fake pain ot intentional plan

Сакуса стоит на перерыве между тренировками Шакалов в углу спортзала и наслаждается гордым одиночеством, которое скрашивает бутылка с водой и запах спиртового антисептика. Его мимолётной радостью тут же пользуется непонятно откуда материализовавшийся Атсуму с очевидным намерением что-то попросить. «Ну почему именно сейчас?» —думает Сакуса —Привет Оми-Оми, —говорит Атсуму. —Привет, Мия. —Оми, не поможешь мне? — с возмутительно «милым» (по мнению самого Атсуму) лицом спрашивает. —Не знаю, чего ты хочешь, но я готов поспорить, что эта просьба мне не понравится, — ели сдерживаясь от того, чтобы закатить глаза выдавливает из себя Сакуса. —Я услышал «да». «Поздравляю с плохим слухом» — опять думает Киёми. Проигнорировав молчание Атсуму выдает нечто: —Можешь ударить меня по пальцам, я драматично вскрикну и вооон та красотка-менеджер обратит на меня внимание, —попутно указав на бедную девушку указательным пальцем левой руки. —Мия, ты рехнулся? — явно жизнью к такому выскоку сокомандника не подготовленный Сакуса округляет глаза. —Ну же, Оми-Оми Поняв, что его вины в этом не будет и он только рад совершить членовредительство в сторону Атсуму, Сакуса соглашается. —Я так и знал, что ты хороший, понимающий и чувственный человек. —Мия, чем больше ты говоришь, тем больше страдает уверенность в моём соглашении. Атсуму послушно замолкает и они садятся на лавочку —Повтори ещё раз, что я должен сделать? — его лица не видно под маской, но Атсуму заметил, как плещется непонимание в черных глазах. Бесспорно красивое сочетание. Сам удивился своим мыслям, хотя облик Сакусы преследует его ещё с национальных молодежных сборов, когда Атсуму впервые увидел, как же мощно руки Киёми пробивает подачу. —Смотри, ты ловишь момент, когда красотка-менеджер смотрит и, держа мои пальцы в руках сдавливаешь их, я вскрикиваю, она подбегает с аптечкой, ты смываешься, а я в шоколаде, — проговорив этот план, как молитву (он что, учил его напамять?) Атсуму замолкает и доверчиво смотрит в глаза Сакусы, который залипает на его лицо, что непозволительно для его гордости, взглядом омывая черты. Красивый. Да ну, Киёми, соберись. —Я не уверен, что сделаю всё правильно. Когда менеджер смотрит в их сторону, Сакуса от волнения (какого.?) не рассчитывает силу слишком сильно сжимает, проворачивает до лёгкого хруста пальцы Атсуму. Тот вскрикивает, совсем не наигранно, как задумывалось ранее. Испуг. Осознание. Принятие вины. Сакуса испуганно смотрит на покрасневшие глаза, побледневшее лицо Мии: —Атсуму, прости, я… Не закончив фразу протягивает трясущиеся руки к нему, обнимая. Обнимать Атсуму— как особый вид медитации для Киёми, потому что… Потому что Мия пахнет чистотой, он теплый, с бархатной кожей и потрясающими жесткими волосами. Потому что Мия один из единственных, кто хоть немного уважал и понимал личное пространство Сакусы. Атсуму же жалко вжимает голову в плечи, посмеиваясь, и обнимает в ответ. —Спасибо, Оми. И эта фраза до чёртиков несправедлива, потому что трогая пальцы Мии на предмет серьёзных повреждений, Сакуса видит скрываемые неприятные ощущения на лице связующего. Делая очередной виток эластичным бинтом, Киёми глупо радуется возможности хоть как-то загладить вину перед Атсуму. Видит стёртую извечную ухмылку, но такие же живые эмоции. Разочаровавшись в своём образе оплота благоразумия команды Шакалов, Сакуса оглядывается и видит, что Бокуто и Хинату, которые знали про настоящий план Атсуму и теперь со смешком смотрят на них: —Шалость удалась Понимание этой фразы занимает у Киёми несколько секунд, потому что Мия снова улыбается и говорит, что всё исполнено в лучшем виде.