Холодное падение

      Столкнув броневик в пропость, грузовик перевернулся, проехала несколько метров и опасно навис над глубоким обрывом. Ещё бы пару метров и он бы камнем устремился вниз, как тот броневик.       Генри быстро оклемался от этой весьма немягкой посадочки, и как назло его взгляд сразу упал на тёмную и холодную пропасть, которая казалось настолько глубокая, из-за чего было впечатление, что там нет дна. Лишь бескрайняя тьма в неизвестность. Сердце Стикмина сжалось от ужаса, который пронзил его. В его голове стали появляться мысли, что если бы грузовик не остановился, что если бы он упал туда. Однако его мысли были прерваны звуками подъезжающих машины, а после послышался пожилой и хриплый голос с русским акцентом, который Генри запомнил навсегда.       -Должен сказать, Генри, я впечатлён. Правда. Ты первый, кто сбежал из "Стен", - это был Дмитрий. Кто же ещё.       Надзиратель говорил, что впечатлён. И в этих словах слышалась некая доля правды. Однако здесь он не для того, чтобы хвалить Стикмина за его навыки побега, и вор это знал и полностью в этом убедился, когда Дмитрий продолжил:       -Но для тебя это конец.       И стал подходить к лежащему грузовику. Генри не видел, как старый надзиратель подходил к нему, но слышал по хрусту снега.       -У тебя есть два варианта, Генри, - сказал Дмитрий, подойдя вплотную к разбитой машине. - Ты остаёшься здесь...       После поставил ногу на колесу, из-за чего грузовик чуть качнулся от этого малейшего прикосновения.       -...Или возвращаешься в комплекс, - продолжил надзиратель, чуть-чуть сдвинув машину.       От трения снег под грузовиком упал в пропасть и исчез в темноте, будто его и не было. По спине Стикмина пробежал холодок, но не от канадского трескучего мороза, а от страха буквально раствориться также.       -Что же ты выберишь, Генри? - с иронией в голосе спросил Дмитрий.       Опять выборы. То, что стало частью его жизни. Однако этот выбор, похоже, будет самым сложным, который был у него когда-либо. Ведь на кону стоит две его важные вещи: жизнь и свобода. Если он выберет возвращение в комплекс, то потеряет, возможно, навсегда свободу, а в некоторых шансах, если этому старому надзирателю что-то придёт в голову, может и жизнь потерять тоже. А вот если Стикмин решит остаться в грузовике, то свободой, которую он получит, насладиться несколько секунд, так как потеряет жизнь.       Что делать, он не знал. Выпрыгивать из грузовика и бежать не получиться, так как его сразу или поймают, или пристрелят. Время поджимало. И при том нехило. В любую секунду Дмитрий без раздумий может просто толкнуть грузовик. Скала как на зло была почти гладкой, и рядом не было хорошего выступа, чтобы ухватиться. А ведь это мог быть крупным шансом на спасение. И, наверно, единственным.       Генри хотел ещё подумать, но ему не дал Дмитрий, который устал ждать решения Стикмина.       -Очень жаль, - сказал надзиратель и с этими слова без малейших усилий столкнул грузовик.       Всё произошло для Генри очень быстро из-за чего он едва не вылетел из грузовика. Свет вместе с надзирателем начал стремительно отдаляться. Дмитрий, стоящий на краю обрыва и холодно смотревший на падающего вора в грузовике, вскоре исчез из поля зрения Стикмина. А сам Генри приближался к самой глубине пропасти. Приближался к своей смерти.       Холодный ветер свистел в ушах и бил по лицу, из глаз от сильного потока воздуха сочились слёзы, которые улетали резко вверх. Генри чувствовал себя в некой невесомости. Будто он попал в космос и в неуправляемом космическом корабле затягивается гигантской чёрной дырой. Такое он прочитал в своей любимой энциклопедии по астрономии когда-то в детстве. Генри чётко помнил, что точно также подробно было описано в главе про чёрные дыры, где несчастного космонавта затягивает этот таинственный, вселяющий ужас космический пожиратель планет, звёзд и света. И теперь Стикмин во всё ощущает тоже самое, что и тот космонавт из книжки. Только отличие было лишь наличие кислород, и что он сейчас находиться на Земле, а не в вакууме.       Однако мысль о том, что он на своей планете, никак не убавляло его страх. Он падает. И падает с очень большой высоты. Шанс выжить крайне мало, хоть он и был. Один на миллион. Только один на миллион. Если не меньше. По крайней мере Стикмин на это надеялся. Как и на этот единственный шанс, который вряд ли попадётся ему. Это как поймать бабочку голыми руками, то есть практически невозможно.       Генри всё летел вниз. Казалось, у пропасти нет конца, и это падание будет длиться вечно. Перед глазами Стикмина начала проноситься его жизнь, а точнее самые лучшие моменты. В один момент он подумал, а что если бы всё это не произошло, и прожил бы чуть дольше. Этих приятных моментов могло быть больше. Раньше он об этом не задумывался, не ценил так сильно жизнь как сейчас, когда уже совсем поздно. В любой момент и очень скоро она оборвётся, как тонкая нить, и ничего нельзя будет вернуть.       Грузовик стремительно приближался к твёрдому, покрытому снегом и льдом дну пропасти. В этот момент Генри в последний задумался, почему Дмитрий хотел запереть его в "Стены", он же был прощён правительством. Комплекс, как он слышал, независим от правительства, но иногда немного пересекаются и чуть-чуть сотрудничают с ним. По логике Дмитрий должен знать об официальном прощении Генри. Тут может быть два варианта: или информация о Стикмине не дошла до "Стен", или Петров знает всё, но для него это не имеет значения, для него прощённый преступник - это всё равно преступник. Который не может и которого нельзя изменить.       Хотя в один момент он подумал, что сделал правильно, что не согласился остаться в комплексе. Лучше умереть, но умереть на свободе, а не в неволе, тем более в холодных камерах. В душе появилось какое-то облегчение, хоть страх всё равно был. Но теперь от этих ощущений он получал какое-то удовольствие от последних наслаждений свободы.       Перед самым падением Генри интуитивно решил закрыть глаза. Зачем, ведь это его никак не спасёт. Возможно, инстинкт самосохранения, или просто чтобы не видеть то, что может произойти дальше и умереть, но не с страхом в глазах.       Послышался удар, сочетающий в себе металл и стекло. В последний момент в голове Генри промелькнула мысль: "Похоже, этот конец того стоил." А после мир просто исчез. Пропал слух, пропало обоняние, пропал осязание. Разум отключился. Вся связь с окружающим полностью пропала.

***

      Тяжёлый вдох и такой же тяжёлый выдох. Грудь что-то сжимало, от чего она болела, и было сложно дышать. Его язык ощутил неприятный металлический привкус, который заполнял весь его рот, как только он начал чувствовать. Тело тоже пробудилось от временной комы, ощутив ужасную ломку, будто по нему проехались многотонным трактором. Обоняние встретил запах крови и снега, а слух - противный звон в ушах и ветер, завывающий откуда-то снаружи. Зрение же ещё отказывалось возвращаться, наверно, потому, что Стикмин отказывался открывать глаза.       Последним проснулся разум. Все 86 миллиардов нервных клеток его мозга стали вновь обмениваться друг с другом информацией, полностью выводя их носителя из бессознательного состояния. И тут-то Генри осознал. Он жив! От этой мысли он резко встал, за что сильно поплатился. Тело пронзила резкая боль, словно тысяча иголок вонзились в него. Хотя отчасти так и было, в его теле было несколько острых предметов, из которых обильно текла кровь. Только это были не иголки, это были осколки стекла. Многие из них вошли довольно глубоко, вызывая сильное жжение. Голова гудела, будто по ней долбили тремя, а то и больше отбойными молотками. Усугублял ещё и ранее упомянутый звон в ушах, от чего боль только усиливалась и становилась более тянущей и режущей.       Стикмин сам не мог в это поверить. Это точно не бредовый сон перед смертью, это всё реально. Как же он тогда выжил, упав с большой высоты на тяжеленом грузовике? Видимо, судьба пожалела его, и ему попался тот самый один шанс на миллион. Стикмину хотелось ликовать от такой удачи, но его тело едва могло нормально двигаться.       От невыносимой боли Генри не осмеливался даже открывать глаза. Тем более казалось, что веки слиплись от попавшей в них крови. Во рту её правда было не меньше, из-за чего в попытке резко вдохнуть Стикмин чуть не захлебнулся. Кое-как через силу он сплюнул скопившуюся на языке жидкость, но только так перепачкал губы и грудь.       Немного отдышавшись на этот раз более менее нормально Генри всё-таки решился открыть глаза. Было трудно, так как запёкшиеся кровь не давала сделать это просто. Но кое-как ему удалось раскрыть глаза. Разумеется картинка была мутной и размытой, всё-таки он прилично приложился головой, однако даже так Стикмин понял, что он лежит в перевёрнутой на бок машине, так как с трудом, но всё же разглядел перед собой разбитое лобовое окно. Расстояние до него хоть и было небольшое, но в том состояние, в котором сейчас находился Генри, будет очень трудно выбраться через него. Повертеть головой и немного осмотреться было тяжело, лишь краем глаза он увидел, что более менее простой выход из грузовика было лобовое окно, которое тоже частично лишилось стекла. Ну как простой. Если ты не ранен так, что телом не можешь пошевелить, то может быть простой. Для Генри же это, скорее, будет, как взобрать без снаряжения на скалу и при том со сломанной рукой. Но более близкого выхода не было, так что придётся выбрать этот.       Сделав глубокий вдох и выдох, от которого Генри кашлянул от остатков крови во рту, он попытался перевернуться. При первой попытке он тут же сморщился и зашипел от сильной боли, исходящей из правой руки. Как оказалось, она была вывихнута и не слабо. Однако Генри прямо решил, что он должен выбраться, несмотря на боль.       С огромным трудом, будто Генри в одиночку толкает гигантский валун, он стал переворачиваться, чтобы ухватиться более здоровой левой рукой за край лобового окна, там где не было осколков. Далеко не с первой и не со второй попытки ему это удалось, но с горем пополам с поступающими слезами от ужасной боли он смог сделать это. После несколько минут глубоких отдышек Стикмин стал тянуть туловище к выходу на свежий воздух. Изувеченное тело казалось ещё тяжелей, поэтому тянуть его было сложно для Генри, особенно одной слабой рукой. К тому же левая рука тоже болела, что также усложняло этот процесс. Но кое-как Генри дотянул себя до края лобового окна и, применив ещё усилий, вывалился наружу.       Упав на белый мягкий снег, он перевернулся на спину. Вдыхая в лёгкие свежий холодный воздух, Генри посмотрел прямо. Перед ним предстало тёмное небо без звёзд, из которого падали снежинки. Край скалы, где он был и откуда его сбросили, пропадал в тьме также, как ранее дно пропасти. Стикмин всё также не мог поверить во то, что он выжил. Да, его нехило так потрепало, из-за чего он еле двигался, но всё же. Вопрос остаётся один - как ему удалось остаться в живых? Возможно, он этого никогда не узнает.       Осталось только одно, добраться до места, где есть люди. И с этой мысли Генри вдруг осознал кое-что. Не обращая внимания на боль, он резко перевернулся на живот. Перед ним предстал густой еловый лес, окружающий его. Насколько он большой, точно неизвестно, но ясно было одно, до ближайших населённый мест Генри вряд ли скоро дойдёт, если дойдёт вообще. Израненным он с трудом пройдёт хотя бы метр, а более крупной угрозой были волки, которые, наверни-ка, захотят полакомиться им. И учитывая, что они чаще всего атакуют ослабшую добычу, особенно волки-одиночки, то это вполне вероятно. Но и лежать здесь и ждать тоже не вариант, он может умереть от обморожения. И не факт, что сюда кто-нибудь придёт.       Что же ему снова делать? Идти раненым в лес, где его могут съесть дикие звери или остаться мёрзнуть здесь, ожидая помощи, которая может не прийти. Генри долго лежал и думал. Но когда холодок стал колоть его потрёпанное тело сильнее, Стикмин решил идти прямо в лес. Да, его могут там растерзать, он это знает, но, по его мнению, наверно, лучше пойти в лес, по крайней мере смерть сразу его не настигнет. Он надеялся.       Конечно сказать и подумать об этом легко. А вот сделать. Его ноги явно были далеко не целыми, так что ходить он с трудом сможет. Ползком перемещаться не вариант, так как слишком медленно. Не зная, что делать, Генри стал осматриваться в надежде найти что-нибудь полезное. Его взор упал на кусок рамы от лобового окна, который был достаточно длинным. Стикмин тут же взял его. Он решил использовать кусок рамы в качестве костыля. Оперившись о него, Генри, трясясь слабым тело, еле-еле встал на повреждённых ногах. Едва выпрямившись, он кашлянул от боли в груди, и из за рта выплеснули остатки скопившейся ранее крови. Немного отдышавшись, Генри всё же решил идти в путь. Неуверенно он сделал мелкий и короткий шаг. После ещё один и ещё. Постепенно Стикмин стал двигаться более уверенно. Ему было больно от каждого шага, но он терпел. Он пытался.       Такими темпами Генри стал приближаться к лесу. Высокие деревья предстали перед ним грозно и неприветливо. Этот вид прямо говорил Стикмину, что его там не будут встречать с распростёртыми объятьями. Только с когтистыми, от которых он не выживет. Однако другого пути нет. Или остаться умирать на холоде, или идти дальше, стараясь не встретить диких зверей, что очень не просто.       Но, тяжело вздохнув, Генри осторожно стал заходить в лес. Постепенно деревья, словно намеренно, стали скрывать своими широкими стволами и густыми ветвями от Стикмина это место, где он упал. Плюс усилился снегопад, и крупные белые хлопья присоединились к деревьям в этом деле. Однако Генри не думал об этом. В голове была только одна мысль - встретить кого-то из людей и не попасться в лапы диким зверям. И он сильно хотел этого и сильно надеялся на это. Ему просто нужна двигаться вперёд и по данной возможности чуть быстрее. Лишь бы сил хватило, которых у него осталось очень мало.