фиолетовом кресле сидит повзрослевший Лютер, которому, должно быть, также двадцать пять — двадцать шесть лет. Он одет в рубашку и джинсы, а на полу рядом валяется портфель. На низком журнальном столике стоит куча пустых бутылок вина. Я замечаю в стороне почти опустошенный мини-бар и понятливо хмыкаю. И чья это квартира — Лютера или моя? — Думаешь заявится к ней на свадьбу? — брат вопросительно приподнимает брови. — Конечно, о чём речь? — Ты пьян, Эйдан. Отоспись, может полегчает. У тебя ведь даже приглашения нет! Парень закатывает глаза. — И когда меня это останавливало? Вот именно. — Я просто приду туда и поздравлю её с браком, — последние слова он уже прорычал и кинул пустую бутылку о стену. Лютер смотрит на гору осколков, поблескивающих золотым цветом от солнца и одновременно на его лице происходит тяжёлый мысленный процесс. Ага, отговорить хочет. — Но ты же сказал, что любишь её, так? И если уж Данка нашла в своей жизни настоящее счастье и любовь, пусть даже не с тобой, то… — Любовь? Счастье? Она мне в месяц наших отношений сболтнула о том, что ей нравится Дин Винчестер из какого-то сериала. И чего мне теперь, переместиться во времени и сделать так, чтобы он никогда не получил эту роль?! И голос, и жесты, и мимика его лица — всё пропиталось ядом жгучей ревности. Так странно было видеть подобные эмоции на своём лице. Я ведь никогда не знал каково это. — Ну… — протянул Лютер так, словно действительно задумался «а не переместиться ли нам сейчас в прошлое?». Наверное, тоже изменить там что-то хочет. Эйдан приподнялся на локте, с укором глядя на брата. — Зачем свою сумку в руки взял? Забудь о работе. Никуда твоя строительная компания не сбежит. Ты сегодня идёшь со мной срывать свадьбу. Лютер тяжело вздохнул, но сумку, всё-таки, поставил. — Ты бухаешь уже всю ночь, Эд. В таком состоянии собираешься к ней явиться? К слову! А братишка то трезвый, как стёклышко! Неужели ЗОЖ-ником стал? — Допустим. И? Эйдан, пошатываясь, поднялся на ноги и направился в соседнюю комнату. Через минуту он вернулся с ворохом одежды. Своего размера. Значит, квартира его. Бросив вещи на диван, парень подошёл к низкой тумбочке в обивке из экокожи с двумя выдвижными ящиками и взял оттуда аптечку. Достав перекись и ватки, он начал обрабатывать костяшки пальцев. Только сейчас я заметил, что они содраны в кровь. — Нужно было одеть кожаные перчатки. — Можно подумать, я в тот момент мог вспомнить об этом, будучи в алкогольном опьянении. Он оделся в чёрную футболку, не скрывающую бицепсы рук с вязью выпирающих вен и в брюки. — Надо опохмелиться, — сказал Эйдан, проходя в кухонную зону своей квартиры. Лютер, бросив свой несчастный портфель, без надежды уйти на работу, идёт за ним. — Солянка? — предлагает Первый. — И кто её варить будет? — скептически интересуется альтернативная версия меня. — Я заказываю еду из ресторана, а до этого тут готовила моя Данка. — Уже не твоя, — зачем-то вставляет Лютер. Даже на расстоянии я чувствую раздражение Эйдана, но он стойко пропускает фразу мимо ушей. — Ну мы ещё посмотрим чья. — Так, ладно. Опохмелиться можно укс… — Никакой соды и уксуса, иначе блевать я буду на тебя! — предупредил парень. — Вот прямо на твою чистую рубашку! И вообще, не надо мне давать советы, я сам знаю, что делать. Налив воду в резервуар кофеварки и пересыпав молотый кофе в установленный фильтр, он вернул колбу на место и нажал кнопку включения. — Кофе? — А ты думал чем ещё? Я хмыкнул. В мире может измениться всё, что угодно, но не моя любовь к чёрному кофе. Лютер открыл холодильник и достал оттуда две тарелки — первую с салатом, а во второй, по всей видимости, лежали куски ароматного шашлыка. Он взял вилку и сел за стол. Эйдан налил из кофеварки в фарфоровую чашку бодрящий напиток и сел с другой стороны стола, неотрывно глядя на брата. — Чего ты так пристально смотришь? — не выдержал тот. — Вспоминаю, как трахал на этом столе Данку. Лютер тут же вскочил со стула, едва его не уронив. Под мой громкий хохот, он пошёл к умывальнику. — Шучу. Я думал о том, не охуел ли ты без спроса тырить у меня еду? Вопрос остаётся открытым. Пошли, надо ещё заскочить в магазин за подарочком. Не с пустыми же руками на свадьбу идти. В несколько глотков допив свой кофе, Эйдан встал и ушёл в холл. Братец ждать себя не заставил, и вернув еду в холодильник, тоже направился к выходу. Завязав кроссовки, хозяин квартиры взял с тумбочки ключи, сигареты, зажигалку и деньги, сунув последние в задний карман, после чего эти двое вышли и заперли дверь. Спустившись на лифте на первый этаж, Эйдан выудил из коробочки одну сигарету и щёлкнул колёсиком, поднося зажигалку к табаку. Выпустив дым из лёгких, он убрал пачку в другой карман. Братья шли по улице молча, каждый размышлял о чём-то своём. Но один из них молчать долго не умел. — Знаешь из-за чего мы расстались с Даной? Из-за моей грёбаной работы. Когда я возвращаюсь домой, от меня разит чужими духами и спиртным, — выплюнул он и снова затянулся. — А то, что моя работа — владелец элитного клуба и этот запах вполне себе оправдан, она не учла, — выдохнул парень. — Но я и сам виноват в том, что иногда употреблял алкоголь и выходил в зал курить вейп. А она потом видела моё состояние и дальше уже додумывала сама. Но я ей никогда бы не стал изменять. Данка мне слишком дорога. Эйдан выкурил сигарету и притоптал ногой окурок. — Короче, мы поссорились. Она собрала вещи и съехала. Надо было ей позвонить утром, но… — Ты не позвонил. — Ага. И на следующий день тоже. Я сделал по-другому. Приехал к ней домой, чтобы забрать назад к себе и уже там спокойно поговорить, однако и этот вариант обломился, — парень мотнул головой, словно прогоняя воспоминания. — Неважно. Сосредоточимся на покупке подарка. — Что там твоя Данка любит? — Вот, теперь правильно говоришь. Моя Данка. А не какого-то там Германа, — усмехнулся он и вошёл в магазин. Колокольчик звякнул, оповещая о посетителях. Через пол часа они вышли оттуда с увесистым розовым пакетом. Лютер почесал затылок, переваривая произошедшее. — Значит, три коробки в форме сердца. В одной маленькие плюшевые мишки, в другой шоколадки и кремовые пирожные, а в третьей розочки. В добавок, там ещё увесистая корзинка с дорогостоящей косметикой. Эйдан бросил на брата недовольный взгляд, но пояснил: — Она не похожа на Эллисон или ещё каких-либо девушек из твоего окружения. Дана — нежный и хрупкий цветочек. Ей именно такие подарки и нравятся. Впрочем, как только ты её увидишь, то сам поймешь. Вернувшись к многоэтажке, парни садятся в Феррари Эйдана и доезжают почти до окраины города. Здесь, на чистом зелёном газоне, занимая огромную территорию, готовится поистине масштабная свадьба. Столы ломятся от разных блюд, установлена площадка для танцев, вдалеке стоит высокая белоснежная арка, под которой, должно быть будут давать клятвы Данка и Герман. — Хорошо они подготовились, — присвистнул Лютер. — Сам в шоке. Когда только успели? — процедил другой, надевая солнечные очки. Конспиратор хренов. Всё-равно ведь выдаст себя с потрохами. Интересно посмотреть на эту девочку, которая так крепко въелась ему в мозги. А ведь, теоретически, могла бы и мне, будь всё иначе. — Это она там? — спрашивает Лютер. — В пышном платье, рыженькая… — С ума сошёл? Я рыжих терпеть не могу. Хотя, если в свадебном, то, разумеется, это она. Видимо, назло мне перекрасилась. И при этом даже не смотрит в её сторону, будто избегая. — А какие были до этого? — Пшеничные. Ищи Германа. Как он выглядит ты знаешь. Парень ставит пакет на стол к остальным подаркам и они проходят дальше. Через десять минут, видимо, находят кого искали. За аркой стоит мужчина в смокинге и общается с кем-то по телефону. Эйдан сжимает кулак и я слышу, как у него хрустят пальцы. Ну всё. — Постой! Однако, уже поздно. Он набросился на Германа, как на врага, отстаивая право на своё. Прикрываю лицо ладонью, слушая отборный мат и звуки ударов. Нет, меня вовсе не пробирает стыд за себя. Я вообще не понимаю какого чёрта он творит и чего этим, кроме как окончательного разрыва со своей Данкой добьётся? Это полный провал. — Эйдан! Подобрав подол пышного подъюбника, к нам бежит красивая девушка в платье пастельного цвета. Невероятно красивая. Вглядываюсь в её лицо, отмечая детали. Маленький аккуратный носик, пухлые розовые губы, а из-за пушистых ресниц, обеспокоенно смотрят на происходящее карие глаза. У неё длинные густые волосы… пшеничного оттенка. Чуть позади неё бежит рыжая невеста в шикарном свадебном платье. — Эйдан! — блондинка обхватывает парня за плечи, то ли прижимая к себе, то ли отталкивая от Германа. Глядя на них я почувствовал укол ревности, но тут же прогнал эти мысли. Манёвр у неё получился. — Данка? — Данка? — переспросил Лютер. — А это тогда кто? Он указал на рыжую даму в свадебном платье. Я усмехнулся. Интересно девки пляшут. — Так, что тут вообще происходит? — крикнула рыжая. — Это кто, Дана? Бедная девочка. Прикусив губу, блондинка отошла от своего парня. — Аль, прости за это. — Я вообще ничего не понимаю! Кто-нибудь объяснит сложившуюся ситуацию? — поинтересовался Лютер. Данка с долей беспокойства осмотрела лицо, которое чистое отражение меня, за исключением разбитого носа. Видимо, от Германа ему тоже досталось. — Зачем ты сюда пришёл? — устало выдохнула она, обнимая себя за плечи. — И зачем избил жениха моей сестры? — Твоей сестры? — удивленно уточнил Эйдан. — Я думал, это ты выходишь сегодня замуж… Взглянув в глаза девушки, я увидел, что та едва сдерживает слёзы. — Мы же не так давно расстались, когда бы я успела влюбиться снова? Хватит, Эйдан. Больше не ищи встреч со мной. Сегодня я лишь убедилась в правильности своего решения. Держа ровную спину, она развернулась и направилась подальше отсюда, к самому дальнему фонтану. Не знаю, что в этот момент мною двигало, но я пошёл за ней. Блондинка опёрлась локтями о бортик, вглядываясь в водную гладь. Сзади нас разразился настоящий скандал, потому что подключились родители невесты. Но Данка словно бы не хотела их всех замечать. — Почему ты не можешь быть другим? — тихо спросила она. — Могу, малышка. Только не в этой реальности, — словно по инерции, я взял её за подбородок, повернув лицом к себе. Девушка вздрогнула, глядя на меня большими глазами. То есть.? — Детка, ты что… видишь меня? Блондинка кивнула. А в следующий момент всё исчезло, включая её.***
— Забыла сказать тебе ничего и никого не трогать в параллельной реальности, иначе всё исчезнет и ты вернёшься обратно раньше срока, — Куратор качнула головой. Достав из пачки сигарету, я зажал её губами. Женщина поднесла к моему табаку огонёк зажигалки. Перехватив двумя пальцами палочку, выдохнул дым из лёгких. — Я всё равно бессилен в той реальности, — пожал плечами. — Это верно, — усмехнулась она. — И всё же. Как прошёл день? — По правде говоря, таких плохих дней у меня ещё не было. Он просто всё просрал, — ответил я, смахивая пепел в пепельницу. — Полагаю, тот Пятый ни капли на тебя не похож? — Что-то схожее между нами определённо есть. Но да, мы очень разные. Я молчал, глядя в темноту засыпающего города. Где-то там сейчас ложиться спать одна девушка с глазами цвета корицы. Стукнув себя по коленям, Куратор поднялась. — Так, завтра ещё один тяжелый день, поэтому я пойду отдыхать. Приходи в шесть и давай без опозданий. — До завтра, — бросил я, делая новую затяжку. В этой реальности Данка не встретилась со мной и даже не знает, что я существую. Но о её существовании теперь знаю я. Может быть у другой версии меня и не получилось добиться любви этой девочки, однако, здесь я намерен переиграть судьбу. Кто знает, возможно у нас мог бы быть шанс? Конец