Программа обмена

13 августа 2008 год. Мини-Укай играла с остальными ребятами из приюта на детской площадке, не обращая внимания на окружающих людей. Высокая красивая девушка с фиолетовыми глазами, что сидела на лавке неподалеку, не сводила взгляд с маленькой девочки. Ее белки были красными, а губы дрожали. 21:53 Две девочки, жившие в одной комнате собирались спать. Ли и Мамоко любили сдвигать кровати и спать вместе, но из-за недавней ссоры на детской площадке не стали этого делать и почистив зубы и не пожелав друг другу сладких снов, легли спать в разных углах небольшой комнаты. 02:47 Мини-Ли проснулась из-за какого-то шороха и повернулась на правый бок, чтобы посмотреть на соседку и в этот же момент ее парализовало от страха, кровь в ушах забила, а сердце заколотилось со скоростью синего ежа Соника, когда тот убегал от профессора. Девочка не смогла выдавить из себя ни слова и лишь смотрела на то, как огромное проклятье непонятной формы нависало над ее подругой и проводило длинным и скользким языком по маленькому чистому личику. Мамоко не владела проклятой энергией и увидела проклятье только тогда, когда оно прикоснулось к ней и она ощутила сильнейший страх за всю свою коротенькую жизнь. Проклятье было покрыто липкой шерстью, что сбивалась во многих местах в шерстяные комки. Два глаза у него были расположены на месте, что привычно было называть лицом или мордой, а на длинных пальцах были ужасающие когти, с которых капала черная жидкость, напоминающая деготь. Как только у Ли получилось взять себя в руки и пошевелиться, чтобы хоть как-то помочь подруге, проклятье обвило свой язык вокруг шеи Мамоко и издало самый отвратительный смешок, начиная душить девочку. В эту ночь была необычайно красивая и светлая луна, которая хорошо освещала всю комнату. Лишь благодаря лунному свету Ли могла четко видеть все происходящее и следующий момент навсегда отпечатается в ее голову ярким воспоминанием. — По…мо…гиии, — хриплый шепот донесся до ушей Ли и все тело девочки задрожало, горло начало сводить и тошнота поднималась из желудка вязкой и густой субстанцией. Ли видела перед собой покрасневшее лицо Мамоко. Вены на ее лбу начали надуваться, капилляры в глазах полопались и маленькие карие глаза налились кровью, из носа быстрым ручьем побежали две темно-алые струйки, стекая по щеке и попадая в рот, создавая еще большее препятствие для дыхания. Уже через несколько десятков секунд проклятье расслабило хватку языка, давая Мамоко жадно проглотить такой вкусный и нужный кислород, но продлилось это не долго. Мамоко успела вдохнуть лишь один раз и проклятье, продолжив тихо и сумасшедше смеяться, обвило язык еще с большей силой и лицо Мамоко посинело, а язык надулся и вывалился изо рта. Через секунду глаза девочки закатились, а комната погрузилась в тишину. Не было слышно, как Мамоко задыхается, не было слышно, как просит помощи и пытается всхлипывать. Проклятью было недостаточно доставленных мучений и оно резко дернуло языком, отрывая маленькую голову, которая покатилась к кровати Укай. На лицо Ли брызнула кровь, пачкая чистую кровать и окно. В эту же секунду маленький организм Укай не выдержал и ее вырвало недавним ужином вперемешку с кровью и желтовато-зеленым желудочным соком. Проклятье заметило Ли только сейчас и с ужасающим смехом двинулось к ее кровати, но нервная система девочки не выдержала и перед ее глазами начало все плыть и темнеть, а в следующую секунду ее сознание покинуло голову и Укай потеряла сознание, с грохотом падая с кровати в собственные отторжения желудка. Мини-Укай очнулась только через несколько часов, когда ее трясла одна из нянечек приюта. — Мисс Азуми? — перед глазами девочки до сих пор все плыло и ей было сложно разобрать черты лица женщины, что звала ее и трясла за плечи. — Вставай! — голова дико кружится, — вставай, Ли! — тряска не прекращалась. Тут в голову девочки в самым ярких подробностях вернулось все то, что та видела ночью и Укай резко вскочила на ноги и подбежала к кровати Мамоко. Кровать была ровно заправлена, а комната убрана. Не было никаких следов крови и рвоты. Все выглядела так, будто это был всего лишь сон и Ли немного расслабилась и спокойно выдохнула, но… — Ли, где Мамоко? — желудок девочки снова скрутило, а глаза наполнились слезами. Девочка подняла на нянечку два стеклянных аметиста и слезы полились по ее пухленьким красным щечкам, капая с подбородка. Ли вцепилась в Азуми и начала громко плакать на ее плече, хватая и сжимая одежду. Ее крик можно было услышать во всем здании. Нянечка была ошарашена таким поведением Укай и все пыталась выведать у нее информацию, но не получив ничего в ответ, Азуми вызвала полицию, заявив, что в Токийском детском доме пропал ребенок. *** *Голова болит* — Укай открыла глаза и повернула голову в сторону, увидев перед собой стеклянный журнальный столик, а на нем кружку на маленькой подставке, из которой шел пар — *где я? * Девушка попыталась встать, но голову и тело пронзила стремительная боль, которая заставила ее принять прежнее положение. Все, на что хватило ее сил — поднять руку и потереть ей больные глаза. Гладя голову, она почувствовала какую-то ткань на голове и, недолго думая, поняла, что это бинт. Другой рукой у нее получилось нащупать телефон в кармане и не без труда, вытащить его и посмотреть на список уведомлений и время, 18:27, но больше девушку поразило то, что уже наступил вечер следующего дня, то есть она не выходила на связь целые сутки. Все уведомления состояли из пропущенных от Годжо, Мегуми и Нобары и несколько сообщений от них же, в которых говорилось, что вся троица очень переживает и просит девушку перезвонить хоть кому-нибудь. — Как ты себя чувствуешь? — Киемаса сел напротив девушки в кресло и закинул ногу на ногу, — не буду ходить вокруг да окало, — он отложил журнал, который взял со столика и посмотрел своими карими глазами прямо в глаза Укай, — если ты сейчас же не скажешь причину прихода, я не стану церемониться и прикончу тебя на месте, не сообщая ни о чем в магический суд. От этого мужчины исходила очень гнетущая аура и Укай по-настоящему испугалась. Киемаса не был похож на человека, который будет так шутить и это добавляло ситуации еще большей мрачности. — Мне прислали ваше фото, — Укай решила начать издалека и не говорить истинную причину прихода, ну или хотя бы как-то ее скрасить, — фото было прикреплено к вашему адресу и данным. — Кто прислал? — Киемаса стал выглядеть задумчивым. — Не знаю, — он не сводил взгляд с Ли, — я несколько раз пыталась позвонить по тому номеру, но его не существует, — Укай повернула голову ровно и стала смотреть в потолок. — Дай свой телефон, — Киемаса протянул руку и Укай поняла, что отнекиваться бесполезно. Девушка протянула свой телефон мужчине и потянулась за стаканом, который стоял на столике. Глоток, и по горлу разливается приятный вкус горячего шоколада, который приятно обжигает язык и приятной сладостью наполняет желудок. После этого вкуса стало как-то спокойней и девушка смогла немного расслабиться и принять вертикальное положение. Киемаса не смотрел на Ли и лишь что-то делал с ее телефоном. Через несколько минут он сделал все, что хотел и вернул девушке телефон. — Уходи, — он встал с места и забрал у нее кружку, которую Ли уже опустошила, — я вбил тебе в телефон мой номер и записал себе твой, — Ли зашла в сообщения и увидела, что тот уже переслал полную анкету и номер, с которого она пришла ей, — не думай, что я тебя отпускаю и что забыл про то, что ты сюда приходила и зачем, — он повернулся к девушке и приподнял голову, смотря на Укай свысока, — я не дурак, чтобы не понять, зачем сюда пришла дочь, убитого мною преступника и… — Он не преступник! — Укай резко вскочила на ноги и сразу же пожалела об этом, — мой отец не был преступником. Киемаса лишь тяжело вздохнул и опустил голову, потирая затылок: — Уходи, — мужчина больше ничего не сказал, а Ли ничего не спрашивала и лишь сделала так, как ей сказали. Выйдя на улицу, Укай ударил в нос свежий воздух и голова начала проясняться. Ли не хотела возвращаться и решила немного прогуляться. Посмотрев по картам, она нашла небольшой парк в паре километров и направилась туда. Уже начинало темнеть и Укай села на лавку, что была у небольшого озера, в котором плавали коричневые утки и желтенькие утята. Небо было окрашено в разные цвета красного и желтого, превращая этот закат в нечто незабываемое. Внутри была лишь пустота. Было такое чувство, будто никого в этом мире больше нет, ни друзей, ни семьи, никого. Из раздумий девушку выдернул внезапный звонок. — Слушаю, — Укай даже не посмотрела на экран телефона и моментально ответила. — Где ты? — учитель Годжо звучал крайне обеспокоенно. Не став ничего говорить, Ли отключила звонок и отправила учителю свои координаты. У нее не было никакого желания разговаривать с кем-либо, поэтому она продолжила молча сидеть на лавочке и вглядываться в отражение заката. *** — Эта девчонка сведет меня с ума, — Сатору вскочил с места и быстрым шагом направился на парковку Токийского магического техникума. По дороге он достал телефон и набрал номер, который в последнее время видел на своем экране чаще желаемого. — Что у вас произошло? — Ты о чем? — по голосу было слышно, что Фушигуро не в лучшем состоянии. — Почему казявка весь день не брала трубку и сейчас только отправила мне свои координаты, вместо того, чтобы нормально ответить?! — Годжо начинал злиться, что было ему не свойственно. — Где она сейчас? — Пошел нахер! Хрен я тебе что скажу! Какого хуя ты моего ребенка обижаешь, что она аж сбегает и сутки не отвечает?! Кем ты себя возомнил?! Я тебя в порошок сотру, — Сатору перешел на крик и его слова не казались пустым звуком, вены на его шее вздулись, а лицо покраснело, — я перепишу правила программы и ты к ней больше не подойдешь! — Тоджи хотел было что-то сказать, но Годжо отключил звонок и спрятал телефон в карман, садясь в свой автомобиль. *** Она уже из далека увидела беловолосую голову, которая направлялась к ней быстрым шагом. Сложно было сказать, что Укай испытывает при виде учителя — радость или тяжесть от предстоящего разговора. — Где ты была?! Что у тебя с головой?! — Сатору подлетел к девушке и сразу схватил ее за голову, крутя ее, чтобы рассмотреть с разных сторон, — кто это сделал?! — он не переставал кричать, из-за чего голова начинала болеть все сильнее. — Я упала, — Укай опустила взгляд в пол. — Д что ты, я не первый день живу, — Годжо взял ученицу за подбородок и поднял голову, чтобы она смотрела на него, — Ли, кто это сделал? Укай непривычно было видеть учителя таким серьезным. Ей хотелось плакать, но слез не было, был лишь огромный ком в горле, который ощущался, как кучка маленьких ежиков, царапавших стенки горла. — Поехали домой, — она не поднимала взгляд на учителя, — пожалуйста. Годжо выпрямился и его брови приподнялись, говоря о том, что он удивлен такому ответу. Он хотел узнать у нее, что произошло, но ее эмоциональное состояние было для него намного важнее любой информации. — Хорошо, казявочка, поехали, — Сатору лишь приобнял ученицу за плечо и она молча пошли в сторону парковки, на которой учитель оставил машину. Всю дорогу до техникума Укай проспала, поэтому было сложно сказать сколько они ехали, но, выйдя из машины, на улице было уже темно и дорожки освещали лишь высокие фонари с красным оттенком, что добавляло мрачности ночной территории техникума. — Иди в корпус, — Годжо заметил в стороне знакомый черный автомобиль и подтолкнул девушку в спину, чтобы та быстрее ушла. Проводив ученицу взглядом и убедившись, что она скрылась за поворотом, Сатору направился в сторону незваного гостя. — Почему у нее на голове повязка? — Тоджи вылез из машину и только послышался хлопок закрывающейся двери, как тот получил удар по лицу. — Какого ты сюда приперся, скотина, — Годжо налетел на Фушигуро, осыпая его все новыми ударами, но Тоджи даже не пытался сопротивляться, — думаешь, что можешь в любой момент приехать сюда и все будет хорошо?! — Сатору стоял в метре от Фушигуро, сняв повязку с глаз, — как ты смеешь так ее ранить, девочка тебя любит, а ты ведешь себя как ребенок! — глаза Тоджи расширились от слов Сатору, но он все равно не поднял на него взгляд и продолжал смотреть себе под ноги, — даже не говори мне, что ты этого не знал, это поняли уже все, кроме тебя. Я поменяю учеников и ты больше не будешь ее куратором, — Сатору подошел к Тоджи вплотную и заговорил еле слышно, — если еще хоть раз приблизишься к ней, я убью тебя. Сатору быстрым шагом покинул парковку и Тоджи остался один в кромешной ночной тишине. Он сел в машину и запрокинул голову назад, хотелось курить, но руки дрожали, из-за чего он не пог достать сигарету из полной пачки. — Блять! — он с силой ударил по рулю и прислонился к нему лбом, жадно вдыхая воздух. Ночную идиллию нарушил рев мотора и свет от фар разогнал мрак на дороге. Губы Укай дрожали. Она слышала практически каждое слово. Осознание того, что произойдет замена учеников и она больше не сможет видеть Фушигуро-старшего на постоянной основе сжирало девушку изнутри. — Давно ты здесь стоишь? — неизвестно откуда перед ней вырос учитель Годжо, но он уже смотрел на нее сверху вниз и слегка хмурился, — хотя какая разница, пошли домой. У девушки была куча вопросов к учителю, например, на сколько произойдет замена, чье место она займет, кто будет жить с Фушигуро и так далее, но она лишь молча пошла за своим сенсеем, пиная маленькие камни под ногами. Навстречу учителю с ученицей вышли почти все, но первой вылетела Кугисаки, наматываясь подруге на шею словно шарф. — Что с тобой? Где ты была? Почему не отвечала?! — вопросы сыпались градом и Укай не успевала вставить и слово. Тут же подлетели и остальные ученики, повторяя действия Кугисаки. От таких объятий Укай было сложно дышать и она легонько постукивала одного из учеников по руке, чтобы дать им понять, что ее пора отпустить. Учителя сразу отошли вместе с Годжо в сторону и начали что-то обсуждать. Учитель Гето не сводил взгляд с Сатору и изредка кивал, но Годжо что-то сказал и Нанами с Гето в секунду воскликнули что-то о том, что это против правил. — Мне плевать, я сделаю все что угодно для защиты и счастья моих детей, — он повернулся в сторону кучки студентов и сказал что-то еще, но учителя все также оставались слегка бледными, — я пошел к старейшинам, присмотрите за ребятами. Годжо быстрым шагом растворился в темноте, а за спинами учеников уже нарисовались Гето и Нанами. — Ну, — Гето положил руку на перебинтованную голову Укай и слегка погладил ее, — рассказывай. Уже около часа все сидели в общей гостиной корпуса первогодок и пили горячий шоколад. — Стой стой, — Юджи размахивал руками в разные стороны, — я так и не понял, кто тебе скинул эти данные? — Ты идиот, — Нобара ударила парня по затылку и потрепала за шиворот, — она же тебе сказала, что номер был неизвестным и она не знает кто это, придурок! — Итадори лишь смирно болтался в руках девушки. — Тебе не показалось странным, что кто-то присылает тебе такую информацию с точностью до мелочей? Как минимум было глупо идти туда, так еще и одной, — Мегуми единственный пил черный кофе иногда специально вдыхая его запах посильнее. — Я понимаю, что это было очень глупо, но я не знаю, что нашло на меня в тот момент, — Ли поставила почти пустой стакан на столик, — я будто перестала думать и пошла туда без какого-либо плана и отчета своим действиям, — рука Нобары упала на плечо подруги. — Главное, что ты в порядке, — учитель Гето улыбнулся самой милой и доброй улыбкой. От него всегда веяло спокойствием и добротой, но он никогда не казался слабым, совсем наоборот, — Сатору занимается вопросом о замене студентов, поэтому вскоре ты поменяешься с кем-то из своих друзей ты будешь в безопасности, — опять его милейшая улыбка. Иногда Ли казалось, что между учителем Гето и Годжо что-то есть, но она вовремя вспоминала, что Годжо-сенсей просто дурак и отметала эти мысли. *** — Как дела с заданием? — по голосу Фуракавы было понятно даже через телефон, что тот улыбается своей омерзительно-плешивой улыбкой, — о проклятье можно забыть? — Меня чуть не прикончили, — в трубке повисло долгое молчание, — требую увеличение вознаграждения втрое, либо разбирайся с этим сам. — Тоджи, Тоджи, Тоджи, не горячись, будет тебе вознаграждение, но надо знать меру. — Не вешай мне лапшу на уши, Саму, я тебе сказал втрое, значит втрое, — Тоджи затормозил перед красным светофором, — нет денег, значит ищи другого, — Фушигуро резко оборвал звонок и кинул телефон в подстаканник. Уже через минуту ему пришло сообщение: ''Согласен, у тебя неделя на то, чтобы убрать его или не получишь ни йены'' По дороге домой, Фушигуро зашел в магазин за продуктами и по привычке набрал кучу сладостей, зайдя домой, кожу обвил какой-то холод, хоть в квартире и было тепло. Тоджи никогда не боялся остаться один, потому что ему было не к кому и не за чем привязываться, он не знал какого это, быть любимым, чтобы тебя ждали дома. Мегуми давно вырос и у них никогда не было отношений как у остальных отцов и сыновей, хоть Фушигуро-старший и был готов отдать за него жизнь. Сегодня Фушигуро чувствовал себя крайне некомфортно в собственном доме, раньше, в таких ситуациях он шел в клуб и приводил домой какую-нибудь девушку на одну ночь, но сейчас у него не было ни единой подобной мысли в голове. Лишь позже Фушигуро начал понимать, то не температура виновна в таком холоде, а одиночество, а точнее страх, теперь Фушигуро безумно боялся остаться один, остаться без нее.