Мелкий воришка

Если бы однажды у Чимина спросили законопослушный ли он гражданин, он бы ответил на все сто процентов. Конечно, утаивая некоторые моменты. Ведь неоплаченный проезд или еда в кафе не считаются прям таким сильным нарушением, верно? Есть много других намного масштабнее по жестокости и беспощадности преступлений. Например, убийство или изнасилование. Чимин из содеянных жестоких преступлений мог похвастаться кражей мятной жвачки из маленького супермаркета. Довольно-таки безобидно по сравнению с приведенными выше злодеяниями. Почему он это делал? Ответ был очевиден. Недостаток финансов. Деньги, которые скидывали родители уходили на оплату однокомнатной квартирки и еды на десять дней минимум. Остальные дни приходилось питаться тем, что он находил дома или же опять просить у родителей. Но и у старших терпение не вечное, особенно когда сын просит слишком много. С тем количеством, которое они тратят на любимого сынишку в месяц, можно было прожить максимум три, а если экономить и отказаться от ресторанов и кафе, то и больше месяцев. Поэтому, решив, что Чимин достаточно взрослый и сможет позаботиться о себе сам, родные скидывали деньги только за оплату жилья. Пора входить во взрослую жизнь говорили они. Учись зарабатывать сам и с умом тратить деньги твердили они. Чимин бы и сам не прочь войти в эту взрослую жизнь, но у судьбы были другие планы, поэтому Пак не вошел, а буквально влетел, падая лицом в грязь. Ведь денег стало катастрофически не хватать, а так хотелось посидеть в ресторанчике и покушать вкусной еды. С этого и началась его жизнь мелкого вора. Впервые он украл шоколадку. Долго решался, смотря на заветную сладость, ведь он так давно не ел их. Руки чесались, но здравый ум твердил, что так нельзя. Что тот охранник рядом увидит и тогда прощай счастливая молодость. Деньги были только на рис, который он планировал купить позже. Желудок, который не ел со вчерашнего дня недовольно урчал в протест трезвым мыслям. И подождав, походив по стеллажам, будто с интересом разглядывая товар, светловолосый всё-таки берёт лакомство и прячет в карман, оглядываясь в поисках камер. Хотя в таком маленьком, старом, неизвестном магазинчике они вряд ли были. Сердце колотилось как бешенное, когда он шел к выходу. Казалось, что вот сейчас его схватят за ворот и вызовут полицию. Будто все покупатели смотрят с отвращением, зная о его поступке. Дыхание участилось, а на лбу выступила испарина. Он пытался выглядеть более уверенным, проходя мимо касс, смотрел гордо, будто не он сейчас несёт в карманах украденную шоколадку. Охранник лишь провел юношу хмурым взглядом, после чего был окликнут одной из женщин. Выйдя из магазина, Пак обещал себе больше не делать так. Обещал, когда украл мятную жвачку. Обещал, когда украл протеиновый батончик. Обещал, когда сбегал с кафе, когда просил официанта принести счёт. С каждой кражей он твердил, что это последний раз, но, когда заканчивались деньги, а перекусить чем-нибудь хотелось, он шел в разные магазинчики и выискивал себе лакомства. Знали бы родители, что происходит в жизни их сына, давно бы образумили бестолкового мальчишку каким-нибудь наказанием. Такое случалось не часто, всего лишь раз в месяц-два. Он учился экономить и благодаря своему упорству — готовить. Должно быть, что могло пойти не так. Так он думал, стоя перед входом в один из больших супермаркетов. Да, было рисково, но ведь он столько раз выходил сухим из воды. Магазинчиков, где бы он мог выкрасть что-нибудь становилось меньше, так как парень не решался заходить в них по второму разу, мало ли что, лучше перестраховаться. Сегодняшняя цель была маленькой, жвачка со вкусом персика. Он любил их вкус, сладкий, немного с примесью мяты. Чимин вдохнул побольше воздуха, настраиваясь и всё-таки входит внутрь. Ничего не случиться, жвачка маленькая, никто и не заметит — Успокаивал он себя. Магазин был и правда огромным, толпы людей ходили вдоль полочек, выискивая нужную вещь. В помещении играла приятная музыка, сопровождающая болтовнёй и звуками пиканья. Сунув руки в карманы, юноша осмотрелся, наматывая круги по магазину. Нужно было действовать, и как можно быстрее, чтобы не вызвать подозрений. Камер было достаточно, найти слепую зону оказалось сложно. Чимин поёжился. Чувство, будто эти металлические штуки были повсюду, отслеживали каждое движение, отчего становилось тревожно. Однако схватив маленький пакетик жвачек, он засунул их под пояс, накрывая сверху футболкой. Обернулся. Вроде никто не видел. Мысленно помолившись всем известным богам, двинулся к выходу. Он проделывал это столько раз, но почему-то каждый ощущался как первый. Доходя до касс, его окликнули. — Молодой человек, оплачивать свой товар будете? — Хриплый мужской голосок был с ноткой суровости. Блондин сначала не понял, что обращаются именно к нему, поэтому продолжил шаг, уже встречаясь с суровым взглядом одного из охранников, что стоял возле. Который как раз таки и заставил остановиться. Видимо он попал по полной. — О чём вы? — Неловко произнёс в ответ, озираясь на виновника его неудачной кражи. — Думаешь я слепой и не видел, как ты спрятал их под футболкой. — Мятноволосый хмыкнул, кивнул охраннику и тот уже подошел вплотную к юноше. Люди, стоявшие рядом начали переглядываться и перешептываться, что ещё больше ставило в неловкое положение, но он держался, крепко сжав кулаки. — Либо оплачиваете, либо придется вызывать полицию, молодой человек. — У меня нет денег. — Тихо сказал, чтоб услышал только сторож. — Ну тогда я вызываю полицию, а вы пройдёте в мой кабинет. На этих словах челюсть Чимина могла пробить пол. Он впал в ступор, так и не сдвинувшись с места. — Ч-Что? — Он не мог поверить в услышанное. — Это кража. Я вызываю полицию. — Повторил, уже беря Пака за запястье и утаскивая подальше от толпы людей, собравшихся вокруг места стычки. Он не просто попал, он проебался. — Но ведь… — Он пытался что-то выдавить из себя, сидя на стуле, нервно сдирая кутикулу на ногтях, пока человек напротив заполнял какие-то документы. А рядом лежала эта пачка, пачка жвачек с персиковым вкусом. С этого дня он точно будет ненавидеть этот вкус до конца своей жизни. Полиция приехала достаточно быстро. Пак лишь понуро опустив голову ожидал, когда его отвезут в участок. Хорошо, что наручники не надели, так он чувствовал себя более-менее свободно, как бы это не звучало в такой-то ситуации. Два амбала привели его в одну из комнат, говоря, ждать, ведь человек, который должен был опросить Пака тем самым решая его дальнейшую судьбу, немного опоздает. Тому ничего не оставалось кроме как ходить по кабинету разглядывая шкафы с папками, в которых куча ненужных бумаг. Бегать глазами по картинам, столу. Глаза уловили визитную карточку с именем. «Чон Чонгук» Скорее всего человек с этим именем и будет вести с ним поучительные разговоры. Что ж от этого легче не становиться. Побродив еще немного по кабинету, он усаживается на кресло. Как раз в этот момент дверь открывается, точнее чуть не слетает с петель. Ведь за ней оказывается весьма запыханный юноша со стаканчиком кофе в руке. Он был довольно молод, чёрные как смоль волосы, чёлка, что придавала некий шарм, а эта полицейская форма. Как же хорошо на нём сидела эта форма, чуть обтягивая подкаченные бёдра и плечи. Чимин сглотнул и мотнул головой, возвращаясь в реальность. Что это за мысли такие. Его тут чуть ли за решетку не сажают, а он думает про сексуальность парня, которого впервые в жизни видит. Чон закрыл за собой дверь и удобно умостился на мягком кресле, закидывая ногу на ногу и делая глоток, сразу беря в руки несколько бумаг на столе. Скорее всего дело Чимина. Серьёзный взгляд пробегается по строчкам, задерживается на минуту, а после он издает смешок, что заставляет Пака вопросительно изогнуть бровь с немым вопросом «Ты чё бля?» — Пак Чимин, кража жвачки. — Прыскает он, откладывая листы. — Мог бы что-то и позначительнее украсть, раз уж решился. «Ага решился. Ничего, что я таскаю эти жвачки уже почти как полгода». — Хотелось бы ответить, но воришка сдержанно поправил выбившуюся прядь волос. — Серьезно это такая мелкая кража, что больше, чем на десять дней тебя посадить не смогут. Не зная отчего, но после сказанного плечи немного расслабились. Чимин уже успел навыдумывать себе поношенный полосатый свитер до конца своих дней, и господи прости мыло, которое выскальзывает из рук в душе. «Так начинался один фильм». — Опять витает в своих мыслях он. — Даже не знаю радоваться мне или нет. — Он облокачивается спиной на спинку кресла. — Но всё же, почему именно жвачка? Есть продукты намного ценнее и вкуснее. Жвачкой даже не насытишься. Разговор с этим парнем не был нервозным. Он был похож больше на безмятежного приятеля, что расспрашивает о жизни, чем на полицейского. — Диета. Хочешь есть — пожуй жвачки. И вес не наберёшь и изо рта вонять не будет. — Саркастично ответил Пак, легко положив локти на стол, упираясь щекой в запястье. Он ощущал полное спокойствие рядом с этим парнем. — Ты новенький? Судя по удивлённым глазам, он угадал. — Зачем вам это? — как-то с подозрением произнес брюнет, допивая свой кофе. Какого чёрта этот парень позволяет себе задавать такие вопросы? — О, так мы уже на вы. — Хмыкнул блондин, внимательно вглядываясь в лицо напротив. — Вы выглядите молодо, и ваша манера речи отличается. — Неужели так заметно. — Прошептал Чон, но Пак всё же услышал. — Я думал, что легкий разговор — это что-то вроде профессионализма, ведь так люди раскрываются быстрее, чувствуя некую поддержку, а не давящую атмосферу. — Оно как бы и так, но не со всеми срабатывает. — Чимин бы хотел увидеть этого малыша серьезным и грубым. Как пронзает надменным взглядом, выжидая признания, как крепкие ладони бьют по столу, запугивая, и как этот ласковый голос срывается на крик. — Ну, тебе ещё учиться и учиться, малой. Чонгук резко встрепенулся, хмуря брови. — Как ты меня назвал? — Хэй, я старше тебя, это же и так видно. — Приподняв руки в примирительном жесте, ответил тот. — А я полицейский. — Мистер полицейский, не нужно злоупотреблять своими привилегиями. — Выпятив указательный палец, помахал им в разные стороны. Кажется, Чимину пора бы успокоиться, ведь взгляд напротив не сулит ничего хорошего и почему он так своевольничает перед этим юношей. Будто не в участке, а в цирке. — Пятнадцать суток. — Достав один из листов и ручку, он начал стремительно что-то писать. — Что? — Ты меня оскорбил, поэтому я добавлю тебе ещё пять дней. — Хэй, это вообще законно? — Пак резко встал с места, поражен словами. — Чем же я тебя огорчил мелкий, коварный… — Не сдержавшись, выкрикнул. — Подлец! — А вот теперь точно! Чонгук ехидно улыбнулся, показывая белоснежные зубы и Паку так хотелось ударить по этому самодовольному личику, так же хотелось и провести по этим губам, желательно языком. Зажмурившись, чтобы избавиться от агрессии и ненужных мыслей, он скрестил руки на груди и сел обратно, уже ничего не говоря. В камере некомфортно и прохладно. Кровать с дырявым матрацем из которого торчат пружины, маленький стол и стул со сломанной одной ножкой, туалет и умывальник. Чимин ужаснулся, впервые увидев собственную камеру. Как здесь можно было просидеть пятнадцать суток, если даже пару часов не сможешь высидеть? Его еле запихнули сюда, и, если бы этого не сделали, вряд ли Пак оставался в этом помещении. — Ну хоть тараканов нет. — Успокаивал сам себя, аккуратно сев на потрёпанную временем и жизнью постель. Он здесь не протянет и недели, вот в чём был уверен на сто процентов. Нужно было что-то придумать, либо выбираться. Сидеть в четырёх стенах было плохой перспективой, блондин даже дома часто не задерживался, особенно в тёплые дни. Прогуливался по парку, либо тусил в кафешках. Но так ничего не придумав, он продолжал сидеть, нервно топая ногой и смотря в стену напротив, вслушиваясь в капли воды, падающих из-под крана. Одиночные посиделки разрушили шаги, а после и появившийся Чонгук. — Как тебе новые апартаменты? — Облокотившись плечом о стену возле камеры, с ухмылкой наблюдал за заключённым. Парень хотел высказать всё этому недополицейскому, но сделал глубокий вдох и спокойно ответил. — Туалет близко, кровать тоже, но вот про холодильник не подумали, а я очень люблю кушать, поэтому пять из десяти. Брюнет хмыкнул. — Что ж, придётся привыкнуть. — Он достал из кармана ключи и заманчиво покрутил ими на пальце перед носом блондина, а после пошел проверять остальных. Судя по шагам, остановился поговорить этот молодой человек только с Паком. — Ничего страшного, пятнадцать суток не несколько лет, не успею оглядеться, как уже буду стоять на выходе из этого питомника и вздыхать полной грудью. Так он думал все следующие три дня. Оказывается, им разрешали выходить во двор на несколько часов подышать свежим воздухом, блондин лежал на траве, смотря на облачное небо, пока остальные заключенные играли в азартные игры. Чимин ни с кем не смог подружиться, на чистоту, он и не пытался, ведь всё равно здесь ненадолго. Еда была так себе, но Пак не жаловался, уж лучше это, чем ничего. Что насчет клише с падающим мылом? Благо Паку не довелось узнать. Входя в свою камеру, он обессиленно падает на такой уже природнившийся матрац, зевая. Вроде ничего не делал, а устал как собака. Эти сволочи заставляют рано вставать, а потом весь день ходи сонный, ведь по натуре своей сова, а не жаворонок, как ни старайся ложиться раньше, всё равно уснёшь ближе к утру. — Тук-тук. — Раздался стук дубинки по железным прутьям. Чимин промычал что-то невнятное, зная, кому принадлежит этот голос. — Ммм… Чего тебе? — Он развернулся на спину, чтобы посмотреть на причину его бессонной ночи. — Я сегодня дежурный, поэтому тебе придётся терпеть меня всю ночь. — Оскалился полицейский. — Господи, чем я заслужил это? — Задаёт риторический вопрос в никуда, сползая с кровати и садится возле клетки. — Мог бы поспать у себя в кабинете, зачем ко мне припёрся то. — Потому что я своей работой дорожу и не буду валять дурака как остальные здесь. Чимин закатил глаза. — Но меня то в это впутывать зачем, я обычный заключенный с огромным желанием спать. — Он показательно зевнул, даже не прикрываясь рукой. — Потому что ты единственный с кем я могу поговорить, чтобы скоротать время. — Честно признался тот. — Мы сейчас в участке одни, не считая остальных узников. А те на лет тридцать старше, о чём я с ними говорить буду? — Ну, а телефон? — Глаза болят уже от него, да и я дежурить должен, а не в игры играть. — Справедливо. — Чимин досадно вздохнул и уперся спиной в холодную стену. Чёрно-белый в полосочку свитер не очень согревал. — Ну тогда я начну. Что сподвигло тебя на эту работу? Чонгук удивлённо захлопал глазками, явно не ожидая такого вопроса. — Ну, хорошая зарплата. — Задумчиво произнёс и добавил: — Ещё в подростковом возрасте родители говорили, что из меня получится неплохой полисмен. У меня не было никаких предпочтений или идей насчёт будущей профессии, поэтому выбрал то, что посоветовали родные. И пока не жалуюсь. Устав стоять на одном месте, юноша присел на пол, повторяя за Чимином, упершись лопатками в железные палки. — А ты? — Не работаю. — Коротко и ясно ответил. — Деньги дают только на оплату жилья, думая, что мне хватит на всё остальное. — Теперь понятно, почему ты решился на такой отчаянный шаг как кража. Но всё же жвачка… — Да отстань ты со своей жвачкой. Сколько можно уже повторять одно и то же. — Буркнул блондин и ткнул сидящего рядом в спину. Они разговаривали всю ночь, до самого утра, как бы не хотел Чимин спать до всего этого, Чонгук оказался весьма интересным собеседником и из-за этого сонливость как рукой сняло. Оказывается, Чон неплохой парень. Работает, помогает семье с деньгами. Настолько неплохой, что у Пака появилась замечательная идея. Появилась она на следующий день, когда он увидел таракана в своей камере. Столько крика в этой тюрьме никогда не было. Бедный парень залез на кровать, кидаясь подушками и все, что под руку попадалось в несчастное насекомое. «Здесь невозможно оставаться» Желание убежать отсюда было огромным, всё равно куда. Главное подальше. На разработку плана ушло несколько минут. Чон был настолько добрым парнем, что и не заметил бы подвоха, да и их вчерашний разговор был таким искренним, что скорее он пропитался доверием к блондину. Прошло два дня, и судя по подсчётам, сегодня опять дежурил Чон. Как выяснилось, его догадки оказались верны. Легонько постукивая по прутьям, полицейский медленно подошел к камере воришки. — Не спишь? — Как тут уснуть, зная, что рядом ползало то насекомое. — Фыркнул блондин, подходя к клетке и хватаясь руками за металлические стержни. — Никто ещё от такого не умирал, расслабься. — Он смотрел прямо в глаза напротив, наклонив голову вбок из-за чего чёлка чуть растрепалась, падая на лицо. — Знаете, мистер полицейский, а вы ничего такой. — Заключенный аккуратно просунул руку сквозь щель и коснулся щеки Чона. Тот недоумённо поднял бровь, но руку не убрал, ожидая следующих действий. Пухлые пальчики очерчивали лицо переходя на затылок и чуть надавливая, чтобы Чонгук оказался ближе к Паку. Из-за этого, ему пришлось ухватиться руками за прутья, его чуть смущала данная ситуация, с чего это парень вдруг решил пофлиртовать с ним? Не то, чтобы Чон против. После того ночного разговора брюнет проникся некой симпатией к этому мелкому воришке. Он внимательно изучал лицо собеседника, норовясь увидеть хоть какой-то подвох, пока маленькие ручки спустились ниже, держа за талию. Чимин помнил, что ключ был левом заднем кармане брюк. Он старался не отводить взора, дабы не вызвать подозрений. Наоборот, уткнулся носом в щёку, водя вверх-вниз. — Вы вкусно пахнете. — Горячо выдохнул, одной рукой поднимаясь к затылку, поглаживая, а второй всё же спустившись на подкаченную задницу. Он, конечно, знал, что ягодицы полицейского в хорошей форме, но чтоб настолько. Брюнет тем временем не удержавшись, опустился к шее старшего, опаляя голый участок кожи дыханием и кусает, из-за чего Чимин ойкает и вздрагивает. Такого он точно не ожидал. Однако совладав с собой, аккуратно проводит по карману брюк, чувствуя связку ключей. Большим пальцем подцепляет кольцо. Ещё немного, ещё совсем чуть-чуть. Остается только забрать. Он как можно незаметнее вытаскивает связку из кармана, и тут же оказывается перехваченным другой рукой, а взгляд напротив опасливо темнеет. — Ц, ц, ц. — Длинные пальцы забирают ключи, сжимая в кулаке. — Так вот к чему всё это было, маленький ворюга, а я-то думал, почему ты себя так странно ведёшь. Чонгук прячет ключи, но не отстраняется от заключенного. Берёт за подбородок, заставляя смотреть на себя. — Тебе нужно стараться больше, чтобы украсть у меня ключи. Это всё-таки не жвачка в каком-то супермаркете. — Чонгук хмыкает и притягивает к себе того, быстро чмокая в пухлые губы, а после отпускает и уходит. Чимину нужно несколько секунд, чтобы осознать произошедшее. Этот паренёк сейчас просто взял и поцеловал его? Подушечки пальцев нежно касаются собственных уст, а в мыслях вертится одно. «У Чонгука мягкие губы». Если вы думаете, что после этого случая Чимин сдался, то глубоко ошибаетесь. Он лишь сильнее начал продумывать другие пути бегства. Что изменилось в отношениях с полицейским после случившегося? Абсолютно ничего. Чимин также хмурясь смотрел на брюнета, пока тот следил за гуляющими на улице заключенными, хотя, когда блондин проходил возле него, то умудрился получить нехилый шлепок по заднице. До долгожданной свободы оставалось каких-то пять дней, и если бы тогда Чимин не нахамил этому мелкому хитрюге, то давно уже был бы дома, в своей мягкой, невероятно тёплой кроватке, в чистой квартирке без тараканов и прочей живности, но жизнь сука сложная и, временами несправедливая и жестокая. Поэтому из тёплого и мягкого он мог себе позволить только свитер. Хотя тёплым как таковым он не являлся, ведь даже от простого сквозняка, парень дрожал, а табун мурашек тут же появлялся на кремовой коже. Парень сидел на краю кровати, помахивая ногами в разные стороны. Неужели Чонгук не придёт? Уже была полночь, и в такое время брюнет всегда появлялся, когда была его очередь дежурить. Неужели плану Пака не суждено было сбыться? Он знал, что из полицейских в участке только дежурный, поэтому убежать было возможно. Хоть Пак и не спортсмен, но быстро бегать в критических ситуациях мог. Как говорилось рождённый бегать пизды не получит. Он мог бы спокойно отсидеть эти пять дней и не мучить никого. Но находится здесь было невыносимо, с каждым днём как будто умирал тот жизнерадостный Пак, который ещё не успел познакомиться со всеми «прелестями» жизни. Парень просто не мог уже быть здесь, хотелось выть и царапать стены. — Надеюсь, ты больше не думаешь украсть ключи. — Чон зевнул, останавливаясь возле такой уже родной клетки. — Чего кислый такой? — Мне скучно. — Он встал с места, потянувшись, из-за чего свитер чуть приподнялся и Чонгуку открывался вид на чуть худощавое тело. Брюнет бессознательно провёл языком по своим губам. — Опять играешься со мной? — С чего вдруг? — Пак встал возле железной двери, провел по ней кончиками пальцев. Чон внимательно следил за его махинациями. — Мистер полицейский мне скучно, развлеките меня. — Мне станцевать? Чимин отрицательно помотал головой и дернул за ручку, конечно, она не поддалась. — Откройте дверь, обещаю, что не сбегу. Я не могу сидеть тут, эти стены давят. Взгляд заключённого был грустным и серьёзным. За время своей работы Чон повстречал немало таких, которые уходили в депрессию спустя несколько месяцев нахождения в камере. — Зачем мне это делать? — Скрестив руки на груди спрашивает он. — Для плюсика в карму. И чтобы арестованному стало легче, здоровье арестованных ведь тоже важно, не так ли? Я напишу в журнале замечаний и предложений, что вы восхитительный работник, и у таких как вы нужно учиться. — Мило, конечно, но у нас его уже давно нет. Один из заключённых использовал его как туалетную бумагу. Достав из кармана ключ, он смотрит на него некоторое время, будто обдумывая решение. Чимин ждёт, Чимин готовится. Как только дверь откроется, он отпихнет этого засранца так, чтобы тот упал и убежит. Идеальный план. Безупречный. Замочная скважина издаёт щелчок, брюнет открывает дверь почти нараспашку и Чимин действует. Он толкает парня в грудь, но тот даже не пошевелился, продолжая стоять на месте. «Какого хуя?» — Успевает подумать блондин, как вдруг его хрупкое тельце оказывается на плече дежурного. — Хэй, что ты… — он брыкается, пытаясь высвободиться, но взамен лишь получает по заднице. — Доигрался. — Произносит Чон и несёт того судя по дороге в свой кабинет. «Это была настолько глупая и провальная идея, он же качок, почему я не учёл этот факт. Чимин, ты просто гений мысли». — Раздумывал про себя, пока его несли. Чонгук заходит в свой кабинет, закрывает дверь на ключ и кладёт его в один из шкафчиков в столе, закрывая на ещё один ключик, который потом успешно оказывается выброшен в дальний угол комнаты, чтоб Пак ни в коем случае не смог сбежать. Да и как тут сбежишь, когда тебя опускают, прижимая к двери, не давая пути к отступлению. — Знаешь, плохих мальчиков нужно наказывать. А ты повёл себя очень плохо. — Брюнет наклоняется, проводит большим пальцем по пухлым губам. Пак завороженно смотрит тому в глаза, утопая. — Уж лучше так, чем сидеть там. — Шепчет в чужие губы, кладя руки на мускулистые плечи. Чон хмыкает и наконец наклоняется к желанным устам, сначала проводя языком по нижней, посасывая, а после к верхней. Прижимает телом к двери сильнее, отчего воришка глубоко выдыхает. Юноша пользуется этим и вновь припадает к губам, уже скользя языком внутрь, касаясь другого, посасывает, увлекает за собой в страстный танец. Чимин мычит сквозь поцелуй, хочет отстраниться и на секунду у него выходит. Брюнет целует в краешек губ, спускается поцелуями вниз и когда доходит до шеи в уши бьет сдавленный стон. Кто бы знал, что именно это место такое чувствительное. Чимин чувствует, как натягивается ткань в районе паха и закатывает глаза, стоит полицейскому опять провести кончиком носа по тому же месту. — Ох… Боже… — Парень откидывает голову, чуть ударяясь затылком, впиваясь ноготками в полицейскую форму. От этих сладких стонов, Чонгук сглатывает и подхватывает того под бёдра, усаживая на стол. Документы и другие не менее важные бумаги летят на пол, но сейчас ему нет до них никакого дела. Как он может думать о другом, когда перед ним такая великолепная картина: Блондин опирается на локти с раскрасневшимися щеками и тяжело вздымающей грудью. Губы красные, влажные и пухлые от частых поцелуев. Растянутый свитер оголял одно плечо, а ткань штанов не могла скрыть вставший член. Чон втискивается между ног, ставя руки по обе стороны от головы парня и вновь целует, потираясь своим возбуждением о чужое. Как же ему хотелось сейчас же раздеть и трахнуть этого ворюгу, но он держался. Хотелось немного помучить, растянуть прелюдию, чтобы Пак сам просил, точнее умолял об этом. Руки закрадываются под полосатую кофту, поглаживают впалый живот, Чон удивляется выпирающим рёбрам. Неужели этот парень так мало ест? Скользит по бокам, поднимаясь к груди, тем самым задирая предмет одежды вверх, открывая вид на два розовеющих соска. Указательный палец проводит по ложбинке между грудью, выманивая очередной стон рвущийся наружу. Пак под ним выгибается, запрокидывает голову, ноги скрещивает на талии младшего, притягивая к себе. Чонгук такой наглости ухмыляется и наклоняясь к груди, обхватывает губами сосок, второй же пощипывая рукой. — Блять… — Ругается старший, прикрывая лицо ладонью. Он сейчас такой красный, чувствует, как пылают щеки и как неприятно тянет внизу, прося скорейшей разрядки. У Чонгука ситуация не лучше, он чувствует его пенис, как тот упирается в бедро, но Чон почему-то не спешит, наоборот всё больше распаляет не позволяя перейти к самому главному. — Да трахни ты меня уже наконец. — Не удерживается и наконец произносит блондин. — Если хорошо попросишь, то, возможно, я послушаю тебя. — Сосок в длинных пальцах сжимается чуть сильнее и Чимин жмурится, но не от того, что ему неприятно. — Ты так много раз пользовался моей добротой. Мне было обидно. — Губы поднимаются к шее и кусают, оставляя нехилые отметины, будто мстясь. Засосы и укусы хорошо смотрелись на этой нежной коже. Чонгук хотел бы осыпать ими всё тело, но для этого ещё будет время. — Ч-чёрт, Чонгук ты… Зараза. — Он инстинктивно потерся членом об бедро, за что получил ещё один укус. — П-прошу трахни меня. — Простонал, позволяя снять с себя ненужный свитер. Маленькие ручки потянулись к полицейской форме, расстегивая рубашку, некоторые пуговицы не поддавались, из-за чего старший скулил и просто рвал несчастные бусины. В конце концов они избавились от мешающей одежды. Брюнет смочил свои пальцы и не церемонясь ввел в пульсирующее колечко. Полные губы открылись в глухом стоне, но Чимин закусил нижнюю, не давая себе быть слишком громким, хотя бояться было некого. Другие арестованные спят, а из работников только дежурный, что так восхитительно работает пальцами, смазывая и находя простату. Тело тут же отозвалось на стимулирование, задрожало, окутало приятной волной. — Да… Там… Ещё… — Бормотал про себя, насаживаясь уже на три пальца. — Как же хорошо… Чонгук не смог удержаться перед таким зрелищем и нежно чмокнул в приоткрытые губы, сразу вытаскивая пальцы. — Сейчас будет ещё лучше. Сильные руки обхватывают бедра, притягивая тельце поближе и пристраиваясь между ног поудобнее, Чон толкается внутрь, не сдерживая хриплый звук блаженства. — Чимин, ты так хорошо обхватываешь меня. — Он входит до конца, прикрывая глаза от этой приятной узости. Делает медленный толчок и видя, что Пак не против таких махинаций, начинает медленно двигаться. Парень под ним мечется, обхватывает руками за шею, утыкаясь носом в изгиб острых ключиц. Он мокрый, возбужденный и уставший, потому что Чонгук хорошенько так подразнил его перед. Когда член проходится по простате, Чимин сжимается, царапает спину в отместку, просит не останавливаться и кто Чон такой, чтобы отказывать. Движения становятся быстрыми и резкими, звук шлепков бедер о ягодицы разносится по всей комнате. Пак не выдерживает первым и когда головка вновь касается заветного комочка нервов, тот выгибается и кончает себе на живот. Брюнет делает несколько взмахов бёдрами, после чего прижимается к худощавому телу, обнимая и изливается в парня, горячо выдыхая на ушко, обхватывая губами мочку, после покусывая. Они оба лежат в тишине на диване, на который младший с радостью уложил старшего, переводя дыхание и обнимаясь, иногда лениво целуя щеки и губы друг друга. — Если бы я знал, что мои действия приведут к такому, попробовал убежать сразу в первый день. — Пак хихикает и стирает пот со своего лба. — Кстати про побег. Ты теперь свободен. — Чон запускает пятерню в волосы, убирая мешающую чёлку. — Неужели секс был настолько хорош? А как же ещё пять суток. Чонгук глубоко вдыхает, пытаясь не засмеяться раньше времени и произносит. — Я пошутил насчёт дополнительных дней. На самом деле я не могу такое делать. Да и причина такая себе, я думал ты понял это с самого начала. — Что? Чимин готов был накинуться на этого паршивца и задушить его в его же кабинете если бы не поясница, что начала нещадно побаливать, стоило сделать хоть какое-то движение. Пак обязательно убьет его. Позже. Когда они обменяются мобильными номерами, а после начнут жить вместе.