***
Уже позже, шагая за своей головной болью на этот день, Кейа начал понимать, что Тевкр на самом деле не такой уж вредный и грозный мальчишка, каким хочет казаться. Ну, или это Кейа, как всегда особенный, отличился. Что-то в нем и всей ситуации заставляло его уноситься в былые дни. И следуя за рыжей макушкой мелькающей впереди, он не мог сдержать всплывающие перед глазами воспоминания о другом мальчике, всегда ведущем его вперед, таком же еще юном и наивном. Волосы его были длиннее и отдавали на солнце цветом красного вина, что любил наливать себе мастер Крепус в теплые и счастливые вечера, такого же запретного еще в те годы, но такого сладкого и притягательного. Наблюдая за мальчиком, который с восторгом воспринимал даже пролетающую мимо бабочку, Кейа надеялся на то, что предстоящий час не принесет ему больше сюрпризов. И, как практически в любых ситуациях, не включающих в себя плутовское искусство, в коем он был ас, Кейа, как всегда, был не прав. Ближе к полудню желудок Тевкра решил заявить о себе. — О, так ты у нас из семейства китовых? Сказал бы сразу, — в шутку заметил Кейа. Тевкр опустил голову в видимом смущении. Решив не мучить ребенка, все же ему за него потом придется отвечать перед его братом, Кейа объявил привал. Большого выбора в еде у него в сумке не наблюдалось: любимые шашлычки на шпажках, да подгорелая яичница. Великим поваром Кейа себя никогда не считал — в прошлом воспитанник богатого и древнего рода защитников Мондштата не привык забивать голову такими ненужными мелочами как пропитание, куда больше его занимали игры и исследование окрестностей с братом. Лишившись всего, что у него было, Кейе конечно пришлось обучиться азам, но дальше он так и не продвинулся. О чем его сейчас заставлял жалеть этот несносный ребенок. — Слушай, я не шеф-повар, но это съедобно и пригодно к употреблению! — Кейа сделал укус, чтобы продемонстрировать сказанное. Через секунду и даже через две, он все еще не упал замертво. Однако ничто не в силах убрать отвращения с лица Тевкра. «Избалованный мальчишка привык к дорогой еде на золотом блюдечке в своей Снежной» — ворчливо подумал про себя Кейа. «Кого-то мне это напоминает?» — саркастично сказал в голове бесстрастный голос, больно уж похожий на Дилюка. Отгоняя навязчивые мысли прочь, Кейа попытался снова: — Знаешь, не то чтобы у тебя большой выбор. Ты либо ешь, либо продолжаешь мучиться от голода, — увидев нулевую реакцию в ответ, Кейа зловеще добавил: — и умираешь! — Я не умру от такого! И братик Аякс этого не допустит! — тут же горячо запротестовал Тевкр, вскакивая на ноги. Кейа сначала растерялся, когда услышал незнакомое имя, но сложив два и два, он легко догадался, что это настоящее имя «Чайлда Тартальи». «Ого, так родители его все-таки любят?» — пошутил про себя Кейа. — Ты так думаешь? Что-то я не вижу поблизости никакого «братика Аякса», — передразнивая, прогнусавил Кейа тоненьким голосом. Подождав еще минуту и не обнаружив никакого эмоционального отклика, Кейа сокрушенно вздохнул. — Ладно, поступай как хочешь, а я продолжу наслаждаться этим, несомненно, вкусным и аппетитным ланчем, — сказал Альберих уже нормально и вонзил зубы в еще теплое мясо. Тевкр следил за стремительным исчезновением единственной еды, что у него могла быть. Живот болезненно скрутило, а во рту начала скапливаться вязкая слюна. Сухое мясо и паленые яйца уже не казались таким уж плохим вариантом. Не выдержав, он потянулся и схватил ближайшую к нему тарелку, с остервенением вгрызаясь в лежащее на ней нехитрое угощение. Кейа триумфально усмехнулся своей победе. «Молодец, Кейа, радуешься тому, что выиграл у ребенка? И в чем?» — опять скептично вопрошал тот же голос. Кейа отмахнулся от него, предпочитая наслаждаться жизнью, а не слушать каких-то зануд, даже если они существуют только у него в голове. Улыбаясь самому себе, Кейа заключил, что все налаживается.***
Ничего не налаживалось. Уже битый час Кейа слушал нытье о том, как же крут братик Аякс, лучший продавец игрушек во всем Тейвате, как же плохо, что Кейа не он, ведь такой противный взрослый и в подметки не годится несравненному «братику Аяксу», и как же Тевкр сожалеет о том, что Одноглазик не с ним. Поняв по смутным и восторженным объяснениям самого Тевкра, что так называемый Одноглазик — это руинный охотник, Кейа еще больше начал опасаться таких страшных и непонятных существ, как дети. Когда оды великому Тарталье пошли по второму кругу, а Тевкр начал повторяться, Кейа не выдержал: — Хорошо, малявка, чем он круче, чем я? Считаю стратегически важным напомнить, что в роду у меня были пираты, а сам я капитан кавалерии и просто харизматичный молодой человек, — важно продекламировал Кейа в развязной позе. Он надеялся, что хоть это прибавит ему очков крутости в глазах ребенка. — Продавец игрушек намного круче обычного капитана, — нисколечко невпечатленно отозвался Тевкр, — ну и братик Аякс умеет круто драться, и даже колдовать! — он принялся делать несвязанные телодвижения, видимо, пытаясь повторить те приемы, что он подглядел у Тартальи. — Знаешь, я вообще-то тоже так умею, не постеснялся бы заявить, что могу сделать даже лучше, чем он, — Кейа принял отстраненный вид, рассматривая свою форму ногтей, лишь для того чтобы сбросить бомбу: — ведь моя стихия — лед. Тевкр недоверчиво выпучил глаза с приоткрытым ртом. Кейа не смог подавить улыбки на такую комичную и искреннюю детскую реакцию, может, именно эту наивность и чистоту пытался сохранить Чайлд своей ложью. Тевкр потряс головой из стороны в сторону, сбрасывая удивление. — Да ну, разве такое существует? — Тевкр неуверенно огляделся по сторонам, словно хотел увидеть сугробы рядом с собой. — И ещё как, креветка. Хочешь, покажу? — широко улыбаясь, прошептал Кейа. Дождавшись в ответ нерешительного кивка, Кейа присел перед мальчиком и протянул вперед раскрытую ладонь. Секунду ничего не происходило, и Тевкр уже начал хмуриться и открыл рот, чтобы уличить гнусного обманщика во лжи. Но тут от руки повеяло кусачим холодом, знакомым каждому жителю Снежной, и от того таким тёплым и родным. Вверх пошли искры: розовые, фиолетовые, синие и даже алые — всех цветов, которые можно себе представить. Тевкр недоверчиво потер глаза. В лицо хлынула уйма режущих щеки снежинок, но они не ранили, а напоминали о поцелуях матери в щеку перед прогулкой на улицу. Неожиданная тоска по дому и семье сковала тисками его сердце, и Тевкр поднял расплывающийся взгляд на мужчину перед ним. Кейа тепло улыбался, смотря за ним и танцем снежинок по его лицу из-под острых ресниц. — М-можно… потрогать? –заикаясь, спросил Тевкр, главным страхом его стал лишь безразличный отказ. — Конечно, — кратко ответил Кейа, продолжая тонко улыбаться. Судорожно вздохнув, Тевкр провёл пальцами по холодной руке, подушечками ощущая резкие края снежинок. Сразу вспоминался крик сестры Тони о забытых перчатках, а после нежные ладони, держащие его, озябшие и мокрые. Тевкр сжал кулачок в попытке согреться. Неожиданно он почувствовал на своём лице прохладное поглаживающее прикосновение. Мягко и аккуратно пальцы собрали влагу в уголках его глаз. Тевкр и не заметил как заплакал. Кейа в последний раз провёл рукой по его лицу и встал, отворачиваясь. Тевкр быстро заморгал в попытке прогнать непрошеные слезы. — Знаешь, это мой не самый коронный номер. Есть кое-что ещё лучше этого, — прочистил Кейа горло, старательно отводя от всхлипывающего мальчика взгляд. — Да? И что же? — поинтересовался Тевкр высоким голосом. — Рад, что ты спросил, — плутовски ответил Кейа и достал обычную монетку из карман. — А теперь смотри внимательно. Шмыгнув, Тевкр протер нос кулаком, всеми силами сосредотачиваясь на ловких смуглых руках в перчатках. Перед глазами разворачивалось настоящее волшебство. Монетка буквально летала между пальцев, золото мелькало то тут, то там. Невозможно было уследить и предугадать следующее её расположение, настолько непредсказуем был ее свободный полëт. Тевкр даже начал задаваться вопросом: может, она заколдованная, как и сам Кейа? Наконец, неожиданно найдя монетку за ухом самого Тевкра, Кейа остановился, теперь просто подбрасывая её вверх крутящим движением. — А что это за стихия? — с придыханием спросил Тевкр, наблюдая за мужчиной широко распахнутыми глазами. — Стихия? — со смехом переспросил Кейа. — Нет, просто ловкость рук и никакого мошенничества. — Тогда ты научишь меня так? — с надеждой попросил Тевкр. — Пожалуйста? — Я тренировался этим трюкам многие годы, — задумчиво сказал Кейа, однако грустные умоляющие глаза быстро заставили его сдаться, — но я всегда к твоим услугам, — со вздохом закончил он. Солнечная щербатая улыбка была для него лучшей наградой. — Теперь я вижу, почему Чайлд тебя так разбаловал, — лукаво протянул Кейа. Тевкр так же хитро прищурился в ответ. С застывающей улыбкой на лице Кейа увидел густой дым вдалеке. За секунду мышцы напряженно застыли, в то время как сердце гулко забилось, быстро разгоняя кровь по всему телу. Что-то произошло? Кому-то нужна помощь? Такого рода приключения в его планы не входили. Кейа бросил быстрый взгляд на ничего не подозревающего Тевкра, который ожидающе смотрел на резко помрачневшего мужчину. Мальчик только открыл рот, чтобы поинтересоваться об этих переменах, как Кейа предостерегающе шикнул на него. Тевкр обиженно насупился и отвернулся. Тихо ступая с носка на пятку, Кейа продолжал двигаться вперед. Сквозь душистые зеленые кроны вырисовывался едва различимый силуэт лагеря Похитителей сокровищ. Кейа подобрался готовый в любой момент к нападению или отражению атаки, но слабый чих позади заставил его вспомнить, где он и с кем. За своей спиной он увидел маленького веснушчатого мальчика, робко и выжидающе смотрящего на него голубыми глазами. Кейа смиренно улыбнулся, наконец, отворачиваясь от не случившейся битвы. Он потянулся, чтобы взять маленькую ладошку в свою, когда Тевкр радостно вскрикнул, ясно разглядев картину за широкими плечами: — Это друзья братика Аякса! — завизжал он с щенячьей радостью. — Я видел как братик ходил к ним продавать игрушки! Может быть, он там? — маленькая фигурка шустро выпрыгнула из их укрытия и со счастливым криком рванула прямиком в логово опасности. — Подожди, Тевкр, его там нет! — Кейа испуганно попытался остановить его, схватить и никуда никогда не отпускать, но поймал руками лишь воздух. Перед глазами промелькнул отблеск рыжины, тут же теряясь. Челюсть свело от злости на себя, непослушного мальчишку и ситуацию в целом. Но нельзя было терять ни секунды, и Кейа выпрыгнул следом, судорожно ища пропажу. Когда до ушей донесся жалобный крик, неожиданное чувство заставило внутренности покрыться стужей. Паника накрыла волной, в голове зашумело. Страх за другого человека давно покинул его после ссоры с Дилюком, и тем страннее было его приветствовать, как старого друга. Громко втянув воздух, Кейа ускорился. Первым, что он увидел, было заплаканное лицо. В груди вспыхнула жгучая ярость, а рот скривился в гримасе. Его, уже готового наброситься, остановило предостерегающее цоканье и нож-бабочка у подрагивающего цыплячьего горла. Постаравшись взять себя в руки, он холодно потребовал: — Отпустите его немедленно, –глаза же быстро пробегали в поиске повреждений по сжавшемуся в страхе телу напротив. Видимых ран не было, но дрожащие губы и заплаканные глаза стоили рек крови. Кейа успел только мрачно посмеяться над тем, как привязался к ребенку всего за день, но тут же выбросил эти мысли прочь. Не время и не место. — Тевкр, тебе нечего бояться, все сейчас закончится, — попытался ободряюще улыбнуться Кейа, но сумел выдавить из себя только кривой изгиб рта. — Я…я не боюсь! Ты всех победишь, а братик придет и даст им еще! — звонко воскликнул Тевкр, непонятно кого он пытался убедить больше: своих похитителей или себя. — Заткни свою…! — его пленитель грузно замахнулся в ударе, как один из его подчиненных резво подскочил к нему и начал что-то заполошно шептать на ухо. Кейа, находящийся поодаль от этой свары, сумел вычленить «Тарталья», «Фатуи», «Предвестник», «Нам конец!». Тевкр же — ближайшие уши разворачивающегося спора –утратил все краски с лица, мгновенно мрачнея и теряя весь свой свет. Нервы накалились до предела — было почему-то боязно, что секрет раскроется, даже если он не его, а сам Кейа в кои-то веки ни в чем не виноват. Однако от признания не становилось легче, а на душе неприятно скребло. Обеспокоенный, он наклонил голову, силясь поймать детский потухший взгляд. Лицо Тевкра покраснело и покрылось пятнами румянца, зрачки беспорядочно бегали по окружению, не зная за что зацепиться. Вот пыльная потертая сумка с набитым поблескивающим барахлом, вот грязная немытая рука, болючими тисками держащая его за шиворот, вот лужа, не успевшая высохнуть после вчерашнего дождя, а вот глупый маленький мальчик в ее отражении, который ничем не может помочь своему брату. Он способен только лить слезы, натягивать наивное выражение, чтобы никого не расстраивать своим поведением, и молчать-молчать-молчать, старательно закрывая глаза на все неумелые отговорки. Неприятная правда, брошенная в лицо, колет глаза хуже любых стекол, хочется продолжать жить в приятном плюшевом придуманном мире, где старший братик Аякс — добрый, порядочный продавец игрушек, приносящий радость всем людям вокруг, а он его верный восторженный последователь, как на привязи идущий за ним. Он просто хотел быть хорошим сыном и примерным младшим братишкой. До ушей, словно закрытых толстым слоем ваты, наконец, доносится посторонний шум, чей-то озабоченный голос. Тевкр медленно поднимает неподъемные веки и замечает нехарактерно встрепанного и всколоченного мужчину. Статный и лощеный красавец Кейа, с первого взгляда на которого понятно, что этот мужчина любит представать только в самом выгодном для него свете, не должен так выглядеть. На лице, казалось бы, никогда не теряющем лисий оскал, теперь сведены брови, образовывая резкую складку у переносицы, со смуглого лица пристально уставились серьезные кристаллы глаз. Из-за чего Кейа, которого не могла затронуть любая насмешка мира, которого не могли волновать любые ветра и перемены, легкий и искристый, как лед на кончиках его пальцев, сейчас так встревожен? Закрытый вакуум сознания покачнулся, и Тевкра встряхнуло всем телом. Заметив, что, наконец, сумел привлечь чужое внимание, Кейа облегченно вздохнул. Он выставил вперед руки в успокаивающем жесте и осторожно проговорил: — Тевкр, тебе не о чем беспокоиться. Мы выберемся отсюда, и все будет хорошо, — однако ни он, ни Тевкр не верили, что все сможет быть как прежде. Кейа ощутил, как внутри загрохотала буря, готовая вылиться наружу. Слишком много чувств и переживаний за такой малый промежуток времени. Он почувствовал, что его вечное ледяное спокойствие и внутреннее отчуждение дают трещину, грозясь оставить после него лишь груду нерешённых проблем, неоправданных надежд и невыполненных обещаний. Вести вперёд, не оглядываться назад, помнить кто он и где его дом. Защищать, приглядывать, быть рядом. Две вечные мантры, знакомые с детства, перемешались в голове. Это было слишком. Этот день не должен был принести ему ничего нового. Люди не становятся так близки за столь короткий срок, особенно ему, привыкшему держать всех рядом, но на расстоянии пары шагов. Однако этот такой ещё юный мальчик, словно потерявший все искры, освещавшие его мягкое округлое лицо, заставлял его покрытое коркой сердце ныть от старых воспоминаний и новых ощущений. Он видел в нём его брата Аякса, его ребячливую натуру и любовь к самому дорогому, что у него было — семье. Он видел в нём Дилюка, того мальчика из забытого времени, которого он всегда будет надежно хранить глубоко в сердце, его любовь к жизни и жаркую радость встречи нового дня. Он видел в нём себя, того забытого ребенка, оставленного на пустыре, покинутого и не знающего что ему делать с этим миром, желающим придавить и раздавить его. Тот мальчик не затерся, не исчез даже спустя многие годы, и навсегда остался с ним. У него всегда была слабость к безнадёжным случаям. «Не время для личностной драмы» — раздраженно напомнил ненастоящий Дилюк, и Кейа вспомнил, где он, кто он, и где его дом. Он резко поднял взгляд и нашел Тевкра со страхом и обреченностью, широко написанными на его курносом лице. Кейа заметил влагу на длинных ресницах, и впился ногтями в кожу ладоней, чтобы удержать себя от необдуманных действий. Кейа глубоко вдохнул и со свистом выдохнул, принимая привычный беззаботный вид, характерная маска для проворачивания немыслимых авантюр. Застигнутый врасплох переменами, но обнадеженный знакомым спокойствием Кейи, Тевкр непонимающе сложил брови домиком. Кейа стрельнул глазами во все еще спорящих Похитителей и приложил палец к губам, призывая к тишине, а после подмигнул. Или он просто странно моргнул. Тевкр принял это за знак и с воодушевлением кивнул. Кэйа прикрыл глаза и открыл рот, чтобы начать свое любимое дело — развязывание дрязг. — Что-то вас смутило, джентльмены? — громко и беззаботно по-панибратски поинтересовался Кейа, словно у своего товарища по оружию, а не у группы разбойников. Похитители, забывшие о своих невольных слушателях, вздрогнули и свирепо уставились на наглеца. Прочистив горло, их главарь, как предположил Кейа, вышел вперед: — Нам все равно на твои угрозы и твой статус, если не хочешь пожалеть, оставь мальчишку и уходи прочь, — устрашающе попытался пригрозить он. Кейа же следил за тем, как дрожали чужие скрюченные пальцы, и дергалось адамово яблоко на грязной немытой шее. — Ой ли? И долго будет длиться твоя бравада? У тебя довольно длинный язык для падальщика, способного лишь подбирать объедки за другими, — игриво протянул Кейа в издевке. Несмотря на его, казалось бы, веселый настрой, окружающие тут же напряглись. Напряжение в воздухе можно было потрогать рукой. Главарь разразился грязной недовольной руганью, переходящей то на визг, то на хрип. Кейа продолжал мрачно наблюдать из-под ресниц. Неприятный режущий слух скрип зубов, громкое клокотание и сжатые до побеления кулаки были медом для его оголодавшегося до скандалов нутра. Он всегда любил доводить людей до грани и полного помутнения разума, во всех возможных смыслах. Смотреть, как кто-то теряет последние крохи самообладания, было его неофициальным хобби. Однако сегодня он здесь не за этим. Кейа перевел взгляд на свою настоящую цель и сделал незаметный взмах в сторону. Тевкр непонимающе выпучился на него и быстро заморгал. Не закатить глаза было невозможно, но Кейе пришлось сдержаться, чтобы не привлечь лишнего внимание к их немому диалогу. В попытках передать свою мысль, Кейа намекающе указал глазами в сторону на путь к отступлению. Только тогда Тевкр наконец-то судорожно заворочал головой по сторонам и понял, что о нем совершенно забыли, и никто за ним не следит. Кейа буквально мог видеть, как в маленькой рыжей голове загорелась лампочка. Тевкр начал тихо отступать в чащу, стараясь делать это как невидимка. Тихо испустив облегченный вздох себе под нос, Кейа вернулся к представлению перед ним. С весельем он заметил, что у главаря уже чуть ли не дым валит из ушей, а от позорного топанья ногами его удерживали те крохи гордости, которые у него остались. Кейа решил не испытывать судьбу и возобновил незаконченный разговор. — Знаешь, я часто встречал людей подобных тебе, и могу сказать, что даже в чем-то тебя понимаю. Во многом, я бы даже осмелился сказать. Не все ведь приходят к такой работе от хорошей жизни, да? Могу искренне признаться, что и сам бывал в подобном положении, — от роскошно одетого Кейи, вид которого буквально кричал: «я люблю мору, а она меня», — это звучало несколько смешно.Однако уже проглотившие крючок его сладких речей слушатели не подвергли его идущие от всего сердца слова сомнениям. — Да и приятная ладони монета всегда делает существование терпимее, а будущее светлее. Громкий треск прервал его импровизированную дружественную речь, и очнувшиеся Похитители начали озираться в поисках источника. Кейа не мог допустить, чтобы те обнаружили пропажу. — На этой великолепной ноте перемирия предлагаю отпустить старые обиды и недопонимания, — без промедления затараторил всякую чушь Кейа, перекрывая сторонний шум. Внимание опять было сосредоточено на нем, и опасность раскрытия миновала. «Нежнее, Кейа, нежнее. Не с дамами в таверне флиртуешь», — как всегда раздраженно предостерег ненастоящий Дилюк. Кейа недовольно цыкнул, в какой раз отмахиваясь от того, что по всем канонам должно быть его внутренним голосом, но почему-то даже там был Дилюк. Тем не менее он прислушался к нему. Порядочно уставшие от его представления Похитители опять начали терять терпение. — Повторюсь, проваливай, если не хочешь пожалеть, — опять начал главарь, однако Тевкр уже спрятался в далекой безопасной прохладе леса, и Кейю больше не интересовало, какие слова вылетают из этого грязного рта. Уже зная, что битва выиграна, Кейа кротко опустил ресницы и закусил губу, чтобы спрятать рвавшуюся наружу улыбку. — Хорошо, раз ты так настаиваешь. Закончу только одно дельце, — Кейа больше не сдерживал широкую ухмылку, кому какое дело. — Какое? — глупо спросил Похититель. — Вот это, — лаконично ответил Кейа и сделал быструю подсечку, сбивая Похитителя с ног. Не ожидавший этого главарь смачно упал в грязную лужу, встречая лицом землю. Его подчиненные замерли от удивления, некоторые даже с распахнутыми ртами. «Это, наверное, больно. Но больше унизительно», — злорадно подумал Кейа. Не чувствуя больше необходимости скрывать презрение в глазах, Кейа наставил острие своего меча на лежащего у его ног человека. — Ах да, забыл представиться, капитан кавалерии Ордо Фавониус Кейа Альберих к вашим услугам, — с тенью усмешки проговорил Кейа, глядя свысока на этот сброд. Только тогда Похитители обратили внимание на Глаз Бога, висящий у него на поясе. Они начали осознавать, что решили напасть не на простого проходимца, гуляющего в лесу. Напряжение снова сковало их невидимой нитью. — Повторяю, мне все равно кто ты, хоть бог из Селестии, — самоуверенно выплюнул главарь и, не обращая внимания на холодную сталь у горла, бросился вперед. — Глупо, — хмыкнул ожидавший непокорности Кейа. Быстро сориентировавшись, он убрал клинок и подставил подножку нападающему. Зафиксировав руку в заламывающем захвате, он легко уложил того опять на землю. — И очень самонадеянно, — закончил он. Казалось, потрясение толпы только усугубилось. — Еще есть смельчаки и добровольцы? — повис вопрос в воздухе. Стояла оглушительная тишина и громкое прерывистое дыхание поверженного, валяющегося в грязи главаря выделялось из нее подобно грому в безоблачно ясный спокойный день. Никто не осмеливался шелохнуться или произнести слово. Наконец, самый храбрый из них выступил вперед: — Пожалуйста, отпусти нас, мы извиняемся за свои слова и причиненный вред, — взмолился Похититель. Снизу послышалось недовольное рычание, однако уставший терпеть это Кейа вырубил человека под его ногами одним слитным движением. — Ого, как переменились карты, — насмешливо вернул Кейа дрожащей куче. — Хорошо, считаю до трех. Люди понеслись от него как испуганное дикое зверье от огня. Смешно, когда он является полной противоположностью. — Один, — они забыли о том, кто был их товарищем, каждый думал лишь о себе. — Два, — они не разбирали дороги, толкаясь и сбивая с ног друг друга, началась давка. — Три, — закончил Кейа и, ни секунды не давая на промедление, отпустил себя. Почему-то летняя погода теперь не уступала зимнему холоду, а земля начала покрываться скользкой коркой толстого льда. Метель в одно мгновения заволокла всю поляну, нельзя было увидеть дальше своего носа. Она была разрушительна, смертоносна и безжалостна. Так же быстро закончившись, как и начавшись, она оставила после себя лишь галерею ледяных скульптур. — Вам повезло, что у меня есть сегодня отягощающее обстоятельство в виде незапланированного детского сада. Иначе я бы не был столь милосерден. Кейа отвернулся от жалких подобий людей и направился наконец к своему маленькому возмутителю спокойствия. Спустя недолгие поиски он нашел его сидящим и уткнувшимся в колени. Казалось, прячущий свое лицо мальчик стал еще меньше, сжался до невообразимо маленьких размеров. Кейа тихо присел рядом. — Ты не соврал. Ты и в правду крутой, — после некоторого молчания пробубнил себе в колени Тевкр. Как бы ни было приятно долгожданное признание, не время праздновать. — Рад, что ты оценил, — кратко ответил Кейа. Лес снова погрузился в тишину, прерываемую лишь шелестом листьев. И всхлипами. Кейа отвел взгляд и впился ногтями до режущей боли себе в ладонь. Он не умел утешать людей. — Если ты хочешь… — осторожно начал Кейа. — Нет, не хочу, — молниеносно отрезал Тевкр и наконец оторвал лоб от свернутых рук, миру показались красные влажные глаза. Кейа многозначительно поднял брови. — Ладно, хочу. Просто… просто дай мне секунду. У Кейи было все время в мире. Когда Тевкр обуздал свои чувства, он повернулся к Кейе. Он громко и рвано вздохнул, начиная: — Братик Аякс всегда был для меня примером, кем-то на кого стоит равняться. Я хотел быть таким же сильным как он, таким же веселым как он, таким же крутым как он. Не знаю, можно ли так говорить, но он всегда был моим любимым братом в нашей семье, — переведя дыхание Тевкр продолжил, — Поэтому я очень сильно…удивился, когда узнал, что он… все это время врал нам, врал мне! — отчаянно прокричал Тевкр в лесную чащу, затравленно глядя на свои скрюченные пальцы. Желание притянуть его к себе, чтобы защитить от всех этих внутренних демонов было невыносимым, но Кейа понимал, что это не было в его силах, поэтому он просто слушал. — Я…я знал до этого… — неожиданно сказал Тевкр. Мыслями он был где-то далеко, однако весь вид его был прикован своей тяжестью к земле. Кейа удивленно уставился на него не в силах переварить услышанное. — Если ты знаешь…то почему сам Аякс не знает об этом? — полностью запутавшись, осторожно спросил Кейа. — Потому что, — он сделал булькающий вдох, — он так старается, чтобы не расстраивать нас. Я хочу подыгрывать ему, чтобы не расстраивался он, чтобы он оставался хорошим добрым братиком Аяксом, а я был его маленьким братишкой, — разбито закончил Тевкр, снова утыкаясь в угловатые коленки. Кейа закусил губу, не зная, что стоит сказать или сделать в подобной ситуации. Он поступил единственным образом, что пришел ему в голову — потянулся вперед и прижал к себе за плечо маленькое скрюченное тело. — Знаешь, я так обычно не делаю, но… — он раскрыл руки и не успел закончить, как Тевкр тут же упал в его объятья. Со сдавленным охом Кейа поймал его, чуть ли не упав на спину. Он почувствовал, как маленькие ручки обхватили его, вцепились словно он был единственным ключом к спасению в этом бушующем и беспощадном потоке жизни. Тевкр зарылся носом в мягкий пушистый мех, наконец успокаиваясь. Может, именно это ему было и нужно — тепло и надежная опора. Кейа положил щеку на вихрастую макушку и смежил веки. По мере того как его плечо становилось все более влажным, а судорожные вздохи превращались в ровное дыхание, Тевкр, словно укачанный на волнах, успокоился. Было тепло, уютно и, самое главное, безопасно. Так похоже на те времена, когда они вместе, всей семьей, обнимались вот так, когда мама и папа оборачивались вокруг него руками, создавая самое защищенное и любимое место в мире. Тевкр понял одно — он будет скучать по этим ощущениям и этому вредному, загадочному, бесконечно хорошему и сильному мужчине так же, как и по семье. В конце концов, Кейа похлопал его по голове, растрепав маленькие рыжие кудряшки и приведя их в еще больший беспорядок. Знак — пора идти, не будут же они стоять весь день на одном месте? Да и уже не день, время близилось к закату, небо давно окрасилось в нежные, полу розовые тона. Час разлуки и воссоединения с семьей становился все ближе. Кейа решил напомнить об этом. — Пойдем, мы же не хотим, чтобы твой брат выслал всю Снежную за нами? –Тевкр тихо хихикнул на столь абсурдное преувеличение. Он не знал, что оно им не являлось. Но он знал самое важное, единственно верное знание — его брат любит его и сделает все ради него. Однако неуверенность и детский постыдный страх все еще сковывали его тело, а земля, словно нарочно, примагнитила взгляд к себе. Кейа, продолжая гладить его по голове в утешение, снова сказал свою самую любимую ложь, ту, которую он сам чертовски сильно желал услышать когда-то давно: — Ты же знаешь, что все будет хорошо? — слова, наивные в своей простоте, бальзамом легли на беспокойное сердце, и смыли все тревожные мысли прочь. — Да, — ответил Тевкр. Он еще раз размашистым и неряшливым движением вытер нос, взял большую смуглую ладонь в свою и уверенно повел вперед, навстречу уходящему солнцу. — Спасибо, Кейа, — сказал Тевкр среди окрашивающейся в бордовые тона кроны. — Обращайся, ребенок.***
Ближе к вечеру, лес, после дня непрерывной бурной жизни, погружался в тишину. Краски приглушались, и все словно становилось спокойнее, давая время на короткую передышку. Холод постепенно вытеснял уходящее солнечное тепло, и Тевкра, чувствующего перемены, но не обращающего на них должного внимания, начинает заметно потряхивать. Кейа заметил это и цокнул языком. Ему хватило пары секунд на то, чтобы поломать голову и решиться. Он потянулся к своей любимой меховой накидке, однако прерывается, услышав радостный возглас и все, что он успевает заметить — это снова быстро удаляющаяся маленькая спина. Опасение зарождается кислым ядом внизу живота и горчинкой на языке. — Тевкр, куда ты… — наученный горьким опытом взволнованно позвал Кейа, но тут он увидел твердо стоящую фигуру, окутанную кроваво-красными закатными лучами, и напряжение мгновенно отступило, оставляя его полностью пустым. Расслабься, Кейа, Тевкру больше не нужна твоя защита — у него есть надежный и любящий старший брат. Аякс «Чайлд-Тарталья» все так же счастливо и весело смеется, он все такой же веснушчатый и рыжий, похожий как две капли воды со своим братом. В нем ничего не изменилось за все пройденные с утра часы. Может, это сам Кейа изменился. Распростертые надежные руки Аякса ловят прыгающего на него Тевкра, и они вместе закружились в ярком рыжем вихре. И только, когда Аякс поставил Тевкра на землю, обоих прорвало. Улыбки, смешки и веселый щебет заполнили все пространство, кажется, словно солнце никуда не уходило. Их нельзя оторвать друг от друга, и они полностью поглощены. Кейа с полуулыбкой наблюдал за ними. Их щенячья любовь и преданность друг другу заставляла умилиться, а сердце болезненно сжаться. Кислая зависть и горечь, казалось, заполнили все нутро, переполняют его с головы до пят. Для них в этот момент мир будто не существует, только они вдвоем — два брата против всех. Кейе здесь не место — время уйти. Свою работу он сделал, а значит больше не нужен. Смысла продолжать и тянуть нет. На самом деле он не хочет продолжать, потому что боится. Потому что единственное, что он умел хорошо делать — это разрушать и портить. Так было всегда, и сегодня ничего не изменилось. Он лишь хотел, чтобы этот день остался для него чистым, не омраченным ничем воспоминанием о рыжем мальчике, и их приключениях — пусть так и будет. Он сложит его в копилку своих воспоминаний, глубоко-глубоко внутри себя, где оно будет теплиться с другими неосуществленными мечтами. Он будет изредка доставать его оттуда, будет любоваться и тосковать по несбыточному, но главное — он будет стараться его забыть и отпустить. Как и было сказано — ничего нового для Кейи. На этой счастливой ноте, Кейа решил уйти любимым способом — быстро, без прощаний и незаметно. К чему ненужные слезы разлуки и слова расставания? Он никогда не видел в них смысла. Кейа развернулся и занес ногу, решительно настроенный не оглядываться назад и ни в коем случае не сожалеть, нет-нет, такие глупости не в его стиле. Но громкий топот ног за спиной заставили его прерваться, и он почти спотыкнулся. Тяжелый удар об спину и маленькие ручки, обхватывающие его талию, судорожно цепляющиеся, заставили Кейю неверяще обернуться назад. Там характерно сморщенное лицо Тевкра, красное и умоляющее. — Пожалуйста, Кейа, не уходи! — и что Кейа может сказать против? Он неожиданно слаб, когда его так искренне просят. Кейа чувствует, как мышцы лица разгладились, а на лице появилась легкая и маленькая улыбка. «Никогда не думал, что ты любишь детей», — признался впервые удивленный внутренняя совесть-Дилюк. «Да, я тоже», — тепло подумал Кейа и принял привычный пиратский вид. — О чем речь, утенок, и мысли не было! — убежденно заверил Кейа. Тевкр ворчит в ответ. Стоявший до этого поодаль Аякс также подошел к Кейе вслед за Тевкром. С лучезарной улыбкой, от которой его глаза превращались в полумесяцы, он уверенно положил покровительственным жестом руку на плечо младшего брата и вперился в Кейю взглядом полного тепла и благодарности. Кейа серьезно опасался, что скоро ослепнет от такого количества ярких и счастливых людей на квадратный метр. — Спасибо тебе еще раз за то, что согласился приглядеть за этим проказником. Я знаю, как с ним иногда бывает нелегко, — в какой раз поблагодарил Аякс и потрепал братишку по голове. Видимо, с веснушками и рыжеватостью у них в роду передавалась и тактильность. — Надеюсь, никаких неприятностей не случилось? — на этих словах Аякс игриво потянул Тевкра за покрасневшее ухо, отчего тот ойкнул и начал недовольно отмахиваться. — Ну что ты, никаких приключений на горизонте, тишь да благодать. Что, по-твоему, с нами могло случиться? Вероломное ограбление игрушечной фабрики! Поучительный урок для всех зазнаек и негодяев! Весь Тейват в ужасе и хаосе от нашего непобедимого дуэта! — театрально распинался Кейа, заговорщически подмигивая слушателям. — Да, совершенно обычный день, — не отводя завороженного взгляда от Кейи, подтвердил Тевкр. Аякс недоуменно переводил взгляд с одного на другого: он чувствовал — за этим стоит какая-то невысказанная, не озвученная история. Настораживает, но копаться и узнавать правду, лишь чтобы испортить настроение, желания нет. Ничего криминального произойти не могло, да и участники видимо остались довольны концовкой. Так что Аякс расслабился, пожал плечами и отпустил все на самотек. — Знаешь, братик, Кейа сказал, что мы похожи! — заметив заминку, заполнил тишину Тевкр. — Он сказал, что мы одинаково вляпываемся в дерь…! — предчувствуя концовку, Кейа захлопнул ладонью несносный рот, дальнейшие слова превратились в возмущенное мычание. Аякс вскрикнул, будто ему нанесли личное оскорбление. Сказанное по сути и являлось им. Но Кейа честно не помнил, чтобы говорил такое! По крайней мере, вслух. Он с опасливой улыбкой покосился в сторону Аякса. — Чему ты учишь ребенка! — возмущенно упрекнул Аякс, пыхтя как печка, и этим снова сильно напоминая своего брата. — Ничему! Не припомню ничего такого! — открестился Кейа. — Не сам же он до такого додумался! — В свое оправдание скажу, что у тебя на диво сообразительный брат!.. Тевкр беззаботно рассмеялся на фоне.***
— …И вот так все закончилось. Плохие парни уже в руках рыцарей, ребенок благополучно сдан на руки рыдающему от счастья благодарному старшему братцу, а капитан Кейа Альберих как всегда спасает день, — закончил Кейа свой рассказ уже в теплой родной таверне. — Удивлен, что ни ты, ни бедный мальчик не убились по пути, — хмыкнул Дилюк. Он старательно натирал стакан, хотя мог сидеть в это время дома, на Винокурне, и с чистой совестью предоставить своим людям заниматься такой работой. Все-таки он был хозяином, а не простым барменом. Но он был слишком порядочным, честным и невыносимо добрым внутри. — Да, я тоже, — ответил Кейа, гоняя вино из одуванчиков в стакане, жидкость плескалась в разные стороны, готовая перелиться через борта стеклянных стенок наружу. Бровь наблюдающего за этим безобразием Дилюка едва заметно раздраженно дергалась, и Кейа искренне, беззаветно наслаждался. Дилюк знающий, что Кейа знает о его раздражении, но специально продолжает его бесить, только больше закипал внутри. — И практически на сто процентов уверен, что одна половина твоей увлекательной истории выдумана, а вторая же бессовестно приукрашена, — ровно произнес Дилюк, безразлично разглядывая свое отражение в натертой поверхности. — Не без этого, — вернул Кейа, расплываясь в беззастенчивой улыбке, чем вызвал недовольное фырканье со стороны Дилюка. Кейа устало прикрыл глаза. Как же дома хорошо. Дилюк снова безучастно хмыкнул и вернулся к монотонной работе. Не дождавшись более никакой реакции, Кейа скуксился и тоже изобразил мнимое безразличие. Поболтал ногой, опять поиграл с вином в стакане, тяжко вздохнул. Оглядел помещение и убедился, что в этот час в таверне находятся только спящий в углу пьяница-бард, да они с Дилюком — значит, если что, то никто не помешает и не прервет в ненужный момент. Кивнув расплывчатым мыслям и образам, Кейа залпом опрокинул в себя сладкое вино, с грохотом ставя стакан на стойку и наклоняясь вперед. — А что, у кого-то тяжелый день? — облокачиваясь локтями на деревянную поверхность, выдохнул Кейа. — Да уж, далеко до твоих приключений, — с иронией заметил Дилюк, не отвлекаясь от своего занятия. — Бедный, бедный мастер Дилюк, — жалостливо протянул Кейа и покачал головой в смятении, — наверное, единственный добросовестно работающий человек в Мондштате. И днем, и ночью выполняет свой долг, преданный защитник города, — издеваясь Кейа надул губы в утешительной гримасе. Не хватало только дружеского похлопывания по плечу, но Дилюк точно не отпустит таких фривольностей. Произнося все это, он подавался все ближе и ближе, и казалось, скоро перевалится на ту сторону стойки. Дилюк вспыхнул от намеков, проскользнувших в пьяных речах Кейи, и точно так же как Кейа ранее, быстро окинул взглядом таверну на наличие невольных слушателей. Он недовольно отпихнул от себя лукавое лицо, и Кейа со смехом и кряхтением упал на своё прежнее сидение с поднятыми в сдающемся жесте руками — мол, это не я, я ни в чем не виноват, ну а если уж виноват, то прошу извинить. Невинный, как черт, заманивающий наивный народ в свои сети. Дилюк прекрасно знал это выражение, слишком много раз он на него попадался. — Расслабься, все без лишних ушей, — посмеиваясь разубедил Кейа. Он ждал, что Дилюк так всполошится, и подтверждать свои ожидания было как всегда приятно. — Лучше бы так оно и было, — шикнул на него Дилюк. Он раздраженно заправил мешающуюся прядь волос за ухо и тупо уставился вниз, на лакированное обработанное дерево. На лице его застыла противоречивая эмоция, словно он не знал что делать дальше — вернуться к работе и игнорированию, или же наконец-то нормально поговорить с Кеей. «Да уж, вот у кого проблемы с эмоциями и выражением своих желаний», — вздохнув подумал Кейа. Он положил голову на руки, покоящиеся на барной стойке, и попытался заглянуть Дилюку в глаза. — Серьезно, расслабься. В этот час уже давно никого нет, все нормальные люди сидят дома, — с намеком сказал Кейа. — И ты знаешь меня. А я знаю тебя. — Да, знаю, — разлепив сухие губы, приглушенно вымолвил Дилюк. — Поэтому мне интересно, что с тобой такое? — спросил Дилюк и наконец прямо встретил взгляд Кейи. — А что со мной не так? — удивленно ответил вопросом на вопрос Кейа, наклоняя голову. — Ты о моем природном шарме и харизме? — Нет, точно не о них, — почти весело фыркнул Дилюк. — Я о том, что ты что-то скрываешь. Будто что-то произошло. — Разве это новшество для меня? — отклонился Кейа. — Мне кажется, что сейчас — да,— твердо и неуклонно поставил точку Дилюк. С хмурым выражением Кейа побарабанил пальцами, размышляя минуту, две, три, потом с сокрушенным вздохом, соглашаясь: — Ничего от тебя не спрячешь, мастер Дилюк. Дилюк промолчал, ожидая продолжения. — Как я и сказал — ничего не произошло. Просто… этот мальчик… — Мальчик? — поднимая брови, повторил за Кеей Дилюк. — Да, мальчик, — снова вздохнув вторил Кейа, рисуя на столешнице только ему понятные узоры, — это глупо, но… Он заставил меня вспомнить сегодня столь многое. Вопросы, которые я не решался задать даже в мыслях. Воспоминания, которые я думал, что давно решительно похоронил, — он поднял глаза на Дилюка и спустя несколько секунд снова опустил их. – Не думал, что во мне все это вызовет какой-то шкет, — задумчиво закончил Кейа. — Это плохо? — спросил Дилюк. — Не знаю… Нет? — глухо ответил Кейа. Утверждение повисло в воздухе нерешительным вопросом. Таверна затихла, погружаясь в подходящее для этого часа безмолвие. — Ты привязался к нему, — в конце концов нарушил молчание Дилюк. Кейа вскинулся на Дилюка. Дилюк не выглядел по-любимому осуждающе, недовольно или упрекающе. На самом деле где-то там, на глубине его зрачков можно было разглядеть приятное удивление и, может, даже довольство. В остальном он выглядел как обычно — как давно знакомый, выученный вдоль и поперек, родной Дилюк. — Это плохо? — продублировал Кейа. — Не знаю. Нет? — саркастично передразнил Дилюк. Они улыбнулись друг другу, как давно не улыбались. Как позволяли себе только в особые моменты, как этот. Когда они забывали о прошлых ссорах, недомолвках и обидах. Остались только Дилюк и Кейа, словно прошлое никогда и не заканчивалось. Как бы Кейа хотел, чтобы так и было. — Может быть, ты и прав, — расслабляясь и откидываясь на спинку стула, возвратился в настоящее Кейа. — Может быть, и да, — ровно подтвердил Дилюк и вернулся к своим стаканам. Они продолжили заниматься своими делами в уютной тишине. Разговор забрал груз с души Кейи, о существовании которого он даже не подозревал, и избавление от него позволило дышать глубже и смотреть на мир спокойнее. Спустя какое-то время его совсем разморило, и Кейа принял напрашивающееся решение — попрощаться и уйти домой. Уже на пути к выходу, когда все формальности и не только они были соблюдены, ему прилетело в спину: — Знаешь, Кейа, в Мондштате еще много детей. — О да, я знаю, — весело рассмеялся Кейа, — им не скрыться от меня. — Хотя, забудь, — поспешно проговорил Дилюк, — я уже начинаю беспокоиться за их безопасность. — Тебе следует, — в последний раз улыбнулся Кейа и ушел.