Пока не наступила ночь

Вечер наступал постепенно. На улице было всё ещё тепло, но свежесть вечера позволяла легче дышать после жаркого дня. Кромка закатного солнца нехотя уходила за горизонт, насыщая мир жизнью уходящего дня. Белые объёмные облака стали почти малиновыми. Заходящее солнце, словно смущаясь, спряталось за ними, а голубое небо сменило свой окрас, отдавая предпочтение всем оттенкам жёлтого цвета. Ветра не было, верхушки деревьев вели себя очень спокойно, иногда из-за неугомонных птиц шуршали лишь зелёные листья. Балкон на девятом этаже погружался во мрак, когда золотистые лучи солнца перестали достигать его хотя бы одинокими бликами тёплого света. Полупрозрачные спирали сигаретного дыма, как туман, заполнили собой продолговатое помещение и не спеша тянулись к потолку. Воздух пропитался едким запахом, но окна всё равно держали плотно закрытыми. Их почему-то даже и не собирались открывать. Если бы на балконе держали какие-нибудь растения, то они непременно бы завяли. К тому моменту, как вид из окна пропал в белой пелене, Эль выкурил около трёх сигарет. Его влажные тёмные волосы прилипали ко лбу и плечам. Одинокие капли воды стекали на оголенный торс. Парень любил курить в одиночестве после вечернего душа: это помогало ему сосредоточиться. Стеклянная дверь тихо открылась, впустив немного ароматного воздуха на балкон. Вероятно, в квартире горели ароматические свечи. Хрупкая Киттен быстро проскользнула в помещение. Бросив озадаченный взгляд на задумчивого Эля, она села на единственный стул, где обычно стояла полная до краёв пепельница. В квартире было тихо и темно, лишь монотонное гудение стиральной машинки доносилось из ванной комнаты. Разговор сначала не клеился, а тем для него, наверное, можно было подобрать целую массу. — Говори, — равнодушно рассматривая оживленный трафик на дороге, сказал Эль. Киттен согнула ноги, крепко обняла их тонкими руками и положила подбородок на колени. Ей было тоскливо. Обычно с такими чувствами она боролась в одиночестве, за чашкой чая на крошечной кухне, где перегорела лампочка. Но сегодня девушка хотела побыть со своим другом и вдохнуть табачный дым, который часто придавал ясности мыслям. — Помнишь Августа? — тихо спросила она. Изумрудные волосы упали ей на лицо и скрыли серые глаза. — Конечно. Он был без ума от меня. Киттен тихо фыркнула. Эль умел разряжать атмосферу, поэтому с ним было приятно находиться рядом, но некоторые комментарии всё же стоило держать при себе. По крайней мере, так считала его лучшая подруга. — Мы недавно виделись с ним, — Киттен убрала волосы с лица, и в её глазах отразилось рыжее солнце. — Он такой нарцисс, чёрт возьми. Мы разговаривали только три минуты, а меня от него ужасно тошнило. Как я могла влюбиться в него в школе, а? Эль упёрся спиной в окно, ведущее в комнату, и выдохнул пару колец дыма. Пыльный деревянный пол под его ногой скрипнул и прервал серию тяжёлых вздохов Киттен. — Откуда я знаю? Ты же, малолетка, глупой до ужаса была, — он передал сигарету подруге. С улицы ещё доносились детские крики и скрип качелей. Свет в окнах многоэтажных домов резко стал загораться, словно прожектора в театре. Вечер длился целую вечность. Было настолько хорошо, что этого нельзя передать словами. — Дурак, сам же на него глаз положил, — Киттен закашлялась от горького осадка на языке и вернула сигарету Элю. — Я, когда встречаться с ним начала, послушалась тебя тогда, между прочим. — Своей головой думать надо. — Но как же ты?! — не унималась девушка. Эль запустил пальцы в свои кудрявые волосы и очень тяжело вздохнул. Попытка отдохнуть после работы и так не увенчалась успехом, а сейчас ещё придётся объяснять Киттен простые вещи. Он посмотрел на змейку зажигающихся на аллее фонарей и сел на пол возле стула. Рукав длинной кофты, накинутой на плечи Киттен, щекотал его руку. — Мы трижды целовались с ним и всё. Я просто играл с Августом, но не влюблялся. Мне нужны были развлечения и моменты, а ему я, — Эль ощутил боль в шее и жестом заставил Киттен опустить ноги, чтобы положить на них голову. — Со стороны Августа было тупо верить в мою любовь к нему, потому что это примитивное чувство — простое болото. Киттен внимательно слушала его слова, ведь привыкла, что парень не говорит пустых вещей. Ей нечего было ответить, поэтому они замолчали. Стиральная машинка перестала гудеть, детские возгласы немного стихли, и на душе стало как-то странно. Было тепло и мирно, никаких тревог. Лёгкая улыбка сама начала играть на устах, и от неё приятная дрожь пробежала по спине. В мире на какое-то время теперь остался только этот момент. — Разве любовь это не бабочки в животе? — спросила девушка, ласково играя с кудряшками друга. — Увы, нет. Я бы скорее выразился, что это персональная бездна или просто инстинкт, но не могу, — Эль посмотрел на мутное отражение в стекле и прикрыл глаза. — Почему? Звучит плохо, но тоже вариант и своя истина вроде как… Стая птиц в виде множества чёрных точек пролетела по светло-фиолетовому небу. Неподвижная тень пары друзей отпечаталась забавной фигурой, одна часть которой была на полу, а вторая на маленькой тумбочке в углу балкона. — Давай я приведу тебе пример, малышка, — парень ненадолго задумался, подбирая слова. — Года два назад передо мной стоял выбор либо умная и спокойная Элиза, либо эмоциональный Август. Мой холодный ум, конечно же, выбрал Лизу, с которой должно было быть просто, спокойно, удобно и легко. Но через какое-то время я понял, что с ней совсем не будет весело, она не будет такой же непостоянной, как я. У неё просто не было и не могло быть ветра в голове. Эль прервался. Он совершенно спокойно рассказывал свою историю, поэтому никаких сомнений о его настроении у Киттен не возникло. Юноша сделал затяжку, насытил кровь никотином и ненадолго погрузился в события того времени. Он понял, что в деталях помнит свою жизнь с той брюнеткой, которая не ходила в клубы, не курила по утрам и жила лишь идеей о будущей жизни. У неё совершенно не было того «сейчас», из которого отказывался выходить Эль. Киттен же жила с ним только здесь и сейчас. — Обдумав всё, и, прислушавшись к себе, я без сомнений променял её на малознакомого Августа, которого знал два месяца. Я поцеловал его три раза, сходил с ним в кино и в бар, гулял до утра и всё. Зато там были эти мимолетные моменты, которые сделали меня счастливым. Да, там не было какой-то сильной любви, но сердце требовало именно этого. — Я тоже выбрала Августа, — прошептала Киттен, накинув на голову капюшон тонкой кофты. Её немного озадачил рассказ парня. — И я тоже живу эмоциями… — В общем, любовь это то, что мы испытываем сердцем. Ну, то есть это не холодный расчёт мозга, если это, конечно, искренняя любовь, а настоящее чувство. Ей нельзя приказать, она либо есть, либо её нет, — Эль описал пальцами какую-то фигуру в воздухе. — Понимаешь, к чему я всё это говорю? — Нет, — Киттен расстроенно покачала головой. Под её пушистыми ресницами, в широко распахнутых глазах, снова на мгновение проскочила тёмная грусть. Она терпеть не могла моменты, когда чего-то не понимала. Приоткрыв глаза, Эль заметил, что его сигарета совсем потухла. Выбросив её куда-то на пол, он уже потянулся за новой, но купленная днём пачка оказалась пустой. Парень на ощупь нашёл руку Киттен и взялся за неё, чтобы было чем занять руки и удобнее сидеть. За окном уже было достаточно темно, но бесконечный весенний вечер со своей необыкновенной палитрой чувств и красок ещё продолжался. — Я это к тому, что сердце приведёт тебя куда надо, даже если ноги ошибутся. Мозг, конечно, поможет выжить, но сердце найдёт тебе нужного человека. Его хоть иногда, но надо слушать, чтобы не умереть несчастным, — сказал Эль. — А ты сам когда-нибудь любил? По-настоящему, — Киттен склонилась прямо к его голове и прошептала последние слова, как огромный секрет. — Нет, но много раз слышал, что это круто. Однажды и ты полюбишь, малолетка, поверь мне. Девушка пнула его по ноге, хоть это и было не очень удобно. Она уже долгое время искала свою любовь. Такую, чтобы одна и на всю жизнь. Но время и жизнь, кажется, кричали о том, что лучше, чем Эль парень ей точно не светит. Киттен поёжилась от холода, пробежавшего по голым ногам, и сделала глубокий вдох, чтобы лёгкие наполнились терпким кислородом. Хоть он и был горьким и прокуренным, но в нём витал тонкий аромат одеколона Эля и запах вишнёвой жвачки, упаковку которой они постоянно делили пополам. — Ты вот сердцу доверяешь, но веришь ли в любовь? — скептически спросила Киттен. — С трудом, честно говоря. Хотя мне кажется, если влюблюсь, то это поможет жить и держаться на плаву, — Эль сжал руку девушки так, что у неё покраснела ладонь. — Какой же ты противный человек! — Киттен рассмеялась и аккуратно встала с пластмассового стула, чтобы Эль не ударился головой об низкий подоконник. — Идём, накормлю тебя ужином. К тому же я купила чай с гибискусом и земляникой. Парень ласково провёл ладонью по её крашенным волосам, а она, подмигнув ему, так же быстро выскользнула обратно в квартиру. Эль, открыв окно, вышел за ней. Они сидели на балконе так долго, что его длинные волосы успели высохнуть. На чёрном небе уже сияла полная луна, которая жадно опутывала всё своим призрачным белым светом. Россыпь звёзд, как маленькие цветочки сирени на ветке, мерцала сквозь большие расстояния. Прямо под домом друзей моргал сломанный светофор, а в соседней квартире восторженно лаяла крошечная собачка, встречающая своих хозяев. И всё-таки вечера на балконе были чем-то особенно прекрасным, ведь после приятного диалога следовала уютная ночь и хорошие воспоминания.