Луу

Солнце не спеша садилось. Оно словно застряло между линией горизонта и грозными тёмными тучами, налилось кровью, окрашивая улицу слепящим багрянцем. Пограничное мгновение растянулось на целую вечность. Всё вокруг будто замедлилось — машины ползли медленнее обычного, люди шли не так торопливо, как шли днем и будут идти в сумерках. Чёрные тени вяло ложились на тротуары и дороги, растягивались как горячая мягкая карамель. Осень медленно, но верно накрывала город. Закатные лучи обманчиво обжигали теплом, хоть на самом деле температура выше плюс двенадцати уже не поднималась. Оранжево-алый закат — не типичное для облачного сине-сизого Петербурга явление. Оттого и вызывающее неясную, какую-то будоражащую тревогу. Это простая психология человека, короткие и длинные лучи. Красный цвет — прямая угроза, опасность, возбуждение. Алая кровь, красно-оранжевое пламя, истекающий соком гранат, хищно блестящие рубины, опасная ртутная киноварь, бордовые умирающие листья на деревьях. Шокирующий цвет, олицетворяющий силу. У Алтана глаза багрово-алые. То темнеющие до откровенно бурого, то светлеющие до какого-то мягкого кариевого. Он знает, какое впечатление производит на людей одним только взглядом. Они боятся, все без исключения замирают хоть на секунду. Алтан буквально читает на испуганных лицах почти суеверные страхи. Это в крови у человека, это нормально и правильно — опасаться любого намёка на агрессивную среду. Она в каком-то смысле ненормальная. Она никогда не боялась, остерегалась — да, возможно, но не тряслась от страха за свою шкуру, когда он смотрел на неё в упор. Кружила вокруг линии дозволенного, изучала, насколько далеко она может за неё шагнуть. Как близко Алтан может её подпустить и не убить. Прощупывала почву. Она настоящий адреналиновый маньяк. Она это бешеное движение, колотящееся на пределе сердце, яркие вспышки и стрельба. Он зовёт её Луу, потому что ничего похожего на имя он от неё не услышал. Только кличка. В прочем, интерпретация Алтана пришлась ей по душе. Алтан держится за прохладные каменные перила балкона обеими руками. Алый свет охватывает его фигуру собственнически, делает черты лица резче, а глаза — темнее. Холод в ладонях как якорь, чтобы удержаться в реальности, не упасть в привычные тягучие размышления, подсвеченные красными цветами. Короткий трехчасовой сон не принёс облегчения после вчерашнего рабочего марафона. Из-за невыносимых уже тянущих болей в ногах, перемежающихся судорогами, минутная передышка на балконе незаметно превращается в полноценный выходной. Проклятая смена погоды. На телефон час назад пришли фотографии с места событий — кровавые кадры, чисто выполненная работа. На одном фото её лицо: счастливо скалящийся ребёнок, которого наконец выпустили на прогулку, на фоне трупов. Луу в своём репертуаре. Алтан может представить, как после дела она весело скачет по тротуару, распинывая жёлтые и красные листочки. Он слышит её ещё с улицы. Визг шин, девочка любит ездить на больших скоростях, хлопок двери. Приветствия охраны, язвительные смешки, ядовитые шутки. Даже их, повидавших всякого дерьма мужиков, она выдрессировала. Он считает минуты, за которые она преодолевает холл, два пролёта лестницы, коридор и личные комнаты Алтана. Не стучит. Скорее не для того, чтоб позлить его, а просто забывает, что нужно это сделать. В представлениях Алтана у каждого есть рамки, которые не стоит нарушать. Она не строит вокруг себя стен, а чужие ломает изящно и напористо, порой даже не замечая их. — Ваше Золотейшество, решили позагорать? — звенит она с порога, скулы горят нежным румянцем, волосы крупными локонами распались по плечам. Вихрь энергии, океан страстей. Алтан поджимает губы. Дежурная фраза про шило в заднице повисает между ними невысказанной. В Луу слишком много энтузиазма, она транслирует его на километр вокруг себя. Алтана это утомляет. Как назло, ноги снова начинают ныть, но он разворачивается к ней с каменным лицом. Чтобы на пару мгновений потерять контроль, глядя на то, как она по-кошачьи гибко прогибается над столом. Берет ручку, разворачивается и усаживается на этот же стол. Черт знает, зачем ей вообще сдалась эта ручка, но нужный эффект не заставляет себя долго ждать. Она замечает. Призывно улыбается, медленно раздвигая колени. Кто-то сегодня настроен поиграть. Они не виделись неделю, у обоих были дела. Девчонке наскучило слать ему провокационные и откровенно пошлые фотки в перемешку с милыми неудавшимися кадрами (Алтан зачем-то сохраняет самые смешные, про что она, конечно же, не знает), писать всякую ерунду и тупые приколы, в лучшем случае получая пару слов в ответ. Бордовую кожаную куртку она где-то потеряла. Свободные при ходьбе бежевые штаны обтягивают бедра, скрывая щиколотки. Цветастая рубашка с красными манжетами расстегнута ровно настолько, чтобы была видна вся татуировка. Особенно морда дракона, покоящаяся между грудей. Нижнего белья на девчонке, очевидно, нет. — Вы всё убрали? — спрашивает Алтан максимально нейтрально. Проходит мимо неё и садится в глубокое кресло, широко расставляя ноги. Она провожает его горящим взглядом, предвкушающе улыбается, проводя кончиками пальцев по шее. — Я очень настойчиво попросила парней в этот раз ничего не забыть, — протягивает она, демонстративно рассматривая сцапанную ручку. — Как вам фотографии? Я старалась поймать нужный ракурс. Алтан сдерживает усмешку. Как она там же не разделась для лучшего кадра, для него загадка. — У тебя получилось, Луу. Придуманное Алтаном имя действует на неё, как команда. Голубые глаза сверкают предвкушением так развязно, что Алтан прикрывает свои, скрывая яркую заинтересованность в её азартном настроении. Каблуки приглушенно стучат по ковровому покрытию. Она не умеет долго выжидать, ей хочется перейти к действиям. Алтан открывает глаза, когда чувствует тёплые ладошки на своих бёдрах. Луу дразнится, опускаясь на колени перед ним, но тут же поднимается, усаживаясь на него верхом. Он до последнего держит руки на подлокотниках, даже когда она не торопясь расстегивает свою рубашку и вешает её на край спинки кресла. — Я скучала по тебе, моя прелесть. — Ты скучала по моему члену, — отрезает Алтан, с удовольствием разглядывая всё, что она показывает. — Я с ним и разговариваю, — опять скалится, прижимаясь ближе. В ней нет стеснения. Ни капли. Она трогает себя, и Алтан срывается. Он видит цветную татуировку, целует шею и плечи. Как последний фетишист облизывает яркую картинку на ней, с силой сжимая блондинистые локоны на затылке. Луу пахнет молодым осенним ветром и опавшими листьями. Она громкая, Алтану это нравится. Она берет то, что хочет от него в данный момент. Выбирает темп. Перед его глазами так и мелькает эта проклятая татуировка, дракон скалится ему в лицо. — Что ж так грустно-то, а? Вроде бы мы собрались трахаться, а не хоронить кого, — тянет она на его привычную сдержанность. — Заткнись. Слишком медленные движения для него, ей нравится. В этот раз она не кусается, держится за его плечи показательно нежно. Мучает, потому что хочет этого сегодня. Выдавить из него побольше эмоций. Наверное, так на неё повлияло задание, она давно сама никого не убивала, лишь руководила процессом. Теперь вот перевозбудилась, а устать там не успела. Приехала наверстывать. Она сосредотачивается на размеренных действиях и влажных поцелуях на шее достаточно, чтобы пропустить момент, как оказывается прижатой животом к столу. Хищник и жертва меняются местами. — Эй! — вскрикивает, вцепляясь в край стола. — Так нечестно! — Не всё в мире происходит честно, золотце, — горячий шепот обжигает её ухо. Луу теряется в ощущениях. Ей нравится быть с Алтаном. Он пугающий, манящий. Идеальный, кажется. Она любит хаос, несёт его в себе, но его ледяной порядок… Её затягивает в этот омут с головой. Он изучил её достаточно, чтобы прикусить чувствительное местечко за ухом и услышать гортанный протяжный стон. Алтан никогда и никого не знал так подробно, как эту сумасшедшую девицу. — Давай, — шепчет Алтан, обхватывая её шею рукой, прижимая спиной к своей груди. Она кричит. Чувствует, что ему тоже хорошо. Позже ворчит на него, собирая разбросанную одежду. Наверняка он по ней ещё и прошёлся. — Ты, блять, знаешь, сколько это стоит? — шипит скорее себе под нос, чем с претензией Алтану. Босс всё-таки. — Не все из нас гребаные миллионеры. — Я плачу тебе достаточно, — возражает он, рассматривая её уже скорее с эстетической точки зрения. — Или мне нужно оплачивать ещё и дополнительные услуги? — Все наёмники в каком-то смысле шлюхи, — пожимает плечами она. — Но ставку можно было бы и повысить… Для любого художника Луу — находка. Она не стесняется себя, не зажимается. Её тело великолепно. Подтянутые мышцы, выразительные мягкие линии. Великолепные золотые волны волос до талии. Алтан знает, какие они мягкие, словно шёлк, и как приятно их перебирать, зарываться пальцами в локоны на затылке. У Луу лицо настоящего ангела. А как этот золотоволосый ангелок умеет убивать и трахаться… Вот если бы ещё болтала поменьше, то Алтан заподозрил бы её в совершенстве. — Я во второй раз здесь не буду, — дует губы девчонка, замечая чуть затуманенный взгляд. — Можно, блин, нормально на кровати, а? Всё болит. Синяков мне не хватало, ага. Алтан отстраняется от стола. Можно и на кровати. *** Переговоры на этот раз идут туго. Возможно, потому что потенциальный партнёр — непроходимый имбицил. Хорошо хоть догадался устроить встречу на втором этаже клуба в VIP-комнате, а не на первом возле орущих колонок. В коридоре, куда Алтан раздражённо вышел, чтобы не провоцировать никого откровенно убийственным взглядом, прохладно и темно. Из освещения только мигающие подвижные огни внизу, на танцполе, и свет звезд. Изюминка клуба — стеклянная крыша. Эта осенняя ночь безоблачная, можно звезды в созвездиях считать. Капельки воды на стекле отражают свет, сверкая, притворяясь теми самыми звездами. Со своего места Алтан может разглядеть весь первый этаж. И Луу, отвязно дергающуюся в своём розовом ультракоротком платье прямо в центре толпы. Стоило на входе только намекнуть девчонке, что на переговорах она не нужна, как её и след простыл. Музыка гремит так, что вибрация идёт по полу. Весь второй этаж звукоизолирован, но даже так отчётливо слышны все немногочисленные слова. Алтан разглядывает свою наемницу, усмехаясь, когда она прижимается к полуголой девушке, недвусмысленно оглаживающей её бедра. Луу сегодня вся увешана золотыми цепочками, опутана ими как паутиной, даже в волосах сверкают золотые нити. При каждом повороте или резком движении она словно сияет. И привлекает внимание. Он не обманывается — короткий сигнал и она будет возле него через минуту. На работе Луу никогда не забывается и не отвлекается… Но целуется с первыми встречными девками. Глаза сами поднимаются к потолку. — Твоя блестяшка? — в раздумья врывается вопрос вышедшего за Алтаном горе-бизнесмена. И как он вообще сумел дело удержать?.. Алтан и до встречи раздумывал на счёт того, чтобы аккуратно убрать его. Теперь эта мысль прочно укрепилась в голове. Слишком сильно он мешается и слишком непроходимый тупица, чтоб понять намёки. Охраны у него с собой не много, меньше, чем проституток. Зачем ему такая толпа девиц? Конечно, надёжные люди могут быть ещё в зале и на улице, но у Луу всё схвачено. Она обещала на случай «весёлого исхода» подготовить план. — Да, — коротко отвечает Алтан, наблюдая уже не за Луу, а за реакцией на неё. — Хорошая, — чуть ли не облизывает девчонку глазами он. Алтан изо всех сил сдерживает самый саркастичный хмык на свете. Хорошая. Была в прошлой жизни, и то не факт. Увлечённо обсасывает случайную партнершу. У Алтана в голове вертится «фу, выплюнь каку». Луу поднимает голову, видит еле заметное движение рукой Алтана и продвигается к лестнице. Девчонка, которую она бросила, томно смотрит ей вслед. Мужчина рядом с Алтаном вопросительно переводит взглял на него. Он ещё не успевает сформулировать вопрос, как Луу стоит рядом и заглядывает с надеждой Алтану в глаза. Он кивает. Она расплывается в улыбке и делает шаг вперёд. У неё в руках кожаный плащик, в котором наемница приехала. Бизнесмен понимает ситуацию не правильно, сально ухмыляется, заглядывая в её нескромное декольте. — Крошка, ты обворожительна… Она вскидывает руку с пистолетом, который прятала в складках плаща, и стреляет ему в грудь точно под бит. — Я Дракон, мудила. Алтан усердно пытается не умереть от этой мегапафосной сцены. Луу, довольная собой, раздаёт команды в наушник, пиная свежий труп и отправляя Алтана «тихонечко посидеть в баре». Алтан смотрит на золотой браслет на её тонкой щиколотке. — Мы закончим с этим мусором, и я вас заберу, — воркует она, поправляя костюм Алтана, разглаживая маленькие складочки. Даже на шпильках девчонка ниже него на полголовы — Только вниз не спускайтесь, там не всё чисто. — Мне не пять. — А мне плевать. Я выполняю свою работу, а вы — свою. Я устраняю свидетелей и прочие лишние элементы, вы тихо-мирно ждёте моей отмашки в безопасном месте. Алтан чудом не закатывает глаза, перехватывает её руки, целуя каждую. Свет звёзд и Луу поразительно сочетаются. Алтан бы мог уделить несколько часов своей жизни, чтобы просто смотреть, как сверкают в полутьме льдисто-голубые глаза наемницы. Как два сапфира, очень похожих на звезды. Алтан проглатывает этот неожиданный всплеск романтики и уходит. Она удивлённо моргает, глядя ему в спину. Команда зачистки подтягивается в коридорчик, труп убитого Луу мужика оттаскивают к стене. Она трясёт головой, избавляясь от секундного наваждения, проверяет пистолет, принимает ещё один от парня из своей команды и заходит в комнату одной из первых под визг проституток, широко улыбаясь. — На выход, девочки, здесь намечаются серьёзные игрища! Алтан спокойно сидит в баре, потягивая очередной какой-то не очень вкусный коктейль, заказанный наугад, пока его ручной Дракон избавляется от «лишних элементов». Вот как что скажет… Алтан мысленно прикидывает что и как нужно будет менять в бумагах. Работы там дня на два, возможно, на три. Главное вычислить, кто на самом деле вёл всю документацию для этого идиота. Заплатить и переманить на свою сторону, специалисты им точно не помешают. Когда размышления скатываются куда-то уже не в ту сторону, Алтан понимает, что перебрал. Он успевает заказать стакан воды перед тем, как приходит Луу. Маленькая ладошка скользит под пиджак к ребрам, обтянутым чёрной водолазкой. Луу укладывает свой подбородок Алтану на плечо и будто бы сыто выдыхает, обнимая его со спины. — Уже закончили? — спрашивает Алтан, прижимая её ладонь своей к солнечному сплетению. Приятно. Он чувствует большую необходимость в том, чтобы поцеловать её. Хмурится, сам себя одергивая. С каких пор он хочет просто целоваться с Луу? Неужели это из-за той сцены на танцполе? Не могла эта псевдотеатральная постановка задеть его. Луу такая сама по себе — дерзкая, раскованная. Танец её возбудил, а та девчонка сама полезла целоваться. Что здесь такого? Клятвы вечной верности она Алтану не давала. — Да-а, — тянет Луу, направляя вторую руку к его ремню. — Парни прибираются, примерно полчаса у нас есть. Алтан шумно выдыхает. — Полчаса на что, золотце? — он поворачивает голову к ней и мажет губами по виску. — Смотря сколько вы выпили, — мурлычет девчонка, обеими руками оглаживая напряженный низ живота Алтана. Они как-то незаметно для Алтана оказываются в коридоре, Луу затаскивает его в одну из VIP-комнат и толкает на низкий диван. — Побережем твои ноги, — шепчет, усаживаясь перед ним на корточки и расстегивая ремень. Алтан почти сожалеет, что выпил слишком много, чтобы мир перед глазами не кружился. Картинка никак не хотела останавливаться, но чувствовал он всё отлично. И, вопреки обыкновению, стонал в голос. Он точно на всю жизнь запомнит эти блондинистые волосы с золотыми нитями, которые наматывает на кулак и тянет туда-сюда. Золото он любит… — А ты? — позже спрашивает чуть протрезвевший Алтан, развалившийся на диване. Луу в полутьме стоит перед зеркалом, поправляя макияж и причёску. Она, кажется, довольна жизнью. Энергично цокает на шпильках мимо него и подаёт Алтану бутылку воды. — Сама справилась, — улыбается девчонка, разглядывая его из-под ресниц. — Может быть, вас перед каждым разом подпаивать? С алкогольным опьянением, оказывается, дело идёт веселее. Алтан бросает на неё убийственный взгляд. — Может быть, тебе перед каждым разом заклеивать рот? Приятнее выходит. — Ну это спорное утверждение. Луу вскидывает запястье, коротко смотрит на дорогие часики и молча помогает ему встать. Они оба знают, что напиваться ему всё же не стоило, хотя бы потому что теперь вдвойне сложнее контролировать походку. Луу это не комментирует (поразительно, неужели она умеет держать язык за зубами!) и помощь свою не навязывает. Алтан помощи не просит. В коридоре всё так же сумрачно. Луу ведёт Алтана к черному выходу, возле которого ждёт машина. Их верхнюю одежду она предусмотрительно велела забрать одному из наёмников. Ничего, идти не далеко, замёрзнуть не успеют. Луу толкает дверь на улицу, изо рта Алтана вырывается облачко пара. Девчонка странно замирает перед ним, оборачивается, сильно отпихивая назад, внутрь здания, сипловато кричит «назад, блять!». Алтан не успевает разглядеть выражение её лица, заваливаясь на спину. Раздаётся выстрел. *** Небо плотно затянуто сизыми тучами, на землю валит мокрый снег, образуя огромные лужи. Поздняя осень радует унылыми пейзажами и обещанием заморозков. Алтан наслаждается последними мгновениями тишины в оранжерее перед утомительным приёмом. Придётся посветить лицом среди богатеев города. Последнее, чего Алтану хочется сегодня, это разговаривать про бизнес. Окружённый безмолвными цветами, он чувствует себя намного лучше, чем среди навязчивых людей. В последнее время одиночество душит Алтана, но стоит только представить количество людей, которые обязательно захотят с ним пообщаться, становится тошно. — Вы не приняли обезболивающее, — Алтан вслушивается в размеренный стук её каблуков. Разворачивается, собираясь сообщить всё, что он думает о злоупотреблении этими таблетками, но осекается. Приподнимает бровь, разглядывая её наряд. — Сегодня я ваш самурай, — улыбается Луу, замечая его реакцию. Шёлк чёрного костюма дорого лоснится под светом ламп. Рубашка с запахом, расшитыми золотыми нитями воротом и манжетами широких длинных рукавов, перевязанная широким поясом на талии, блестящим золотыми вставками, нескромно открывает ложбинку между грудей, нагло демонстрируя яркую цветную татуировку. Из-под длинных штанин выглядывают только острые носы туфель, при ходьбе становятся видны разрезы с внешних сторон ног, открывающие щиколотки, украшенные тонкими нитками браслетов. Это возвращает Алтана в реальный мир. Он будто на секунду видит эту же тонкую щиколотку с браслетом, только в розовой туфле-лодочке, а затем чувствует кровь девчонки на своих руках. — Тебе рано выходить на задания, золотце. — Но трахаться можно уже неделю как? — она насмешливо ведёт бровью, кончиками пальцев прикасаясь к заживающему левому плечу. — Бросьте, на этом приёме мне грозят только прожигающие взгляды. Там охраны будет больше, чем гостей. — Зачем тогда ты собираешься поехать туда со мной? — Алтан подходит к ней ближе, прикасаясь к выпрямленным светлым прядям. Она неспешно осматривает его с ног до головы и чуть ли не облизывается. — Как зачем? Развлекать вас на этом скучнейшем празднике жизни. Просто признайтесь, что без меня вы уснете там через полчаса после начала. Он только усмехается. Алтан знает, что не всё так радужно, как она хочет показать. Плечо до сих пор болит, а из-за поганой погоды периодически ещё и выматывающе ноет, прямо как его ноги. Луу пьёт обезболивающие на ночь, чтобы отключиться хотя бы часа на три или четыре. Алтан в ту ночь словно пережил аварию заново. В первое мгновение он потерял контроль, чуть не впал в истерику. Луу крепко врезала ему, приводя в чувство. Кровь заляпала всё платье, золотые цепочки стали бордовыми. Она вытянула пистолет из его наплечной кобуры, бросила «спокойно, всё под контролем» и вышла на улицу, разувшись на пороге. Минуту стояла тишина, а затем прогремело несколько выстрелов. Алтан выскочил наружу и облегчённо вздохнул, увидев её сидящей на ступенях возле свежего трупа. Как заворачивал её дрожащую тушку в свой пиджак, выкидывал из машины убитого водителя и вёз её домой запомнил смутно. Немного пришёл в себя, когда передал наемницу проверенному медику, а сам отправил людей прибрать возле клуба, чтобы не поднимать шумиху. Эта ненормальная, придя в себя на следующий день, только с придыханием прошептала «вы несли меня на руках» и отрубилась. Врач сказал, что это последствия травмы. Луу неделю жила в его доме, а потом упорхнула в свое жилье. На период реабилитации он не нагружал её. Девчонка злилась, пыталась соблазнить его, но Алтан настаивал на полном выздоровлении. И вот наконец Луу не вытерпела и сделала всё по-своему. На приёме она держалась уверенно, улыбалась, шептала Алтану то важную или интересную информацию про его собеседников, то всякие пошлости, хитро сверкая глазами. Но это только первые два часа. Улыбка постепенно превращалась в оскал, шептала она уже не всякую ерунду, а трехэтажные маты, и всё время гладила или разминала плечо. Алтан молчал. Он мстительно ждал, когда она признается и потащит его домой. Под утро он понял, что ничего говорить ему Луу не собирается. Слишком упрямая. В итоге, уезжать пришлось в спешке, потому что девчонка вышла в туалет и долго не возвращалась. Алтан нашёл её забившейся в угол в какой-то галерее в полуобморочном состоянии. — Ты упрямая тупица, — спокойно констатировал он, когда посадил её в машину. — Я просто хотела ещё раз прокатиться у тебя на ручках, — вымученно улыбнулась девчонка и тут же встрепенулась. — Вы забрали мою шубу? — Это бирюзовое недоразумение? Да, мои люди забрали, — закатил глаза Алтан. — Ты знаешь, сколько она стоит?!