Моя фанатка – вампир, и я, кажется, влюблён

Чонгук скучал по атмосфере кофеен: расслабляющая музыка, негромкие разговоры, ритмичный перестук керамики о деревянные столешницы. Речь не шла о самом напитке. У него не было денег, когда школьником он часто с друзьями здесь делал домашку. Он с ностальгией вспоминал о тех временах, хотя, казалось, они были совсем недавно. В его возрасте некоторые всё ещё учатся в университете и точно так же посещают кофейни ради совместных посиделок. Именно в этот период привыкают покупать кофе. И в силу своей ностальгии Чонгук иногда вместо менеджеров ходил за кофе для всех. Несмотря, что неподалеку от офиса постоянно дежурили девочки из Арми, он всегда умудрялся незаметно проскользнуть мимо небольшой кучки зорких школьниц. Но недостаточно зорких, чтобы разглядеть кумира в его безупречной маскировке. И вот, сейчас Чонгук, уже давно сделавший заказ, стоял у стойки и разглядывал бариста, работавшую на выдаче. Она была иностранка с кукольным макияжем глаз и голубыми глазами, он не мог понять линзы это или натуральный цвет. А нижнюю половину лица скрывала маска. Чонгуку было бы интересно взглянуть на ее лицо. Девушка, наконец, начала упаковывать девять стаканов, заказанных Чонгуком. На бейджике у нее было написано просто 이름* — [ирым] имя. Без указания самого, собственно, имени. Он хмыкнул про себя «Чья это тупая шутка?» Ему стало немного жаль иностранку с таким бейджиком. И когда пришло его время забирать два объемных, надежно укрепленных свертка, он решил на рискованный шаг. Чонгук шагнул ближе к стойке и, глядя на девушку в упор, быстро сдвинул маскировку с лица. Ему было приятно увидеть расширившиеся от удивления глаза и блеск узнавания. — Nobody will believe you, — сказав это, он не удержался от комментария относительно бейджика: — nice name, ireum*, — сказал он, усмехнувшись, затем вернул маскировку на место и подхватил кофе. Он вышел из кофейни, уже почти забыв об этой загадочной иностранке, которую кто-то зовет Имя. Сейчас перед ним стояла сложная задача: вернуться в здание офиса с двумя огромными и очень заметными башнями из кофе, чтобы никто не понял, что он — замотанный вещами с ног до головы, как мумия, айдол. Ему нравилась этот стелс подквест его основного задания. Он всегда с удовольствием его выполнял. С переменным, правда, успехом. Когда Чонгук шел из офиса в кофейню, он видел группку Арми недалеко от основного входа по левой стороне. Можно было зайти через подземную парковку, которая справа, но вполне возможно, что там тоже был дежурный пост. Хотя несколько часов назад, когда Чонгук приехал в офис, на въезде на парковку никого не было. Теперь всё зависело от удачи. Чонгук, воровато оглядываясь, повернул к парковке. Немного нервно всё же было: адреналин играл в крови. Если его заметят, ему несдобровать. Он старался идти непринужденно, не привлекая внимание. Через десять метров он снова осмотрелся — вроде никого. Въезд на парковку по обыкновению был открыт, он прошел прямо в ворота для машин и, успокоившись, направился к лифтам. Подняться на лифте могли только обладатели электронного пропуска. — Чонгук! — услышал он негромкий оклик и ощутил мороз по коже. Он медленно обернулся и увидел ту самую иностранку-баристу. Он проклял свой импульсивный шаг в кофейне. Вот парни его обсмеют. Ирым всё еще была в маске. — Я твоя фанатка, — застенчиво сообщила она, подойдя ближе. — Это было так неожиданно, что ты наконец решил открыть мне свою личность. Сейчас Чонгук уже немножко об этом жалел. Или, пожалуй, сильно жалел. Он хотел ей немного поднять настроение и озадачить, а нарвался на сталкершу. Но кое-что его насторожило еще больше. — «Наконец»? — переспросил Чонгук. — Я тебя сразу заметила, пару месяцев назад, когда ты зашел в кофейню, — гордо поделилась она. Он понял, что она очень хорошо говорит по-корейски. — Но я всегда работала на приготовлении, а сегодня попросили подменить выдачу. И ты снял маскировку для меня, — мечтательно и радостно протянула она. Чонгук напрягся, она явно видела какую-то свою закономерность, но всё произошло совершенно случайно. — Слушай, — он робел говорить неприятные вещи фанаткам, но она вела себя как сталкерша, и это пугало. — Я признателен, что ты слушаешь нашу музыку, но не понимаю, зачем ты за мной пошла. — Он припомнил самые частые просьбы фанаток и продолжил: — я на работе, поэтому не смогу с тобой провести какое-то время, и контракт не позволяет мне фотографироваться с поклонницами. Поэтому давай сделаем вид, что этой встречи не было? Иначе у меня будет куча проблем. Она заметно поникла и вздохнула: — Я просто… Но ее прервал топот шагов, и Чонгук испуганно посмотрел за угол, откуда должна была прийти небольшая, но всё-таки группа девушке. А эта Ирым его ещё отвлекла, и он не успеет уехать на лифте. Но девушка перед ним не растерялась, она заглянула за дверь, которая была открыта и тем самым создавала слепой угол за собой. — Прячься, — скомандовала она. — Я их уведу. Чонгуку хватило времени только на то, чтоб спрятаться за дверью. Уже стоя в полумраке, он услышал внезапные всхлипы и подвывания. Топот приблизился невыносимо. — Я не догнала, — проныла Ирым. — Он уехал на лифте, — она очень натурально изобразила спазмы истерики. — Блин! — досадливо воскликнул незнакомый голос. — Ну не расстраивайся, — жалостливо обратился другой к Ирым. Она завыла еще сильнее, — идем, на улице есть питьевой фонтанчик. Попьешь, успокоишься. Шаги, которым теперь некуда было спешить, стали понемногу удаляться. Но Чонгук выждал еще какое-то время, прежде чем выйти из укрытия и вызвать лифт. Он опасливо выглянул и, обнаружив, что никого нет, почувствовал к этой сталкерше даже благодарность. Поездка на лифте до нужного этажа осталась без происшествий. * Пару недель Чонгуку было немного стремно выходить из офисного здания. Впечатления от встречи со сталкершей и едва не случившейся встречи с толпой школьниц — были еще свежи. Чонгук рассказал парням и нескольким менеджерам о произошедшем. Над ним почти не смеялись, а Чимин проникся уважением к самоотверженной Ирым и был недоволен Чонгуком, так жестко ее отшившим. Чонгук, по правде, был и сам не слишком собой доволен. Менеджеры, которые ходили за кофе, разглядели на приготовлении эту девушку, но говорили, что она просто делает кофе и ни на кого не обращает внимания. Время от времени Чонгук всё-таки оглядывал парковку, выходя из машины. На случай если она его там поджидала. Её видно не было, а Чонгук осознал, что он бы хотел, чтобы она хоть раз так поступила. Ему пришлось признать, что она не сталкерша. Но всё-таки Чонгук не мог продержаться долго и вскоре снова сам пошел за кофе для всех желающих в офисе. Ничему его жизнь не учила, но желание перекинуться с той девушкой еще парой слов было больше притупившегося уже опасения. Он аккуратно просочился по улице. Вновь его никто не заметил: на этот раз он был замаскирован по-другому. Сегодня кофе заказали не так много человек, как в прошлый раз, и поэтому ему нужно было всего пять стаканов. Он перечислил все заказы кассиру, одновременно с этим разглядывая спину Ирым, никак не обращавшую на него внимания. Может, она не заметила, что он зашел в кофейню? Чонгук отошел к стороне выдачи, размышляя о том, что раз Ирым сегодня на приготовлении, то им не удастся поговорить. Чонгук даже не знал, о чем хотел с ней говорить, но это казалось важным. Вдруг, к его удаче, девушка на выдаче повернулась к Ирым и произнесла: — Ирым, мне нужно отлучится, подмени меня на пять минут, пожалуйста. Ирым кивнула и продолжила готовить заказы, чтобы потом их упаковать. Она работала быстро, но заказ Чонгука был последним, поэтому ему пришлось дождаться, пока остальные посетители получат свой кофе. Ирым посмотрела на Чонгука, нисколько не выглядя удивленной и только долго моргнула, подав знак, что поняла, что это он. Ее красивые пальцы работали ловко. Он подошел к стойке, наблюдая за ее работой. — Ты круто изобразила плач тогда, на парковке, — сообщил Чонгук тихо, не поднимая глаз. — Я не изображала, — выдохнула она и подняла на него взгляд. Чонгуку померещилось, будто ее голубые глаза стали красными. Но нет, они оставались голубыми. Что за черт? Ирым продолжила: — Я плачу, когда мне грустно. И это значило… Чонгуку пришлось задуматься на пару секунд, чтоб понять, что он ее обидел. За эти несколько мгновений Ирым успела поставить перед ним упакованные стаканы и вернуться к приготовлению новых заказов. Чонгуку ничего не оставалось, кроме как подхватить свой заказ и выйти из кофейни. Чувство вины не ударило его обухом по голове. Оно нарастало с каждым повторным обдумыванием своих слов тогда на парковке, каждый раз, когда он вспоминал, что считал ее сталкершей. Получается, что это он оказался не так хорош и безгрешен, как о себе думал… говорит, что ему важны все поклонницы, а стоило только встретить одну, как он попятился и нагрубил ей. В невеселых мыслях, обратный путь до офиса Чонгук даже не заметил. Он беспокоился, что Чимин ему в ответ на эту историю скажет, что он сам виноват. Но Чимин, услышавший его рассказ, только посочувствовал. Тэхён был согласен с соулмейтом и сказал, что такая ситуация могла произойти с каждым из них, и неизвестно, получилось бы у кого-то выйти из нее с достоинством. Они остановились на том, что Чонгуку лучше бы извиниться, но как это сделать, если она не идет больше на контакт, так и не придумали. * Дни тянулись, за ними недели. Сколько раз Чонгук ни приходил в кофейню, больше пообщаться с Ирым не удавалось. Она спокойно стояла и делала кофе. Чонгук и сам не понимал, почему ему это казалось так важно — извиниться. Он чувствовал к ней благодарность, что она не выдала его толпе школьниц после его некрасивого поступка. И хотел как-то загладить вину. Он понимал, что это нужно и для него самого. И чем больше времени проходило, тем тяжелее это ощущалось у него на душе. Потом началась обычная для периода перед камбеком суета, репетиции, запись выступлений, постпродакшн альбома. Все работники агентства оставались допоздна, забывали про обед, за кофе бегал младший из менеджеров. В один из таких дней, Чонгук сел в машину только около десяти вечера. Некоторые из хёнов оставались ночевать в общежитии. Например Намджун, работавший еще и продюсером. Или соулмейты 95 года тоже ленились уезжать по домам и оставались спать в общежитии. Но Чонгук так хотел оказаться дома, даже понимая, что это будет стоить ему полутра часов сна. И выехав с парковки, он увидел, как в той самой кофейне выключился свет. Он моментально вспомнил про Ирым. И поэтому притормозил у обочины, понадеявшись, что она выйдет, и он сможет, наконец, извиниться. Ирым действительно вышла, но не одна, а со своими коллегами. Она посмотрела в сторону Чонгука, и ему даже показалось, что ее взгляд был направлен прямо ему в глаза. Хотя, несмотря на фонари, было достаточно темно и Ирым не могла знать, как выглядит его машина. И снова ему показалось какое-то неестественное красное свечение этих глаз. Хотя, конечно, просто показалось. Затем она повернулась обратно к коллегам. Одна из девушек громко жаловалась, что они задержались и они теперь со второй не успеют на автобус, если будет закрывать кофейню. — Бегите на автобус, — предложила Ирым им. — Я закрою ставни. — А ты?.. — начала было вторая, но первая её перебила. — Ирым, спасибо большое! Всегда выручаешь! В следующий раз ты можешь уйти пораньше, — затем схватила за руку вторую и побежала в сторону остановки. Ирым закрыла дверь на ключ, затем с помощью другого ключа запустила механизм и автоматические ставни поползли вниз. Чонгук вышел из машины, всё еще не понимая, как она узнала, что в машине именно он. Ирым положила ключи в сумку и повернулась к нему. Он впервые увидел ее без маски. И она была симпатичной. Внезапно очень симпатичной — Ты за мной следишь? — с усмешкой спросила она. Она назвала его сталкером? Он просто помотал головой. — Времени нет. — А, — протянула она, будто его ответ что-то объяснил. Они замолчали, но ненадолго. — Я хочу извиниться, что обидел тебя, — проговорил Чонгук неловко. Нечасто он в своей жизни говорил это кому-то. Только в школе, может быть. — Извинения приняты, спасибо, — Ирым кивнула. — Я действительно не должна была идти за тобой тогда, просто напридумывала себе всякого. Еще и подставила тебя с теми школьницами, что ты не успел уехать. — Ты меня спасла тогда! — воскликнул Чонгук. — Я тебе нагрубил, а ты меня спасла… Спасибо тебе. Она только улыбнулась с мягким смешком. Они еще немного помолчали. — Ну, раз мы всё выяснили, то я пойду, — сказала Ирым вопросительно. — Погоди, давай я тебя подвезу? Ты где живешь? — Чонгук-щи, — протянула она. — Мне действительно не нужно было тогда за тобой идти, — Ирым извиняющимся тоном повторила уже сказанную фразу. Чонгук непонимающе наклонил голову. — Это был импульсивный поступок… но нам лучше не знакомиться. — Почему? — спросил Чонгук. * — …И она реально на полном серьезе сказала, что она — вампир? — офигел Хоби, вместе с остальными слушавший рассказ Чонгука. Лица остальных хёнов тоже выражали недоверие. Джин сидел с выражением полнейшего скепсиса. Тэхён с Чимином в какой-то момент этой истории переплели пальцы — они всегда искали поддержку друг в друге, когда сталкивались с чем-то, чего понять или принять не могли. И лишь Юнги оставался спокойным. — Она действительно оказалась слегка поехавшей, хоть и не сталкершей, — шокировано произнес Намджун. Его слова можно было понять, он беспокоился о Чонгуке так же, как об остальных участниках группы. — Но вы же всё выяснили, и больше вас ничего не связывает? Чонгук неуверенно кивнул, решив пока не рассказывать, что он с Ирым продолжил общаться. Он поймал недоверчивый взгляд Чимина, который выгнул бровь. * Внизу, в кофейне Ирым, отлучившись на перерыв, увидела сообщения от Чонгука. «Ты вчера нормально добралась до дома?» Ирым подавила умилённый смешок. Он вчера довёз ее до самого дома и ей оставалось только подняться в свою квартирку. Но прежде, чем отвечать, она решила прочитать сообщения ниже. «Я много думал» «Об этой информации о тебе» «И теперь все странности встали на свои места» «Ничего себе» «Не хочешь погулять сегодня вечером после работы?» «Может, тебя отпустят пораньше, как обещали?»

«Отпустят» — ответила она уверенно.

Чонгуку предстояло еще многое узнать, чтобы все ее странности встали на свои места. Не конец, а только начало. _________ * если вы введете в гугл-переводчике "имя" и поставите перевод на корейский, то латинизация будет выглядеть "ileum", и моя латинизация "ireum" это авторское допущение, чтоб не путать читателей, тк произносится это слово [ирым]