★✝★
Боль прошлась по телу током, когда подросток резко поднялся в кровати. В ушах зазвенело, а по щекам текли слёзы. Сколько лет прошло, а он всё плачет после кошмара. Уже машинально протерев лицо, он ищет телефон на тумбочке, которая стоит около постели. 07:54. Ага, значит, это он так теперь всегда поздно просыпаться будет? Сев, он потирает глаза, после потягивается и зевает. Ну ладно, возможно, поспать чуть подольше обычного, это кайф. Но только никому, ясно? Быстро приняв таблетки, он встаёт, ещё раз потягивается и проходит к шкафу. На глаза сразу попадают чёрная футболка с надписью «Grønn», тёмно-зелёные джинсы, больше похожие на брюки, и зелёная рубашка, которую он предпочитает не застёгивать. Очки идут в последнюю очередь. Хорошо, он надел любимое кольцо «Freak» и серебряную цепочку, но это же совсем ничего! Вот когда его настигло меланхоличное состояние этой осенью, и он надевал на каждую руку по три-четыре кольца, тогда это было уже что-то. А тут так, мелочи. Снизу прогремел звук разбитой посуды. Стоп. Что? Какая посуда? Что там происходит? Пятый хотел кинуться вниз, но ноги не слушались, а голова начала припоминать старые обиды. …Из-под двери вылезает маленькая щёлочка света. За окном давно наступил январь, отчего в одной футболке дома было холодно. Маленькая фигурка, закутанная в плед, дрожала, зажмуриваясь на каждом слове с более повышенным тоном. Он утверждал себе, что подслушивать нехорошо, но слова про разваленную семью из-за ребёнка просто не проходили мимо ушей. Каждый раз они упоминали эту тему, после чего слышались приглушённые всхлипы, но, противоречиво этому, крики становились громче. Спустя некоторое время послышался звук разбитой посуды и вскрик матери. А что, если на неё попали осколки? Кто теперь будет его защищать? Кто будет его любить? Треск посуды продолжался. Разморённый теплом от пледа, монотонными звуками и криками, мальчишка уснул, уткнувшись в плед носом… Валет потряс головой, убеждаясь, что «видение» закончилось. Внизу слышались уже и крики, которые разобрать было невозможно, и поэтому он быстро покинул комнату, аккуратно выходя в коридор. На втором этаже никого не было. Либо все спят, либо, умненькие, спустились на первый этаж. Тихо спускаясь по лестнице, зеленоволосый пытался выровнять дыхание. Ему не показалось, и кто-то и взаправду ругается. Пф, какое детское слово. Но такое родное. Оказавшись на предпоследней, он застыл. Данте — да, тот самый спокойный и уравновешенный человек — смотрел злым взглядом на застывшего на месте Габриэля, около которого стоял Феликс и что-то говорил. Шестой иногда пускал напуганные взгляды в их сторону, но сразу же утыкался лицом в плечо Куромаку, который приобнимал его за плечи. Пика не было. Ромео стоял сзади третьего и придерживал того за предплечья. Зонт посмотрел на пятого и сразу вздрогнул. Рот был немного приоткрыт, брови нахмурены, а сам он застыл на месте, так и не сделав оставшихся два шага вниз. Вырвавшись из объятий, он, обойдя диван, что разделял бубновых и его, подошёл к зелёному. Тот мелко дрожал, так и не переводя взгляд на пришедшего. — Вару… Я сам не очень понимаю, что случилось, но давай просто уйдём наверх, ага? — Нахмурившись, он аккуратно взял подбородок собеседника и заставил смотреть в глаза, — Вару, не волнуйся. Они сейчас успокоятся, а мы пойдём наверх. Вару? Тот ещё несколько раз дрогнул, после чего, отстранившись, опустил голову. Кивнув, тот, убедившись, что на них не обращают никакого внимания, медленно протянул дрожащие пальцы вперёд. Зонтик взял их, крепко сжал и повёл по лестнице вверх. — Что… — Голос звучал сипло, чего не ожидал сам пиковый, — Что с ним? В первый раз вижу его… таким. — Сам не знаю… Вот проснулся минут пять назад. Он такой разъярённый… Данте таким никогда не был… — Да нет же, — Оборвал он Зонта, — Я про Габри. Он такой запуганный, что аж тошно. В ответ молчание. Что ж, сегодня, кажется, опять без завтрака. Сегодня он обязательно пойдёт гулять. Например, сейчас.★✝<★
Сейчас только девять, а Вару уже успел напугать шестого несколько раз, пока тот спокойно читал Толстого, раз побегал от Феликса и ещё один раз выслушивал монолог Куромаку про то, что у его вальта так может появиться аллергия на краску. Так пусть появится, нет? Я же тогда перестану рисовать на его лице. В общем, утро прошло сумбурно. Но самое интересное произошло позже: в дверь его комнаты постучали, когда он собирал рюкзак. Проигнорировав это, он продолжил искать своё любимое кольцо. Нет, серьёзно, узоры, вырезанные от руки, были идеальными, а надпись для него ничего не значила. Ну ладно, немного значила. Но стук продолжился. Фыркнув, он положил найденную вещь на закрытый ноутбук и прошёл к двери. Открыв её, он прислонился к косяку плечом и скрестил руки на груди, смотря на своего короля, который от такой реакции склонил голову набок. — Всё? Ты закончил? — Спустя почти минуту молчания, прервал тишину зелёный. — Я ничего не говорил. — Нахмурился старший (воу, это шо, новая кликуха?). — В этом-то и дело, — Валет помахал руками в знаке «кыш-кыш», — Я тут занят, вообще-то. — Чем же? Змей ищешь? — Усмехнулся, подняв бровь, восьмой, — Пятый, у меня к тебе деловое предложение. — Он заговорчески улыбнулся, наклоняясь вперёд. — Ну? — Нетерпеливо хмыкнул Вару, поправив очки, — Не, рил бесишь. Говори уже. Поняв, в чём его прокол, он медленно и как-то нехотя отлип от косяка и тоже наклонился. На втором этаже никого не было. Кажется, все сидели в гостиной и разговаривали, пив чай. Он, если откровенно честно, тоже хотел так. Просто болтать, попивая кофе с молоком утром, улыбаясь искренне и чисто, без фальши, как делал обычно. — Э, алло! Ты тут? — Перед глазами размахивала рука собеседника, — Вроде вернулся. Куда летал? — В Хабаровск. — Задумчиво протянул он, смотря позади фиолетового, следя, чтобы никто не застал их за более-менее спокойным диалогом. — М, забавно. Ладно, в чём суть, — Он поддался ещё ближе, почти на ухо шепча, — Идём. Отшатнувшись в комнату, аллергик недоумённо глянул на стоящего, осмотрел комнату и наткнулся взглядом на пузырёк на тумбочке у кровати, от чего сразу вздрогнул и быстрым шагом подошёл к ней. Не смотря, закинул в первый же ящик. Повернувшись обратно, посмотрел на короля, который повёл бровью. — И что там было? — Он шагнул в комнату аккуратно, будто спрашивая разрешения, и мягко переступал с пятки на носок. О Боги. Его король так ходит, что голову сразу уносит в не-туда (хах, новое слово), — Пя-я-яты-ы-ый, — Тянул он, подходя практически в плотную. Стоп, а почему именно от слова «практика»? — Ладно, не отвечай, — Фыркнул он, отворачиваясь, начиная рассматривать рисунки на стене. Господи, зачем ты закрыл дверь? Только не смотри на неё, пожалуйста! — Вау, где ты увидел Куро без очков? — Указав на листок, спросил пиковый. Он прикоснулся к изображению как-то нежно, очерчивая указательным и средним пальцами линии карандаша. Вару кинул быстрый взгляд на дверь, где висело фото, и поспешил зациклиться на рисунке, к которому перешёл восьмой, на котором был нарисован Зонт, с косой на левое плечо, в солнцезащитных очках, заканчивавшихся «пламенем», который улыбался во все зубы, сощурив глаза и держа в руках сигарету. Последнюю он сам пририсовал, но БЛЯТЬ. Валет дёрнулся в сторону тумбы, опираясь об неё бёдрами. Ну всё, приплыли. Но, окинув взглядом лист А5, находившийся в вертикальном положении, фиолетовый сначала удивлённо похлопал глазами, а затем глухо рассмеялся, закрывая их. — Вот это ты придумал, конечно… — Сквозь смех выдавил король. Заметив, что зелёный замер, резко перестал смеяться, — В смысле… Вот это, — Повёл рукой в воздухе, как бы указывая на нужный рисунок, — было? Типа, в жизни? В ответ Вару неуверенно кивнул, но поспешил добавить: — Ну, почти. Зонтик не курит, а только морщится от одного упоминания, и мы смеёмся, — Последнее он прошептал, улыбаясь воспоминаниям. Ладно, у него были очень хорошие друзья. Это точно, — И очков таких у него нет. Он у Габри их спёр, лишь бы покрасоваться перед камерой, — Всё тот же шёпот с улыбкой, переходящей в смех, — Ой, а ещё, это я ему волосы заплетал. Хотел ещё ромашки добавить, но он на отрез отказывался, типо «Эм, нельзя, у тебя же» … — Он замолчал, поднял глаза на старшего (о, да, это новая кликуха), который тоже легко улыбался, но насторожился, когда пятый оборвал себя на середине предложения. — Что у тебя? — Ответа он не получил, — Я спрашиваю ещё раз: что у тебя? — Шипел уже более грозно. — Неваж… — Валет снова замолчал, кажется, — всё же очки не позволяли увидеть — отводя глаза к окну, — У меня аллергия. — Боже. Зачем ты ему доверяешь? Хочешь, чтобы он каждое утро ставил полевые цветы в вазу на кухне? Но блин, он ведь… король. Мой король. Это просто само собой непоследовательно связано. Нужно же хоть кому-то рассказать, правильно? — О… — Восьмой потупил взгляд на косичку Зонта, представляя ромашки, а потом резко повернул голову, направляя ошарашенный взгляд на зеленоволосового, — Что? Подожди, что? На что? — Ответ маячил в голове огоньком, но он отметал его, надеясь, что это шутка. — На цветы. Ну, пыльцу… — Тихо пробурчал он, надеясь на то, что сейчас исчезнет отсюда. На крышу было бы как раз кстати. Но сейчас декабрь, а значит, вся крыша в сугробах снега, — Там это… Побочное действие удушье… Ну, кашель, в смысле… — Сам не зная зачем, он продолжал. Хотелось кинуть в свою голову тот ноутбук. Сейчас он это всё расскажет — хотя добавлять уже нечего, — а завтра что? Гугл, как научиться думать о последствиях? Это всё получается само… Он ведь… Любит его? Своего грубого и хладнокровного короля. Раньше ненавидел, а сейчас… Нет, если прекращать думать об этом, то оно само пройдёт. — Vil du slå meg hvis jeg sier jeg elsker deg? — АГА. Да, конечно, ты не думаешь об этом, ты это говоришь. Ну да, неплохой план, — Jeg vil være i nærheden af dig. Det er ikke normalt, vel? — Валет, говоря это, смотрел в окно. Там пошёл снег, а внизу опять слышен крик. Но за ним второй не последовал. Фиолетовый смотрел туда же, но уже молчал. Что пятый сейчас сказал? Что-то важное? Если нет, то почему он говорил это так тихо и запинаясь? Посмотрев на него, восьмой заметил, как в горле пересохло. Так было один раз. Когда он был влюблён в самую крутую девочку в школе в десятом классе, а через год уже заменил её пост. Самого крутого мальчика, естественно. Эмма особо не любила такую популярность, а самого короля ненавидела. И как жизнь сложилась? Сейчас эта Эмма его дама. Любовь к ней быстро — летние каникулы по-другому не назовёшь — пропала. Или перешла к нему. Пиковый ещё не разобрался. — А теперь попробуй сказать это так, чтобы я понял, — Старший подошёл на шаг ближе, из-за чего собеседник дёрнулся назад, но был остановлен рукой, лёгшей на плечо, — Либо ты говоришь, или я буду стоять здесь. — Такой конструкции в русском языке нет. — Чего? — Он посмотрел в окно, потом обратно на зелёного, — Ты про что? — Нет такого, чтобы говорить «либо», а после «или». Есть только «либо», а потом снова «либо», — Уже громче произнёс он. Заметив, как удивлённо на него смотрит король, вздохнул и добавил: — Ты сказал неправильно. — А тебе не кажется, что мне сейчас абсолютно плевать на это? — А мне не плевать, — Нахмурился пятый, — Не коверкай русский язык в моём присутствии, — Выделяя последнее, проговорил он, –пожалуйста. Немного подумав, валет взял короля за плечо, с силой сжал, хмурясь ещё сильнее, и повёл к двери. Пока восьмой не посмотрел на неё, он быстро распахнул её, выпуская в коридор свежий воздух из окна. — Пока-пока. — Стой. Я вообще не для этого сюда пришёл, — Он перехватил его руку и взял её за запястье, удивляясь тому, что может обхватить его большим и указательным пальцами, — Боже, ты ешь вообще? Просто как-то незаметно. — Ем. Всё? Узнал то, за чем пришёл? — Зеленоволосый отдёрнул руку на себя, фыркнул и второй махнул в сторону двери. Пик, недолго потупив взгляд на удаляющегося Вару, и, решив проверить свою догадку, медленно прикрывает дверь так, чтобы было видно фотографию. Всё та же компания, всё те же надписи, которые сильно удивили фиолетового, но он молча открывает дверь обратно, выходя в коридор. Как только пятый оказался один в комнате, он вздохнул и рухнул на кровать. Это сложно. Вроде бы и хочется никогда не ссориться, но король ведёт себя так, будто хочет, чтобы он накричал на него. Нет, серьёзно. Это у него период такой? «Забота о Вару»? Бросив взгляд на рисунок, он снова вздохнул, взял телефон, поправил кольцо и очки, и уселся на подоконник. Возможно, в последнее время он часто пишет ребятам, но они, вроде, не против. Ему нужна помощь чтобы разобраться во всём, что ему остаётся делать?Главный куст; 09:56 Привет У кого как дела?
Перечитав сообщения пару раз, зелёный выключил экран, откинул устройство на плед и откинулся на подушки. Гирлянда слепила, заставляя закрывать глаза и прислушиваться к ощущениям. Иногда это классно. Сидишь, созерцаешь мир как какой-нибудь Данте, и тебя ничего не волнует. И бывает, что, как сейчас, понимаешь, что болит голова и ужасно хочется есть. Что ж, он не ел со вчерашнего обеда, так что это вполне объяснимо. Телефон вибрирует и издаёт характерный Телеграму звук, что даёт повод приоткрыть слипшиеся от недостатка сна веки, потянуться за смартфоном и провести по нему пальцем. У Вару нет пароля на телефоне — это, на удивление, знали все. Однако, что это значит, не догадывался никто. Пытается показать доверие к братьям? Бред. Это же пиковый валет, какое уж там доверие? И это, если честно, раздражает. Если он масти Пик, то он должен держать всех от себя на «безопасносом расстоянии» и рассуждать холодно и трезво? Он считал, что от него этого требуют. А что ещё могут значить те фразы, которые клоны бросали ему каждый раз, когда он хоть немного теплел по отношению к ним? «Э, ты точно Вару?», «Т-ты уверен, что с т-тобой всё хорошо?», «Могу точно сказать, что ты поступаешь несвойственно себе самому, что это так в вероятности девяноста шести процентов.». И этот незаинтресоварый тон: «Эй, олух, ты точно мой валет?» А ты что, против того, что я твой? Ты, можно сказать, владеешь мной. Владел бы, если бы мне не приходилось вести себя так рядом с вами. И ведь даже чёртовы вальты спрашивали с таким же равнодушием, как и короли. Только потом, конечно, залетали в его комнату и расспрашивали, что с ним случилось. Он ценит это. Он ценит их. Всех. Просто всех. Но никто не ценит это. Не ценит то, что иногда пятый пытается рассказать кому-то, что он чувствует по отношению к остальным клонам, но те просто отмахиваются, говоря, что он в очередной раз не смешно шутит. И это обидно. Больно. Солнечная биполярка; 09:58 Привет?.. Ты так написал, что я почувствовал навевание депрессии Всё хорошо? Чудик$; 09:58 Ты же знаешь, у Вару никогда ничего не бывает хорошо Потому что надо делиться со всеми своими эмоциями! (Ненавязчиво намекает) Солнечная биполярка; 10:00 Это было грубо и совсем ненавязчиво Вару-у-у Ты тут?Главный куст; 10:03
Куда мне от вас деваться?
Солнечная биполярка; 10:04 В свои мысли, например! Ты в последнее время будто не в нашем мире И ты не ответил на вопросГлавный куст; 10:04 Какой?._. А Всё нормально
Чудик$; 10:06 Воу, ладно, жди «в гости» А где скобочка в конце? С тобой точно что-то не такГлавный куст; 10:07 Со мной всегда что-то не так)))
Чудик$; 10:07 Спорим, ты поставил скобочки, только потому что я их упомянул?Главный куст; 10:08 :))))))))
Отложив телефон на тумбочку, валет уставился в потолок, думая о том, что Габриэль придумает на этот раз. В дверь постучали ровно два длинных раза и один короткий. Некий код, который и не нужен вовсе, ведь Вару может понять, кто стоит за дверью только по мягкому и осторожному звуку. Дверь открылась и закрылась тихо. Пятый прикрыл глаза, ожидая, когда гость присядет на кровать. Так и случилось. На грудь опустилась чужая голова, острое ухо задевало шею. — Что с тобой? Что-то случилось? — Бубновый взволнованно оглядывал комнату, — Говори, иначе… Я ударю тебя. Вот, — Он повернулся к лежащему, ждя нужной ему реакции, но, как казалось, зелёный даже не дышал, — Не молчи. Ты вообще живой? — Ляг обратно, — Эльфа осторожно положили на прежнее место, поглаживая волосы. Возможно, это вылилось в привычку. Выражение чувств, если так можно выразиться. Положительных эмоций к человеку, — Давай просто поспим? Я давно не спал нормально и давно не чувствовал себя так хорошо. Так что давай просто полежим немного, ладно? — Он приподнял голову, чтобы заглянуть в глаза собеседнику, чей цвет портил дурацкий зелёный. Цокнув, он снял очки и положил недалеко от себя. — Всё ещё не высыпаешься? — Закрыв глаза, спрашивает Габриэль, обеспокоенно хмурясь, — Если бы я мог, я бы оставался с тобой на ночь… — И нарушил бы к чертям свой режим, потому что Вару слушает музыку до утра? — Чуть улыбается пятый. Ему спокойно. Хотелось вот так болтать ни о чём. И хотелось, чтобы он так лежал с другим человеком. Ладно, сузим поиск. С другим клоном, — Прекрасная идея, что скажу… — Он зевнул, прикрывая рот рукой и откидывая голову назад, полностью расслабляясь.★✝★
За окном буря, что наконец показывает наступивший месяц, а на подоконнике сидит подросток, завёрнутый в плед и вцепившийся в книгу Чехова. Дыхание размеренное, ведь тот спит, уже давно не ощущая холод. Его руки ещё с детства были холодными, словно их пару секунд назад достали из упаковки льда. Какое-то время этим интересовалась мама, водя мальчика по врачам, но те только растерянно отмахивались, мол, так бывает. Морозный поток ветра обдувает лицо, отчего парень чихнул, поморщился и приоткрыл болящие глаза. От вечных недосыпаний они начали раздражаться, как только тот отключался, и под ними проявились глубокие синяки, что скрывается под очками. Утро началось довольно странно. Приехала та девушка.Он даже имя её не запомнил, ссылаясь на ненадобность, ведь они, наверное, больше не увидятся. А тут, опачки, сюрприз. Хотя, обычно сюрпризам радуются. А он негодовал, когда услышал краем уха, находясь в неком трансе после тупление в одну точку, голос девушки. Знакомый голос. Это точно не была одна из подхалимок Ромэо, значит, вариантов оставалось пять: либо кто-то из дам, либо... чёрт, как же её там? В общем, в прошлый свой визит она подала только негативное впечатление своим характером и внешним видом в целом; Вару она точно не понравилась. Да и, кажется, она тоже не запомнила – а может и не знала изначально – его имени. В воздухе почувствовался лёгкий шлейф цветов, такой сладкий, что дышать становилось трудно. Ещё не поворачивая голову, он раздражился до такой степени, что сжал переплёт книги Чехова с такой силой, что старенький "Хамелеон" захрустел под пальцами. Его плеча коснулись, проводя разряды тока по всему телу. Видимо, девушка это тоже почувствовала, ведь она отшатнулась от него на пару шагов на всякий случай. – Извини, не хотела, – Сказала она вполне очевидную вещь, – Я просто хотела... – Она замялась, в нерешительности, он уверен, перебирая ткань свитера, – Тебя зовут парни. Они хотят, чтобы ты помог им украсить коридор на втором этаже. Я просто... – Повторила она, набираясь смелости, – хочу тоже помочь, но меня не позвали. Так что можешь, ну... Взять с собой?... – Всё надоедала она. Переведя скучающий взгляд за линзами очков на русоволосую, он махнул рукой, как бы говоря "брысь", и, когда девушка отошла, встал на освободившееся место и потянулся, ведь проспал пару часов точно. Бросив беглый взгляд на настенные часы, висевшие над столешницей на кухне, — И они, эм... Хотят что-то сделать для тебя. Только я так и не поняла, что... Валет, приподняв брови, поправил заплетённый хвостик, ведь волосы лезли в глаза и мешали читать, и направился за девушкой. Та, отреагировав замедленно, будто сомневаясь, взяли её с собой или нет, взяла что-то со стола в гостинной, через которую они проходили, и с уже приподнятым настроением, почти вприпрыжку, побежала вверх по лестнице. Пиковый, не оценивая такую радость, — хотя сам обычно вёл себя также, — спокойным шагом, даже как-то методично, поднимался по ступенькам, рассматривая гирлянды, которые успели развесить клоны, пока он спал. Уже ближе к середине лестницы начались фотографии, установленные на разном уровне. На некоторых даже присутствовал Фёдор и... Он резко остановился. После случившегося, в доме не висело ни одной фотографии или другого напоминания с Джокером, но тут... Его будто здесь не должно было быть. Подросток, обернувшись, осмотрел прихожую внизу, подмечая через окно снеговика на улице. Гирлянда над входной поморгала, но уж точно не из-за включённого режима. Зелёный, легко угадав в коде "Hei", цокнул, зло нахмурившись, и продолжил подниматься по лестнице. Детский способ привлечь внимание. Если уж объявился — то объявляйся по полному, а не сиди в затмении до Нового года. Но брату об этом никак не скажешь, а если и был способ — Вару не хотел его пробовать. Всё же, обиды прощаются не просто. — Ватрушка! — Как только он переместился с последней ступеньки на пол коридора, на удивление устеленного ковром, плечи опалило смеющееся дыхание. Бубновый, весело улыбаясь и накидывая на плечи куста зелёный дождик, — Пойдём скорее! Феликс запутался в гирлянде, а Ромэо пытается его выпутать, но, если по секрету, — Габриэль наклоняется, но не говорит тише, — он делает только хуже. О, а ещё, а подобрал пару наклеечек, которые тебе могут понравиться, и мы сможем наклеить их тебе на дверь, — Куромаку, надрезающий бумагу с блёстками канцелярским ножом, ведь другим эту работу предоставить будет опасно, удивлённо оглянулся на них, когда заметил, что бубновый не поник, да и, кажется, не издевается над ним никто. — Блять, Ромэо, отъебись нахуй! Да отпусти ты! — Кричал четвёртый, изворачиваясь, пытаясь оказаться как можно дальше от рук короля, — Сука, Вару, помоги, а! — Пытался он выдернуть руку из цепкой хватки проводов. Названный пожал плечами и подошёл к нему сзади, проводя пальцами по спине вальта, ища начало гирлянды. Касания точно посылали мурашки, это он знал отлично, поэтому впервые за прошедшие пару часов гадко улыбнулся, прекрасно помня, как не любит холод червовый. Как и ожидалось, жёлтый дёрнулся от неприятно-приятных ощущений, но вернулся на место, прекрасно помня, что без помощи аккуратных и тонких пальцев не выберется. Вдруг вспомнив что-то, он немного подумал, замерев, и тихо начал: — Тут твоя мама недавно заходила... Ну, знаешь, пару дней назад... — Дрожащим голосом оповестил он, понимая, что дрожать тут должен точно не он, — Мы сказали, что тебя нет дома, ведь ты куда-то пошёл... Она осталась на чай, хотела увидеться с тобой, но к вечеру ты так и не вернулся, так что она просто оставила для тебя. Руки замерли, разматывая очередной узел. Пальцы подрагивали, и Вару понял, что имела в виду Лиза под "кое-что". О, Лиза. Так вот как её зовут.★✝★
Уже украшенный коридор мигал разными цветами, щедро раздавая праздничное настроение, ведь до праздника осталась всего неделя. Но валет, задумчиво попивая сок, вчитывался в статью об пожаре на складе игрушек, уже зная, кто это сделал. На телефон пришло уведомление, отвлекая от текста. Telegram Папа: Я еду к вам. Буду через полчаса. Стакан выпал из рук, чудом не разбиваясь. Жидкость разлилась по полу, оставляя липкое пятно. Данте, сидевший рядом и читавший книгу одного из ряда "Ляо Цзи" и прочих, вздрогнул, поднимая голову. Пиковый, застыв, пялился в экран, не смотря на то, что уведомление уже пропало. — Друг мой? — Мягко, но всё ещё удивлённо, произносит третий, наблюдая за мазанными движениями зелёного, который рассеянно поднимал стакан и ставил его на столешницу, — Что случилось? — А... — Вару поднял отрешённый — хоть за линзами не было видно, бубновый чувствовал это — взгляд на клона, будто не знал, что он тут был, — О, нет, просто... — Наклоняя голову в сторону, он медленно и неуверенно протянул: — Думаю, вас ожидает знакомство с не самым вежливым человеком... Хотя, что там про вежливость, он вообще долбанутый, — Закатывая глаза, тише говоря последнее слово, объяснил пятый. На кухню, сложив руки на груди, вошёл король. Рассмотрев что-то отчаянное в растерянных жестах вальта, он приподнял брови, но, не успел он задать вопрос, получил на него ответ: — То, чего ты так давно хотел, сбылось: ты познакомишься с моим отцом.