Love me, and I will love you.

Коронная фраза Тэхена: «Не ебет». Что бы у него в жизни ни происходило, его ничего не ебет. Ему ни холодно, ни жарко, ему абсолютно «буква Ю». Он просто живет, решает проблемы по мере их возникновения, не растрачивая свои драгоценные нервные клетки попусту. Ну зачем же, объясните пожалуйста, Тэхену истерить, ахать и охать, тогда как можно спокойно взять и решить все, и снова же, не растрачивая нервы. Ему абсолютно поебать на то, что происходит в жизнях других, на весь мир в целом, его не должно все это тревожить, как-либо затрагивать, потому его ничто не ебет. А вот кто-то — да. Ебет его только один альфа, с широченными плечами, с надменным взглядом, с запахом хвои и сандала, носящий кожанки и берцы, с охуительно красивой улыбкой, и смехом, пробирающим до мозга костей. А еще у него волосы до плеч, вьющиеся после дождя или занятий баскетболом, охуеть какие бедра и мелодичный, совсем несвойственный для альф, голос. В случае с этим альфой, Тэхен готов хоть охать, ахать, истерить, есть землю и многое другое, но он тоже альфа, поэтому приходится держать лицо, и свой хуй в узде. Универ. Шумно. Людно. Некомфортно. В столовой толкучка, все жужжат, орут, кричат, улыбаются, обнимаются, целуются. А Тэхен сидит, и его ничто не ебет. Он ест, листая ленту, и периодически лайкая посты друзей. На выходных у всех был отдых, клубы, встречи, пикники, а у него ни хрена, потому приходится с постным лицом ставить лайки. —Эй, Ким, ты где пропадал? — перед ним вырисовывается Чимин и Хосок, держащие подносы. —Я вчера звонил тебе хуеву тучу раз, ждал тебя в клубе, а ты? Где ты был, сученыш? Тэхен демонстративно закатывает глаза. —Ишь ты, еще и глаза закатывает. — цокает Чимин и садится напротив, жестом приказывает сесть и Хосоку, который, к слову, терпеть не может Тэхена из-за его чрезвычайного похуизма. —Я был дома. — отвечает Тэхен и возвращает все свое внимание ленте новостей, упрямо игнорируя возмущения Чимина. —Мы же договорились, говна ты кусок, почему ты не пришёл вчера? — Чимин действительно возмущён, потому выжидающе смотрит на друга, похуистично листающего ленту. —Отстань, а! — только и бубнит Тэхен. —Чимин, пошли. — встревает Хосок, поднимаясь. —Иди, я тебя догоню. — сразу изменившись в тоне, говорит Чимин, и отбирает у Тэхена телефон. Тэхен цокает, но ничего не говорит. Он поднимает взгляд на Чимина, на лице которого играют желваки, кажется, миг и из его носа вырвутся клубки пара. —Ну, отвечай. — проводив взглядом Хосока, снова начинает Чимин. Тэхен пожимает плечами и отводит взгляд, что не остаётся без внимания Чимина. —Блядь, Тэхен, ты ради него не пришёл? —В смысле ради него? — возмутился Тэхен, но поняв, что правда ради него, ради того чертового альфы пропустил вечер с друзьями, прикусывает язык. —Скорее из-за него. —И? — выпытывает Пак. —Что и? Он пришёл, мы поговорили, погуляли, пришли ко мне домой, выпили и все. Чонгук, блядь, уснул, обняв Дина. После третьего бокала, Чимин! — Тэхен взмахивает руками, тяжело вздохнув. Чимин заливается смехом, и его былая враждебность испаряется. Тэхен вспоминает, как вчера весь его великолепный план пошёл к хренам собачьим, но не чувствует сожаления. Ему было в кайф общаться с Чонгуком, слушать его, просто идти с ним, разговаривать, выпивать. С Чонгуком реально было весело, даже можно сказать, веселее, чем тому же ржущему Чимину вчера. —Я, конечно, не топлю за отношения между альфами, но у Дина хотя бы появится друг. — вдоволь насмеявшись, говорит Чимин. Тэхен фыркает. —А кислый ты от чего? — Чимин отпивает сок, постепенно начиная обедать. —Чонгук, как я понял, пришёл и провел с тобой весь вечер. Тэхен кивает, но его лицо говорит само за себя. Что-то пошло не так. —Я не смог признаться ему. — с тяжёлым вздохом, говорит Тэхен, закрывая лицо руками. —И мы теперь друзья. По-крайней мере, Чонгук так думает. —Чувак, ты пиздец вляпался. —Я в курсе. Ситуация реально дерьмовая. Чимин в курсе, как долго Тэхен сох по этому Чонгуку, как долго принимал себя и свои чувства, и когда теперь, наконец, осмелился приблизится к нему, снова погряз в болоте своих собственных чувств. Чимину правда жаль, что все так складывается. Тэхен хороший человек, пусть и строит из себя глыбу льда на людях. Тэхен бы никогда не оставил близкого человека одного в горе, взял бы часть себе и страдал вместе. Радость свою обязательно поделит на всех, постарается помочь, по-меньшей мере выслушает. Тэхен заслуживает любви и взаимности. —Не смотри так, ладно? — Чимин вздыхает, кивая. Тэхену не нужна жалость. —Что будешь делать? —Да хуй его знает. — Тэхен убирает поднос с едой в сторону, складывает руки на столе, ложась на них лбом. —Меня не должно это ебать, но так ебет, что я прям чувствую весь этот пиздец. Чимин фыркает. —О чем болтаете? — Тэхен реагирует на новый голос, поднимая голову и видит Намджуна, что уже сидит напротив него, закинув руку на плечо Чимина. —О делах сердечных. — кивает на него Чимин, гаденько ухмыльнувшись. Тэхен подумывает побить этого чурбана. —Оо-о-о, ты все ещё за тем альфой бегаешь? Тэхен закатывает глаза, снова ложась. —Идите нахуй. —Он во френдзоне. — хихикает Чимин, за что получает прожигающий взгляд и пинок в ногу под столом. —Хочешь, расскажу как из него выйти? — любезно спрашивает Джун, улыбнувшись. —Не ебет. Сам разберусь. — ровно бросает он, поправив волосы пятерней. —Ты ж альфа, тебя никто и не должен ебать. — говорит Намджун, сразу после осекаясь. Чимин ржет. —Вам хана. — рычит Тэхен, поднимаясь с места.

Месяц спустя

—То есть, ты хочешь сказать, что влюблен в меня?.. — щуря глаза, спрашивает Чонгук. А у Тэхена сердце вон из груди выпрыгнуть готово, и заикаясь он отвечает: —Ага. — «какой же я тупой» — звучит у него в голове, но он, начиная плавнее дышать, берет себя в руки. —Именно это я и сказал. Чонгук вообще не выглядит каким-то потрясенным или же удивленным, он стоит улыбаясь уголками губ, как всегда охуенно выглядя при этом, своим секси-взглядом смотрит, пока Тэхен внутри горит от смущения. А потом он говорит это: —Я уж думал, ты никогда не признаешься лично. Ватафак? Че происходит? —В смысле лично? — сразу кидает Тэхен. —Я уже давно в курсе. — и играет бровями. —Месяца так три назад, когда мы были на тусовке, кое-кто проболтался о твоей симпатии ко мне. —И кто же это? — Тэхен убьет эту мразь. Задушит. Утопит. —Тебе этого не стоит знать. — давит лыбу Чонгук. —Ты знал, что я сох по тебе вот уже три месяца? Ты знал и наблюдал за моими мучениями? Ты скотина, Чонгук! — наезжает он, при этом смотря в глаза. —Я знаю. Чонгук действительно скотина, раз знал и ничего не предпринимал. Но такой красивый, господи, что аж потечь хочется. Потечь. Растечься. Разложиться. И его запах настолько глубоко в тэхеновых легких, незаменим даже воздухом. Он смотрит на этого красивого идиота и думает: «если он ответит взаимностью, я хоть всю жизнь буду снизу». —И знаю еще кое что. — Тэхен молчит, также смотря ему в глаза. —Даже не спросишь, что? — в ответ пожимает плечами, говоря: «вперед, удиви меня». А теперь настало время сердцу Чонгука прыгать от волнения и трепета, полыхая синим пламенем. Он задерживает дыхание, делает выдох и тараторит: —Ты мне нравился еще с первого курса. Блядь. Блядь. Как радостно жить. —Не смотри на меня так. — почти обиженно говорит Чонгук. —Я не думал, что такой красивый альфа, как ты, будет заинтересован во мне. Да и вообще, откуда я мог знать, что ты по альфам!? И вообще, ты хоть знаешь, как я радовался, когда узнал, что ты влюблен в меня, а? Я Хосок-хена поцеловал от нахлынувших эмоций. —Ты целовался с Хосоком? — «какой же я тупой» часть вторая. —То есть. Ты влюблен в меня вот уже три года? Серьезно? А откуда Хосок знает о его влюблённости? Хотя Тэхену не до этого, пока перед ним стоит Чонгук. У него покраснели уши, а на щеках его румянец, еще и так мило губу закусывает. Тэхену так плохо, и так хорошо в то же время. Он кивает на все его вопросы, шумно выдыхая, а секундой позднее в панике снова начинает тараторить о том, что поцеловал Хосока в щеку, ничего более и это ничего для него не значит. И Тэхену он так нравится вот такой — смущенный, красный, затискать хочется. А еще хочется обнять, успокоить, поцеловать. Что он и делает. Чонгук на поцелуй отвечает скомкано и даже неумело, что очень даже удивляет Кима, он думал, что Чонгук перетрахал пол универа, или хотя бы добрую сотню. —Расслабься. — шепчет в его губы Тэхен, перемещая ладони на его спину, мягко гладя. —Не могу. — Тэхен делает шаг назад, но не отпускает, продолжая обнимать. —Ты не подумай, нет! И снова милый Гуки. Господи, сердце Тэхена не выдержит такого натиска. —Я просто волнуюсь. Знаешь, не каждый день меня целует мой краш. И вообще, ты ж такой весь классный, вдруг тебе не понравится и ты разлюбишь меня! И еще… —Тшшш… — мягко улыбаясь, останавливает его Тэхен. —Мы только начали встречаться, а ты уже про расставание говоришь. —Мы начали встречаться? —А что нет? —А что да? — ответно прилетает ему. —Ты против? — заглядывает ему в глаза Тэхен. —Нет, конечно же нет! Я за, и вообще, как тут откажешь?! Тэхен умрет от умиления. Чонгук же всегда весь такой самец, а на деле же такой милашка-цветочек, что задумываешься: «действительно ли он альфа?». Тэхен с каждой секундой, что стоит рядом с ним влюбляется сильнее, отдавая ключи от своего сердца. —Тогда.. Можно..? — облизывает губы, смотря на самые желанные напротив. Чонгук целует первый. Уже увереннее, толкая язык в чужой горячий рот, вылизывая от и до, одним лишь своим языком почти доводя до исступления. Тэхен влюбленно охуевает от его разнообразия. Только что был милым, а тут уже кусается, рычит, толкая его к стене, жадно гуляя ладонями по телу. Тэхен чувствует жар тела Чонгука, как сильно бьется его сердце, снова и снова отвечая на жадные поцелуи. И Тэхену, пока его целует Чонгук, настолько глубоко поебать, что люди потом будут тыкать им в лицо своими ярлыками по типу: «альфа и альфа — это мерзко». И еще на: «вот наиграетесь и станете нормальными», «это не серьезно, потом разойдетесь и будете ещё смеяться от своей глупости». И также поебать на все, что им будут говорить ещё, когда Чонгук входит в него, плавно беря ритм, влажно выцеловывая шею. Пока он стонет, прижатый к стене любимым человеком, и похуй кто он — альфа/омега. Тэхена, помимо Чонгука, ничего не ебет.