Так, а где котик?

Приятный морской ветер растрепал волосы разнежевшейся после обеда Путешественницы, устроившейся на одной из крепких бочек. Паймон уместилась рядом, тяжело посапывая и поглаживая набитый ужином живот. Этим утром Бэй Доу приказала отдать швартовы, и первые несколько дней путь в Инадзуму обещал быть спокойным, потому находящимся в вечной спешке путешественникам выпала редкая возможность насладиться отдыхом под закатными лучами солнца, на мерно идущем корабле. Холод коснулся влажных от бриза плеч Люмин, и та вздрогнула, тряхнув головой. Это избавило её от дремотной усталости и отрезвило, заставляя вспомнить, что путь в Инадзуму - лишь один из шагов к брату; расслабляться нельзя. Вдруг на плечи опустилась лёгкая ткань, принеся за собой тепло и едва заметный запах кленовых листьев. - Путешественница, - Кадзуха прислонился бедром к бочке, встав почти вплотную. Несмотря на недолгое знакомство, Люмин уже прониклась к самураю доверием и с удовольствием поддавалась его меланхоличным настроения, когда тот появлялся рядом. - Прекрасный вечер, не так ли? - он сделал паузу, вдыхая вечерний влажный воздух. - Меня всегда поражало, насколько отличны закаты в море и на суше. Наблюдая за небом в Ли Юэ, я сравнивал его с пламенем в догорающих углях, или переливающимся в бокале вином. Но только выходя в море, можно разглядеть самые глубокие его оттенки. - И на что закат похож сейчас? - путешественница устремляет взгляд на медленно тонущее солнце, прислоняясь к другу плечом и расслабленно вытягивая ноги. - Мало с чем можно сравнить этот чистый яркий оттенок. Цвет золота не так глубок, осенняя листва не искрится так ярко, и даже кор ляпис недостаточно красив, чтобы ознаменовать последние лучи солнца. Глаза Путешественницы стали закрываться, она, убаюканная спокойным приятным голосом, плотнее укуталась в чужую накидку. -...пожалуй, из всего того, что я видел и могу вспомнить, только твои глаза напоминают мне красоту убывающего дня. Ни один мускул не дрогнул на лице Кадзухи, будто он не сказал ничего необычного. Даже не повернул головы к девушке, но улыбался уголками губ. Люмин слегка опешила, хмурясь, но затем улыбнулась и негромко рассмеялась, боднув друга в плечо. Повисшая после приятная тишина прерывалась только разговорами на палубе и шумом волн. Следующее утро Люмин провела без Паймон - та, после завтрака, завалилась дальше спать, решив, видимо, доспать все потраченные на путешествия часы. - Путешественница! - громко позвала Бэй Доу, перекрикивая гомон команды. Капитанша была в хорошем настроении с самого утра, по одной только ей известной причине. - Спроси у Кадзухи, нужна ли для его котика... рыбка. Я уже начинаю переживать, но морит ли он своего соседа по каюте голодом. - На борту есть котенок? - да. Обычно мы используем кошек для ловли крыс в трюме, но это особый пассажир. Такой же как Кадзуха, - женщины усмехается. - Иди, иди, мне нужно ещё перепроверить снасти. Люмин, не раздумывая, кивнула, внутренне уже восторгаясь пушистому мореходу. Нужно срочно спросить об этом у Кадзухи! Девушка бросилась искать самурая, не заметив, как хитро улыбается капитанша. - Кадзуха! - Люмин едва не врезается в мечника, который уже вытянул было руки, чтобы её подстраховать. Всё обошлось, и она с энтузиазмом продолжила: - Я слышала, что ты взял на борт котёнка. Покажешь? Самурай не ожидал такой реакции девушки на, казалось бы, обычную животинку. Он ещё не знал, что для кошачьих в Чайнике путешественницы отдельно выделен целый остров... Самурай усмехнулся и кивнул. - Пойдём. Думаю, ты ему понравишься. Взяв девушку за руку, он провел её в свою каюту. Люмин с любопытством огляделась в поисках белого друга самурая, пока никого не обнаружив. Дверной замок щёлкнул, но она не обратила на это внимания, подойдя к устойчивой от морской качки кровати, полагая, что пушистый зверёк скорее скрылся бы в складках одеяла. - А где котик? Самурай в своей скрытной манере подкрался сзади, не прикасаясь, но нависая над путешественницей, у которой от столь близкого контакта с ним перехватило дыхание. Кадзу наклонился, заправив прядку волос Люмин за её ухо, и томно протянул: - Мяя~у... Щеки путешественницы заалели, низ живота странно затянуло. Кадзуха же прислонился холодным носом к задней стороне шеи Люми, потерся немного, совсем как котенок. - Кадзуха, - девушка резко развернулась, оказавшись лицом к лицу со смущенным, но решительным Каэдэхарой. Он не прикасался к ней, но очень хотел этого; дыхание его участилось, к лицу прилила кровь. Мысли самурая спутались в сбивчивые желания: он хотел бы провести пальцами по аккуратному лицу, погладив гладкие щеки и скулы, запустить руку в искрящиеся на свету волосы, прижаться к желанным... Возможно, эти мысли случайно вырвались из его рта, потому что Люмин вдруг, привстав, прервала его думы легким прикосновением губ к губам. Её мягкая ладонь легла на щеку Кадзухи, погладив обветрившуюся кожу. Самурай чуть подался вперёд, придерживая Люмин под лопатками, и вместе с ней повалился на кровать, нависнув сверху. Невинный поцелуй перерос в страстный, когда мечник вплел пальцы в пшеничные волосы, и, обхватив талию, прижал податливое тело к себе, сорвав с губ путешественницы тихий стон. Этот звук отдался в живот жгучей волной, кровь прилила вниз и Каэдэхара сам едва не застонал, чувствуя нарастающее возбуждение. В этот момент Люмин удивила обоих, потянув Кадзуху за воротник и сев на него сверху. Его руки так удобно, правильно, легли на её бедра, прижимая их к тяжкому возбуждению, что снова смутило обоих, но лишь подогрело интерес к разворачивающемуся действу. Пояс и наплечник парня быстро оказались на полу, за ними и остальные элементы одежды, оставляя верх самурая беззащитным. Руки и шея Люмин также оголились с помощью заботливых рук партнёра. Кадзу оторвался от немного опухших уже губ, принимаясь покрывать тонкие запястья девушки влажными поцелуями, пока та с замиранием дыхания наблюдала за этим. Кадзу остановился, запечатлев мокрый след внутри ладони, которая затем проникла под его рубашку, со жгучим интересом трогая мускулистое поджарое тело. Самурай шумно выдохнул и в ответной ласке подмял Люмин под себя, укладывая её на одеяло и принимаясь нежить девичью шею языком, переходя на контур ключиц и ниже, оттягивая лиф. - Мх, Кадзу!.. - Люмин прогнулась в спине, когда горячий язык обвел вставший сосок по кругу, слегка надавил, а затем горячий выдох самурая на влажную кожу заставил покрыться мурашками все тело. Путешественница глубоко вздохнула, пальцы на её ногах поджались, когда мечник продолжил изощряться над её грудью, а пальцы девушки впились в его волосы, в попытке удержаться на грани теряющегося от удовольствия сознания. Кадзуха упивался молочной кожей и откровенными стонами, наслаждался собственной игрой с причмокивающими звуками, при этом страдая от давления в паху, сбросить напряжение в котором он пытался трением о кровать. До оргазма ему хватило бы всего лишь продолжать ласкать девушку несколько дольше. С трудом оторвавшись от напряжённых сосков, Кадзу привстал, отчего контур выпирающего члена в штанах обрисовался перед девушкой во всей красе, заставив и без того запыхавшуюся Люмин отвести глаза. Мечник сполз ниже и перешёл с поцелуями на внутреннюю сторону бедра, с каждым прикосновением заставляя путешественницу слегка дёргаться от перевозбуждения и предвкушения, пока влажная дорожка поднималась все выше к юбке по запрокинутой на его плечо ноге. Наконец Кадзу добрался до шортиков, скрывающих влажную горячую бездну, внутри которой пульсировали от нетерпения стенки. Каэдэхара провел пальцами по гладкой ткани, надавливая и вызывая у Люмин ещё один стон. Он прижался носом к месту, где, предположительно, должен был быть клитор, и несколько раз просто двинул губами на пробу, имея лишь косвенное представление, как доставить оральное удовольствие. Путешественница изогнулась и почти вскрикнула, вовремя зажав рот рукой - никому не нужно знать, чем они здесь занимаются. У Кадзу закололо кончики пальцев от одного вида подобной реакции, и он бы продолжил, но Люми схватилась за его плечи и потянула наверх, впиваясь в губы поцелуем, переплетаясь языками с партнёром. Они хватались друг за друга так, будто второй мог исчезнуть прямо сейчас, могли оставить где-то синяки, не осторожно стукаясь зубами. Путешественница закинула ноги на пояс самурая, прижимаясь влагалищем к каменно-твердому члену, чувствуя дискомфорт одежды. Кадзу сладко застонал в поцелуй, и будто он был недостаточно страстным, его бедра сами пришли в движение, совершая фрикции и вдавливая Люмин в кровать, пока та подавалась бёдрами навстречу, в попытке удовлетворить друг друга. - Люми, я сейчас, ох.. я сейчас кон... мх! - мечник прижался трясущимися губами к ушку девушки, ускоряясь, его бедра неконтролируемо дергались, влажные стоны так и рвались наружу... Но Люми вдруг отстранилась, придерживая его плечи. - Что, нет-нет, постой, я почти... Кадзу изнывал от скручивающих спазмов возбуждения, но остановился, пока Люмин чуть потянулась на локтях. Её ноги подтянулись к паху парня и ему пришлось заткнуть рот, вернувшись к её соскам, когда разряд тока пробил его позвоночник, стоило аккуратной стопе в белом чулочке прижать член к его животу. Это была невыносимая пытка, самурай выстанывал просьбы ускориться, позволить ему кончить, но все было бесполезно - девушка с улыбкой продолжала медленно тереть член пальчиками ног. Когда, казалось, вот-вот подступал оргазм, Люмин замедлялась, а то и убирала ножки вовсе и с упоением слушала, как Кадзуха уже хнычет от перевозбуждения. - Кадзуха, сними штаны, - хриплым от стонов голосом прошелестела она. Кадзу поднял блестящие глаза и стянул низ, наблюдая, как Люмин снимает шорты, а за ними и трусики. Она потянула его к себе, потому что сам он не решался проявлять инициативу - боялся напугать. Тогда путешественница вернула ноги на его пояс и прижалась, как прежде, промежностью к твёрдому естеству. Без одежды этот контакт тел отуплял до предела, и Кадзуха уже просто не мог сдерживаться. Он сдвинул ноги девушки, обхватив их одной рукой, и пропихнул член между ножек, чувствительно проезжаясь по клитору. Его темп стал ускоряться, по каюте разносились влажные шлепки, и когда сдерживать громкие стоны удовольствия было невозможно, Кадзу накрыл рот Люмин ладонью, заставляя сбавить громкость. Сам он рычал, покусывал и лизал икры ног, вдалбливаясь между ними как сумасшедший, пока, наконец, в голову не ударил взрыв удовольствия. Вместе с последними дикими толчками между ног, его член покрыл спермой живот и ноги Люмин, пока тело, напрягшееся пружиной, расслабляясь. Каэдэхара затрясся в оргазме, отпуская бедра девушки, и навалился сверху, едва в состоянии удержаться на весу. Немного придя в себя, он посмотрел на путешественницу, которая выглядела изможденной, но ещё не получила разрядки, и немедленно опустился между её ног, несмотря на слабые протесты. Кадзуха на пробу широко мазнул языком по внутренним стенкам половых губ, задержался кончиком на клиторе, опаляя дыханием. Люмин схватилась за подушку, накрывая свое лицо, чтобы не кричать, и Кадзуха нетерпеливо принялся ласкать сочащуюся дырочку, слизывая смазку и слегка проникая внутрь языком; тогда ноги Люмин дёргались, а когда клитор оказывался втянут в горячий рот, из-под подушки доносилисись всхлипы удовольствия. Кадзуха надавил слегка на лобок, заметив, что путешественнице это приносило вкупе больше удовольствия, большим пальцем стал легонько и быстро тереть влажный от слюны клитор, а его язычок стал проникать внутрь в темпе с трением чувствительной горошинки. Бедра Люмин сомкнулись вокруг его головы, вжимая ртом в промежность, и девушку сотряс неожиданно яркий оргазм, из-за которого подушка под её пальцами треснула. Другой рукой она вцепилась в волосы самурая, который не прекращал сладкую пытку, растягивая оргазм, пока мышцы не перестали сокращаться, оставляя после себя дрожь и истому. Кадзуха смел перья из разорванной подушки на пол и подтянулся к Люмин, которая обессиленно прикрыла глаза и через мгновение уже спала, прижавшись к теплом боку "друга". В этот момент из-под кровати выскочил белый шерстяной комочек, решивший поиграть с вывалившимися перьями, поднимая их в воздух. Он с любопытством посмотрел на самурая, который устало улыбнулся, прижимая к себе спящую. - Извини, дружок, познакомлю вас в другой раз.