Добрые друзья

– Мне кажется, Дилюк меня слегка недолюбливает – пожаловался Тарталья, и Кайя чуть было не подавился коллекционным вином, которое заказал ради такого случая: хорошо, когда платит твой неприлично богатый друг. Назвать концентрированную ненависть, которую изливал на Чайльда Дилюк при каждой встрече, "легким недолюбливанием" – это надо было быть Чайлдом. – Почему?.. – Даже не знаю, – Кайя закатил глаза, – может быть, потому что ты – Фатуи? – Это расизм, предвзятое узколобое отношение и еще не дипломатично, – отчитал его Чайльд с легкой обидой в голосе. – А пытаться подчинить другие нации силой – это дипломатично? – возразил Кайя и быстро, пока диалог не пошел не по тому пути, перешел на другую соленую тему: – А может быть потому, что он вообще не очень любит тех, с кем у меня был секс. – Это особенно уморительно, учитывая, что он единственный ответственный за то, что у тебя в принципе был секс с кем-то, кроме него, – весьма благодарно откликнулся Тарталья на подкинутую подначку, – Серьезно, судя по тому, что я знаю, если бы не вся эта ерунда, вы рисковали стать официально самой унылой парочкой из тех, кто вместе со школьной до гробовой доски. Так что тебе, можно сказать, повезло. – Ерунды... Повезло... – медленно повторил Кайя, – Знаешь, иногда очень хочется тебе врезать. – Врежь, – оживился Чайлд, – а то вечер какой-то скучноватый. Хорошая драка его бы украсила. – Ты хочешь сказать, что тебе со мной скучно? – протянул Кайя, круговыми движениями гоняя вино в бокале. – О нет. Мы как раз были совсем не скучные, – горячо возразил Чальд. – Не то, что некоторые. Кайя был с ним полностью согласен. Какие угодно, но не скучные. Чайльд как-то заявил, что крио и гидро просто созданы друг для друга, и Кайя готов был в это поверить. Эффективность их командного взаимодействия пробивала потолок, их дуэт казался непобедимым, крыша у Тартальи по части зависимости от адреналина подтекала примерно в тех же местах, что и у самого Кайи, и те две недели, когда они носились в окрестностях Мондштата в поисках сбежавшего преступника из Снежной и попутно зачищали руины, были воистину упоительными. А когда после спарринга Кайя – увы, вполне предсказуемо – оказался на лопатках, Чайльд с энтузиазмом заявил, что ему полагается приз, и он точно знает, какой. Слегка обалдевший от такого напора Кайя вдруг осознал, что ощущать себя призом – не бременем, помехой, назойливым недоразумением, – ему очень даже нравится, и сдался на милость победителя. И пускай в их взаимоотношениях чувства романтического спектра задействованы практически не были, настоящим доверием ни один из них даже не баловался, а к сексу кое-кто относился и вовсе как к спорту, короткий бурный не-роман был лучшим, что случалось с Кайей за долгое время. Особенно когда удалось донести, что "кто победил – тот и сверху" – схема не рабочая, а нечестная. Дилюк, правда, психовал так, что зарево на Мондштатом практически не угасало ни днем, ни ночью. Это добавило дополнительных сложностей в их и так непростые отношения и отсрочило воссоединение, но Кайя ни о чем не жалел. – Я все-таки решительно не понимаю, как у тебя смогли сформироваться романтические настроения к Дилюку, после того, как ты видел его в коротких штанишках, – Тарталья тем временем продолжил развивать тему о скучных. – Ты забываешь, что я в то время тоже бегал в коротких штанишках, – Кайя усмехнулся, стараясь не впасть в ностальгию. – Это я и имею в виду. – Да что ты привязался к этим штанишкам? Можно подумать, тебя в детстве одевали иначе! – К счастью, да, потому что моя семья меня любила. Ну не смотри так, в Снежной короткие штанишки – не вариант. – Заметь, я не спрашиваю тебя, как у тебя сформировались романтические чувства к семитысячелетней ящерице. – Ящерица была инкогнито! – Важно заявил Чайльд, подняв палец. – Ладно, два-один в мою пользу. – Мы что, опять соревнуемся? – Да, и ты опять проигрываешь! – В твоих мечтах! Они посмеялись, чокнулись бокалами и отпили вина. – Может, ну их в жопу, сойдемся снова?.. – вдруг предложил Чайльд. Понятно, опять у кого-то личные терки. Кайя скептически поджал губы. – Даже интересно, что произойдет раньше: меня убьет камнем или тебя зажарят до хрустящей корочки. – Меня не так-то просто зажарить, – уязвленно заявил Чайльд. Кайя с удовольствием вспомнил, что единственный раз, когда Тарталья развел Дилюка на драку, нехило огреб. Что особенно приятно, самого Кайю, если на чистоту, тогда порадовал бы любой исход. – А вот у меня против камня шансов особо нет. Говоря о камнях, что-то случилось? – Ничего не случилось. Упомянутая тобой ящерица толкнула речь на полчаса про какие-то лунные циклы, древние традиции, адептов и прочую хуйню и ушла медитировать со своим мистическим зоопарком. – Чайлд залпом допил содержимое бокала, – два месяца назад. Козлина. Кайя сочувственно присвистнул. – Так что камня можешь не бояться, ему явно насрать, где я, с кем и что делаю. Знаешь, я тебе даже завидую иногда. Он снова кивнул в сторону Дилюка, который сверлил их злобным взглядом из-за стойки. – Нашел, чему завидовать, – вздохнул Кайя, – к тому же, это сейчас Дилюк такой интерактивный, а первые два месяца, когда только вернулся, вообще делал вид, что меня не существует. – Представляю лучше, чем хотелось бы, – сказал Тарталья и снова скис, глядя в пустой бокал. Кайе нравилось в Чайльде сочетание детской непосредственности, восторженного отношения к жизни и почти не замаскированного темного безумия, прорывающегося в самые непредсказуемые моменты и заставляющего Кайю слегка ежиться от приятного ощущения опасности. А потом эта хтоническая жуть сменялась вот таким вот взглядом несчастного потерявшегося щеночка – невозможно удержаться и успокаивающе не потрепать по волосам. Даже если после этого вполне невинного жеста температура в таверне поднимется на несколько градусов из-за бурления среди некоторых слишком заинтересованных лиц (которые многовато внимания уделяют им двоим, и слишком мало – непосредственной работе). – Чжун Ли вряд ли видит ситуацию с твоей точки зрения, – осторожно сказал Кайя, – у него совсем другой угол. Подходить к нему с нашими мерками – гиблое дело. – Да я знаю, – Чайльд налил им обоим снова и опять залпом выпил, явно забыв все наставления Кайи по поводу того, что мондштатское вино – сокровище, которым нужно наслаждаться степенно, а не глушить, как огненную воду, – Но что-то я подзаебался со всей этой занимательной геометрией. Так что вот, решил отдохнуть в приятной компании. – Я думал, ты шутишь. Так ты действительно приехал просто так? – У меня что, отпуска быть не может? – Откуда мне знать, – пожал плечами Кайя, – как у вас это, Предвестников, происходит? Нужно писать заявление на имя Царицы за две недели? А жалованье сохраняется? А премии выписывают? А если ты принимал в течение месяца эту твою монструозную форму, тебе дают больничный? И я тут подумал, может, тебе стоит выбить какое-нибудь дополнительное пособие за вредность работы?.. Тарталья смотрел на Кайю очень внимательно. Возможно, выбирая место для фингала. Но потом покачал головой, не продолжая пикировку, что говорило о том, что он действительно в растрепанных чувствах. – Давай просто напьемся и пойдем гонять руинных охранников, как в старые добрые времена? – Давай, – легко согласился Кайя. Рядом с Чайльдом он иногда чувствовал себя прямо нормальным, взрослым и ответственным. Но чаще – просто расслабленно. Приятно, когда любая идея воспринимается на ура и немедленно реализуется. Правда, порой они умудрялись заиграться, но об этом Кайя предпочитал не вспоминать. – Отпрашиваться будешь? – ехидно спросил Чайльд, кивнув на стойку. – Не буду, – мотнул головой Кайя, пропуская подначку, – Давай возьмём пару бутылок с собой и… – Сэр, простите, что прерываю, – рядом с их столиком нарисовался сотрудник посольства Снежной, Роман. – Ну что такое?! – под взглядом Тартальи Роман побледнел и стал будто полупрозрачным, – Я в отпуске, в конце концов. – Вам письмо. – В отпуске! – Это, похоже, личное, – со скрытым страданием в голосе сказал Роман. Тарталья, не глядя, протянул руку и тот, покосившись на ненавязчиво подглядывающего из-за бокала Кайю, вложил конверт ему в ладонь и растворился. Тарталья мельком взглянул на печать, просветлел, открыл, пробежался по строчкам и быстро спрятал письмо за пазуху. – Пьянка временно отменяется, – заметно повеселевшим голосом произнес он. Кайя закатил глаза. – Вот какой из тебя друг? – печать Кайя, конечно, тоже узнал, – Меняешь меня на булыжник. – Ой, вот не надо, тебе тут найдется чем заняться и без меня. Кроме того, я ненадолго и обещаю вернуться не один. Кайя удивленно выгнул бровь. Оставшись в одиночестве, Кайя пересел на табурет у стойки, по привычке подпер щеку и стал смотреть. Дилюк, который теперь выбрал политику игнорирования, выдержал минут десять. – Сир Кайя? Хотите что-то сказать? – Спросить, – сладко улыбнулся Кайя, – как мастер Дилюк смотрит на идею двойного свидания. Сначала Дилюк непонимающе нахмурился. Потом бросил взгляд на покинутый Кайей столик. Потом на дверь. И окаменел. – Даже. Не думай, – процедил он. – Прости, но это был скорее риторический вопрос. Так что до небольшой локальной катастрофы у нас есть несколько часов, и если ты хочешь провести их наедине... Дилюк медленно вышел из-за стойки, аккуратно вытер руки полотенцем, сложил передник, ухватил Кайю за плечо и молча потащил за собой.