Shoulder To Lean On

Джен
Перевод
PG-13
Завершён
1297
переводчик
Автор оригинала: Оригинал:
Размер:
22 страницы, 1 часть
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
1297 Нравится 23 Отзывы 371 В сборник Скачать

Плечо, на которое можно опереться

Настройки текста
      Куда бы Бакуго ни пошёл, Деку всегда был рядом.       Это было не просто мнение стороннего наблюдателя или мысли их сверстников, это было заявление.       Факт.       Они выросли вместе, Мицуки и Инко были лучшими друзьями в детстве и никогда не отдалялись друг от друга. Это была одна из причин, по которой Бакуго и Изуку всегда были друзьями.       В детстве было мило наблюдать, как два мальчика вместе играют в героев, видеть маленького Бакуго, пытающегося защитить Изуку от возможной опасности, и Изуку, цепляющегося за Бакуго, как если бы он был его спасательным кругом.       Это было очаровательно.       Мицуки и Инко визжали от восторга, когда двое их младенцев прижимались друг к другу во сне, как Кацуки утешал Изуку, когда тот плакал, и пока эти двое болтали о том, чтобы стать лучшим дуэтом героев из когда-либо существовавших.       Естественно, эти двое ссорились.       Это были глупые ссоры, небольшие разногласия с точки зрения взрослых, но, учитывая характер Кацуки, они всегда заканчивались тем, что эти двое не хотели разговаривать друг с другом.       Мицуки и Инко всегда позволяли им разобраться самостоятельно.       Всякий раз, когда они ссорились, почти всегда начинал Кацуки, Изуку всегда находили сидящим в одиночестве, подтянувшим колени к груди, обхватив их руками и просто глядящим в никуда.       И всегда, без исключения, успокоившись, Кацуки заходил в комнату и садился рядом со своим другом детства.       Они не разговаривали, их тела не соприкасались, они просто... Сидели так, как если бы у Бакуго были те же мысли, что и у Мидории, а может быть, они отсутствовали, никто никогда не узнает.       И через какое-то время, может быть, час простого сидения и наблюдения, Изуку опускал голову на плечо Каччана, и блондин позволял ему, чуть, почти незаметно, прислоняя голову к зелёнке.       Это был их способ помириться.       Инко никогда не понимала, Мицуки никогда не понимала, и даже Масару и Хисаши — когда он всё ещё был на фото — понятия не имели.       Но они думали, что знали.       Для обоих мальчиков это было нечто особенное. Ни слов, ни извинений вслух не было, только небольшой жест, и на следующий день они были такими же, как и всегда.       Когда Бакуго получил свою причуду, именно тогда всё стало меняться.       Он всегда был очень уверенным и громким, и после того, как он наконец получил свою суперсилу, которая выделяла его среди всех остальных и делала ещё более особенным, эти факторы только росли и росли.       Его уверенность превратилась в слепое высокомерие, его дерзость — в жестокость, а его добрая сторона, единственная доступная лишь Изуку, была отодвинута в самую глубь его личности, небольшую часть, которая, казалось, просто была... Заперта.       Конечно, это ещё не произошло, он всё ещё играл с Изуку и всё ещё помогал ему, но с каждым днем, когда его друг детства не получил причуду, Бакуго становился всё более злым и нетерпеливым.       Изуку пообещал, что они станут лучшим дуэтом героев на свете! Это работало, только если бы он получил причуду.       В то время он даже не думал о том, что у него нет причуды, потому что как может лучший друг удивительного мальчика с удивительной причудой не иметь её.       Он полагал, что просто подождет ещё немного, пока его терпение не лопнет.       Новое прозвище Изуку «Деку» стало первой трещиной в их отношениях.       Изуку, «Деку», сказал Кацуки, чтобы он перестал быть таким злым, но он и двое других детей, которые называли себя его друзьями, продолжали смеяться.       Он не понимал, как сильно его друга ранило это единственное прозвище.       А потом настал день, когда Деку должен был посетить врача, выясняющего причуды.       Кацуки был уверен, что Деку просто поздний цветок, потому что он неудачник, конечно, его причуда также проявится поздно, как и у неудачника.       И беспричудность Изуку являлась второй трещиной в их отношениях.       После этого, рано или поздно их дружба превратится в прах, и это было лишь вопросом времени.       Мидория попытался пойти за Бакуго и его прислужниками на детскую площадку, где они видели ребенка, играющего в песке.       Это были считанные мгновения, но взрывной блондин посчитал этого ребенка достойным стать его жертвой и уже, без сомнения, тащился, чтобы заявить свои права на территорию.       Другими словами, избейте другого ребёнка и вышвырните его с детской площадки.       Но Изуку знал, что было правильно, а что неправильно, он восхищался Каччаном, но понимал, чем заканчиваются шутки, и поэтому начал защищать этого ребенка.       ...Это был первый раз, когда Кацуки использовал свою причуду на нём.       Он защищался, пытаясь отговорить Каччана и двух мальчиков от того, чтобы они махали кулаками, но ни за что в жизни не поверил бы, что Каччан способен ударить своего друга детства.       После этого он начал пинать Изуку, ребёнок давно сбежал, и два подхалима присоединились к нему, и когда Изуку захотел увернуться, его рука взорвалась от жгучей боли.       Он громко закричал, когда отвратительный запах сгоревшей плоти наполнил воздух, и Бакуго в страхе отпрянул, его глаза расширились при виде того, что он сделал.       В то время как зеленоволосый мальчик корчился на полу, следовало ожидать, что светловолосый мальчик попытается помочь.       Вот почему ещё более шокирующим стало то, что он и два других мальчика убежали, оставив Изуку одного.       Позже женщина, работающая в детском саду, нашла его лежащим в изнеможении на полу и, в панике из-за того, что беспричудный мальчик был ранен, затащила его внутрь, чтобы заняться ожогом в виде звездообразной вспышки.       Несколько часов спустя Изуку снова сидел снаружи, подтянув колени к груди, обхватив их руками и глядя далеко-далеко.       Именно тогда Каччан заметил его сидящим под деревом.       Искра вины вспыхнула в его груди, и у него возникло желание броситься к веснушчатому мальчику, извиниться и обнять его, но это было всего лишь мгновение, пока двое приспешников не пришли и не позвали Кацуки вернуться к игре.       И впервые за всё время, пока они знали друг друга, Бакуго ушёл.       Это был знак.       Их отношения развалились на части.       По окончании детского сада, начальной и средней школы всё становилось хуже.       Высокомерие Кацуки резко возросло, его агрессия поднялась на новый уровень, а его дружба с Изуку, Деку, была сожжена в пепел.       Казалось, что всё в зеленоволосом мальчике раздражало Бакуго.       То, как он говорил, смотрел на него, то, как он ходил, и даже то, как он дышал, казалось, сводило Каччана с ума.       В глубине души Бакуго знал, что он поступает неправильно.       Это был его друг детства, единственный, кто дружил с ним потому, что он был собой, а не из-за его причуды.       Может быть, это было неосознанно, или, может быть, Бакуго знал, что ему не следует запугивать того, кого он называл другом, и, возможно, именно поэтому он позволил Деку называть себя Каччаном.       Напоминание о том, что они когда-то имели, но потеряли.       «Если ты так сильно хочешь иметь причуду, почему бы тебе не прыгнуть с крыши и не пожелать её в следующей жизни?»       Он тонул в сожалении, когда увидел, каким разбитым выглядел Изуку.       Несмотря на то, что он издевался над ним, взрывал его вещи, толкал его в шкафчики, стулья, на пол, иногда создавал небольшие взрывы на нём — никогда такие же горячие и сильные, как в тот день на детской площадке, никогда — и оскорблял его словесно, он никогда, никогда за всю свою жизнь, не осмеливался шутить о том, чтобы заставить своего друга детства, бывшего или нет, покончить жизнь самоубийством.       Он хотел извиниться, он знал, что должен — он был Деку, но он не заслужил этого (особенно потому, что он всё ещё думал, что между ними есть какая-то связь, в конце концов, он всё ещё называет его Каччаном) — но всё, что он сделал, это рассмеялся и развернулся, покидая комнату.       После этого он беспокоился по ночам, думая, что, если Деку последовал его совету?       «Он не должен быть тупицей», — подумал Кацуки. Деку никогда его не слушал, зачем ему делать это сейчас ?       Сначала, на следующий день после того, как на него напал грязевой злодей, и из всех людей Деку спас его, страх охватил его сердце, когда он увидел, насколько изнурённым и измученным выглядел его бывший друг детства.       Он выглядел готовым броситься с крыши, и слова Бакуго эхом отозвались в его собственных ушах.       Он не отрывал глаз от мальчика целый день.       Кацуки также знал, что ему всё ещё нужно извиниться за то, что он сказал тогда. А также поблагодарить за то, что он спас его задницу.       Рациональная часть его мозга знала, что если бы Деку не помог ему, если бы он не бросил рюкзак, чтобы дать ему возможность перевести дух, Бакуго был бы уже мёртв.       И всё же всё, что он делал, это накричал на него, говоря о том, что он не нуждался в помощи зеленоволосого мальчика.       На следующий день, когда Кацуки осматривал класс, чтобы увидеть, был ли там Деку, надеясь, что его вчерашний страх был необоснованным, он заметил, что тот вошёл в класс позже, чем обычно, и замер.       По какой-то причине сегодня он выглядел более счастливым, чем он видел его за всё время с тех пор, как их дружба распалась, и потому что он знал, что должен извиниться, но не мог или не хотел, его высокомерие мешало, Кацуки не мог заставить себя стереть эту улыбку с лица, запугивая его.       В течение следующих десяти месяцев он видел, как Деку больше не беспокоили одноклассники, в том числе его, издевательства, и что он, казалось, был в лучшем психологическом состоянии.       Блондин задавался вопросом, что такого случилось, что заставило его бывшего друга носить эту улыбку на лице, заставляя его выглядеть самым счастливым человеком в мире в один день и полностью измученным — всё ещё улыбающимся, всё ещё счастливым — на следующий.       Казалось, будто он встретил Всемогущего.       «Что за шутка, — подумал Бакуго, — будто бы герой номер один обратил бы своё внимание на этого парня».       Настал день вступительных экзаменов.       Он видел Деку, тот сидел с ним рядом, когда Сущий Мик объяснял правила во время вступительного экзамена, а затем они были распределены по разным группам.       Он знал, что сдал экзамен блестяще и даже не обратил внимания на зеленоволосого мальчика. Взрывной блондин думал, что Деку потерпел поражение.       Только чтобы узнать от учителя средней школы, что он тоже сдал экзамен.       И что-то внутри него оборвалось.       Он должен был быть единственным из их школы, который смог пройти, но каким-то образом, глупый Деку, бесполезный и никчемный Деку тоже прошёл. Разве он не понимал, что его убьют?!       Он загнал его в угол после школы, мысленно он был готов снова использовать взрывы, но Деку, испуганный Деку, который никогда не отвечал, сказал ему, что он больше не боится.       Что за херня.       После этого он ушёл, но его разум не мог собрать всё воедино. Что, чёрт возьми, случилось с Деку, что придало ему такой уверенности?       Год назад он не осмелился бы даже посмотреть в его сторону, а теперь...       Плевать. В конце концов, тупой Деку не был его проблемой.       В первый школьный день Бакуго увидел причуду Деку во время теста на оценку причуд, он почувствовал ещё больший гнев и ненависть, чем обычно.       Какого хуя, какого хуя, у Деку была причуда?!       Беспричудный Деку больше не был Деку, особенно с такой силой, которая странно напоминала силу Всемогущего.       Он окликнул зелёнку, выпуская из рук взрывы и гневно усмехаясь. Какого чёрта, что за херня?!       Он хотел знать, хотел выбить ответы из Деку, потому что, чёрт возьми, он лгал ему всю свою жизнь?!       Он притворялся беспричудным, притворялся слабым и бесполезным, когда у него была такая причуда, и почему?!       Потому что он смотрел на него свысока, думал, что не стоит рассказывать о своих способностях?!       Чушь собачья!       Однако прежде, чем Кацуки смог сделать шаг, их учитель, Сотриголова, услышавший, как Деку позвал его, завернул блондина в шарф и активировал на нём свою причуду.       Черноволосый мужчина сказал ему успокоиться, но он не мог, потому что какого хрена?!?!       Всё это время Мидория смотрел на Бакуго свысока, другого объяснения не было, он думал, что он лучше него, думал, что не стоит знать про эту причуду, думал...       БЛЯТЬ!       О чём вообще думал Деку?!       Как он посмел называть его своим детским прозвищем, если он не упомянул о чём-то столь же важном, как причуда, связанная с обещанием, целью между друзьями.       Он обещал, что они будут лучшим дуэтом героев, но на самом деле он думал только о том, чтобы превзойти его, о том, чтобы сокрушить его, не так ли?       И когда Деку посмотрел на Бакуго с таким взглядом на лице, он подумал, что ублюдок брокколи должен быть рад, что их учитель всё ещё держит его, иначе он бы уже стёр его с лица земли.       В тот день он шёл домой, давно уже успокоившись, и, вспоминая тот момент, когда Деку использовал свою причуду, думая о том, почему его палец выглядел сломанным. Он не мог контролировать свою причуду или что?       Неужели он так старался скрыть существование своей причуды, что даже не посещал консультантов?       Как бы то ни было, ему просто нужно было убедиться, что он вдвое сильнее ударил Деку о землю.       И бой во время урока Всемогущего на следующий день являлся прекрасной возможностью.       Он стиснул зубы, когда объявили, что он и этот долбанный лишний двигатель оказались в одной команде злодеев, и чуть не взорвался, когда увидел, что из всех людей, Деку был героем, вместе с Круглолицей.       Плевать.       Пока он может доказать Деку, что он всё ещё лучше и сильнее, он даже возьмёт на себя роль злодея.       Только даже этот план провалился, когда они столкнулись друг с другом в конце, он выпустил взрыв в Деку, и ублюдок увернулся рукой, активировав свою причуду, разрушая все потолки и крышу.       После того, как дым рассеялся, он рассказал Бакуго о том, что причуда не подходила ему, и Бакуго заметил фиолетовые синяки, оставшиеся на явно сломанной руке мальчика.       «Это сделала его причуда?», — подумал он, и на мгновение большая часть гнева покинула его.       Не подходит для его тела... Он был прав.       По сравнению с тем, что с ним делала его собственная причуда, ожог на другой руке был чёртовой детской игрой, и даже спустя столько времени после того, как зеленоволосого мальчика без сознания перевели в медицинскую палату, и тренировка была закончена, он не мог перестать думать о фиолетовом, который тянулся через всю руку Изуку.       Они проиграли, он проиграл грёбаному Деку, напомнила ему часть мозга, но он не обратил на это внимания. Он не знал, что и думать.       Вот почему он первым ушёл домой.       ... Только чтобы узнать, что Деку уже вернулся от Исцеляющей девочки и стоял перед ним у входных ворот.       — Я получил свою причуду от другого человека, — сказал он Кацуки, который снова разозлился.       Даже если бы он получил свою причуду, он всё равно был бы лучше, чем кто-либо другой, он всё равно превзошел бы всех, сокрушил других учеников и стал героем номер один!       Все говорили ему, что он потрясающий, что он будет лучшим героем, и он знал, что это так, знал, что он станет им.       И никакой грёбаный Деку ему в этом не помешает.       Он сказал ему об этом, и Бакуго до конца своих дней будет отрицать, что в его глазах стояли слезы разочарования, когда он закричал, прежде чем развернуться и пойти домой.       В ходе всех следующих мероприятий, от USJ до спортивного фестиваля, а затем, когда его похитили, он начал верить, что Деку действительно получил свою причуду от кого-то другого.       Сначала он не поверил, но затем увидел, как Изуку снова и снова ломал себе кости, и понял, что его причуда действительно выглядела так, как будто ботаник только что получил её, а не имел всю свою жизнь.       Когда его похитила Лига Злодеев, он увидел, как Деку бежал за ним, пытаясь добраться до портала, в который его втягивали.       «Не иди, блять, за мной, Деку», — подумал он, потому что не понимал, зачем он это делает.       Этот чёртов ботаник смотрел на него свысока, думая, что не сможет победить злодеев и сбежать, но в то же время образ Мидории совсем не сочетался с отчаянием на его лице. Он казался отчаявшимся, почти беспомощным, когда смотрел, как блондина втягивают в портал, и не мог понять, почему он так отчаянно пытается спасти Бакуго.       Это было бы преимуществом, если бы его не было, это значило бы, что один соперник пал, что было бы хорошо для Деку, не так ли?       Потому что Бакуго знал, что если бы это был Деку, он бы так и подумал.       Если бы сам Кацуки попытался спасти Изуку, пойти за ним, он не знал этого, не мог ответить пока что.       И затем пришло его спасение.       В тот момент, когда он был спасён, он просто знал, что это была стратегия Деку, план Деку, который вывел его оттуда.       Кто ещё это мог быть?       Он знал образ мышления своего бывшего друга детства, знал, что только он мог проявить лучшее из всех способностей, причуд, чтобы спасти его.       Однако он не понимал, почему Деку зашёл так далеко, пытаясь спасти его, когда он явно смотрел на блондина свысока, но у него не было столько времени подумать об этом, прежде чем всё прекратилось.       Далее всё произошло в мгновение ока.       Он, конечно, был расстроен, потому что карьера Всемогущего была закончена из-за него, и он провалил предварительный экзамен на геройскую лицензию, и он стал ещё более агрессивным, держа всё в себе, тренируясь только для того, чтобы выпустить пар.       Выяснить, что Деку заимствовал свою причуду от Всемогущего, было не так сложно, учитывая всё, что он узнал ранее, но это всё равно привело его в ярость. Они оба обожали Всемогущего с детства, так почему же Деку получил причуду Всемогущего, чтобы стать следующим символом мира, когда сам Бакуго стал концом героя номер один?!       Он хотел ответов, он хотел драки, он хотел битвы.       Только они двое.       Если у Деку была причуда Всемогущего, то это означало, что если он победит зеленоволосого мальчика, он будет лучшим, и никто не будет препятствовать его становлению номером один!       [Но, как ни странно, он также не совсем понимал отношения между ними. Он знал Деку с детства, и этот глупый плакса всегда хотел быть таким героем, как Всемогущий, а не следующим Всемогущим... Но сам мужчина вёл себя так, словно хотел, чтобы Деку стал следующим Всемогущим, а не Символом мира. В этом была разница.]       Когда они дрались друг с другом на Граунд Бета... Это было скорее признание чувств, чем просто слепая борьба.       Ботан неоднократно говорил ему, что уважает Бакуго, что он хочет победить его, чтобы доказать, что он чего-то стоит, и он не просто бесполезный Деку.       Он знал, что это правда, что в этом есть смысл, но все его мысли были настолько сосредоточены на том факте, что его бывший лучший друг получил причуду героя номер один, что он не мог смириться с кем-то, смотрящим на него свысока.       Кацуки вышел из себя, озвучивая то, что происходило в его голове, то, чего он боялся, было правдой, он действительно не хотел верить в это.       Он — конец Всемогущего.       Деку посмотрел на него с испуганным выражением лица, как будто то, что он сказал, было неправдой... И, в конце концов, они разобрались с этим дерьмом, но когда Всемогущий на самом деле обнял его, это показалось... Неправильным.       Как будто у него было подозрение, и это подозрение усилилось только из-за него... Он не знал, как это объяснить, но аура, которая исходила от мужчины, когда он находился в комнате с Деку... Это было неправильно.       Тьфу! Он не знал, что это было, ладно, но казалось, что вся эта доброта, все большие улыбки и медвежьи объятия, которые он дарил, были фальшивыми.       И он был уверен, что это было не просто ложное чувство, потому что он был Бакуго Кацуки, и Бакуго Кацуки никогда не ошибался! Его шестое чувство никогда не разочаровывало или не вводило его в заблуждение — за исключением, может быть, всей этой дружбы с Деку, но он добивался этого — и на самом деле он был на сто процентов уверен, что что-то не так.       После драки, когда они получили домашний арест, он больше не был так зол, он... Почувствовал облегчение, как будто с его головы сняли тяжелую ношу.       Это могло быть правдой, как если бы он, наконец, ясно смог увидеть последствия своих действий, как его характер и развитие причуды повлияли на Деку.       Зелёнка не смотрел на него свысока, никогда не смотрел, он поклонялся ему с детства.       И в свете того, что произошло, он размышлял о себе, думал и сожалел.       Это прозвище, Деку, не должно было произойти, день на детской площадке не должен был произойти, и ему вообще не должно было приходить в голову, говорить Изуку покончить с собой.       

«Я мог восхищаться Всемогущим на расстоянии, но ты был там, такой замечательный человек в моей жизни! Вот почему я всегда гнался за тобой!»

      Он задавался вопросом, действительно ли Деку имел в виду эти слова, но, зная его и его честноcть, тот не лгал.       Он вздохнул, сидя в своей комнате, когда слезы наворачивались на глаза, и он отчаянно смахивал их.       Замечательный человек, да?       Все всегда говорили ему, что он потрясающий, но, услышав это от Деку, это звучало... По-другому, честно.       Может быть, потому что он так ценил его мнение в детстве, до того...       Это не имело значения, и то, что было сделано, было сделано.       Он навсегда запомнил день, проведённый на детской площадке, запах палёной плоти запечатлелся в его памяти, а сокрушительное чувство страха и сожаления всё ещё заставляло его сердце болеть по сей день.       Он был куском дерьма, он выпустил небольшой взрыв в мальчика в средней школе, в результате чего его форма загорелась, и дым заполнил воздух вокруг них, но никогда, он никогда не позволял своей причуде выйти из-под контроля как тогда.       За исключением того времени, когда они мерились силами в начале учебного года.       Это было тем, что он запер в глубине души, не желая даже думать о возможности оставить настоящие шрамы на его теле.       А теперь, после их драки и после того, как он провалил лицензионный экзамен, у него было время подумать.       Деку проходил стажировку у единственного закадычного друга Всемогущего, и сейчас он был в общежитии, так как на улице уже потемнело.       Вскоре у него будет шанс пересдать экзамен, и к тому времени он должен будет выбрать своё геройское имя.       Судя по всему, Король Взрывокиллер не совсем подходило для героя.       Тогда он не понимал, но теперь понял. Если бы он собирался спасать мирных жителей, как они отреагировали бы на их спасение «Королём Взрывокиллером»?       Бакуго был уверен, что они предпочтут умереть, чем позволят ему помочь.       Но на самом деле теперь вопрос заключался в том, каким будет его настоящее геройское имя...       Маленькое веснушчатое лицо пришло ему в голову, зеленые кудряшки, большие тёмно-зелёные глаза и маленький рот, улыбающийся ему и что-то говорящий.       Кацуки закрыл глаза и позволил себе улыбнуться, пока никто не видел.       «Граунд Зеро, да...»       Он признал, что был дерьмовым человеком для Деку, и однажды он наверняка проглотит свою гордость и извинится, но на данный момент Граунд Зеро был началом.       После этого дни пролетели незаметно, так как многие уехали на стажировку, а ему всё равно пришлось пересдавать экзамен.       И поскольку он сосредоточился только на себе, он на самом деле не знал о хаосе, происходящем в агентстве сэра Ночноглаза, и узнал об этом только после того, как Киришима всё закончил.       — Это был грандиозный бой, бро, ты можешь в это поверить? Сэр Ночноглаз чуть не умер, Тогата-семпай потерял свою причуду и Мидорибро! Чёрт возьми, видел бы ты, как он надрал злодеям задницы!       Он вспомнил, как кратковременное чувство тревоги охватило его, когда он услышал, что Деку, Изуку, был вовлечен в это, но расслабился, когда услышал продолжение.       В ту ночь, когда все спали, он не мог закрыть глаза и решил пойти приготовить себе горячего шоколада.       Он тихо встал и поплёлся на кухню, минуя гостиную, но на мгновение остановился.       Там, в темноте, в одиночестве сидел Мидория, подтянув колени к груди, скрестив на них руки, его взгляд был далеко-далеко. Похоже, он даже не заметил присутствия другого человека в комнате, и атмосфера была тяжелой и удушающей.       Воспоминания промелькнули перед его глазами, и он захотел сесть рядом с ним, но в конце концов передумал.       Он чувствовал, что сейчас неподходящее время.       Если Деку стажировался у сэра Ночноглаза, а сам мужчина чуть не умер, как сказал Киришима, то зеленоволосый мальчик, скорее всего, думал о том, что он мог сделать, чтобы герой вообще не пострадал, а также, возможно, чувствовал себя виноватым из-за невозможности предотвратить произошедшее.       Ему нужно было побыть одному.       Тем не менее, подумал Бакуго, начиная делать себе горячий шоколад на кухне, он захотел сделать что-то, чтобы немного помочь мальчику, назвав это попыткой искупить грехи прошлого или чем-то в этом роде, и вытащил вторую чашку из шкафчика, вспоминая, как тётя Инко делала им обоим горячий шоколад со взбитыми сливками и маленькими маршмэллоу сверху.       Закончив, он вернулся в гостиную, где Кацуки поставил чашку перед своим бывшим другом детства.       Он был тихим, и мальчик на диване даже не моргнул, так что Бакуго оставил его, взяв свою чашку наверх в свою комнату.       Бакуго на самом деле не волновало, понял ли Изуку, что это был он или нет, но когда мальчик слегка улыбнулся ему на следующее утро, он усмехнулся и отвернулся, внутренне чувствуя небольшую искру удовлетворения от того, что он был в состоянии сделать хоть что-то правильное по отношению к веснушчатому парню.       Следующие недели, включая фестиваль, на котором они выступали, пролетели очень быстро, и всё действительно было хорошо.       .       .       .       — У нас есть основания полагать, что Мидория — предатель, который продаёт информацию в своих блокнотах Лиге Злодеев, поэтому я хочу, чтобы вы были осторожны.       До этого момента.       Какого хрена?       Деку — предатель? Грёбанная брехня!       Он знал мальчика с самого его рождения, они не очень долго были друзьями, но сейчас это не имело значения, потому что он бы заметил, если бы Деку что-то от всех скрывал.       Бакуго не ожидал, что кто-то поверит в это, потому что эти тупые начинающие герои были друзьями Деку, но, к своему шоку, он увидел, что все тихо сидели на своих местах.       «Какого черта, — подумал он про себя. — Разве они не должны быть лучшими друзьями с Деку?! Какого черта они выглядят так, будто верят в эту брехню?!»       Он собирался взорваться на самом деле, потому что, если никто из его друзей не сделал этого, кто-то должен был сделать эту работу за них, но затем раздался чей-то холодный голос. Блондин мгновенно распознал Тодороки.       Он повернул голову и увидел, как тот встает со своего места, фиолетоволосого парня, который заменил Минету, последовал этому примеру.       Хорошо, что хоть кто-то знал своё дерьмо.       Девушка-лягушка, Асуи, тоже казалась рассерженной и потерянной, но в остальном ни единая душа не производила впечатление, что не верит Айзаве и Полночи.       — Простите?       Мгновенно все взгляды обратились на Тодороки, и Бакуго наблюдал, как Полночь и Айзава попытались объяснить, почему так думают.       И когда Шинсо открыл рот, Кацуки был почти уверен, что самодовольная ухмылка появилась на его собственном лице.       — Это полная чушь, и вы это знаете, сенсей.       То, как он насмехался над словом «сенсей», было одной из причин, по которой он тут же решил, что этот ебатель мозгов завоевал его уважение.       Рад, что они смогли согласиться с тем, что учителя несут бред.       Но честно говоря, какого хрена?!       После всего произошедшего, после всего, что Изуку для них сделал, они смеют думать о том, что он предатель?!       И его тетради, как они посмели?! Знали ли они, сколько времени и заботы он уделял этим вещам ?! — но ты не лучше, — подсказал ему разум. В конце концов, взгляни на номер 13 —.       Он всё ещё не мог поверить, что даже Круглолицая и гребаный Соник поверили Айзаве и всем остальным.       Тем более, что, когда Изуку вернулся из туалета, они просто холодно посмотрели на него, ничего не говоря.       «Блять, — помассировал он виски. — Верно, когда всё было спокойно».       В течение следующих недель Бакуго был готов убивать.       Все вели себя настолько враждебно по отношению к Деку, что было больно смотреть, и Бакуго умерил свою обычную дерзость, вместо этого давая Деку отдых от себя, не усложняя ему жизнь.       Но больше всего его разочаровало не то, что Круглолицая и Соник поверили словам своего сраного учителя, а то, что Дерьмоволосый тоже поверил.       Или, скорее, его так разозлило то, что Киришима верил в Мидорию, но был слишком труслив, чтобы поддержать его, вместо этого, предпочитая подыгрывать Туполицему и другим придуркам.       Он действительно надеялся, понимаете? Киришима, говоривший о мужественности и важности дружбы, всегда поддерживающий «Мидорибро» и объявивший себя одним из самых близких друзей мальчика, бывший на стороне Изуку.       Вместо этого Киришима притворился, что не верит Мидории, просто чтобы не потерять Каминари, Ашидо и Серо как друзей.       Чёртов трус.       Но была ещё одна вещь, которую Бакуго заметил и беспокоился из-за этого больше всего.       Он заметил, как Деку изменился.       Он заметил, что Деку снова стал мальчиком, которого он знал в начальной школе, до происшествия с грязевым злодеем, до того, как он встретил Всемогущего.       Бакуго был напуган. Как будто у него случился полный рецидив, и когда-то зелёные глаза, которые были полны жизни, потускнели.       И даже Сущий Мик, Тодороки или Шинсо, как его друзья и единственный учитель, который верил ему, не могли ничего сделать, чтобы помочь.       Он не понимал, он просто не понимал!       Как они могли делать такие поспешные выводы только из-за записной книжки, призванной помочь всем?!       Чёрт возьми, даже Всемогущий не поверил мальчику!!       В этот момент что-то, казалось, щёлкнуло в голове Бакуго.       Для Всемогущего было странно так резко изменить своё отношение к зеленоволосому мальчику, и как его наставник, он должен был больше всего верить Изуку?       Кацуки вспомнил чувство, которое он испытал, когда Всемогущий обнял его, и всё встало на свои места.       Когда он думал, что Всемогущий хотел, чтобы Деку стал его точной копией, Бакуго был прав.       Всемогущий, скорее всего, дал Изуку свою причуду, зная, что он сломает себе кости, и просто не хотел, чтобы кто-то, кого он лично знал, так страдал.       Этот ебаный ублюдок!!       Он учил Деку, чтобы он стал таким же, как он сам, а не следующим символом мира. Он учил своего бывшего друга детства стать Всемогущим в следующем поколении, а не своим героем, самим собой.       И он был добр только из-за этого, но теперь, когда появились слухи о том, что мальчик является предателем, у Всемогущего не было причин продолжать проявлять доброту и заботу.       Но ещё больше он злился на своих одноклассников.       Они должны были держаться вместе, быть рядом друг с другом, но какого хуя они делали?!       Они относились к Изуку как к врагу, все называли его Деку, как будто он не был их другом раньше, и наблюдали за ним и его действиями как ястребы.       Он был готов связаться с Лигой Злодеев и охотно продать всю информацию Деку о них. Он хотел, чтобы Шигараки расщепил все лица в комнате, а Даби сжёг их дотла!       Это было тем, что они заслужили, это всё они заслужили за то, что были такими неудачниками по отношению к мальчику, который дал им всё.       Но всё это, всё... Было напрасно.       Они по-прежнему предали его, нанесли ему удар в спину, и были настолько уверены, что поступают правильно, что Бакуго хотел смеяться и одновременно рыдать.       Насколько идиотом был каждый из них?!       Что ещё нужно было сделать Деку, чтобы наконец завоевать их полное доверие?!       Как бы то ни было, было уже слишком поздно.       Доверие Мидории к ним было подорвано, и потребуется целая вечность, чтобы это исправить.       Затем наступил день допроса, и Бакуго действительно, блять, трясло!       Его руки дрожали от ожидания и страха перед тем, что может произойти.       Он надеялся, что у них, по крайней мере, хватит приличия, чтобы незаметно доставить его в полицейский участок, но его сердце упало, когда он вместе с Шинсо и Тодороки беспомощно наблюдал, как его забирали на глазах у всей ебучей школы!       Это фактически поставило его на колени, его глаза широко распахнулись от неконтролируемого гнева и недоверия, а в его руках произошел небольшой взрыв.       Как они посмели?!       КАК ОНИ ПОСМЕЛИ?!       Бакуго всхлипнул, по-настоящему всхлипнул, поскольку все его эмоции вышли из под контроля. Он хотел плакать, кричать, резать, взрывать, ударять, убивать.       Он не сделал ничего из этого.       — Эй... Ты в порядке? — он поднял глаза и увидел Шинсо, сидящего рядом с ним на земле, слезы текли с его лица.       Бакуго не ответил, в этом не было необходимости.       В конце концов, было довольно очевидно, что они все чувствовали.       После этого они перебрались в пустой класс, не разговаривая, но думая, беспокоясь о том, что происходит.       Прошло полчаса, потом час.       Один с половиной.       Два.       Дверь распахнулась.       — Я смог связаться с Тсукаучи, пойдёмте! Я вас подвезу!       Реакция была мгновенной.       Тодороки и Шинсо оставили свои позиции, следуя за Сущим Миком по коридору, оставив Бакуго одного.       Он не хотел уходить.       Кацуки знал, что если он уйдет, то в конечном итоге убьет всех в комнате, поскольку у него не было такого же самообладания и контроля, как у Хитоши и Тодороки.       Вместо этого он всё обдумал, вернувшись в общежитие, только для того, чтобы застыть в ужасе, когда он осознал, что значат слова Сущего Мика.       Они допрашивали Изуку без детектива с подходящей причудой?!       И где, чёрт возьми, была тётя Инко?!       Дерьмо, грёбаное дерьмо, всё было полной хернёй!       Было незаконно допрашивать Деку без присутствия родителя или опекуна, так что, чёрт возьми, о чём думают эти выродки?!       Взрывоопасный блондин тихо прошёл мимо гостиной, стиснув зубы и сжимая руки в кулаки, в то время как остальные, казалось, были счастливы, что Изуку забрали в комнату для допросов.       Когда Киришима увидел и позвал его, он проигнорировал красноволосого ублюдка и захлопнул дверь.       И всего через полтора часа он снова вышел, чтобы что-нибудь попить... Только чтобы увидеть, как Деку и Асуи проходят мимо него в сторону комнаты Изуку.       Он хотел что-то сказать, что-нибудь, что могло бы помочь стереть полностью разбитое и побеждённое выражение на лице веснушчатого мальчика, но, когда он услышал звук снизу, передумал и ушёл, следуя за голосами.       — Ребята?! То, что вы не можете смириться с тем фактом, что Мидория — предатель, не означает, что вы можете использовать свою причуду на нашем друге!       Он услышал чей-то возглас и остановился прямо перед тем, как выйти, желая пока остаться в тени, слушая, что они говорят.       — Мидория не предатель, — услышал он спокойный голос Тодороки. — А теперь предлагаю вам уйти прямо сейчас, иначе мое лицо больше не будет единственным со шрамом.       Киришима и Серо недоверчиво усмехнулись, и выражение лица Бакуго опасно потемнело. — Не приходите плакаться к нам, когда узнаете, что Мидория действительно предатель.       — Мы не придём, — без колебаний произнес Шото.       — Потому что это не так. Очень грустно думать, что люди, которых он любил и за которых ломал себе кости, отворачиваются от него из-за каких-то глупых слухов, не так ли? — возразил Хитоши, его глаза вспыхнули от холодного веселья.       Следующие слова Киришимы заставили Кацуки покраснеть, и ему потребовалось всё самообладание, чтобы не ударить его по лицу, возможно, даже убить его и Серо. — Но это сказал нам Айзава-сенсей, и, кроме того, все остальные тоже так думают! Не кажется ли вам странным, что он всегда анализирует наши причуды и записывает слабости? Или это потому, что он продолжает вести себя как хороший мальчик?!       Бакуго на самом деле собирался взорвать красноволосого ублюдка, но его разум подсознательно что-то уловил.       До того, как Дерьмоволосый сказал эту херню... Серо незаметно толкнул его локтем в бок.       Ох.       Действительно.       Конечно, Киришима сказал это, потому что Серо не хотел выступать в одиночку, чёрт подери, конечно, этот хрен с лентами сделает это.       И Киришима...       Бакуго уже столько раз сказал это, но Дерьмоволосый был чёртовым трусом.       Он не слушал остальную часть разговора, только подождал, пока голоса, наконец, не стихнут, и, вздрогнув, он понял, что шаги приближались к лестнице, прямо туда, где Бакуго прятался за стеной.       Прежде чем он смог что-либо сделать, он столкнулся лицом к лицу с фиолетоволосым и бело-красноволосым мальчиками, которые были готовы убивать, но в то же время на их лице было выражение полной безнадежности.       Ему это не понравилось       Если даже два самых близких друга Изуку выглядели так, как они могли снова исправить эту херотень?       Шинсо и Тодороки поприветствовали его короткими кивками и продолжили свой путь наверх, без сомнения, в комнату зеленоволосого мальчика.       Тем временем он сам кивнул в ответ и, спустившись на последнюю ступеньку лестницы, направился на кухню, где встретил последнего человека, которого хотел видеть прямо сейчас.       Киришима был здесь один, скорее всего, просто решил остаться.       — Я думаю, что тот факт, что он только что вернулся в общежитие, является достаточным доказательством того, что он не предатель, но ты же знаешь, не так ли? — проворчал Бакуго, наблюдая, как приветствие Эйджиро застряло в его горле.       Красноволосый мальчик смотрел вниз и выглядел хуже, чем когда-либо.       — Тц, плевать, — отвернулся он, не щадя своего бывшего ¿друга? и лишая шанса что-либо сказать.       Взяв то, за чем он пришел, шиповолосый вернулся в свою комнату, где оставался до тех пор, пока Киришима не вытащил его из комнаты, потому что, видимо, Айзава позвонил им.       Он не скажет ни слова о том, что происходило в классе, действительно не скажет, потому что того, что он рассказал им всем, особенно Киришиме, было достаточно.       Они проебались, и это не его проблема, так что он даже не думал об этом.       Вот почему он вернулся в свою комнату и оставался там далеко за полночь, выходя только за водой.       Он ожидал, что все будут спать в это время ночи, так как было... 2:47 прямо сейчас, но в любом случае, даже если он разбудит кого-то из мусора, он не будет беспокоиться об этом. Им определенно было плевать, когда Изуку нуждался в их доверии.       Выпив чашку воды внизу на кухне, Кацуки поднялся на крышу, чтобы подышать свежим воздухом.       Думая обо всём этом, он нуждался в перерыве, иначе он наверняка взорвётся днём, может быть, даже случайно (а может и нет, но никто не должен знать об этом) ранит одного из своих одноклассников.       ((Они больше не были его одноклассниками, не после того, что они, блять, сделали))       Итак, он поднялся по лестнице, подошёл к двери и встал перед ней, прежде чем толкнуть её... Только для того, чтобы застыть при виде того, что увидели его глаза.       Изуку сидел опасно близко к краю, повернувшись спиной к блондину, и его колени были прижаты к груди, обнимая их руками.       Кацуки вспомнил.       Он вспомнил давно забытый жест, который они использовали в детстве, до того, как их дружба распалась, до того, как он получил свою причуду, до того, как жестокое прозвище «Деку» стало обычным явлением.       Дни этого безмолвного комфорта, когда не требовалось слов, извинений, которые нужно было говорить вслух, и простого присутствия друга было достаточно, чтобы стало легче.       Кацуки заколебался.       Он знал, что не имеет на это права, знал, что их отношения больше не на этом этапе, знал, что его присутствие нежелательно, что кто-то вроде Тодороки, Шинсо или Асуи должен утешить его.       Но он снова вспомнил слова Деку во время их боя.

«Я мог восхищаться Всемогущим на расстоянии, но ты был там, такой замечательный человек в моей жизни! Вот почему я всегда гнался за тобой!»

      Правильно.       Тодороки, Шинсо или Асуи были бы лучшим вариантом, но действия Бакуго имели значение прямо сейчас, потому что он знал Деку дольше всех.       Они могли больше не быть лучшими друзьями, но если человек, на которого вы равнялись и чьё мнение вы так ценили, не поверил этим бесполезным учителям, тогда всё было бы хорошо.       Этого может быть недостаточно, но если бы у него был друг детства, хулиган, соперник, отношение которого к вам было почти идеальным, поверьте, возможно, это заставит его почувствовать себя лучше.       Потому что он знал, что Деку будет ожидать, что он был первым, кто решил что он предатель, именно потому, что он так сильно его ненавидел, и Бакуго подумал, что это заставит его почувствовать себя лучше, узнав, что человек, который знал его дольше всех, знал, как он ведёт себя, верил в него.       Помня об этом, парень с колючими волосами шагнул вперёд, сел рядом со своим бывшим другом детства, не касаясь его, как они всегда делали, и взглянул на него.       Похоже, он даже не заметил Кацуки, его глаза смотрели на улицы внизу, и даже когда свет заливал его черты теплым светом, это не изменяло невероятно потухшие глаза.       Слёзы тихо текли по подбородку, падая на колени зеленоволосого мальчика, и его поза была напряженной, позволяя Бакуго точно знать, о чём тот думает.       Он знал, что Деку склонен винить себя, и выражение его лица буквально кричало: «должно быть, я сделал что-то не так».       Бакуго не знал, примет ли Изуку это предложение утешения, знал, что он не может просить того, над кем он безжалостно издевался, принять его. Он вполне мог просидеть здесь в течение следующих трёх часов, а затем либо Деку уйдет, либо ему самому придётся вернуться.       Но затем Изуку двинулся с места.       Его движения были нерешительно остановлены, но затем он почувствовал, как пушистые кудри коснулись левой стороны его шеи, а затем тепло окутало его левое плечо, и слеза потекла по лицу Бакуго, когда он увидел, как Изуку расслабился, как его глаза закрылись и вся напряженность покинула его тело так, как он помнил.       Для некоторых это может не означать ничего особенного, но для Бакуго... Для Бакуго это было всем; предложение, приглашение, извинение.

«Прости меня, Зузу, прости за всё...»

      Он не был лучшим другом детства, на самом деле, он вёл себя как злодей по отношению к Изуку, но с этого момента он будет ему помогать.       Он будет плечом, на которое Изуку сможет опереться, тем, кто безоговорочно поддержит его и компенсирует прошлое.       Эти двое остались сидеть там, как и в детстве, презирая само существование.

«Я прощаю тебя...»

Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.