Вега

Чтобы добраться до куриных шеек и крылышек для львов и овощей для обезьян, Амриту предстояло завершить одно важное дело - поговорить с психотерапевтом. Все-таки не с психиатром. Видимо, до клейма «полный псих» он ещё не дошёл. Амрита уже достали стандартными вопросами. Сколько он на них отвечал? И не сосчитать... Но все-таки кое-что на этот раз поменялось. - Вас часто мучают кошмары? Провалы в памяти? - спокойно уточнила у него пожилая женщина в белом халате. - Последние - редко. А кошмары мучают постоянно, - устало проговорил Амрит. Иногда, правда, он их не помнил. Но по ощущениям Амрит знал - ничего хорошего ему не снилось. - И вы принимаете транквилизаторы? По рецепту? - задала новый вопрос психотерапевт. Амрит просто кивнул. - Вы хотите их принимать? Вы чувствуете в них потребность? - решила пойти в сторону злоупотреблений врач. Ну да, он уже своеобразный наркоман. Амрит хотел было кивнуть, но вдруг понял, что за последнее время кое-что изменилось. - Обычно я чувствую себя плохо, если не принимаю таблетки, - честно признался Амрит, - Но за последние сутки я о них и не вспомнил. Даже рука не тянулась... - Как вы думаете, с чем это связано? - мгновенно оживилась психотерапевт. Тут и думать не надо было. - С Домом, - произнес уверенно Амрит. - С вашим домом? - подняла брови психотерапевт. Почему вдруг Дом стал его? Он свой собственный. А потом Амрит понял - психотерапевт просто неправильно его поняла. - Я не имею в виду жилище, - поспешно пояснил Амрит, - Дом - это мой новый знакомый. Доминик Ди Маджио. Амрит сначала сказал, а потом подумал. Доминик был известным человеком, а он так просто назвал его фамилию. Но психотерапевт не повела и бровью. Просто спросила: - А что такого особенного в Доминике Ди Маджио? Интересный вопрос... - Он не осуждает меня - задумчиво проговорил Амрит, сощурив глаза, - Но не в этом дело. Мистер Гельман, лучший друг моего отца, тоже не осуждает меня. Дело, наверное, в другом. Те, кто относятся ко мне хорошо, больше не видят во мне человека. Они видят ситуацию, в которую я попал. Все время говорят о моей утрате. И смотрят так, будто я одной ногой в могиле. Может, так и есть, но я не хочу об этом все время помнить. Иногда я хочу забыть хоть на минуту. Дом же... Он сочувствует мне, но в то же время он не ведёт себя со мной, как с умирающим или с тяжело больным. Он видит меня, а не мою историю. Мне с ним легко. Я чувствую себя живым. Это как таблетки, понимаете? - Вам нравится ваш новый знакомый, - сказала очевидное психотерапевт, - Это прекрасно. Плохо то, что это может перерасти в зависимость, а зависеть от человека - не всегда хорошо. Разумеется. Людям свойственно уходить. - Я знаю, - тяжело сглотнул Амрит. Амрит так боялся себе признаться, но, кажется, он впервые почувствовал чистую радость, когда Доминик купил ему, то есть себе, кота. - Вы кому-нибудь рассказывали, что с вами случилось? Подробно, по минутам? Упоминали то, что вам причиняет особенную боль? Вы говорили об этом вслух? В вашей карте сказано, что вы не говорите о случившемся, - внезапно резко сменила тему психотерапевт. Амрит молчал. Он просто не мог рассказывать о том, что с ним случилось. Это было слишком тяжело. - Расскажите Доминику Ди Маджио, - посоветовала ему спокойно психотерапевт, - Расскажите ему. Вам станет легче. *** - Почему так вкусно? Я сейчас начну чавкать! - почти пожаловался Дом, - Как такое получается? Доминик с удовольствием поглощал овощной суп. Амрит уже успел все съесть и сейчас отдирал мясо от куриных крыльев. Молчун сидел у него на коленях. Амрит поднес кусочек к его носу, и тот, принюхавшись, осторожно, почти робко слизнул мясо с его рук. - О, он ест! - воскликнул с восторгом Дом. - Конечно, он же живой, - хмыкнул позабавлено Амрит. - Ну, ты тоже живой, но клюёшь, как птичка, - пожал плечами Дом, - Лучше скажи, что мы с постелью делать будем? - С постелью? - растерянно переспросил Амрит. - Ну, у меня одна кровать, - объяснил Дом, - Правда, большая. Тебе будет удобно спать со мной? - Не вижу здесь ничего плохого, - искренне произнес Амрит, - Тебе самому приятно будет? - Спрашиваешь! - мгновенно возмутился Дом, - Я жду этого момента с нетерпением! Вот только куда мы положим Молчуна? - Как куда? - удивился Амрит, - Пусть спит с нами. Сам сказал - кровать большая. Кот точно влезет. - Ах ты толстая пушистая морда! Поди ляжешь между нами? - ткнул Доминик коту пальцем в пушистый бок. Молчун устало посмотрел на Доминика, будто спрашивал - ты совсем с ума сошел? На лице Амрита появилась слабая, очень осторожная улыбка. *** - Смотри, действительно лег между нами, - с неверием хмыкнул Дом, - Жопа мохнатая! Предатель пушистый! Молчун даже голову не поднял на звук. Амрит погладил его между ушами и вдруг вспомнил слова психотерапевта. Расскажите Доминику Ди Маджио... Нет, не стоило. Он просто не сможет. - Слушай, подвинься, жирдяй, - проворчал рядом едва слышно Доминик, - Я, может, тоже хочу прижаться к хорошему человеку... - Когда мне было восемнадцать, - внезапно тихо сказал Амрит, - Я только закончил колледж. И на выпускном у меня случился первый секс. Ее звали Ирен. И я ее не знал. Это была случайная связь. Я был так молод... Доминик рядом замер. И не произнес ни слова. Словно боялся спугнуть. - Я очень просил ее оставить ребёнка, - продолжил рассказывать Амрит, - Отец учил меня отвечать за свои поступки. Но мне было очень страшно. Я не планировал становиться отцом в восемнадцать. Амрит тяжело сглотнул. Сейчас он не понимал, как можно было бояться любимой Маи. - Первый год мы жили неплохо. Я был в восторге от дочери и помогал во всем жене, - Амрит смотрел в потолок, нервно комкая одеяло, - Но потом стало открываться то, что на первый взгляд было не видно. Мы с Ирен были абсолютно разными. Не совпадали ни в чем. Даже в мелочах. Она любила сидеть дома, я обожал свежий воздух... Я никогда не считал калории, она сидела на диетах, ела только все постное и без соли... Я любил подурачиться, а Ирен была смертельно серьёзной. Я говорил одно, а она всегда спорила. Я хотел как лучше, а она все равно была недовольна. Я обожал секс, а Ирен он не нравился от слова «совсем». И однажды я перестал пытаться... Не хотел заставлять. И секса не стало в нашей жизни. - Вау, ты любишь секс! - перебил его с чувством Дом, - Сокровище, а не мужчина! Я, кстати, тоже падок на это дело, если что! Амрит тяжело вздохнул. Он много чего любил... Сейчас уже нет. - Мы с ней жили, как соседи. Только ради Маи, - покачал головой Амрит, - Я не хотел, чтобы она лишилась отца или матери. Считал, что ребёнок должен жить в семье. Тем более, такой маленький. Да я и не любил никого. Ирен вроде влюблялась. По крайней мере, у неё одно время был любовник. Она даже не скрывала. Я не осуждал ее. Главное, чтобы из семьи не уходила. И чтобы Мая не знала. Они, правда, быстро расстались. Непонятно почему... - Да ты дурак совсем! - иронично вставил Дом, - Она хотела, чтобы ты ревновал. Хотела вернуть тебя, но проебалась. Просто нельзя ревновать того, кого не любишь... Да, возможно. Но Амрит как обычно ничего не понял. - Когда Мае почти исполнилось восемь, - с трудом прохрипел он, - Случилась... Случилось то, что случилось. Я работал в Антитеррористическом отделе полиции, и после особенно тяжелых выездов мы с отрядом любили сходить в бар. Мы не были оригинальными - ходили в один и тот же. И не задерживались надолго. Почти все из нас были семейными. И однажды... Однажды в этом баре появился новый бармен. Вернее, барменша... Амрит замолчал. Говорить было сложно. Но раз начал... После небольшой паузы Амрит выдохнул: - Она была тем, о чем я мечтал ночами. Красивая, яркая, обворожительная, такая смешливая, живая... И она проявляла ко мне повышенное внимание. Я боролся, как мог. Говорил через каждые пять минут, что женат. Она не отставала. Манила меня своей красной косынкой на черных волосах, словно тряпка быка. Друзья смеялись надо мной. И все равно вели в этот бар. А я не отказывался, потому что не хотел, чтобы они считали меня слабаком. Так тянулось достаточно долго, пока она просто не пришла ко мне в туалет и... И... Амрит не смог договорить. - О, гетеро-порно, - сказал рядом недовольно Дом, - Избавь меня от подробностей, пожалуйста. - В общем, у нас закрутился роман, и я совсем потерял голову, - дрожащим голосом произнес Амрит, - Мне казалось, что я люблю настолько сильно, что не могу жить... Я даже захотел разорвать брак. Я просто не мог так поступать с любимой... Если я люблю, то сильно, без остатка. До безумия. Я привёл ее в свой дом. Чтобы познакомить с Маей. Ирен была у подруги, а отец должен был вот-вот вернуться с работы. Ему в это время как раз подавали вечерний чай. Я был в тот вечер так счастлив. Они с Маей сразу нашли общий язык. Я смотрел на двух своих самых дорогих людей и умирал от любви. А потом ушла кухарка, и вернулся отец. Он ещё, помню, так недовольно посмотрел на мою возлюбленную. Меня это так расстроило... Она моментально засобиралась, и мне стало ещё больнее. Я ушел провожать гостью, а мой отец остался с Маей. Дальше рассказывать было почти нереально, но... - Когда я вернулся, - на грани слышимости проговорил Амрит, - Никто не отозвался. И я пошёл искать своих родных по всем комнатам... Они лежали в кабинете. Прямо на полу. Я не сразу понял, что что-то не так. Они часто засыпали там. Но Мая была слишком холодной... Одной частью души я понял, что она мертва, а другой - никак не мог понять. Я не мог осознать это. И сейчас не могу. Дальше мои воспоминания размываются. Возможно, я делал искусственное дыхание, пытаясь вернуть то, что уже нельзя... Я не помню. Помню только, что не мог выпустить Маю из рук. Знаю, что мне пришлось буквально ломать пальцы, чтобы отобрать ее у меня. Наступила полная тишина. Комок в горле был настолько велик, что сглотнуть его было почти нереально. - Эта женщина подсыпала лошадиную дозу клофелина в чай, который пил отец, - осипшим голосом добавил Амрит, - Мая часто любила играть в отцовском кабинете и выпила тоже. Когда их не стало, меня положили в клинику, и я почти не помню, что происходило дальше. Знаю, что пытался покончить с собой. Беспорядочно, иногда прямо на глазах персонала. Знаю, что один раз сбежал, чтобы разорвать эту суку на части... Но все будто в тумане... В клинике я пролежал где-то полгода. Или чуть меньше. Не помню. Все отвернулись от меня. А кто не отвернулся, считал психом... Маю и отца похоронили без меня. Я ни разу не был на кладбище. Если я приду туда, то окончательно признаю, что она мертва. Я не хочу это признавать. Не могу просто... Каждый раз это уничтожает меня до основания. Голос Амрита задрожал, слезы застилали ему глаза, но он все-таки закончил: - Не могу осознать, что она теперь в земле. Не признаю это. Вся душа противится. Мне кажется, Мая до сих пор рядом. Кажется, что она до сих пор заходит в свою комнату... Доминик никак не отреагировал на его слова. Он смотрел в потолок и не двигался. Почему Дом молчал? Осуждал? - Знаешь, что я думаю? - внезапно уверенно произнес Дом, - Что тебе надо сменить ориентацию. Что? - Ну, смотри, - принялся объяснять Доминик, - У тебя был опыт с двумя женщинами. Очень неудачный. Стоит задуматься и обратить внимание на мужчин... - Ты сейчас серьёзно? Совсем дурной? - не поверил Амрит. Амрит ему о самом больном, а он... Из горла рвался истерический хохот. - А что ты хотел услышать? - серьезно сказал Дом, - Что изменили эти подробности? Я все уже говорил тебе, разве нет? Я не виню тебя. Ты - хороший человек. И я не знаю, за что тебе такая судьба. Ты не заслуживаешь ни грамма этой боли. Что нового мне нужно сказать? Что эту тварь, которая втерлась тебе в доверие, все-таки стоило разорвать на куски? Что твои друзья - мерзкие предатели? Что твоё горе так сильно, что я даже не знаю, как помочь? Вега, я догадывался об этом и до твоего рассказа. Это ничего не изменило, и все слова, которые я произнесу, не принесут тебе облегчения. Единственное, что я могу сказать тебе, - это «мы рядом». Я и Молчун. Дом поднял кота, словно мягкую игрушку, и положил его Амриту на живот. Сам он мгновенно прибился к боку Амрита. Обложили со всех сторон. - Мы не можем изменить прошлое, - пожал плечами Доминик, - Но мы можем согреть тебя, чтобы ты меньше грустил. Скажи, Молчун, ты поможешь своему хозяину волшебной кототерапией? Вот и молодец, правильно... Почему Молчун оказался молодцом, было неясно. Кот никак не отреагировал на слова Доминика. Лишь улёгся удобнее и зарядил хвостом Амриту прямо по лицу. Амрит поморщился. Но ему сразу захотелось улыбнуться. - Скажи, тебе же тепло, Амрит? - не отставал от него Дом. Амрит кивнул. Да, тепло - как в сорокаградусную жару в машине без кондиционера. Молчун напоминал грелку. - Мне кажется, что тебе недостаточно тепло, - с укоризной произнес Дом и прижался к его боку так, что между ними не осталось ни сантиметра, - Кстати, спасибо, что рассказал мне. Я очень ценю это... Правда, я очень разгневан. Но не на тебя, а на тех, кто тебя окружал... - Я рассказал тебе это по совету психотерапевта, - спокойно сказал Амрит. - И часто ты его слушаешься? - ехидно уточнил Дом. Почти никогда. Дом был прав. Амрит рассказал, потому что хотел. Ему действительно стало легче. Потому что это был Дом. Дом, которого он знал всего-ничего. Но именно этому человеку Амрит смог все рассказать. Он был потрясающим, верно? Дом продолжал видеть в нем человека. Он сочувствовал, а не жалел. Дом Амрита не жалел. - Вега, - вдруг с любопытством спросил Дом, - А сколько тебе лет? - Двадцать восемь, - послушно ответил Амрит, - Совсем недавно исполнилось. - А мне скоро тридцать пять! - воскликнул с досадой Дом, - Ты такой молоденький, чудо, как прекрасен, и очень-очень хорош! Нет, Вега, выходи за меня замуж! Знаешь, как я буду заботиться о тебе? Пылинки с тебя сдувать! Холить, лелеять и содержать до самой старости! Ты у меня станешь самой блестящей в мире звездой! Все шутки шутил, да? Амрит несильно его пихнул, но в такой тесноте попал в Молчуна. Тот бесшумно упал прямо на Доминика, и тот засмеялся так оглушительно, что кот, вздохнув так тяжело, будто был человеком, уполз им в ноги. - Спасибо, - поблагодарил его искренне и мягко Амрит. - За что, Вега? - усмехнулся радостно Дом. За то, что ты - Доминик Ди Маджио. За то, что ты такой, какой ты есть... За то, что ты просто есть. Я чувствую, что с тобой я жив. Спасибо за все. Амрит ничего не сказал Дому. Просто прижал его к себе крепче. Наверное, если бы Амрит был геем, то он влюбился бы с первого взгляда. Впервые он подумал очень странное: - Жалко, что я не гей. Сколько он бы проблем избежал, если бы влюбился не в ту женщину, а сейчас, в Доминика... Но зачем рассуждать о несбыточном? Доминик сопел ему в плечо, Молчун устроился у него в ногах, и впервые за долгое время Амрит чувствовал что-то очень похожее на счастье.