Две щепотки суетных мыслей

— Гермиона Грейнджер! Ты хочешь байкот от всего факультета? — не успела она зайти в большой зал, как к ней летит Эмилия Холлинс — одна из самых близких подружек Браун, — сначала пятьдесят очков с малышни, а теперь восемьдесят с твоего лучшего друга и его девушки!  — Я не собираюсь оправдываться, Холлинс. Все баллы списаны заслужено за грубое нарушение школьных правил. Одумайся, погиб ребенок! — у Гермионы в голове не укладывалось, как можно думать о каких-то очках в такое время.  — Люди гибнут каждый день, он сам зашел в лес, — нет, ну Гермиона знала, что эта девченка не блещет умом, но чтобы настолько.  — У меня нет слов, — Грейнджер обошла ее стороной и направилась к своему привычному месту. Она могла бы и дальше продолжать дискуссию о том, какая глупая выскочка Холлинс, но была выше всех этих безмозглых сплетниц.  — Привет Гарри, Джинни, — поприветствовала всех, кроме Уизли, который сидел прямо напротив в обнимку с Браун.  — Привет, что это только что было? — Гарри посмотрел в ту сторону, где только что была Гермиона и встретился взглядом с Эмилией, которая теперь гневно сверлила взглядом спину гриффиндорки.  — Накинулась на меня за снятые очки с факультета, — она посмотрела на Рона, который молча уплетал овсянку, стараясь не смотреть никуда, кроме своей тарелки.  — Гермиона, я все понимаю, мой братец полный идиот, но страдает весь факультет, — Джинни старалась подбирать слова, чтобы не обвинить во всем подругу. Ссориться с ней она не хотела больше всего.  — Ты права. Зато теперь никто не захочет это проверить, — аппетит полностью пропал, поэтому она сделала лишь пару глотков сока.  — Но мне кажется, что можно было обойтись и лояльнее, и… — младшая Уизли не успела закончить предложение.  — Джинни, я считаю, что это достойное наказание, а теперь прости, мне нужно готовиться к урокам. — староста встала из-за стола и вышла из большого зала. Ноги сами несли к дверям библиотеки, теперь она бывала здесь все более чаще. После того, как Гарри и Джинни стали парой, многое изменилось. Их любимые ночные посиделки, приключения и все прочее отошло на второй план, а теперь кажется на третий. Гермиона прошла мимо стеллажей с журналами и своим привычным маршрутом направилась к Пророку. Уж если добрая половина факультета ее ненавидела и даже друзья не поддерживали, в голову опять вернулись мысли об опасности, надвигающейся на школу, из-за возвращения темных и она чувствовала острую необходимость изучить этот вопрос. Нужные выпуски находились на полках. Облегченно вздохнув, гриффиндорка взяла стопку газет и направилась в дальний угол библиотеки. Открыв первый попавшийся выпуск, она поняла, что там нет ни одной статьи, которая была бы полезна. Гермиона начала пролистывать остальные номера, но они также оказались неполными. Где-то не было первых страниц, где-то последних. В некоторых выпусках, вообще, отсутствовала половина листов. — Малфой, — еле-слышно прошептала Гермиона. Кто еще, кок не он, мог это сделать? Буквально пару дней назад все было в порядке, и только после визита слизеринского хорька пропали страницы. Это просто невообразимая наглость! Воровать или присваивать себе что-либо из библиотеки запрещено. Всегда же можно взять и переписать нужную информацию. Да и тем более, зачем чертову Малфою статьи про темных? Возможно, ему известно больше, чем остальными, ведь его отец — пожиратель смерти, а в данный момент, один из этих ужасных существ, убивающих волшебников. Гермиона быстро побросала в сумку все выпуски Пророка, которые находились на столе. Он первый нарушил это правило и пусть она противоречила сейчас всем своим принципам, вернуть недостающие статьи было необходимо. — Малфой, можно тебя на секунду? , — Грейнджер не стала медлить и решила узнать все перед их совместным уроком зельеварения. В конце концов, не попрется же она потом в слизеринские подземелья, чтобы достать его, — у меня к тебе информация по поводу старостата. Паркинсон тут же сморщила свою мопсоподобную физиономию, а Теодор Нотт демонстративно сделал пару шагов назад, увеличивая расстояние между им и гриффиндоркой. Можно было не ожидать нормальной реакции от свиты слизеринского принца. — У меня нет времени на тебя и на твой стростат. Доебись до Уизли. Ах, прости, — он изобразил сочувствие с парой нот печали, — ему и без тебя есть с кем поебаться! , — его свита тут же расхохоталась, кто-то даже присвистнул. Гермиона поняла, что это была самая глупейшая идея. Надо же так было выставить себя полной дурой и ради чего?! Набрав в грудь побольше воздуха, девушка развернулась, чтобы уйти, но услышала: — Я скоро, а то нажалуется старику, он меня сожрет потом, — Малфой отошел от своей компании, догоняя Гермиону, которая уже направлялась в класс, — Грейнджер, давай только быстро! — Во-первых, ты заносчивый наглый хорек! Ты не имеешь права ничего мне говорить о Роне! А во-вторых, — она сократила еле-сдерживала себя, чтобы не проклясть его прямо здесь, — Зачем ты украл статьи в Ежедневном Пророке? На секунду в глазах слизеринца промелькнуло недоумение, но практически сразу взгляд стал снова холодным и жестоким. — Это будет на повестке дня? — язвительно ответил он.  — Если тебе так хочется, я могу поднять вопрос о порче школьного имущества… — начала она.  — Заткнись Грейнджер, мне надоели твои угрозы стукачества. Можешь делать что угодно, мне плевать. Это все? — он задал этот вопрос риторически и не дожидаясь ответа добавил, — я пошел.  — Я знаю, что это ты сделал! — крикнула она вслед.  — Докажи, — бросил Малфой и зашел в класс. Слизеринец что-то скрывает. Это было понятно точно, но вот что именно неизвестно. Зачем-то ведь ему понадобились эти вырезки и уж точно не для общего развития. После окончания уроков и сделанного домашнего задания на неделю вперед, Гермиона вышла из своей комнаты в общую гостиную. На часах уже было за полночь и там никого не должно было быть, кроме ее друзей. Гриффиндорка еще за обедом предупредила Гарри и Джинни, что им нужно поговорить о чем-то очень важном. Младшая Уизли обещала предупредить Рона. Хоть Грейнджер и злилась на него, но он — часть их компании и имеет право все знать. Гриффиндорцы расположились в их излюбленном месте возле камина. Гарри и Джинни сидели под пледом на одном из кресел и молча смотрели на мерцающий огонь, Гермиона расположилась рядом с Живоглотом на коленях. Рональда с ними не было.  — А где Рон? — спросила Грейнджер. В глубине души она все еще надеялась, что он просто опаздывает.  — Он… — Джинни задумалась, подбирая слова, — он сказал, что зол на тебя и если это какие-то важные новости, то мы с Гарри ему передадим. — по сути она четко передала смысл слов своего брата, опустив: «Возомнила из себя самую ответственную», «Подставляет весь Гриффиндор» и «Я не хочу с ней разговаривать» Гермиона закусила губу от обиды. Он сам виноват виноват, что повелся на уговоры глупой Браун, а ей пришлось сделать то, что велел профессор Дамблдор. Да и Малфой не оставил бы это просто так.  — Гермиона? Ты хотела нам что-то рассказать, — Поттер нарушил неловкую тишину. Ему также, как и Грейнджер было больно оттого, что два самых близких друга в очередной раз ссорятся, а ему приходится разрываться.  — Да. Я последние дни думала о смерти мальчика и мне не по себе. Барьер пропал в том месте, куда по словам остальных ребят зашло какое-то существо. Что если кто-то или что-то помогает темным? Почему они вернулись спустя пол года и именно сюда? — на ее удивление ни Гарри, ни Джинни не выражали никакой обеспокоенности. Вообще никто в школе не паниковал. Страшно представить, что за последнее время смерть стала обыденностью.  — Гермиона, я лично спрашивал Дамблдора, он сказал, что барьер был нарушен совершенно случайно, ведь магия не вечна, но правда очень жаль, что ребенок погиб. — Гарри попытался ее успокоить и предотвратить излишнюю панику. Он и сам задумывался над этими вопросами и поэтому отправился к директору, который заверил его, что школе ничего не угрожает и меры безопасности будут усилены, и действительно так и оказалось. Помимо запрета выхода на улицу, на территорию школы прибыли сотрудники Министерства, патрулирующие границы защитного барьера.  — Да и тем более, темные же не пропадали совсем. Вспомни, неделю назад убийство на севере Лондона, погиб старик Дино Брус, а пять дней назад в Пророке писали про найденную женщину где-то возле границы с Шотландией. Просто убийства стали реже, ведь все соблюдают требования Министерства, да и за темными постоянно идет охота. Может мракоборцы научились их истреблять, но не разглашают это, чтобы никто из всяких смельчаков не отправился на «охоту», — в словах был смысл, даже очень большой, но что-то подсказывало, буквально кричало, что не все так просто.  — Я думаю Малфой в чем-то замешан, — Гермиона сказала это не так уверенно, как собиралась. Сейчас причастность слизеринца к чему-то темному казалась призрачной, учитывая то, что он всего лишь собирал информацию. Ведь она делала то же самое, просто злость на старосту слизерина после дежурства спровоцировала все подозрения.  — Малфой? — Гарри и Джинни сказали это хором и тут же замолчали, заметив, что от удивления повысили голос. Разбудить кого-то в столь поздний час совсем не хотелось, — причем тут он? — шепотом добавил Поттер.  — Он забрал все страницы со статьями о темных, выпущенные в последние полтора года. Я хотела перечитать, чтобы найти объяснение некоторым вещам, но они оказались у него, — Мерлин, теперь это звучит еще глупее. Подозревать из-за газеты.  — Наверное ищет что-то о своем папаше, — предположила Уизли, — не думаю, что он может один что-то замышлять. Хорек же трус и испугается собственной тени, ни то, что темных. — они все прекрасно помнили, как Драко первый с криками бежал из запретного леса на первом курсе или как шарахался лже Грюма на четвертом курсе.  — Я бы поверил, что на него кто-то влияет, но Люциус очевидно скитается, не зная кто он, а Волан-де-Морт исчез. По крайне мере шрам меня больше не беспокоил с того самого дня, — слова Гарри окончательно развеяли сомнения Гермионы. Глупо было кидаться с подозрениями без суда и следствия. Надо было признать, что она просто была напугана, не каждый сможет перенести тот ужас, что ей довелось увидеть в лесу. Обугленные конечности гриффиндорца все еще стояли в памяти, вызывая приступы тошноты. Они еще немного посидели, обсуждая новые правила в школе и разошлись по комнатам. До самого вечера следующего дня Гермиона старалась не думать ни о Малфое, ни о темных и это отлично получалось. Так как Рон предпочел обжиматься с Лавандой везде, где только можно, они все свободное время провели с Гарри и Джинни, играя в гостиной в магические карты. Сначала конечно староста Гриффиндора наотрез отказывалась даже присутствовать при азартных играх, но играть оказалось веселее, чем она предполагала. Пришлось выстраиваться в стратегии и руководствоваться логикой, а это как раз по части Гермионы Грейнджер.  — Гермиона, у тебя разве не дежурство? — Джинни посмотрела на часы.  — Мерлин! Как я могла забыть! — Гермиона подскочила с места, — у меня всего двадцать минут!  — Да успокойся ты, никуда Малфой не убежит, — усмехнулась Уизли, — если только записываться в армию темных.  — Очень смешно, — девушка сложила руки на груди и с укором посмотрела на подругу, — и вообще я не хочу, чтобы этот заносчивый болван думал, что я разозлилась и не захочу больше с ним дежурить. Такого триумфа я ему не доставлю. Гарри можно мне карту Мародеров?  — Зачем она тебе? — спросил Поттер, не отрываясь от игры со своей девушкой.  — Пойду выслеживать слизеринцев, которых Малфой явно намерен покрывать. — от части это было правдой, но если быть честнее, она хотела не подставить Рона. Все таки этот парень был ей дорог, и если он вдруг опять решил погулять по Хогварцу ночью, то будет лучше, если она обойдет его стороной.  — Хорошее дело, только Мерлина ради, будь осторожнее, — парень посмотрел ей в глаза с нескрываемым беспокойством, — от слизеринцев можно ожидать чего угодно. Ты знаешь, где она лежит. Гермиона поспешно кивнула и чтобы не терять время сразу пошла в комнату мальчиков. Прихватив карту, она заметила, что постель Уизли пустует. Сердце предательски сжалось от воспоминаний о недавней ночи и то, как он теперь смотрит на неё — озлобленно, грубо и обиженно. Как и в прошлый раз, на этаже, откуда должен начинаться патруль, никого не было. Доставать карту Грейнджер пока не решалась. Малфой мог прятаться за любым поворотом, а лишние свидетели ей были не нужны, все-таки об этой карте знал очень ограниченный круг лиц. Прошло около пятнадцати минут с момента ее прихода. Тело начинало дрожать от холода. Сквозняк свободно гулял по коридору, издавая пугающие звуки.  — Чертов Малфой, — прошипела она сквозь зубы. Видимо он и не собирался приходить. Решил, что она больше не захочет патрулировать коридоры вместе и его слизеринская задница сможет отлынивать от своих прямых обязанностей, — клянусь, что замышляю шалость и только шалость, — еле слышно прошептала Гермиона, достав карту из складок мантии. Где бы этот заносчивый сноб не был, она его достанет, тут уж дело принципа. И хоть Гермиона Грейнджер не принципиальная личность, Малфой заслуживает худшего. Пергамент преобразился в подробную карту Хогварца со всеми студентами и преподавателями. Искать нарушителей стало намного проще. Коридоры пустовали и никто не остался бы незамеченным. Первым делом взгляд старосты упал на башню Гриффиндора, в гостиной вместе с Гарри и Джинни теперь сидел Рон. Это вызвало облегченный вздох. Где бы его не носило пол часа назад, сейчас все хорошо. Пробежавшись глазами по коридорам она никого не обнаружила. Видимо новость о том, что Гермиона сняла с собственного факультета кучу баллов, напугала всех. Последней девушка проверила гостиную Слизерина, весь змеиный факультет спал в своих комнатах. Единственным, кого не оказалось в подземельях, был Малфой. Тусклое освещение палочки заставляло постоянно пододвигать карту к глазам, возможно она просто упустила его. Полнолуние пришлось как раз кстати. Яркий свет луны проникал прямо в окна. Грейнджер положила карту на подоконник, но так в нее и не посмотрела. Ее отвлек силуэт, промелькнувший недалеко от хижины Хагрида. Разглядеть хотя-бы пол человека не было ни времени, ни возможности. Этот «некто», одетый в темную мантию капюшон скрылся на тропе, ведущей к Запретному лесу. Гермиона тут же забыла, что пыталась выяснить, где прячется хорек, и наспех закинув карту в карман, бегом побежала к одному из тайных путей, ведущих на улицу. Естественно Дамблдор распорядился их все опечатать, но об одном он видимо не знал или думал, что о нем никто не знает. В голове промелькнула мысль, что нужно сообщить директору или Макгонагалл, ну или уж друзьям, но времени не было. Этот человек, если это человек конечно, мог просто пропасть из виду и она просто никому ничего не докажет.