Missing/Потерянный

Гаара берëт другое письмо, сопротивляясь желанию превратить кипу документов из почтового ящика в конфетти с помощью маленького, но хорошо управляемого Песчаного Гроба. Это неизбежная часть работы Казекаге. Он не может всë время заниматься убийствами врагов Суны. — …Гаара? Странные нотки нерешительности в голосе Темари заставляют его поднять взгляд. Он думал, она здесь, чтобы просто сбросить на него ещë бумажной работы, но она выглядит так, будто произошло что-то серьëзное. Гаара угрюмо думает, приведут ли еë слова к заполнению других бумажек или в этот раз он наконец сможет подраться. Его сестра хорошо контролирует мимику, но сейчас еë загар выглядит странно бледным. Мрачный Канкуро проходит за ней в офис Гаары, а за ним следует, к его удивлению, Наруто, который, когда он в последний раз о нëм слышал, ещë находился в Конохе. В руке у него налобный протектор Деревни Скрытого Листа, перешитый в красный пояс. * Ткань будто только-только постирали, накрахмалив. Металл не повреждëн, символ листа ему знаком. Гаара загибает концы пояса до тех пор, пока у него в руках не оказывается ровный прямоугольник с прямыми краями, который он держит обеими руками. — Мне так жаль, мужик. Я… Я бы просто хотел быть там, чтобы я мог хотя бы принести его обратно. Я… — Наруто смотрит на его близких слегка умоляющими глазами. Канкуро прочищает горло: — Он ушëл, сражаясь, при исполнении служебных обязанностей, — произносит он, как мантру, почти молитву шиноби. — Прости, — на лице Темари непоколебимая маска. Она выглядит старше своих двадцати. — Ты… — еë голос на секунду затихает, но потом звучит вновь с оттенком беспокойства. — Ты в порядке? При данных обстоятельствах Гаара считает это довольно странным вопросом. — Гаара, скажи что-нибудь, — волнуется Канкуро. Гаара отвечает каждому взглядом: — Что я должен сказать? Они косятся друг на друга, сами не зная ответа на этот вопрос. Гаара поглаживает края повязки, внезапно ясно понимая, что он ждëт. Чего-то, чего не знает сам. Он окидывает взглядом неизменившийся офис, рассматривает карты, свитки, тыкву с песком, документы в почтовом ящике. — Ох, нет, не беспокойся о них, позволь мне сегодня этим заняться, — Темари поднимает стопку писем и отчëтов, позволяя подносу под ними незаметно соскользнуть на пол. — Ты просто… Почему бы вам троим не прогуляться? — выпаливает она. Помощник Гаары выглядывает из-за двери с обеспокоенным видом. Он пришёл вслед за Темари, сжимая и сгибая в руках какую-то папку. Гаара встаëт, всë ещë держа в руках пояс. Он не понимает, как он должен поступить, поэтому следует совету сестры. Они идут окольными путями через деревню, направляясь к земляной ограде. Его друг и его брат идут совсем близко, бросая на него взгляды, думая, что он не обращает внимания. Шиноби Песка и мирные жители заняты работой, салютуя своему Казекаге, когда тот проходит мимо. Обычный поздний полдень. Гаара хмурится. У него ощущение, будто он что-то упускает. Кроме Ли, но, похоже, теперь ему придëтся к этому привыкнуть. «Я знал, что это однажды произойдëт,» — говорит он себе и думает, почему его мысли кажутся ему самому механическими и неубедительными. Гаара смотрит в пустынную даль, стоя на южной стене. — Что произошло? Наруто приближает к нему своë лицо: — Ли и другие ниндзя защищали большое поселение в конфликтной зоне. Знаешь, на границе между Странами Огня и Земли. Ли и другие высококлассные бойцы были отправлены обычной командой, потому что какого-то крепыша-шиноби из Деревни Скрытого Камня несколько раз видели поблизости. Пограничный контроль, обычный осмотр окрестностей. Думаю, ничто не предвещало полномасштабную битву, но именно это и случилось. Гаара смотрит вниз на повязку, до сих пор лежащую у него в руках. Он убирает еë в карман и смотрит на Наруто немигающим взглядом, ожидая продолжения. Наруто выглядит несчастным, не зная, как подобрать следующие слова. — Он был… Он не вернулся. Пропал без вести, — Гаара слышал фразу десятки раз, вписывал еë в бланки и письма. Из уст Наруто она звучит так, будто произносится на диковинном языке. — Я поговорил с парнем, который всë видел. Он сказал мне, что всë произошло быстро. Очень быстро. Но они не смогли… Повязка — всë, что им удалось унести обратно. Они внесли его имя в кенотаф. Или они собираются сделать это в скором времени, не знаю, успели ли они его уже изотовить. Там будут имена Ли и ещë двух погибших людей. — Когда это произошло? На минуту нехарактерно грустное и важное выражение лица блондина уступает место напряжëнному взгляду человека, считающего на пальцах: — Подожди, сегодня вторник, а значит… Шесть дней назад. Шесть дней назад? Гаара хмурится. Здесь что-то не то, и он не может понять, в чëм дело. Шесть дней назад? Что он делал шесть дней назад? Это был обычный день, как все остальные. — Во сколько? Наруто вперивает в него взгляд: — Не знаю! Зачем тебе? Гаара отворачивается обратно к пустыне. Он чувствует себя сбитым с толку, будто упустил очень важную деталь. — Что насчëт ублюдков, сделавших это? — спрашивает Канкуро. — Без понятия. Наши парни отступили в поселение и разгруппировались. К тому моменту, когда они начали преследование, ниндзя Камня уже собрали лагерь и скрылись. За ними послали Анбу, но я не знаю, вынюхали ли они что-нибудь. Как только лидер их команды рассказал мне обо всëм, я сразу помчался сюда. Я хотел лично сказать тебе об этом, чтобы ты не узнавал обо всëм через письмо… Эм, Гаара? Гаара вертел головой, осматриваясь. За плечами Наруто он видел, что на деревню надвигается вечер. Стражники патрулируют стену, а через две улицы сапожник пытается продать свои изделия. — …Ты в порядке? По мере смены часов, а за ними и дней, Гааре всë чаще задают этот бессмысленный вопрос. Он никогда не отвечает. Он всë ещë ждëт, что-то его беспокоит. Люди рядом с ним молчаливы, они больше не достают его своими проблемами и вопросами. Хотя у них всë ещë полно проблем и вопросов, они просто просят о помощи у других людей, так думает Гаара. Темари настаивает на том, чтобы взять на себя его обязанности. Спустя два дня она настаивает на возвращении к работе, чтобы он «отвлëкся от своих мыслей». Через день она говорит, что ему нужно дать себе больше времени на восстановление. Гаара, не понимающий смысла всего этого, продолжает делать свою работу. Он медленно осознаëт, что именно не так, когда сидит в своëм офисе, прямо над комнатой, где занимаются миссиями, и слушает приглушëнный гул деревни, звучащей, как поизносившийся, но хорошо смазанный механизм. Мир вокруг него продолжает идти вперëд, и Гаара вместе с ним. Всë это время он ждал чувства, близкого к ощущению потери. Чувства реальности произошедшего. Он до сих пор не чувствует ничего похожего. Он работает семьдесят два часа без перерыва, а когда переделывает всю работу, даëт своим брату и сестре отгул и выходит в залитую лунным светом пустыню вокруг Сунагакуре. Гаара выходит на вершину, к краю каньона, и внимательно осматривает знакомый пейзаж. Ли иногда гуляет с ним по этому маршруту. Ли часто ходил этим маршрутом. Гаара повторяет это про себя, пока слова не превращаются в бессвязный набор слогов, но даже тогда они кажутся бессмысленными. Ли постоянно здесь патрулировал, он жил в Суне почти два года и усердно её охранял. Люди Скрытого Песка были знакомы с ним, у него было много друзей. Он участвовал в миссиях, обедал в столовой, он жил вместе с Казекаге, делил с ним кровать, в ней прикасался к нему в непроглядной темноте ночи, дотрагивался до Гаары, дотрагивался до стольких вещей, он здесь, он оставил столько следов после себя. Эти следы всë ещë здесь, они никуда не исчезли. Кусочки Ли ещë не забрали из деревни, из души Гаары, он не исчез. Он не исчез из этого мира. Ли стал чем-то уникальным в жизни Гаары, между ними есть связь, не похожая ни на одну другую, особенно для существа, не имевшего столь многого изначально. Гаара знает, что, когда его возлюбленный умрëт, часть Ли всë ещë будет жить в нëм, это сама суть того, что они разделяют. Но тогда уголок его души, принадлежащий Ли, безвозвратно изменится. Он начнëт использовать прошедшее время вместо настоящего. Этот уголок замрëт, закроется, как книга, достигшая конца. Гаара ищет этот самый конец уже несколько дней и нигде не находит. Это бессмыслица — шесть дней ходить с огромной трещиной в душе и не замечать этого. Она должна быть здесь, но еë нет. Ли пропал. Ли пропал. Гаара медленно повторяет эти два слова и теперь они кажутся правильными. Ли жив, потому что на данный момент его смерть не имеет ничего общего с реальностью, точными фактами. И что на самом деле является фактом, так это то, что он пропал и сейчас его местоположение неизвестно. На следующее утро, за завтраком, Наруто выползает из гостевой спальни, зевает и напоминает всем, что сегодня отправляется домой. Ему нужно возвращаться к собственным обязанностям. — Я отправляюсь с тобой. Объявление Гаары встречают удивлением напополам с ужасом. Самый первый вопрос — «зачем?» — Я хочу поговорить с твоим очевидцем с глазу на глаз. Наруто вздрагивает, а его пальцы крепко сжимают палочки для еды: — Нет! Я рассказал тебе, что случилось, и правда, приятель, это очень плохая идея. Серьëзно. Гаара заканчивает завтракать и собирает свою походную сумку. Он не спрашивал. Ему просто нужно кое-что найти. Кое-что, чего ему не хватает. * Очевидец оказался лидером злополучных сил Конохи, мрачным джоунином на десять лет старше Гаары. Он встречается с Казекаге в зале для конференций в Резиденции Хокаге через пару часов после его прибытия. Они оба садятся, в то время как Наруто остаëтся стоять, с неожиданной внимательностью всматриваясь в мужчину, его обычно открытое и жизнерадостное лицо выражает слабый протест. Свидетель пересказывает, как его отряды вступили в неожиданную конфронтацию с силами шиноби Камня и попали под огонь во время операции. Ли в этот момент находился в стороне от остальных, проверяя периметр, когда на него напали. Он попытался отвоевать себе путь обратно к основным силам Конохи, но оказался убит. Очевидец своими глазами видел смерть Ли, однако с расстояния пятнадцати метров. Тело было безвозвратно повреждено, но они забрали протектор Листа, тот самый, который сейчас лежит в нагрудном кармане Гаары. Когда Гаара спрашивает, каким именно образом умер Ли, очевидец, взглянув на Наруто, не вдаваясь в подробности, говорит, что смерть была внезапной и очень быстрой. Гаара кивает, встаëт и уходит. Наруто спешно благодарит свидетеля и почти бегом следует за Гаарой. — Хэй, подожди. Ты… Гаара останавливается в коридоре по пути наружу, прерывая чуть вновь не произнесëнный нелепый вопрос. Он поворачивается лицом к стене, прикладывая руку к лицу. Наруто издаëт тихий звук и неловко похлопывает его по плечу. — Это нормально, знаю, тебе больно… Прости, приятель. Я правда… Мы все будем скучать по нему. Гаара позволяет руке опасть, хлопаясь о бок. — Мне нужно немного побыть одному. Это удобная для него сейчас фраза, он несколько раз слышал еë от других людей. Она не звучит неуместно и в данных обстоятельствах не вызывает вопросов «почему». Резкий, невозмутимый тон, кажется, ненадолго озадачивает Наруто, но он понимающе кивает. Гаара не дожидается, пока его друг предложит ему задушевную беседу за тарелкой рамэна. Он быстро покидает здание, перебегая через улицу. «Мне нужно немного побыть одному». Он идëт, сосредоточившись на своих мыслях, рассеянно спрашивая себя, почему люди говорят это, когда теряют кого-то близкого. Может, усиливающаяся боль одиночества помогает им наконец осознать, что этой части их жизни, их совместного будущего, уже нет. Для Гаары это не имеет смысла, но он этого и не ждал. Раньше он всегда был один, даже позже, в свои лучшие годы, так что никакой разницы нет. Мир не меняется. Птицы сидят на деревьях Конохи и поют, пока он не приближается к ним и те внезапно замолкают. В ближайшем дворе играют дети и слышны их крики. Люди проходят мимо, бросая на него странные взгляды. Наруто следует за ним на расстоянии, которое ему кажется достаточным, чтобы его не заметили. В воздухе витает аромат дерева, воды и травы, пятнистый свет падает на лицо Гаары, ощущаясь тëплыми прикосновениями возлюбленного, только Ли здесь нет. С наступлением вечера Гаара возвращается в квартиру Наруто, чтобы поужинать и остаться на ночь. Наруто хочет завтра навестить знакомых Ли и его учителя. Гаара кивает и ждëт, пока его друг уснëт, чтобы уйти из его дома, сняв печати, наложенные Наруто на дверь. Гаара целенаправленно движется по улочкам Конохи к квартире очевидца. Местечко выглядит больше, чем когда он смотрел на него через дзюцу третьего глаза, сопровождавшего этого человека до дома. Гаара понимает, что это многоквартирный дом, и у него уходит много времени, чтобы найти нужную дверь, не пробудив живущих тут шиноби. Свидетель выглядит напряжëнным, когда его расталкивают ото сна. — Чт… Ты?! Что ты хочешь? — вместо того, чтобы дать Гааре ответить, он тут же добавляет. — Я рассказал тебе, что случилось. Мы бы никак не смогли его спасти. Кроме него мы потеряли ещë двоих. Один из них был моим напарником ещë с тех пор, как я был генином, моим лучшим другом. Если бы мы могли спасти его, если бы мы могли спасти Ли или любого из них, мы бы это сделали. В его глазах отражается блеск потери, когда он упоминает своего друга. Гаара с любопытством смотрит на него и чуть не спрашивает, как он это делает и каково это чувство. Гаара ждëт эти ощущения уже почти неделю. Джоунин Листа умолкает. Его взгляд устремляется к двери уже третий или четвëртый раз, но он достаточно умëн, чтобы не пытаться через неë выбежать. У Гаары наконец появляется шанс ответить очевидцу на вопрос. — Я хочу знать, что ты видел. Всë. Мужчина изучает лицо Гаары в полутьме: — Понятно. Наверное, мне стоило тебе сказать, что Наруто-кун просил меня избавить тебя от подробностей. Отлично. Как я говорил ранее, Ли дрался, как дьявол, пытаясь уйти от нападавших. Издалека я видел, как он вырубил одного ниндзя Камня и побежал к нам. Ему почти удалось это сделать, он был всего в паре шагов от нашей линии обороны. Но у одного из противников было дзюцу, какого я раньше никогда не видел. Возможно, Ограничение по крови. Ублюдок сформировал из своей чакры пучок проводов, обхватил ими Ли, а затем ниндзя Камня, ам, сильно за них потянул. Ли… Ранили. Ли получал раны раньше. Гаара хмурится и крутит это слово у себя в голове: — Множественные разрезы не убивают мгновенно. Джоунин сжимает губы: — Это было немного больше чем… Разрезы… — Ты имеешь в виду, что провода его расчленили. Мужчина пялится на Гаару целых десять секунд после чего наконец говорит: — Да. — Ты сказал, что он был всего в паре шагов от вашей линии обороны. Но ты сам был от него на расстоянии пятнадцати метров, когда он умер. Почему? Мужчина всë ещë смотрит на него и, кажется, совсем его не слышит. Гааре приходится повторить свой вопрос. — Он был в пятнадцати метрах от моей позиции, я находился где-то в центре нашего строя. Двое других из моей команды находились ближе к нему, когда его… Когда он умер. Глаза Гаары сужаются до узких щëлочек. Почему он тогда до сих пор не поговорил с этими людьми? Джоунину, кажется, удалось опять сосредоточиться на разговоре. Он качает головой: — Они бы тоже не смогли ничего сделать. Один из них умер сразу за Ли. Еë голова… Тот же ниндзя убил и еë, но с помощью всего одного провода, так что нам, по крайней мере, удалось забрать еë тело. Другой человек попытался достичь Ли, когда тех двоих поймали провода. Его сильно ранило, но он остался жив. Он до сих пор в больнице. Это было моей обязанностью, рассказать тебе, что произошло, ведь я командовал… — Ты отведëшь меня к выжившему. — Что? Нет, он до сих пор восстанавливается. Я не стану… Песок поднялся в воздух. Это не было просьбой. * Как только они оказываются в больнице, Гаара как можно осторожней оттесняет свидетеля к стене. Мужчина бьëтся с песком, создавая много шума. Гаара закрывает дверь и баррикадирует еë за собой. К этому моменту выживший просыпается и пытается освободиться от одеяла, датчиков и катетера. Он поднимает руки в защитном жесте, когда Гаара подходит к нему, одна рука выставлена вперëд, чтобы ответить на любые выпады, с другого бока, где должна бы висеть вторая рука, виден лишь пустой болтающийся рукав больничного халата. Гаара задаëт уточняющий вопрос, чтобы понять, точно ли это тот самый человек, которого он ищет. Выживший почему-то успокаивается и подтверждает, что видел смерть Ли (он крупно вздрагивает, когда Гаара произносит слово «расчленили») прямо перед своим носом. — Могли это быть техника превращения или дзюцу замены, применëнные третьим лицом? — А… Превращения? — вопрос вызвал недоумение у выжившего. — Вы развеяли тело? Мужчина пялится на него: — Мне руку отрезали. — Но другую-то нет. Вы развеяли тело? — Там не было тела! Только… Кусочки. Повсюду, — голос выжившего надламывается. — Вы нашли голову? Мужчина дважды двигает челюстью прежде чем импульсивно затрясти головой. — Тогда почему вы так уверены, что это был Ли? Этим Гаара заслуживает пару брызг слюной: — Он был в пяти шагах от меня, когда он… Когда он… Я могу опознать товарища! Это был Ли! Он знал, что противники прямо за ним. Он бежал к нам, крича о помощи, когда он… Я двинулся вперëд и тогда мою руку… — Он бежал прочь от врага, крича о помощи? — Ага. — И ты всë равно думаешь, что это был Ли? Мужчина утыкается лицом в единственную руку, короткая культя на месте его правой руки машет в воздухе, будто пытаясь повторить этот жест. Выживший смотрит на пустой рукав, на его лице проглядывает боль, но, кажется, это его отрезвляет. Он кладëт руку на туловище, покрытое бинтами, и поворачивает к Гааре тяжëлый и чистый взгляд. Люди за дверью собираются вокруг, прислушиваясь. Гаара игнорирует их. — Это был Ли. Без вопросов. Он скинул свои утяжелители и гетры, чтобы добраться до нас, но это точно было его лицо, его форма, его пояс с налобным протектором, на нëм сзади выцарапан его серийный номер, он приземлился рядом со мной, когда его талия… Я схватил его, когда меня уносили оттуда, потому что мы не смогли бы забрать то, что осталось от тела. Большая его часть разлетелась по лесу, тело в любом случае не удалось бы собрать. Мы находились посреди хренова ничего, с нами рядом были только парни из Ивагакуре. И если бы кто-то и использовал технику превращения, то кто? Все ниндзя Конохи есть в отчëте, и у них нет причин притворяться Ли. Если говорить о ниндзя Камня, то они бы могли использовать технику превращения, чтобы подобраться к нам ближе, очевидно, но мы не в первый раз на поле боя, мы следили за такими трюками, это первое, чему нас учат на тренировках. Да и зачем им убивать одного из своих? И, поверь мне, тело было реально, не просто фальшивкой, на меня попало достаточно, чтобы я мог с уверенностью это утверждать, — человек дотягивается до своего обрубка, его лицо искажается от боли, когда он проводит по нему пальцами. — Он мëртв. Ошибки быть не может. — Это всë, что ты знаешь? — Да. Гаара уходит. В коридоре его поджидают очевидец, доктора и несколько Анбу, не слишком осчастливленные его видом. Гаара проходит сквозь толпу, слишком погружëнный в свои мысли, чтобы слушать их. Выживший частично прав, здесь есть много непонятного. Но, если эти люди думают, что знают, что произошло… Если они думают, что Ли бы убегал прочь, прося о помощи… Тогда Гааре не удастся добыть здесь нужную информацию. * В два часа ночи он возвращается в Сунагакуре. Наверное, стражник доложил о нëм, потому что Темари настигает его на пути в командный центр. — Вот ты где, — мягко произносит она. — Ты дал себе время, чтобы погоревать? — Нет. — Ох. Гаара… Я знаю, нас учат контролю над эмоциями, но ты и Ли были очень близки. Никто — и тем более я — не станет думать о тебе хуже, если ты позволишь себе выразить плохие эмоции, особенно в свете того, эм, как ты себя недавно вëл. Сказать по правде, часть командного состава немного волнуется, и куда ты идëшь? — Темари осматривает коридор, в котором они только что оказались. — В комнату с документацией. — Зачем? — Человек, атаковавший Ли, – часть элиты ниндзя Камня и использует весьма определëнный дзюцу. У нас должны быть записи об Ограничении по крови… Темари хватает его за руку, принуждая остановиться: — Ты знаешь это?! Точно? — Да, — очевидец подтвердил это, как и Хокаге, когда она перестала на него кричать. К сожалению, в Конохе не знают, — или не рассказывают ему — кем же точно был тот ниндзя Камня. — Вот зачем ты разговаривал с очевидцем, — изнурëнное беспокойством лицо Темари расплывается в дикой улыбке, она выглядит счастливее, чем на протяжении двух последних недель. — Ты хочешь мести. Хорошо! Я помогу тебе. Только дай мне сначала поднять Канкуро с кровати. Она убегает, не дожидаясь от него ответа, и возвращается с их братом и стопочкой бутербродов, которую она заставляет его съесть. После этого они втроëм приступают к работе. Слабый свет предрассветного зарева отражается в налобном протекторе Песка Канкуро, когда он покачивается в кресле. Темари проворнее, она оживлëнно болтает, барабаня ногтями по исследуемым документам. Они нашли пару упоминаний о человеке, которого ищет Гаара. — Он лидер ударных сил особого назначения, их подразделение имеет кодовое название Лавина. Неудивительно, что силы Конохи были разгромлены, эти парни печально известны. Гаара встаëт: — Тогда я иду в Ивагакуре. — Что?! Нет! — Темари машет на него руками и внезапно очнувшийся Канкуро тоже. — Это слишком опасно. Мы должны подождать, пока он окажется за пределами деревни. — С этим проблем не будет. Настоящая проблема в том, чтобы найти эту сволочь, — Канкуро яростно чешет кожу головы, из-за чего его волосы встают в разные стороны. — Я знаю репутацию этих людей, они мать родную готовы продать и крепкие, будто кирпичи. Лавина редко возвращается в деревню, они всë время в поле, всегда в движении, готовые действовать по единственному щелчку пальцев Цучикаге. Выследить их будет нелегко. — У нас есть связи в Ивагакуре, — замечает Темари. — Немного стимула в виде денег… — Большая часть людей Камня понятия не имеет, где находится Лавина в конкретный момент времени, только верхушка. — В любом случае парня мы найдëм. Это, конечно, может занять некоторое время. Нам нужно проработать миссию, мы не можем отправить туда много людей: он услышит об этом и уйдëт в подполье. Но мы найдëм его. Ради Ли, — глаза Темари покраснели. Это частое явление в последние дни. Она устала и сейчас это не очень хорошо: Гааре она нужна сильной. Он показывает на дверь. — Отдохните немного, оба. Канкуро кивает и потирает глаза: — Ты тоже, бро. Мы составим план поисков и его уничтожения после небольшого отдыха. Когда ты в последний раз спал? Хотя бы немного? Гаара не помнит. Кажется, он больше не может смотреть назад, не видя дорожки, ведущей его из прошлого в будущее, к тому, что он ищет. Канкуро и Темари уже переехали к нему в дом на постоянной основе. Зевая, они уходят каждый к своей кровати. Гаара уходит в спальню, которую он делит с Ли, и открывает сейф у стола. Ему платили за выполнение миссий уровня Каге, как и за миссии обычного уровня, он ни рë оттуда не потратил. Он забирает из сейфа всë. Гаара привык иметь дело с национальным бюджетом Суны, а не с деньгами, уходящими на выполнение одной миссии, так что он лишь издалека может представить, какие суммы тратятся на информаторов и взятки, но он предполагает, что большие. Он оставляет свои ключи и печать на столе Темари и скрытно покидает деревню. Гаара взбирается на одну из стен, защищающих его город, оборачивается и присаживается на хорошо утрамбованный песок под выступающим камнем. Он около часа смотрит на Сунагакуре, пока не восходит солнце, занимая своë место на небосводе. Ему неожиданно сложно. Он и раньше уходил, иногда даже на месяцы, но он оставлял деревню под хорошей защитой и точно знал, что вернëтся. В этот раз у Гаары смутное предчувствие, что он может и не вернуться, и мир стал страннее — теперь это опасное место, где пропадают важные вещи, а ты узнаëшь об этом лишь шесть дней спустя. Он больше не чувствует, что его деревня и семья в безопасности. Но, если он останется… Опасность, которую представляет мир, расплывчата; опасность, которую представляет Гаара, если он потеряет рассудок, непосредственна и реальна, и он не знает… Если Ли умер, всë изменится, ничто никогда больше не заставит его покинуть Суну, но если сейчас он останется здесь, в то время как его возлюбленный где-то там, потерянный… Гаара не думает, что сможет долго терпеть такое положение вещей. Он встаëт, бросает последний взгляд на свой дом и отворачивается, растворяясь в пустыне, как один из еë песчаных дьяволов. Гаара будет искать Ли. У Суны намного меньше шансов вот так пропасть. А если это произойдет, то, как только он найдëт Ли, он вернëтся и найдëт и еë. * На двенадцатый день Гаара находит человека, к которому его приводят слухи и информация, добытая посредством денег или шантажа. Он не тот, кого он ищет, он не может превращать свою чакру в провода, но он живëт в Деревне Камня и даже является частью Лавины, а ещë он обладает знаниями, которые Гаара ищет. Гаара находит его в баре угрюмо попивающим крепкий алкоголь прямо из бутыли. Он одаривает Гаару тяжëлым взглядом, когда тот подсаживается к нему, но его подозрительный вид сменяется безразличием, когда он замечает внешний вид Гаары. На прошлой неделе Гаара столкнулся с ниндзя Суны в полупустой деревушке, в трëх тысячах миль от этого бара. Шиноби был безумно рад найти их Казекаге живым и здоровым и собирался тут же препроводить его обратно в Суну. Гаара как можно осторожнее вырубил его. Тем же вечером, в прибрежном затхлом городишке вдалеке от места, где он оставил чуунина, Гаара заворачивает свою тыкву в парусину с помощью верëвки, чтобы та была похожа на связку тряпок, обменивает свою одежду на поношенную и накидывает капюшон. С тех пор он свой наряд не менял. Подавление своей чакры стало для него естественным, а путь, которым он идëт, стало труднее вычислить. Из всех своих вещей у него остались лишь два протектора, его и Ли, связанные вместе и спрятанные в карман подальше от чужих глаз, и тыква. Он не может позволить вернуть себя в Сунагакуре. Он не знает, сможет ли он когда-нибудь покинуть еë вновь, если вернëтся. Дополнительным преимуществом его маскировки стало то, что теперь ему легче добывать информацию. Люди стали меньше его опасаться. Ниндзя Камня по другую сторону стола определëнно выглядит невпечатлëнным его внешним видом. — Что тебе надо, ребëнок? — Где Ли? Ниндзя Камня хмурит брови в замешательстве. Гаара молчит, размышляя, и переключается на другой вопрос, о человеке, способном убивать людей проводами, созданными из чакры. После пары вопросов и двух дюймов жидкости из бутылки мужчина становится более сговорчивым. — Ага, я — член Лавины и мне плевать, кто что об этом знает. Это величайшая честь в Деревне Камня, и я ей одарован. Я один из пяти людей резерва и разведчик. Мы работаем с пятью реальными орудиями для убийств, составляющими первую ударную группу. Мы — вторая ударная группа и шестëрки первой, — мужчина делает глоток жидкости и перекатывает еë на языке, выдыхая кислое амбре. — Или, точнее, мы будем, когда моя деревня восстановит наш отряд. Мы… Ладно, давай просто скажем, что у нас сейчас не лучшие времена. Гаара ничего не говорит. Он ждëт, когда мужчина ответит на его вопрос. Мужчина смотрит на него искоса: — Если ты думаешь, что я навредил этому твоему Ли, и ты жаждешь крови, то позволь мне сказать тебе прямо сейчас, что я ем подобных тебе детей на завтрак, не важно, какой я степени трезвости. Я даже остался жив в той последней битве, я и ещë двое из резерва… Так что кто теперь крутой, а, ублюдки?! Если бы мы были слабее… Угх… Надо переставать пить, — несмотря на только что принятое решение, он опрокидывает в себя стопку и тянется к бутылке, которой решительно машет Гааре. — Смотри, ребëнок, не мне тебе это говорить, но человек, которого ты ищешь, мëртв. Прошло почти две недели. Он столкнулся с нашим лидером. Тот ещë крепкий ублюдок. Он убил больше людей, чем я могу сосчитать его проводов. Не могу разгласить тебе его имя, прости. Тайна. Так много чëртовых тайн. Так же не могу сказать тебе своë имя, даже если я всего лишь его шестëрка, — шестëрка наклоняет бутылку набок, нащупывая рядом стакан и опрокидывая пару капель на грубый нелакированный деревянный стол. — Зачем он тебе? И кто такой этот Ли? Он поднимает стакан к губам. Он остаëтся в таком положении, в дюйме от его губ, когда Гаара кладëт перед ним пояс Ли и спрашивает, прося рассказать в мельчайших подробностях, о пограничном рейде около месяца назад и убитом человеке из Конохи. Когда Гаара упоминает смерть человека в зелëной одежде, убитого их лидером, имя которого шестëрка не может раскрыть, ниндзя Камня выплëвывает немного напитка. Неопорожнëнный стакан ставят обратно на стол. Мужчина наклоняет голову, рассматривая лицо Гаары под капюшоном. — Этот убитый парень… Был твоим другом? — Да. Я ищу его. Ты видел, что с ним случилось? — Ам, нет. А ты из Конохи? Там были их отряды, они должны были видеть… Гаара механически качает головой: — Они думали, что видели смерть Ли, но они даже не подумали проверить, правда ли это был он. Шестëрка выпучивает глаза: — Как ты, блять, вообще выяснил… После секунды тишины, когда становится ясно, что мужчина не планирует ничего добавлять к своей фразе, Гаара говорит: — Как я выяснил, что убит был не мой друг? — …Никто не мог этого узнать, — шестëрка смотрит на свою бутылку. — Я это знаю, — голос Гаары звучит вяло даже для его собственных ушей. Без удивления. Без облегчения. Ли всë ещë пропал. Гаара всë ещë идëт по пути, заведшим его в такие дали, так что он начинает снова. — Я ищу Ли. Ты видел его? — Видел его? Ребëнок… — человек потирает лицо одной рукой, пальцы зарываются в щетину на подбородке. — Ага, ты прав, и я не знаю, как, чëрт возьми, ты узнал, но наш лидер действительно убил не этого человека по имени Ли. Но твой друг всë равно мëртв. Эм, и не я ответственен за это. Как я и сказал, я всего лишь разведчик и шестëрка. — Что произошло? — спрашивает Гаара, испытывая странное чувство, будто возвращается назад во времени к моменту, когда, стоя на стене, он задавал тот же вопрос Наруто. Странное ощущение совсем не волнует его. Даже если ему пришлось бы задать бесконечность таких вопросов, это бы не изменило того факта, что ему нужно найти Ли. — Он умер. Прости, — взрослый ниндзя внезапно выглядит смущëнным показанным несмотря на строгие правила ниндо сочувствием. Он пихает бутылку Гааре. Гаара смотрит на неë. Он никогда не пил ничего крепче воды. — Я не должен тебе это рассказывать. У меня будут проблемы, если они прознают, что я болтал об этом, — голос шестëрки превращается в слабое бормотание, его глаза смещаются, осматривая полупустой бар. — Но, опять-таки, мы назначили цену за голову того второго парня, так что, серьёзно, насколько секретным это может быть.? Ох, чëрт. Просто не говори им, что я тебе сказал, ладно? Гаара кивает в жесте своего рода обещания. Если «они» не знают, где Ли, то и разговаривать он с «ними» не будет. Мужчина надувает щëки, окидывает посещение в последний раз и придвигается ближе к Гааре, понижая голос. Его дыхание кислое и пахнет алкоголем. — У нас были перебежчики. Двое. Один из них и убил твоего друга. — Ты видел тело? Мужчина смотрит на него: — Ты уверен, что этот парень был твоим другом? — Да. — Ты не звучишь сильно расстроенным тем, что я сейчас рассказываю. Гаара выдерживает взгляд. Его эмоции, перекрученные, ненормальные, полностью сосредоточенные на настоящем не являются темой их разговора. — Что ж… Неважно. Человек, который сделал это с твоим другом, как я уже сказал, был дезертиром. В тот момент я передавал сообщение членам основной ударной группы. Я увидел, что Ма… Не могу сказать и его имени, но я увидел, как он переодевается в странного вида одежду, полностью зелëного цвета, с поясом с символом Конохи в руке. «Чë за хуйня?» — спросил я его. «Заткнись», — ответил он мне. А затем я посмотрел вниз и увидел тело твоего друга. — Вниз? — Мы сидели на дереве. Стычка произошла в джунглях на конфликтных территориях. Твоего друга сбросили на землю. «Коноховский ниндзя?» — спросил я. «Да,» — сказал он, — «я нашëл его, загнал в угол и убил». — Нет. Губы мужчины округляются из-за прерывания недорассказанной истории: — Нет? — наконец произносит он. — В смысле — нет? Гаара думал, что смысл его слов предельно ясен. Так и было, поскольку, после пары мгновений переглядываний, их глаза перемещаются на стол, к стакану с бутылкой, и шестëрка отводит взгляд, говоря: — Думешь, твоего друга не убить так просто? Смотри, ты просто не знаешь Ма… Эм, этого парня. Перебежчика. Он был настоящим искусником. Лучше всех использовал гендзюцу в Камне. Мог создать иллюзию, способную обмануть каждого, а затем перерезал жертве горло, пока бедный простофиля наслаждался видом своего самого худшего кошмара. Мужчина отпивает из стакана, морщась. — Он был действительно хорошим лазутчиком, должен отдать ему должное. Мог использовать Технику Превращения так, что еë никто не мог обнаружить, если только они не были лучшими из лучших в этой области, и он всë продумывал, как, например, взять одежду жертвы, чтобы перебить собственный запах. Впрочем, он не был таким уже сильным физически, если сравнивать с другими членами Лавины. Точно не был таким же сильным, как лидер, иначе бы он уже давно бросил ему вызов. Видишь ли, ему не так уж нравилась та дорога, которой нас вели. Совсем. Он пытался заручиться поддержкой остальных. Он продолжал говорить, что лидер только приведëт нас всех к смерти. Конечно, оказалось, что он был частично прав по этому поводу, но он всë ещë грязный предатель, как и его друг. Это честь — служить в Лавине. Мы — галька, поддерживающая склон. Мы — сила Земли. Ты можешь покинуть Лавину только вперëд ногами, да, сэр, это единственный способ, только если ты не исполнишь пятьдесят миссий, но никому из ныне живущих это не удавалось, — мужчина внезапно становится тревожным и осматривается вокруг, будто пытаясь убедиться, что он всë ещë в захудалом баре, а не в аду. Гаара не может тратить время на долгие размышления о перспективах Шиноби Камня: — Ты видел тело Ли? — Да, сказал же. Я посмотрел вниз, а там он лежал. Раздетый до нижнего белья, бедняга. — Как он умер? — Ему перерезали глотку. — Ты видел это? Шестëрка чешет в затылке: — Видел? Ладно уж, я был довольно высоко на дереве… Но там была кровь. Перебежчик сказал мне, что убил шиноби Листа, а такие парни, как он, не промахиваются. Если бы он не убивал жертву, личность которой хотел взять, то сам себе рано или поздно подписал бы смертный приговор. Не сомневаюсь: твой приятель мëртв. В чëм я правда сомневался тогда, так это в том, что мой, так сказать, коллега планировал пересечь в новом образе границу по приказу нашего командира. Мы должны были сидеть и не отсвечивать. Он сказал мне проверить границу отряда Листа, но вместо этого я пошëл к лидеру. «Неужели парню действительно поручили проникнуть в ряды Листа?» — спросил я. «Чëрт, нет, — ответил лидер, — какую игру он, блять, затеял?» Мы оба побежали за нашим маленьким предателем, а наткнулись на тело одного из наших разведчиков. Ему выжгли мозг гендзюцу. А впереди зелëное размытое пятно бежит прямо к линии обороны Конохи. Должно быть, он ждал подходящего случая, чтобы наконец сбежать и присоединится к другой деревне. Он думал, мы не рискнëм драться с Конохой только чтобы догнать его. Ему следовало подумать подольше. Лидер отнюдь не терпелив, и уж точно никого не прощает. Пальцы ниндзя Камня парят по окаймовке пустого стакана, он погружается в воспоминания: — Я не видел, как он умер. Но хотел бы увидеть. Но лидер приказал мне вернуться в лагерь и всех пересчитать. Предатель пытался подговаривать остальных выступать против некоторых решений лидера, даже завëл друзей. Так что меня послали проверить, не решился ли кто-нибудь ещë использовать замешательство, возникшее в наших рядах из-за внезапной встречи с группой Конохи, для ухода под шумок. Мы не думали, что у предателя было достаточно мужества, чтобы решить проворачивать такое в одиночку, и, конечно же, один из приятелей нашего перебежчика тоже пропал. Это поставило нас в затруднительное положение. Мы лишились четырëх человек: двух предателей, убитого ими разведчика и ещë одного парня, которого лидер Коноховского отряда поджëг, отступая в деревню. У нас было слишком мало людей, особенно способных, поэтому наш лидер тоже решил отступить и погнаться за вторым предателем. Но сукиному сыну удалось ускользнуть. Ненадолго. Мы даже не успели занести его лицо в свою Книгу Бинго, как через пару недель его поймал патруль Страны Молнии и бросил в тюрьму, где он и сдох некоторое время спустя. Надеюсь, под пытками, чëртов ублюдок. Вот так. — Так ты на самом деле не видел тела Ли с близкого расстояния? — Блять, ты упрямый засранец. Неа, не видел, но я видел достаточно, чтобы говорить, что он мëртв. Ладно? — Место, где он умер, сможешь найти его снова? — Наверное. — Отведи меня туда. Мужчина отодвигает стул и позволяет своим рукам свободно свисать, начиная колебаться: — Вот так просто?! Смотри, у меня есть немного свободного времени, пока другой отряд возвращается домой, но это первый мой перерыв за год. Кроме того, я не могу скрыться за горизонтом только потому, что меня попросил об этом какой-то ребëнок, я должен отчитываться перед начальством, у него наверняка есть для меня парочка миссий ранга B. Возможно, если бы ты заплатил мне, сделав это миссией… Гаара шарит в карманах. У него есть немного денег в одном, чтобы покупать себе еду, когда сила его тела и чакры напоминает ему поесть. Но, поискав ещë, он находит длинный тонкий кошелëк, спрятанный в подкладке его рваной куртки. В нëм даже есть золото. Гаара всматривается в него, пытаясь вспомнить, откуда он его взял. Причина слишком неважна и оставлена далеко в прошлом. Он роняет кошелëк на стол. Пара монет выныривает оттуда — это тонкие и продолговатые золотые монеты с нанесëнным на них символом Страны Ветра. — Этого достаточно, чтобы ты отвëл меня туда? – Хоть до ада и обратно, — слабо произносит ниндзя Камня. — Эм… Тут даже немного больше… Может… Может заберëшь половину? — его пальцы подëргиваются. Гаара забирает половину, оставляя другую на столе и убирая кошелëк обратно в куртку. Мужчина кажется загипнотизированным маленькими металлическими кругляшками: — И ты вот так просто мне это отдашь? Прям сразу? — Ты хочешь денег. — …Верно. Я напишу тебе расписку. Твой друг… Должно быть, много для тебя значил. — Да, и это по-прежнему так. Но я не могу найти его. Он пропал. Мужчина отрывает взгляд от монет, чтобы одарить его странным взглядом: — …Ладно. Дай мне только отправить письмо начальству. Они могут сказать нет, но я думаю, что им будет плевать до тех пор, пока они получают свои шестьдесят процентов. Жди здесь. Гаара ждëт. Он ждëт столько, сколько себя помнит. * Прошло тридцать два дня с тех пор, как Ли пропал. Гаара всë ещë ищет его. Сейчас он идëт по другой тропе. Глубоко в душе Гаара понимает, что она приведëт его либо к Ли, либо к огромной дыре, оставленной тем после себя. В последнем случае изменится не так много: ему лишь придëтся сделать шаг побольше, чтобы не свалиться в пропасть, и всë же найти Ли несмотря ни на что. Ниндзя Камня останавливается и с кряхтением вешает рюкзак на ветку дерева: — Это то место. Гаара дарит ему долгий взгляд. Трезвым шестëрка был менее разговорчив и открыт людям, но он провëл Гаару через всю страну к поселению, которое защищали коноховцы, к месту сражения в джунглях. — Это оно! — мужчина принимает оскорблëнный вид, почëсывая бровь. Он жаловался на жару и влажность последние двадцать четыре часа. Гаара ничего из этого не заметил. — Клянусь. Ты заплатил мне — я, не помарав честь, отвëл тебя в нужное место. Прямо вот эту точку мы использовали как базу. Перебежчик находился менее чем в сорока пяти метрах от этого места в том направлении. Я говорил тебе несколько дней назад, что не могу сузить его местонахождение меньше чем на полтора квадратных километра. И теперь ты видишь, почему мы не искали тело, даже если это был один из наших. И правда, непроходимые джунгли заставили двух путников сидеть на верхушках деревьев. Деревья представляют собой клубок из листьев, веток и лиан, вырастающих из подлеска, густого и липкого словно зыбучие пески. Гаара осматривается вокруг. Место, которое мужчина обозначил, как их бывший лагерь, одно из немногих, где можно увидеть почву — каменистый холм, прорвавшийся посреди джунглей сквозь нагромождение камней и перегноя, стратегически хорошая точка. Гаара направляется туда. Шестëрка следует за ним, немного бурча о том и о сëм. Гаара оказывается там в два коротких прыжка. Холм не слишком высокий, едва ли с высоту среднего навеса. Он снимает со спины моток тряпок, в которых прячется его тыква, и садится на землю, скрещивая руки. Следующие три дня он лишь смотрит на лес и землю вокруг себя. Мужчина время от времени пытается заговорить с ним. — Эй, ребëнок. Ты в порядке? Слушай, мы должны возвращаться. Гаара не отвечает ему, но шестëрка всë равно пытается поговорить с ним каждые несколько часов. — Знаешь, у меня был брат, старший. Он не вернулся с экзамена на чуунина, на котором ему нужно было взобраться в гору. Иногда я прихожу к горе и смотрю на неë. Его тело так и не было найдено, так что мои прогулки немного похожи на посещение его могилы. Ты слышишь что-нибудь? Птицы не поют… Хотя, могу поклясться, я что-то слышал… Какой-то скребущийся звук. Похоже на термитов. Думаешь, здесь они водятся? Чëрт, ребëнок, ответь что-нибудь. Раз в день Гаара спускается к мутному ручейку, чтобы попить, умыться и сходить в место, которое они для ясности окрестили туалетом. Больше он не двигается. — Ебучие комары… Я мог бы просто уйти. Ты заплатил мне, чтобы я привëл тебя сюда, и вот ты здесь. Я могу просто уйти. Ты знаешь это, верно? Скажи что-нибудь… Впрочем, твои друзья должны быть столь же упрямы в твоих поисках, сколь и ты. Что значит, что в следующий раз я поведу сюда уже их, чтобы найти твоë тело, и они смогут обвинить меня в твоей смерти. Слушай, просто съешь что-нибудь, ладно? Гаара ест, чтобы остановить разговоры и потому, что чувствует лëгкую боль в животе. — Ладно, у тебя было время для… Для траура или чего там. Думаю, тот парень был для тебя намного больше, чем другом, верно, но он бы не был счастлив, если бы ты просто дал себе здесь умереть, ему бы это совсем не понравилось… Чëрт, тут так тихо, это неправильно. Я ненавижу эти ëбаные джунгли. И сейчас тебя я ненавижу не меньше. Знаю, ты заплатил мне, но, чëрт возьми, ты правда перегибаешь, ребëнок. Сколько тебе? Семнадцать? Восемнадцать? Послушай парня, пожившего намного дольше тебя, и давай убираться отсюда к чëртовой матери. Гаара подумывает о том, чтобы убить неумолкающего мужчину. Ему не следует убивать случайных людей, однако он не может вспомнить, почему. Хотя ему всë равно просто бы не хватило на это чакры. Он измучен гораздо больше, чем предполагал. Он чувствует себя слабым, будто его тело растянули в разные стороны. Но он близок, он это чувствует. Наконец. Сейчас. Последние тридцать минут мужчина собирал лагерь, создавая много шума. Он надевает свой рюкзак и подходит к Гааре: — Я ухожу, ребëнок, и ты уходишь со мной. Сейчас же. Гаара встаëт. — Да, вот так. Наконец я вижу проблески здравого смысла. Вперëд, остановимся в том поселении на ночь, возьмëм настоящей еды и примем ванну, а ты хорошенько поспишь, пока не свалился мëртвым прямо у моих ног. Не знаю, как ты ещë стоишь, за пять дней я ни разу не видел, чтобы ты сомкнул глаза. Тогда завтра мы… Что… Чакра… Святой Боже! Б-блять! Когда Гаара поднимает руки, земля начинает трястись, крича и стеная. Полтора квадратных метров джунглей тяжело поднимаются вверх, песок снуëт среди деревьев, сдирая с них кору вместе с листьями, сметая прочь всë, что оказывалось на подлеске. Земля парит в нескольких метрах над голым холмом. Листья и мелкие предметы сдуваются с неë порывами ветра, возникающим из-за подземных толчков. После себя песок оставляет агонически визжащие деревья, изгибающиеся и тонущие в перекопанной земле с показавшимися на свет камнями и минералами. Шорох песка, возвращающегося обратно в тыкву, завëрнутую в тряпки, не слышен из-за вызванного им хаоса. Гаара поднимает своë оружие и шагает вперëд, на земляную дорожку, ведущую к парящему островку. Шестëрка, бормоча проклятия и полумолитвы, тоже, в конце концов, идëт за ним. Путь занимает час, большая часть из которого уходит на то, чтобы прорваться сквозь кучи вырванной зелени. Воздух густой и наполнен запахом древесного сока, перегноя и гнили, запëкшихся под открытым небом. Огромные волны песка движутся по плато, расчищая его для Гаары, методично что-то выискивающего. Наконец, когда солнце восходит в зенит, а жара становится настолько невыносимой, что может убить, он находит тело. От него не так уж много осталось. Свою роль сыграли дикие звери и насекомые. Но остались чуть длинноватые светло-каштановые волосы и гладкая тонкая кожа коричневатого цвета пергамента на лбу, бровей нет. Гаара поворачивается к шестëрке. Взгляд мужчины направлен на труп, на его лице написаны сомнение и недоумение, а ещë здоровая доля отвращения. — Мужик, от него не так много осталось. Ам… Это твой друг? Это странно, почти готов поклясться… Но… Ох, ладно, он так изуродован, что его даже родная мама не признает. Теперь тебе нужно его похоронить, верно? И тогда мы сможем отсюда уйти. Ты смог, даже удивил, а сейчас давай закончим это и уйдëм отсюда. Песок похрустывает под ногами Гаары, когда он направляется к телу и тянется к его голове. Он проверяет волосы, дотрагивается до иссушенной кожи, стряхивает букашек, устроивших свои дворцы в глазницах. Позади Гаары шестëрка издаëт звук, будто его сейчас вырвет, и отворачивается. Гаара нащупывает череп. Его пальцы быстро определяют причину его странной приплюснутой формы. — Его расплющили. Одним ударом. — О, правда? – ниндзя Камня кажется незаинтересованным. Пальцы Гаары больше не нащупывают ни одной раны на теле, хотя мягких тканей для этого осталось не так уж много: – Ты сказал, ему перерезали горло. – Чëрт, ребëнок, у тебя... У тебя нет сердца, да. Самое ужасное, что я верю в то, что это твой друг. – Это не мой друг. А твой. – ....Что? – Это второй мужчина, который, как вы думали, сбежал. Последовало долгое молчание. Гаара трëт руки песком и поднимает взгляд. Мужчина смотрит на труп с сомнением. – И как ты пришëл к такому блестящему выводу? Гаара стряхивает пот с надбровных дуг. Истощение сил заставляет Шукаку внутри него буйствовать, а и так ослабленный контроль Гаары за последние несколько недель стал ещë слабее, но он не может позволить себе отпустить ситуацию, он ничего не может отпустить. Ли всë ещë пропал, сейчас где-то скитаясь. Гаара откапывает глубоко внутри себя нужные слова и собирает их в связные предложения, чтобы обрисовать ясную в его голове ситуацию. – Ваш предатель пытался сбежать в Коноху. С его стороны было не очень умно нападать на Ли. Он вывел его из строя, чтобы позднее выведать необходимую информацию. Но Ли нашëл другой ваш ниндзя и попытался его прикончить. Ли удалось убить его, забрать одежду и сбежать. Он забрал с собой свои утяжелители. Их здесь нет. Никто другой не стал бы их забирать. Вы думали, что преследуете второго предателя. Но на самом деле вы преследовали Ли. Слова Гаары повисли в полной тишине. Все звуки в радиусе мили приглушились. Гаара смотрит прямо перед собой на ободранный кустик. Мужчина чешет в затылке, мычит пару раз и даже наклоняется к трупу, чтобы получше его рассмотреть. Наконец он начинает говорить. – Но... Но это не имеет абсолютно никакого смысла. Если тогда от нас убегал твой приятель, почему он не помчался к коноховскому отряду? Почему он бежал весь путь до Страны Молнии? Это около четырëх дней по такой почве или хуже, так почему? Я... Прости, я просто не думаю, что это возможно. Кроме того, даже если всë произошло так, как ты описал, твой друг всë равно мëртв. Он умер в тюрьме, я уже говорил об этом. Если бы он сказал тюремщикам, что он из Конохи, то его бы освободили или, по крайней мере, связались бы с его деревней. Страны Земли и Молнии враждуют, но это не имеет никакого отношения к Стране Огня, они бы не стали держать ниндзя из Конохи в кутузке, пока тот не склеит ласты. Нет, думаю, это всë же тело твоего друга. Прости, ребëнок. Гаара выпрямляется. В ближайшее время ему придëтся прекратить действие этого дзюцу, иначе он рискует стать песчаным демоном первой стадии, а это не очень целесообразно в настоящий момент. Он может не вернуться. Он подходит к краю плавающего плато, шестëрка поспешно следует за ним. Когда его ноги вновь оказываются на твëрдой поверхности холма, Гаара оглядывается: – Эта тюрьма в Стране Молнии, о которой ты говорил. Где это? – Сразу у границы, в большом городе недалеко от южной дельты... Но смотри, наши шпионы уверили нас, что парень родом из деревни Камня и он мëртв. Это есть в тюремных отчëтах. Он мëртв, слышишь меня? – Ли умирал уже два раза. Даже если он умер и в этот раз, он всë ещë не нашëлся. Я должен найти его. – ...О, парень. Может, тебе стоит пойти домой. У тебя есть семья? Друзья? Люди, которые могут позаботиться о тебе? Эти слова заставляют Гаару встать, как вкопанного, но лишь на короткий момент: – Слишком опасно. Я хочу вернуться, но они не могут позаботиться обо мне, когда я испытываю настолько сильное чувство потери. Если я вернусь сейчас, то на такого меня они не смогут положиться. – Ты правда слетел с катушек, не так ли... Ум... Это дзюцу... Оно выглядит как... Эй! Вернись! Гаара уже запрыгнул на ближайшее дерево, он не стал оборачиваться. – Эй! Я не могу позволить тебе вот так сбежать, когда ты определëнно не в себе. Я не хочу, чтобы Сунагакуре пришла за мной только чтобы узнать, что с тобой случилось, если ты тот, о ком я думаю. Остановись! Я... Что за хрень... А потом следует звук, будто наступил конец света, целые полтора квадратных метра земли и песка бухаются с высоты девяти метров с другой стороны холма. Но это не конец мира. Час спустя, направляясь на восток, Гаара вновь слышит пение птиц, видит снующих между деревьев зверят, жизнь окружает его, а горюющая часть души Гаары уже предвкушает конец его пути. * Пересечь границу было не так уж и сложно. Большой город в устье реки милитаризирован, его руководство платит Облачным шиноби, чтобы те патрулировали улицы, но местные жители в основном полагаются на городскую стражу, а она не является такой большой проблемой. Однако это... Гаара прислоняется к ограждению на крыше, устремляя свой взгляд через площадь прямо к большой неприступной тюрьме. Это место... Огромно. Здесь толстые стены. Разум Гаары крутится вокруг тюрьмы, как мышь у мышеловки. Это будет нелегко, но ему нужно попасть туда. Он должен найти Ли. – О мой Бог. Гаара оглядывается. Темари стоит в десяти шагах от него, руки прислонены к губам, а глаза широко раскрыты. – Гаара? – говорит она неуверенно. Гаара кивает и возвращается к изучению тюрьмы. Темари издаëт раздражëнный горловой звук. Она бежит к краю крыши, яростно махая руками: – Здесь, наверху! Он здесь! Первое, что говорит Наруто: – Эй, приятель... Твою же мать, выглядишь дерьмово! На контрасте, Канкуро не говорит ничего, поднимаясь на плоскую крышу. Гаара чувствует изучающий его профиль взгляд брата, когда кукловод присоединяется к нему у парапета. Канкуро опирается локтями на перила, смотрит на тюрьму и говорит: – Значит, вот куда мы отправимся дальше, хах? По другую сторону Гаары Темари прожигает его взглядом: – Канкуро, не поощряй его! – Ты бы предпочла, чтобы он снова сбежал один? Он прошëл сотни миль, чтобы добраться сюда, думаешь, его сейчас что-то остановит? – Но это не... Гаара, послушай меня, – Темари берëт его за плечи и нежно разворачивает к себе. У неë измученное лицо, под глазами залегли тëмные пятна. Гаара непонимающе изучает еë, а затем пытается отвернуться, чтобы снова начать изучать тюрьму, но Темари нежно ловит его за подбородок, заставляя посмотреть на неë. Он не слишком прислушивается к разговорам, которые следуют за этим. По-видимому, ниндзя Камня предупредил Суну, что он идëт сюда и зачем. Темари убеждена в том, что тело, которое они нашли в джунглях, принадлежит Ли. Канкуро тоже так считает, но думает, что они должны позволить Гааре выяснить это самостоятельно. Наконец, Наруто указывает на то, что "позволять" Гааре делать что-либо довольно-таки бесполезно, "потому что он в любом случае просто пойдëт и сделает это". На этом споры, бушующие вокруг Гаары, заканчиваются, а тот за это время уже решил, что лучшим способом проникнуть в тюрьму будет войти через главный вход, а каждый, кто попытается его остановить, сможет быть пойман и раздавлен песком, пока ему не скажут, где находится Ли. Выясняется, что погром можно и не устраивать. Темари подбегает к воротам и даëт короткие разъяснения тюремным охранникам и Облачным шиноби на службе. Она упоминает титулы и хорошие отношения, так что их отводят в тюрьму в сопровождении охраны. Они идут по длинным, плохо освещаемым и хорошо охраняемым коридорам. Большая часть тюрьмы находится под землëй, где царит почти невыносимый запах и сырость. Неухоженные заключëнные посматривают на них, наблюдая, как они проходят мимо камер, загонов, а иногда даже клеток. Видя это, Наруто издаëт наполовину грустный, наполовину сердитый утробный звук. Коридор заканчивается офисом человека, решившего представиться им, стоя на расстоянии. "Это тюремный надзиратель", – определяет Гаара. – Где Ли? – спрашивает он, прерывая долгое приветствие. Мужчина смотрит на него. Темари выходит вперëд и спокойным тоном объясняет, о чëм Гаара хотел спросить. Надзиратель кивает: – А, этот. На момент его заключения я был главным тюремным дежурным. Старый надзиратель ушëл в отставку чуть больше недели назад, и меня порекомендовали на эту должность. Помню, я видел вашего заключëнного пару раз. – Хорошо, – отвечает Темари очень ровным голосом, и они понимают, что она продолжит так спокойно говорить, пока, наконец, с тем же спокойствием не убьёт кого-нибудь. – Можете, пожалуйста, сказать нам, что вы знаете об этом мужчине и как он выглядит, чтобы мы все могли наконец вернуться домой? – Я нечасто его видел, он был не в моëм сегменте. Он отказался называть нам своë имя, организацию и ранг, что не так уж и редко. В этом случае, однако, он скорее всего просто не был способен это сделать. Он был немного не в своëм уме. Думаю, ему достался тяжëлый удар во время поимки или, скорее всего, ещë до этого. – Он говорил что-нибудь? – спрашивает Канкуро. – Не много. Может, всего десять слов за всë время. Десять вразумительных слов, вот. У него было повреждено горло, из-за этого его стало труднее понять. Но, несмотря на это, он, определëнно, много болтал, громко повторяя одно и то же. Довëл нас всех до ручки. Как я и сказал, он был не в своëм уме. Я опасался, что один из заключëнных может врезать ему заточкой только чтобы заткнуть, но каким-то образом этого так и не произошло. На самом деле, они продолжали пытаться покормить его и заботиться о нëм, как могли. Он не был очень старым... Он продолжал говорить о том, что должен вернуться домой, обратно к своим обязанностям, деревне и девушке. Наруто позади Гаары внезапно вздыхает и бормочет "чëрт возьми". Канкуро говорит, что был идиотом, позволив надежде появиться в душе. Темари оборачивается и дарит Гааре тяжëлый взгляд. Гаара смотрит на неë в ответ, ожидая, что она продолжит и задаст важный вопрос, один важный вопрос. Кажется, прямо сейчас Темари способна общаться лучше него, поэтому у неë больше шансов получить ответы, но она не задаëт правильный вопрос. Темари медленно втягивает воздух и поворачивается обратно к надзирателю: – Девушка? – Да, некая оставленная им девушка. Однажды на смене я вошëл в его камеру и сказал ему наконец заткнуться, потому что он никогда не вернëтся в деревню Камня. Он сказал, что всë равно не хочет туда, потому что они устроили за ним погоню. Сказал прямо так, будто говорил о погоде. Предыдущий надзиратель погрузился в суть дела и узнал, что это пропавший ниндзя. – Ты видел его вблизи, так что как он выглядел? Надзиратель пожимает плечами: – Не то что бы я его рассматривал, мисс. Он долгое время скитался в джунглях, прежде чем патруль выловил его. Он был ранен, а его голова раздроблена, он находился в довольно плохой форме. Надзиратель... Я имею в виду, бывший надзиратель пытался помочь ему. Перевëл его в лучшую камеру, несмотря на инструкции держать ниндзя Камня на коротком поводке, и всë равно заключëнный быстро исчез. Это место совсем не больница. Темари молчит. Она вглядывается нв маленький календарик на столе надзирателя с маленькой надписью "Для Моего Папы", написанной цветными мелками наверху: – Понятно. Что произошло с телом? Надзиратель смотрит в сторону, поигрывает усами пару секунд, а затем складывает руки в профессиональном жесте: – Это немного деликатная тема. Есть какая-то причина, по которой вы бы хотели его забрать? Темари смотрит на него: – В смысле "деликатная"? Что вы с ним сделали? Насколько это сложный вопрос? – Ах. Если вы правда хотите знать, то вам стоит спросить старого надзирателя. Останки не достигли нашего крематория. Думаю, он был погребëн на кладбище рядом с домом надзирателя, за городом. Присутствующие здесь оцепенели. Канкуро сказал: – Не знаю, ребята, как вы тут занимаетесь делами, но разве это не нарушение процедуры? – Боюсь, что так. Могу заверить вас, этого бы не произошло, будь я на смене, – строго ответил новый надзиратель. – Но, видите ли, вот почему старый надзиратель так внезапно ушëл на пенсию. Он должен был нести ещë несколько лет своей долгой и выдающейся службы, но... Думаю, это всë давило на него. И... Не хочу доставлять своему предшественнику неприятности, но, когда я был дежурным, с тюремной бухгалтерией были некоторые проблемы... – Мы тоже не хотим проблем. Нам плевать на ваши внутренние дела, – щëлкает Темари. – Просто расскажите нам, что произошло. – А произошло то, что старый надзиратель пару лет назад потерял сына и с тех пор непоправимо изменился. Он стал немного мягким по отношению к заключëнным, особенно молодым... А здесь молодые обычно являются шиноби, причëм очень опасными. Так не могло продолжаться. Старому надзирателю особенно полюбился этот мальчик. Не знаю, почему, ведь тот был ниндзя Камня и к тому же предателем. Может быть, потому, что с расколотой головой он понятия не имел, где находится, и просто... Ладно, это надо было видеть, он всë время был странно радостным. Даже медленно умирая. Сказать по правде, думаю, старый надзиратель забрал его к себе, чтобы тот больше не страдал. Мальчик становился слабее, но даже так он вовсе никогда не унывал, ближе к концу его нахождения здесь его было жалко слушать. Его слова едва ли было возможно разобрать, он просто снова и снова говорил о том, что должен впрнуться домой к друзьям, его учителю и девушке, он звал еë своей "любовью". Гуера, еë звали, или Гара, или... Эм... Что? Наступившую тишину можно было резать ножом. К счастью, Ли больше не находится в этом месте, он где-то ещë. По-прежнему потерянный. * Старый мужчина открывает дверь размашистого загородного дома, бросает один единственный взгляд на людей, стоящих на пороге его дома, и произносит: – А ты, наверное, Гаара. Прежде чем Гаара успевает ответить, Наруто выскакивает перед ним: – Чëрт возьми, мистер, пожалуйста, скажите мне, он здесь?! С ним всë хорошо?! – Ты убил его? – спрашивает Темари из-за плеча Гаары, еë голос ровен и чист. Что-то тëмное мелькает в еë глазах, направленных на выражение лица старика. Старый бывший надзиратель осматривает их, убеждается, что поблизости никого нет, а затем кладëт руки на бëдра и поворачивает к Темари лысеющую голову: – Нет, юная леди. Нет, не убил. Я устал от убийств, устал сажать людей за решëтку, устал от всего. Он умирал, никому не нужный предатель. Его семья была бы счастлива услышать, что он мëртв, несомненно. Я знал, что никто не станет волноваться, если он внезапно пропадëт. Разве что кроме... Думаю, только разве что кроме этого "Гаары" о котором он не прекращал говорить. Я решил, что если этот мальчик любит его так же сильно, как он сам любит мальчика, то рано или поздно он появится на моëм пороге. Канкуро делает резкий "воу" жест рукой: – Мы правда говорим о Ли сейчас? – Да. Хотя мне удалось вытянуть из него его собственное имя только на прошлой неделе. Он был прибит к земле довольно неприятным гендзюцу, получил множество ран, потерял крови достаточно, чтобы убить среднего мужчину, несколько дней скитался, а затем попал в тюрьму, – надзиратель в отставке показывает им жестами, чтобы они пошли за ним, он повëл их по коридору к залитой светом кухне, на которой женщина его возраста чистила горох. Она отвлеклась от своего занятия, когда они прошли внутрь, в еë глазах можно было заметить боль и смирение. – Мы потратили неделю на то, чтобы вылечить его, были моменты, когда мы думали, что он не выкарабкается, – говорит старый надзиратель. Его голос твëрд, на грани грубости, но выглядит он потерянно, рассеянно поглаживая свою жену по плечу. – Физически ему лучше, но в остальном... Нам нужен ниндзя-медик, чтобы подправить его ментальное здоровье, но мы не можем вызвать его сюда и показать его. Я закончу тем, что окажусь в своей же тюрьме, а мальца казнят. Сейчас, находясь в благоприятном месте, где его хорошо кормят, он восстанавливается понемногу. В конце концов, он смог вспомнить своë имя, и мы чуть больше узнали о нëм, как, например, то, что человек, о котором он продолжал бредить, на самом деле парень, а не девушка, как мы все предполагали. Но он так и не смог вспомнить свою фамилию, или семью, или друзей, или свой дом в Иве. Он так же немного зациклен на том, чтобы отправиться в Суну или Коноху, продолжая менять своë мнение насчëт того, куда ему лучше направится. Я пытался уговорить его остаться тут. Не думаю, что в там сильно волнуются о пропавших ниндзя, тогда как здесь он сможет стать городским стражником, если ему станет лучше и люди забудут... Гаара не выдерживает: – Где Ли? Мужчина протягивает руку в сторону открытой двери, ведущей на веранду и в сад: – На заднем дворе. Предупреждаю, утром у него был не такой ясный ум, сегодня у него не самый хороший день. Но, думаю, он в любом случае захочет тебя увидеть. Он чертовски слаб, но когда жена или я запираем его внутри, он становится легковозбудимым и пытается вырваться наружу. И, чëрт возьми, он всегда почти добивается успеха, каким бы побитым ни был. Так что днëм мы его выпускаем. Он всегда говорит спасибо, всегда очень вежлив и желает нам всего наилучшего, а затем уходит в лес, чтобы пойти туда, куда он решил направиться сегодня. Кроме того, что он бродит кругами и обычно не заходит далеко, он к тому же всë ещë очень слаб. Старая собака моей жены ходит с ним везде. Она хорошая девочка, если с ним что-то происходит, она зовëт нас. Обычно к вечеру мы находим его в лесу в ста пятидесяти метрах от нашего дома, а затем отводим его обратно и кормим. Голос старого мужчины угасает, отдаляясь. Гаара переступает через пырей, проходит через огород к шаткому забору со старыми воротами, ведущими прямо в лес. Он идëт. Его глаза говорят ему, что впереди нет никакой тропы, но его ноги всë равно ступают по ней. Она довела его от Суны до Конохи и обратно, зигзагами провела через сотни километров, пролегла через джунгли... Она привела его к стенам мрачной тюрьмы, к старому загородному домишке на другом конце страны, к прекрасному садику и лесу, к этой залитой солнцем поляне. Последние несколько минут он следовал за голосом Ли. – Тебе лучше поесть, если ты хочешь. Мне скоро нужно уходить, я и так опаздываю. Давай, тебе нужно съесть это и вернуться домой. Ты не можешь пойти со мной, прости. Ты замечательная собака, но моя любовь не очень хорошо ладит с животными. Ли сидит на корне дерева, пытаясь соблазнить старую собаку на поедание бутерброда. Собака кажется дремлющей и совершенно не обращающей внимания на его попытки. Ли бледен, истощëн и измождëн. Футболка свободно висит на нëм и ноги потеряли некоторую часть мускулатуры, и есть что-то неправильное в том, как он смотрит на собаку, будто ему сложно сконцентрироваться. Дворняга не обращает на него совершенно никакого внимания, но она принюхивается к воздуху и внезапно просыпается, ясными глазами смотря на Гаару, стоящего на другом конце поляны. Затем она скулит и убегает. Ли поднимает взгляд. Он изучает Гаару несколько секунд, а затем одаривает жизнерадостной улыбкой, помещающей складки на его худые, обветренные щëки. – Гаара, – его голос слабый и рваный. Вокруг его шеи обëрнут плотный моток бинта. – Наконец, я сделал это. Я знал, что если не прекращая буду двигаться по направлению к дому, никуда не сворачивая, я снова тебя найду. Гаара чувствует, как что-то скручивается и завязывается в узел в его животе. Его неудержимо тянет вперëд последние несколько шагов пути. Он слышит шорох следующих за ним людей, но он слышен так же отдалëнно, как прибой далëкого океана. Ли моргает. У него заметные проблемы с тем, чтобы сосредоточиться, а его рука, всë ещë держащая бутерброд для собаки, дрожит. Но улыбка не меняется, никогда: – Ты скучал по мне? Ли падает с корня, когда Гаара резко притягивает его к груди, прямо к дыре, где царит боль. Гаара цепляется за то, что потерял, и кричит, кричит, пока агония вместе с облегчением не начинают пульсировать в нëм в такт ударам сердца. * Большие глаза Ли распахиваются и он хмурится, смотря в потолок. – Хааах... – его взгляд наполняется недоумением, шаря вокруг и прилипая к Гааре. Гаара внимательно вглядывается в него. Это был второй раз, когда Ли очнулся после процедуры, но в первый его сознание никак нельзя было назвать ясным. Ли рывками поднял голову, будто это требовало от него огромных усилий, и потëр трясущейся рукой глаза. Он с прищуром посмотрел на Гаару, который откинулся назад и задëрнул шторы, не давая большей части ужасных утренних солнечных лучей проникнуть в комнату. – Гаара..? Я просто шëл и шëл, но никак не мог попасть домой. Не мог найти тебя. Я будто оказался в кошмаре. Он смотрит на Гаару, наконец позволяя голове упасть на подушку. Его взгляд сосредоточенный и ясный, Гаара видит это. – ...Гаара? Я...ведь не сплю, не так ли? – Неа, – Наруто переступает через порог, держа в руках две чашки кофе. Он небрежно ставит одну из них на стол рядом с разными медицинскими инструментами рядом с Гаарой и ухмыляется Ли. – Добро пожаловать обратно, толстобровый. Не волнуйся, ты будешь в порядке, даже если сейчас ты себя так не чувствуешь. Ты просто прошëл через двухдневную операцию, вот почему чувствуешь себя дерьмово. Они немного подправили твою голову. И горло. И остальное тоже, раз уж решили тобой заняться. Выглядело так, будто тебя прожевала и выплюнула огромная собака. – Где я? – В Суне. Из Страны Молнии мы сразу доставили тебя прямо сюда. Гаара настоял на том, чтобы как можно скорее вернуться домой. Ты не помнишь дорогу? Ты был в сознании. Навроде. Ли смотрит на него, затем на Гаару, выглядя озадаченным. Он изучает лицо Казекаге с растущим беспокойством: – Я... Я не помню... Урывками... Но что-то из этого вряд ли могло произойти. Гаара..? Наруто качает головой, делая глоток кофе: – Прямо сейчас Гаара не может говорить, приятель. Но я уверен, что он поправится. Со временем. – ...Не может говорить? Гаара хотел бы убрать беспокойство из глаз Ли, его нынешняя неспособность говорить не должна его волновать. Он не повредил горло, и, несмотря на физическое состояние... Которое доктор описал как "напряжëнное"... Ему можно больше не бояться потерять контроль над демоном внутри себя. Должно быть, все его слова исчезли из-за постоянно повторяемого впороса – где Ли? И, поскольку ответ на этот вопрос находится прямо перед его глазами, задавать его не нужно. Никто, даже его врач, не предлагал Гааре покинуть место у постели Ли или сделать что-нибудь кроме того, чтобы сидеть здесь и смотреть на него.Так что у Гаары просто не было вопросов, не было слов, ему ничего не было не нужно, пока. Ли с болью приподнялся на локтях и перевëл взгляд с Гаары на Наруто, который делал странные знаки руками, думая, что находится вне поля зрения Гаары. – Не волнуйся слишком сильно, толстобровый. Он просто не... Видишь ли, Гаара всë это время искал тебя. Все мы думали, что ты умер. Никто из нас не мог понять, как он узнал, что это не так, но он просто не хотел останавливаться. Он стал немного... Ты можешь понять, каким он стал, но теперь он будет в порядке. Тебе просто стоит поправляться, разговаривать с ним и такие вещи. Попытка двигаться стоила Ли слишком много энергии. Его глаза снова расфокусировались, он с прищуром посмотрел на Наруто: – ...Разговаривать? Что я должен сказать? Гаара почти улыбается, хотя он этого не делает, потому что лицевые мышцы кажутся ржавыми, почти парализованными. Время снова течëт так, как надо, возвращая ему прошлое до исчезновения Ли, а в будущем теперь виднеется их восстановление и много разделëнных между двумя моментов. Гаара задал такой же вопрос около месяца назад, теперь он вспомнил. – Сказать? Боже, мужик, я не знаю, выясни это, он твой парень. Я пойду скажу остальным, что твои шарики встали на место. Ли откидывается обратно на кровать. Несколько секунд он задумчиво смотрит в потолок, а затем поворачивается к Гааре и улыбается улыбкой, которая сильно тому помогла: – Прости, что заставил беспокоиться. Я всë ещë чувствую себя уставшим, мне нужно ещë немного отдохнуть. Гаара... Можешь посидеть, пожалуйста, рядом, пока я сплю? Гаара кивает и берëт Ли за руку, когда его глаза снова закрываются.