Лорд Преступности

Лорд Преступности — это Уильям Джеймс Мориарти А Уильям Джеймс Мориарти — это четкие очертания красивого бледного лица, с ярко выраженными скулами, подчеркиващие в нём происхождение аристократа. Алые, почти рубинового цвета глаза, в которых раньше всегда плескалось лишь желание воплотить свой гениальный план в реальность, никогда в этих глазах не было и тени сомнения насчет удачливости их с братьями очередного спектакля. Сейчас Уильям Джеймс Мориарти это лишь нежный и заботливый взгляд, излучающий бесконечную преданность и любовь в сторону его спасителя и смысла всей оставшейся жизни, в сторону того, кто буквально вытащил Уильяма со дна, помог поверить, что у него ещë есть шанс на счастливую жизнь, конечно же, рядом с ним. И Шерлок безвозвратно влюблен в этот взгляд, который всегда, в попытке донести свои ничем неопровержимые чувства, направлен лишь на него. В минуты, когда они вместе ходят по улицам, пьют чай, разговаривают и просто находятся рядом на одном диване, эти глаза смотрят на Холмса так, что детектив даже думать не хотел, как бы он жил, если бы не прыгнул в тот день с моста вслед за Лиамом. Уильям Джеймс Мориарти — это совершенство, аккуратность и утонченность в одном человеке. Каждое его движение было подобно тому, словно он находится на светском балу в высшем свете и надо проявить себя с самой лучшей стороны. Шерлок наоборот, любит беспорядок и некий хаос на своём рабочем месте. Он не привык до блеска вычищать комнату или хотя бы банально всë держать на своих полочках. И Уильям его не осуждает, не исправляет, потому что Холмса невозможно, как лист бумаги, просто взять и распрямить. Мориарти и не пытается, только иногда, в отсутствие детектива, наводит небольшой порядок на его столе, заботливо устраняя лишний мусор с поверхности. А Шерлок, всегда несоизмеримо благодарный, одаривает красивое лицо — со лба до подбородка — ласковыми поцелуями, посвящая весь свой вечер любимому. Уильям — это всегда выглаженные рубашки, без единой складки, так точно и ровно ложащиеся на стройное, худое тело, выпирающие лопатки, еле заметные из-под белого ворота ключицы, талию. Мориарти всегда без возражений позволяет Шерлоку проникать прохладными ладонями под ненужный (но при этом обязательный) темный пиджак, чтобы тот смог обвить руками это самое стройное тело, скрытое под слоем ткани рубашки, прижать к себе, и тогда Уильям всë равно сможет ощутить сумасшедший жар, исходящий от тела Шерлока, вдохнуть легкий аромат корицы и совсем немного едкого запаха сигарет. Уильям — это изящные и тонкие пальцы с бледными ладонями, чуть синеватыми костяшками и узкими запястьями. Эти руки, запятнанные кровью, много раз держали острый меч, пронзая им тела знати, безжалостно, оставляя за собой алый след. Эти пальцы сжимали рукоять пистолета, готовясь спустить курок, чтобы погрузить человека в вечный сон. Запястья Мориарти не знали железного холода наручников, руки не касались грязных прутьев решётки тюрьмы, зато хорошо знали боль и скованность в движениях, когда пальцы сводило от физического труда, если приходилось самолично в паре с Льюисом выполнять собственный план. Теперь же, руки Уильяма часто обнимали тело Шерлока, ища в нём спасение, понимание и уют, пальцы блуждали в мягких чернильных прядях, касались шеи, ключиц, щек Холмса, а на его запястья ложились руки самого детектива, притягивая мужчину ближе к себе. От Уильяма всегда веяло холодом и смертью, которую он влек за собой, отправляя коварную злодейку и свою верную напарницу на расправу с аристократами. Его изысканный, приятно пахнущий одеколон только добавлял пришитый к нему судебными нитками образ Лорда Преступности. Светлые волосы, шедшие вразрез с алыми глазами самого дьявола, одежда, обувь, кожа — всë было пропитано этой смесью гибели. Темза смыла все эти запахи смерти, и рядом с Шерлоком Лиам обрёл новый аромат, в котором витали нотки скошенной травы, книг, той же корицы и всë это как нельзя лучше передавало нынешнего Уильяма Джеймса Мориарти. Уильям, наконец, это приятный бархатный голос, успокаивающий, словно музыка, льющийся из тонких розоватых губ. И губы эти, вместе с голосом, более не отдавали приказов к разыгрыванию нового шоу на сцене Лондона, не запугивали своими речами жителей города. Сейчас этот голос мягко нашептывает Шерлоку перед сном разные истории или строки из книг, чтобы тот смог быстрее заснуть, помогает прийти в себя, если Холмс плохо себя чувствует, даёт советы или просто успокаивает, когда детектив злится из-за неполучившегося пассажа на скрипке и просто занимает интересными беседами в свободное от всего время, ведь для Шерлока никогда не будет собеседника интереснее, чем Уильям. И даже молодой, умный и гениальный профессор математики не смог бы сосчитать, сколько раз его собственные губы соприкасались в нежных, чувственных, ласковых, страстных, с покусываниями, с проникновением чужого шершавого языка, поцелуях с настойчивыми губами Шерлока Холмса. То были сладкие и дорогие обоим минуты, когда здесь, тихими вечерами, на самой окраине Швейцарии, в их маленькой и скромной квартирке без всяких изысков, порой с возникающими бытовыми проблемами, они могли полностью отдаться друг другу, неторопливо наслаждаясь их общей вселенной, одаривая поцелуями и прикосновениями, ловя губами нередкие вздохи и стоны. Уильям очень любил первые минуты после близости. Они были самые особенные, самые сокровенные, ведь можно было просто лежать в объятиях друг друга, ощущать теплое дыхание своего партнёра. Рука Шерлока мягко поглаживала бедро Мориарти, задевая талию, скользила к спине, меж лопаток, проводя пальцами по позвонкам. Уильям же, чуть-чуть приподнимаясь на локтях, осыпал невесомыми, как крыло бабочки, поцелуями всë обессиленное, но донельзя довольное лицо Холмса: щеки, брови, глаза, под глазами, нос, переносицу, уголки губ, подбородок, виски. Иногда изящные пальцы на руках принимались перебирать разметавшиеся по всей подушке чёрные пряди волос, заправляя за ухо те, что упали на скулы и шею. Ресницы лежащего, почти спящего Шерлока еле подрагивают от наслаждения, рука замирает где-то на затылке, впутываясь в солнечные локоны, наклоняя голову Уильяма ближе к себе. Тот послушно соприкасается лбом с лбом Шерлока и далее всегда, каждый раз словно в первый слышится очень тихое, но искреннее и интимное: — Я люблю тебя, Лиам. И Холмсу не нужен ответ, потому что он знает — Лиам, его Лиам, добрый, любящий, такой прекрасный и незаменимый ответит ему взаимностью, чистой, как снег и нерушимой, как постоянство дождей. Уильям Джеймс Мориарти — это Лорд Преступности Но Лорда больше нет. Есть только Лиам. Его Лиам.