Терпеть тебя не могу...

      — Ты идиот, — не сдержавшись, вспыхнул тот. Уже не первый раз, когда этот несчастный дурак вот так просто пренебрегает всеми правилами и здравым смыслом. Если босс узнает, просто так он все не оставит.       Два глаза, — карий и зеленый, — с неприкрытой усмешкой рассматривают парня напротив. Он все еще не отрезвел.       — Ну я же попал.       — Ты мог умереть.. — Рафаэль еле сдерживается, чтобы не ударить того по наглой физиономии. Тихо вздыхает, слыша чужой звонкий смех. Отворачивается, стискивая кулаки до хруста. Нет, да он издевается!       Ликорис тянет к нему руки, мягко гладит по волосам, вслед притягивая к себе. Все чаще Рафаэль забывал, что в его тонких запястьях гораздо больше силы, чем кажется на первый взгляд. Не зря же подонок до сих пор жив... Обжигающий поцелуй на губах опьяняет и его. Если бы только они были дома..       Рафаэль грубо отпихивает от себя наглеца. Ликорис даже не сопротивляется. Он не хочет сопротивляться. Его хватают за рукав, уводя к машине. Нужно было уходить, пока не подняли тревоги...

***

      Они держали это в секрете. По крайней мере, они так думали. Только слепой и глухой бы не заметил обстановку между ними. Рафаэль не считал их игры полноценными отношениями. Отрицал и то, что любил его сильнее всего в этом мире. Отрицал, что ему приятны все те прикосновения, которыми одаривал его парень. Из мира грез его вырвал тихий, но требовательный голос:       — Рафаэль.       Это мгновенно заставило его придти в себя. Глава не тот, с которым можно было вести себя, как в голову взбредет.       — Не выспался? — Возможно, это было шуткой. Однако, любая шутка сказанная этим человеком звучала сродни угрозы. На лице Рафаэля отразилась кривая ухмылка. К счастью, тот уже не обращал на него ни малейшего внимание. Совещание проходило, как и прежде.       Только после этого он мог наконец расслабиться. Шаг, еще один, и вот он уже наверху. Здесь было тихо, только шум машин с освещенных улиц доносился до крыши небоскреба. Он привык к подобным местам. Наемникам вроде него часто приходится искать потайные места, скрытые от внимательных глаз, чтобы совершить решающий выстрел.       Достает сигарету из пачки. Поджигает ее, зажимая в зубах и глядя вниз. И вновь горечь на языке. Здесь он чувствовал себя богом. Приятное ощущение от осознания собственной силы вызвало на лице уродливую усмешку.       Не успевает он выдохнуть дым, как у него бесцеремонно выхватывают сигарету. Снова развязный смех, порядком потрескавшийся черный лак на ногтях и до боли знакомая улыбка. Даже когда ему отвесили оплеуху, Ликорис все равно был весел.       — Курение убивает, — Строго замечает Рафаэль.       — Замечательно.       Снова издевается, выдыхая дым прямо в лицо. Ликорис всегда был до ужаса невыносим. Рафаэль закатывает глаза, с трудом удержавшись от того, чтобы вновь не дать тому по шее.       — Сейчас я сам тебя придушу...       — Сильнее, папочка..~ — В голосе слышится легкая хрипотца, которая сводит с ума.       Мгновением позже Ликорис оказывается прижат к полу. Бесячая сигарета наконец оказывается в стороне. Он тянется к ней, но сомкнувшиеся на шее клыки заставляют судорожно выдохнуть. Рафаэль хищно прищурился. На нежной коже виден след, от чего Рафаэль довольно улыбается. Ликорис сам был, как цветок - нежный и хрупкий. Одно грубой движение и он сломается. Рафаэль был грубым. Не только в словах.       Руками оглаживает хрупкое тело, а Ликорис все также улыбается - с вызовом. На крыше было холодно, но в переплетении тел было удушающе жарко. Не ясно, когда Ликорис оказывается сверху, но никого данный расклад не рассторил. Беззастенчиво потирается о Рафаэля.       — Сука, чтоб тебя.. — Успевает сказать тот, прежде чем его затыкают поцелуем. Грязным, страстным. Но это лишь мимолетное удовольствие...       Ликорис разрывает поцелуй, наклоняясь к чужому уху. Кусает мочку и говорит совсем тихо.       — Не здесь.       Рафаэль только разочаровано выдыхает. Смотрит с гневом и укором на другого.       — Терпеть тебя не могу...