***
"Бля...", — не очень красноречиво думал Чарльз, на протяжении четырёх минут страданий, где первая минута прошла с белым шумом в голове, а остальные три — с отбойными танцами в стиле кан-кан, с Элтоном Джоном, поющий о надвигающих проблемах, и ярким баннером "Что-то не так, парень. Смирись!". Всё не так. Всё пошло не по плану. Перестройка затрещала и разошлась по швам, в то время, когда грязь продолжила свою деятельность грязи. Где-то за писком в ушах(теперь Чарльз начинает думать, что это не из-за давления или яростных мыслей, а происшествия) он уловил чей-то крик с успешным отчаянием в голосе: —...кОГО ХРЕНА?! Он с трудом поднял гудящую голову в сторону звука. Всё ещё больную, с не до конца приземлившейся крышей. Перед глазами Элтон изменился на Меркюри, потом принял недовольно-шокированное очертание лица. Чарльз попытался было тыкнуть в плывущее нечто перед собой, но рука уткнулся в невидимую стенку. Стекло. Стекло окна. Вертолёт. Окно вертолёта. Точно. Блондин быстро опомнился и резко сел, отчего по всему телу прошла вспышка боли. Чарльз улыбнулся, чувствуя себя в своей тарелке — всё таки исполнение "величайших планов" заставляли сердце трепетать. — Эй! Эй, ты! Чего ты улыбаешься? — Ты ебанутый?! Казалось бы, что больше не надо, но очухаться во второй раз — это не прогонять свору собак, а потом убегать от них же. Поэтому, парень удивлённо взглянул вперёд на некогда тёмную комнату с забитым снаружи окном, где сидели пятеро шокированных мужчин в шляпах. Поправочка, связанных на стульях мужчин: местами потрёпанных, с царапинами и ушибами, но самое главное — шляпы, словно на ниточках, сидели прямо на макушках, нарушая законы физики и гравитацию. Жалко, что эти самые законы физики и гравитацию не нарушил затрещавший потолок. Вертолёт жёстко поддался вперёд, заставив Чарльза не менее жёстко удариться лбом об панель управления, разрушил часть потолка, откуда посыпались бетонные обломки, и резко уткнулся носом на пол. — Парень, ты, бля, сумашедший! "Твою мать...", — не очень красноречиво подумал Чарльз, начиная представлять в какую глушь себя загнал.***
Не совсем давно и не совсем в далёкой галактике... В комнате было душновато, поэтому Берт первым делом включил кондиционер. Сидеть и ждать своего друга в подобии "офиса" было чертовски скучно. И чем больше он тут торчал, тем чаще задавался вопросом: "Какой имбецил решил построить специальную комнату для выполнения рукописных работ?". Всё таки некоторые шляпники присоединялись именно за тем, чтобы убежать от всего рукоприкладства и зарабатывать на жизнь более "лёгким" способом — без офисов, без документов, без тупых и гнилых начальников. (Берт с иронией подмечал, что жизнь всё равно заставляет лизать чужие ботинки) А Свена всё не было. Как и вчера. И позавчера. И двадцать пять минут назад, час тоже. Но не год или месяц, и, вообще, неделю. Это уже хорошо. Но плохо, что блондина не было. Ещё подозрительно — никто не сообщал о пропажи Свена, одного из элиты. Ведь... Ну как бы сказать? На пропажу высоких по ступени людей обращают больше внимания, чем на мелких сошек. Когда Мистер Макбет с группой рекрутов внезапно исчез из радаров, Копперботтом поднял такую шумиху, что будто не исчезла группа воров, а началась катастрофа мирового масштаба. Но на сей раз, не собирали отряд по поиску пропавших. Даже несмотря на родственную близость между Реджинальдом и Свеном. Берт вздохнул, лаконично поднялся с места и пошёл к выходу. Но судьба, походу, решила, что не так уж и быстро, дружок. Дверь с лёгким шумом открылась перед самым его носом. Генри собственной стикминовской персоной не менее удивлённо распахнул глаза, но всё же вежливо кивнул. — Шеф?.. — Эй, Кертис, мне сказали, что ты тут, — улыбнулся тот, подхватив Берта за плечи, и, не объясняя ничего, поволок за собой. Коридоры определённо расширили, но они, суки, всё ещё теснили и казались слишком уж душными своим многолюдием, шумом соклановцев и громким динамиком, где порой транслировали всякую дичь: объявления, музыку или записи жертв серийных маньяков — всё то, что так старательно избегал Кертис. Но сейчас отступить он не мог — нервное поведение Генри напрягало сильнее, чем социальность. — У тебя же есть следящее устройство? — внезапно спросил король Топпатов, сразу после того как за ними закрылась дверь в комнату переговоров. — Свен упоминал, что ты ублюдок, и что у тебя есть штука. Типа, трекера для детей. — А он случайно не говорил, что он полнейший идиот, шеф? — многозначительно приподнял бровь Берт. — Берт! Сейчас не время для шуток! Ты всё ещё следишь за ним? — Шеф, он — идиот, потому что всё ещё понятия не имеет куда я прикрепил маячок. Так что, да. На том и порешили. Только вот, Берт не думал, что именно он телепортируется к месту нахождения шведа. В этом можно было найти свои плюсы: расстряска своих жировых складок и затвердевших суставов; свежий воздух и игры на улице, говорят, хорошо влияют на организм. Но не Берту. Это был повод, хоть как-то разнообразить свою жизнь, так... Почему бы и нет? Какое-то огромное многоэтажное здание посреди леса была заброшенной, местами разрушенной, с мхами и запахом сырости. Столетняя развалюха, явно повидавшая появление и смерть всех динозавров. И со всей точностью, именно тут происходили убийства маньяков, нападение привидений и прочего дерьма. Он уже который раз спрашивал Генри по наушнику: — Почему я? — Потому что, — только для того, чтобы получить тот же ответ. — Сразу скажешь, если случится что-то хреновое. Ну, хреновое случилось. Произошло, когда еле как Берт залез через незаколоченное досками окно, поиграл в стелс в реальной жизни, познал бедствие скрипучих половиц и наконец-то взломал замок в комнату, куда указывал маячок. Только вот, это хреновое прижало к грязной стене, приставил армейский нож у самого горла и смотрело злобно, по-своему опасно. Сразу сказать о случившемся не получилось, потому что помимо этого хренового, ещё было целых три, но на сей раз кто-то с автоматом, кто-то с топором, а последний с битой. — Ты кто нахрен такой? — о, оно умело говорить. Прекрасно. "Дерьмо," — мрачно подумал Берт, заметив маленькое устройство в углу комнаты и узнав в нём тот самый, что было у Свена.***
Чарльз не мог успокоиться, расхаживая кругами вокруг круга связанных топпатов. Он, где-то минут пять назад, попытался открыть дверь. Не вышло. Хотел было воспользоваться гранатомётом, которого на всякий случай взял с собой, но его остановили, сказав, что это будет слишком шумно. — Слушай, смельчак, — окликнул Чарльза один из шляпников. — Мы можем найти компромисс? Пилот уныло посмотрел на своё полуразвалившуюся дымящую дитя, от которой толку, как от собаки тряпка для мытья. Потом уставился на мужчину в красной меховой шляпе, добродушно улыбнувшегося ему. Кивнул, для приличия приподняв уголки губ вверх. — Замечательно! — просиял тот. — Можешь звать меня Хэнрик, но для друзей просто "Сноукэп". Брови мужчины в синей шляпе напротив Сноукэпа нахмурились сильнее. Тот явно не разделял энтузиазма своего соклановца, но ничего не сказал, пробегая глазами в поисках другого выхода. — В-вытащи нас... — походу, новый знакомый Чарльза занервничал, почувствовав настроение своего босса. — Пожалуйста? — Слушай, я не могу, — Чарльз виновато почесал затылок. — Помочь, типа. Вытащить не могу. Где-то там, в глубине здания, сидят и, возможно, страдают его друзья. Хотелось побыстрее их найти, если не здоровыми, то главное — живыми. Сноукэп разочарованно вздохнул. Кельвину он показался неплохим и крайне приятным, и это осознание сильно ударило поддых. Потому что, камон! Это же Топпаты! Они все грёбаные, хитрожопые засранцы с манией величия и желанием заграбастать себе все лакомства мира! Но Чарльз чувствовал себя паршиво, когда смотрел на шляпников. На их усталые лица, помятый вид и глаза с искрящим в ней плохоскрываемым страхом — сейчас они казались обычными людьми, чем представителями самого влиятельного клана в индустрии тьмы. — Ладно, чел, ты хотел разрушить мою гордость. Так ты это сделал, сукин ты сын, — внезапно зарычал топпат-блондин сквозь стиснутые зубы. — Хотя бы освободи нас. Мы тебя не убьём! Даже, блять, убивать-то нечем! — Ну можно использовать наши шляпы, шеф... — побормотал ещё один, левее от Сноукэпа. Его голову вальяжно украшала коричневая шляпа, а на юном лице красовался типичный "островок*". — Или можно вырубить его стулом, гений, — тут же ворвался четвёртый в тёмно-синей меховой шляпе, цинично приподнявший бровь. — Парни... — жалобно вздохнул Сноукэп. Окей, Чарльзу моментально стало не жаль этих дебилов, и он, полностью отмахнувшись от охвативших его неправильных чувств к своим врагам, схватил гранатомёт и отошёл подальше от двери под панические попытки испугавшихся топпатов остановить парня.***
Берта несправедливо связали и понесли за собой. Он, как мешок с картошкой, лежал на плече одного из солдатов. Похожий, как на две капли, другой солдат рассеянно тыкал кончиком биты стену, части которого время от времени обламывались и шумно приземлялись на пол. — Кельвин, харэ, — проворчал "Рэмбо" с ножом. Рыжий в ответ обиженно показал средний палец, на что тот только фыркнул. Эти парни выглядят паршиво — первое, что подметил Берт, сразу после того, как успокоился: царапины, ушибы, посиневшие следы от верёвок на запястьях — всё говорило о том, что их держали насильно. Второе — то, что один из них тотальный ублюдок, раз уж сразу отнял наушник с шляпой и начал рассправшивать, приставив дуло к виску. Берт категорично молчал, а солдат категорично закатывал глаза. Его несли через пустынный коридор. Такой же развалившийся, как снаружи, не напоминающий бомжатник, а больше походивший на заброшенные психбольницы: голые стены, кресло-качалки, позеленевшие плакаты о здоровии и заколоченные окна — рай для подростков и археологов. Только вот, не в каждой заброшенной больнице для душевнобольных происходит несильная дрожь под ногами, из потолка кое-где высыпаются кусочки бетона, а вдалеке слышится гулкое "пуф". Группа застыла на месте, после отступила к одной из тёмных комнат, куда Берта опустили на пол. — Что это было? Брюнет сильнее нахмурил брови, покрепче сжав автомат. Всё шло не по плану. Точнее, плана не было, так что... Всё шло по плану, если план "Полная импровизация"? Наверно, да. Ответа не последовало. Каждому занятно вслушиваться в тишину, пытаясь понять, что за хрень случилось. А вот понятно ни-че-го! Конкретное нихуя. Как будто не было того странного звука и лёгкого землетрясения. Только тихие дыхания, стук сердец и шум ставней, скрипящих под напором ветра. Маячок в кармане не давал покоя. И Берт лишний раз раздражался от того, что даже нематериальный Свен умеет раздражать в полную силу. Просто одним своим упоминанием и умением попадать в самую жопу. Иронично, что теперь и сам в полной жопе. — Что делать? Пойти на звук?! — яростно шептал "Рэмбо", нервно играясь с ножом. — Сдохнуть хочешь? — ответил один из рыжих. Топор в руках успокаивал, но не настолько сильно. — Я, конечно, не против такой херни, но, парни, это пиздец. — Давайте! Пошли на звук. Не будьте пуськами. Наушники мирно лежали рядом с брюнетом, а тот сам не очень успешно пытался заставить сослуживцев быть тише и разумнее. Берт, сидевший чуть поодаль, слегка сдвинулся, стараясь как можно незаметнее взять родную вещь, но, была не была, солдат, почувствовав подставу, недовольно уставился на шатена, прошептал: "Иди на хуй," — и отвернулся, переместив шляпу себе на колени. Берт ошеломлённо продолжил сидеть, вскипая от наглости и несправедливости.***
Чарльз не всегда гордился собой, но сегодня был тот самый день, когда гордость надо закопать в самую глубокую яму, как самое драгоценное сокровище, — на стене гордо зияла дырка: огромная, заставляющая счастливо ухмыльнуться. Рядом лежали обломки и куски некогда былой стальной двери, пыль всё ещё не собирался утихомириться, как и запаниковавшие Топпаты, недовольно огрызавшие на блондина. Чарльз показал им палец вверх... — Что это вообще должно значить?! ...пожал плечами и с довольным видом, присвистывая, направился к коридору. Он уже не обращал внимания на яростный: "Сумашедший пидр!", — предпочитая идти вперёд и ни на что не оглядываться. Совсем как ему говорил его пожилой наставник. Тогда он первый раз завалил лётный тест, но во второй раз всё вышло очень даже неплохо! Эх, хорошие были времена(не для остальной части южной армии США, когда они не подозревали какое талантливое зло к себе приютили). Блондин дальше хотел, чтобы эти времена продолжали быть хорошими. Но сначала — найти сослуживцев, ещё сначальнее — найти выход, но ещё-ещё сначальнее — понять, где он вообще находится. Тоесть, он знает, что это за место. Почти. Некогда детский приют, после из-за войны здесь обосновалась что-то подобии больницы, где прятали гражданских и лечили раненных. Это всё что он мог вырыть. И, судя по тому, куда очень даже неплохо и, вообще, не проблемно приземлился его вертолёт — этаж второй, левое крыло. Поэтому пилот повернул направо и медленно побежал. Гранатомёт болтался за спиной на ремне, поэтому пушка неловко билась об спину, а рука автоматически дотрагивалась до пистолета на кобуре. Но это не мешало парню небыстро перемещаться по затемнённому коридору и рассматривать запустелые или замусоренные комнаты. Они должны быть где-то тут, если сракотан Пилскин опять не сделал что-то неординарное или Буковски или сам Руперт. Чарльз молился всем существующим богам, чтобы они были впорядке. Но, также, ещё и молился к связанным Топпатам. Ведь, всё таки обычно они друг друга выручают. В точности как в армии, ведь так? Как огромная большая семья, но в разнице в том, что в клане готовы убить друг друга за власть. Парень не мог их выпустить или помочь. Он и так нарушил устав, украв уже заправленный для миссии Лиама вертолёт. И ещё он осозновал, что именно "украл" так как вернуть обратно детку не получится. А помощь к тем, кого хотел арестовать и навсегда засадить в самую тёмную тюрягу — неправильно, даже несмотря на человечность, моральность, благодеятельность этого поступка... Чарльз остановился, закусив губы, и тоскливо обернулся. Грёбаное многострадольное бедное-бедное сердце... — Ладно, перейдём к компромису... — блондин даже не успел опомниться, а уже неловко зашёл обратно в комнату. — Я вас вытащу, а вы поможете найти моих друзей. — А если мы тебя предадим? — спросил синешляпый, сузыв глаза. — Свенссон, сэр, сейчас не время. — Да, шеф, Сноукэп прав, а вдруг он наша единственная надежда? Пятый с белой до смешного миниатюрной шляпкой закивал. Свенсон устало оглянулся на своих подчинённых. Жалко пиздец? Огромные с надеждой глаза рыжего особенно сильно заставили его смиренно вздохнуть: — Ладно. Отнюдь. Следивший за этой сценой Чарльз вытащил складной нож из заднего кармана.***
По естественным причинам, главный вход в этот санаторий был закрыт. По неестественным причинам, они почему-то решили, что выход через большую дверь на первом этаже с надписью "выход(с добавленным в конце слова буквой "а" и ниже словом "нет")" — идеальный ход. Но массивный замок посередине, куча цепей, досок и гвоздей указывали, что она не поддастся пятерым молодым хлюпикам. — Дерьмо, — тихо выругался брюнет, озираясь по-сторонам. — Почему мы вообще решили, что хорошая идея —идти через главный вход? Как подобает скрывающимся, они сидели в тени за деревянной колонной. На их пути кроме мусора пока ничего не стояло, но всё равно нужно было держаться осторожно. Их кто-то привёз и связал, значит — место не очень безопасное. А они ходят тут, вынюхивают, как ебаные мыши. — Слушай, ты, — один из солдатов схватил Берта за плечи. — Ещё раз спрошу, тебя тоже привезли сюда? Шатен вздохнул, всё так же безэмоционально пялясь в зелёные глаза оппонента. Но... Хотелось соврать, сказать "да, внатуре", но что-то подсказывало, что соклановцев один он не найдёт. Нужно было придумать план, настолько офигенный насколько можно. С балластом, которого он мог бросить в любое опасное для жизни время... — Нет. — Вот чёрт... — только прошептал тот, с притворным испугом убрав руки. — И как там снаружи?.. — Ты даже не представляешь, — лениво ответил шляпник. Солдаты недоверчиво переглядывались друг с другом. Берт понимал их подозрительное отношение к собственной персоне — преступник, как-никак. Но не просто преступник, а представитель крупномасштабного сообщества, подобно хую, огромного по количеству, толстого по наличности и пиздецки заебатого по качеству. Не все подозрения оканчиваются гляделками. Зачастую расспросом. В большинстве случаев, расспрос оканчивается либо молчанием, либо выбитыми нахрен зубами и раздробленными пальцами. В случае с Бертом, пацаны долго и упорно ожидали ответов. Непросто молчали, но всё таки начали давить. Без слёз, без соплей, угрожающе щёлкнув рукояткой автомата, который мило и по-особенному дружелюбно был приставлен ко лбу. Ебаные психи эти армейцы. — Компромисс? — Берту нужно было только улыбнутся, взять под контроль весь этот сыр-бор и выйти сухим из воды. — Компромисс, детка, — улыбнулся "Рэмбо", обнажив зубы в сияющей улыбке.***