Всё, что случилось - останется нам. Мчится корабль навстречу волнам,
Кирилл Гречкин кричит. Много, долго. На себя, на Игоря, на мир. Ему больно, и боль эта не физическая, а моральная. Душераздирающая, тягучая, черная. Эта боль обволакивает сначала кожу, медленно обмазывая пальцы, а потом просачивается сквозь ткани в вены артерии. Вместе со всеми веществами в крови, боль попадает прямо в сердце и отдаётся электрической разрядкой, усиливая эмоции и ощущения. Кирилл Гречкин бьёт посуду, кричит, как его все заебало и как он хочет сдохнуть, чтобы не чувствовать ничего. Игорь вздыхает, Игорю больно за Кирилла. Он пытается подойти ближе: успокоить, приобнять, погладить по спине. Шепчет тихое "т-ш-ш", в надежде на то, что это поможет, успокоит. Не помогало. Наоборот, только раззадоривало. Когда все, что можно было прокричать, - ругательства, обзывательства, жалобы - закончилось, Кирилл тяжело задышал и сразу же оказался в Игоревых объятьях. Тот обнимал крепко, целовал в макушку, бурчал что-то на тему "все хорошо будет, Кирюша, со всем разберемся". "Не будет, - знал Кирилл, - не разберёмся". Горечь и позорные слезы подступили к горлу, и Гречкин, как последний трус, убегает. Отталкивает Игоря, кричит отчаянно: "пошёл ты нахуй" и выбегает из квартиры. Летит по лестнице быстро, не разбирая ступеньки под ногами, не боясь упасть. Бежит к машине - сесть в неё и уехать. Не важно, куда: подальше от этой чёртовой квартиры, которая так пугала, но в то же время манила.Дерево смотрит вслед кораблю, Шепчет печальную песню свою.
Игорь сделал глубокий вдох и задержал дыхание, стараясь подавить эмоции. Нервы начинали потихоньку сдавать, учитывая ситуацию на работе, а тут ещё и Кирилл, истерящий по поводу и без. Игорь не знал, что ему делать со всем этим. Он опустился на диван, который тут же издал недовольный скрип, и закрыл руками лицо, погружаясь в свои мысли. В голове пронеслось постоянное уже "думай-думай-думай", но это не помогало, лишь усугубляло ситуацию. Игорь думал, наматывал свои мысли и переживания на вилку как спагетти и глотал, давился, плевался желчью. Он встал и подошёл к груше, которая лежала на полу, опустился перед ней на колени и начал неистово бить. Он представляя на месте этой груши всех: преступников, за которыми бегал по всему Питеру и чьи дела рассматривал ночами; надоедливых коллег, которые подкалывали каждый день и всячески раздражали; и даже себя - человека, которого Игорь, казалось бы, ненавидит больше всех. За черствость, за излишнее недоверие, за негативный настрой, за любовь к блондинистому мальчишке, который так по-скотски украл его сердце, кое теперь рвётся на маленькие кусочки. Спустя некоторое время Гром тяжело поднялся и медленно подошёл к окну. Небо Санкт-Петербурга уже успело окрасится в огненный цвет, а солнце потихоньку вставало, освещая и окрашивая тусклые дома.Если по правде, давай без обид: Тот, кто убил - тот и убит.
Гречкин ехал по трассе на высокой скорости, да так, что аж уши закладывало от ветра. Жаль, что этим шумом нельзя было заткнуть поток мыслей, которые поселились в голове Кирилла, словно рой пчел. Гречкин, если честно, никогда не думал о своих поступках, о своем мировоззрении. Все мысли он заглушал тусовками, сексом, алкоголем и дурью. Радикальное решение совсем нежёстких проблем: драка по пьяни с "друзьями", отсиживание в участке за хулиганство, гонки по центральным улицам Питера с превышением скорости и прочее, и прочее. Всё изменилось после одного случая, из-за которого кукуха Кирилла слетела с катушек: во время очередной тусовки Гречкин гонял со всей скорости и врезался в девочку. Девочку звали Лизой и она, как потом узнал Кирилл, чудом выжила. После этого был суд, который, конечно же, подкупил папаша, выплата компенсаций бедному ребёнку и скандал. Гречкин-старший орал и сносил все на своём пути: в такие моменты его можно было сравнить с самым настоящим ураганом - таким же смертельным и опасным. Именно в тот день Кирилл впервые задумался. Перед глазами летали прошедшие события, они яркими пятнами остаются, даже если хорошенько зажмурить глаза, а крики отца о том, какая же Кирилл мразь, звенят в голове. В тот вечер к Кириллу пришло осознание, что он чуть не убил человека.Кто в дождь отдал плащ - тот под плащом. Тот, кто просил - тот и прощён.
Игорь приезжает так быстро, как только может, и с явным облегчением находит Кирилла живым и невредимым. Правда, сидит тот на полу около кровати, сжавшись в комок и что-то бормоча. Гречкин в бреду набрал номер майора, но не мог ему ничего сказать: лишь рвано дышал в трубку и никак не реагировал на вопросы, а потом и вовсе кинул телефон на пол, чувствуя как к горлу подкатывает крик ужаса. И вот сейчас Гром уже сидит рядом с Кириллом, держит его за руку и молчит. Не знает что сказать, поэтому просто позволяет парню выговориться. Гречкин в перерывах между завываниями бесконечно извинялся перед кем-то и пытался доказать Грому, что он убийца. Игорь молчал, давая проплакаться как следует, а уже потом с ним можно будет серьёзно поговорить на эту тему. Гром гладит по голове, приносит стакан холодной воды, помогает дойти до ванной и умыться, укладывает спать и сам ложиться рядом, устало прикрывая глаза. Что бы там Гречкин-старший не говорил, Кирилл - никакая не мразь. Был бы мразью - плюнул бы на инцидент с высокой колокольни и поехал бы дальше нахуяриваться в клубах. Но Кирилл остановился, когда перед ним было распутье: налево пойдёшь - в клуб и тьму попадешь, направо повернешь - на белую полосу жизни ступишь да вину искупишь. И Кирилл медленно, но верно пополз направо.Пусть разлетаются листья и пусть, Дерево шепчет на радость и грусть,
Шло время, вместе со временем вперёд шёл Кирилл. Тусовки он пока не бросил, но завязал с дурью и более не напивается до потери сознания. Ходит к какому-то психотерапевту и часть своих денег отправляет в детские дома на благотворительность. Гречкин старается, правда старается. Конечно, он все ещё остаётся тем самым золотым мальчиком, который щеголяет в дорогих шмотках и с кучей цацок, все ещё ходит по клубам и все еще гоняет на своей ламбе. Увы, ничего не бывает сразу, ничего не происходит по щелчку пальца. Хотя хотелось бы. Но в мозгу Кирилла явно что-то поменялось, только вот Игорь пока не мог понять что. Гречкин стал заезжать к нему чаще, перестал брезговать и стал есть любимую Игореву шаверму и дешёвые сырки, оставался на ночь, помогал с уборкой и встречал майора с работы. - Ты так много для меня делаешь, Игорь, - говорил каждый раз Гречкин, а потом улыбался, - я просто пытаюсь выразить свою любовь, понимаешь? - говорит мягко, а глаза шальные, и в них какой-то скрытый испуг. Любовь... Кажется, они никогда не признавались друг другу в любви словами, так сказать, официально. Всё происходило через действия, через ухаживания, через поддержку. Гром просыпается ночью, потому что его царапнули по спине. Гречкин беспокойно мечется по постели и пытается сквозь сон зацепиться за Игоря. "Что-то явно не так," - думал майор, а сам как можно ближе прижимал младшего к себе, целуя в макушку.Мчится корабль на встречу волнам, Всё, что случится - останется нам.
Кирилл доезжает до дома, паркует ламбу и заходит в особняк, который встречает его гробовой тишиной. Дом Кирилла был похож на него самого: идеального белоснежного цвета стены снаружи и тёмное мрачное отсутствие света внутри. Гречкин прошёл внутрь на ощупь, не зажигая не единой лампочки, и добрался до своей комнаты. Только там он, закрыв дверь на два замка, зажёг одинокую лампу на столе. Парень устало опустился на кровать и прикрыл глаза. Гречкин знал, что сейчас не сможет заснуть, особенно после сегодняшней ссоры с Игорем. Где-то в глубине души парень понимал, что все рано или поздно сломается, пойдёт по пизде, и Кирилл вернётся к своему прежнему образу жизни. Ему было страшно. До мурашек страшно, что Игорь в нем разочаруется и бросит. И Гречкин тогда останется один. Больше не будет тёплых успокаивающих объятий, за которыми можно скрыться; не будет старой уютной квартиры, в которую всегда хочется вернуться; не будет больше такого страстного и волшебного секса, во время которого Кирилл получает удовольствие. Ему было страшно, что он вновь останется один в этом тёмном особняке. Страх почти накрыл парня с головой, как вдруг раздался телефонный звонок. Дрожащими руками Гречкин быстро ответил и прохрипел в трубку что-то вроде приветствия. - Кира, привет! - из телефона донесся подвыпивший голос, обладателю которого явно, было весело, - Слыш, у меня же днюха зватра, двадцать пять исполняется, - Кирилл понял, что позвонил ему давний "кореш" Юра, - Прикатывай ко мне. Всё обеспечу. Гречкин промямлил что-то в стиле "о, заебись!" и пообещал Юре приехать. А самому себе пообещал, что это будет последний раз, когда он напьётся до беспамятства.Ляжем на вёсла, Кто не мечтал в этой жизни хоть раз всё отправить к чертям,
Тусовка была, как всегда, чумовая. Дорогущий алкоголь, зажигательная музыка, сильные колеса. Гречкин действительно отжигал так, словно это была последняя его тусовка. Кирилл опрокидывал стакан за стаканом, закуривал высококачественный табак и даже закинулся несколькими таблетками метамфетамина. В голове всё плыло, картинка была очень яркой, а музыка била не только по ушам, но ещё и по сердцу. Гречкин крутился вокруг импровизированного шеста, падал в объятья разным разгоряченным телам и старался недуматьнедуматьнедумать ни о чем. Он просто отдавался моменту, чувствуя, как дурь бьёт в голову и разгоняет кровь по венам. Внезапно Кирилла накрывает, он сам не знает от чего: от количества веществ в его организме или от липкого чувства вины где-то в районе сердца. Медленно, шатаясь и не разбирая дороги, Кирилл продвигается в сторону выхода. Ему определённо необходимо подышать свежим воздухом. Кирилл медленно опустился на ступеньки и попытался отдышаться. Воздух действительно отрезвлял, выветривал алкоголь из организма, убирал чувство тошноты, но усиливал мысли в башке. Гречкина стало вновь потряхивать, но не оттого, что дурь переставала действовать, а от осознания того, где он находится. Если бы это увидел Игорь - он бы тяжело вздохнул и устало помотал головой, как делал всегда. Игорь бы разочаровался не в Кирилле, а в его поступках. Гром всегда говорил, что Гречкин - хороший человек, вступивший на плохую дорожку. И каждый раз, когда Кирилл начинал сомневаться в себе, рядом был Игорь. Он подставлял свое плечо, придерживал за руку и ловил, чтобы Гречкин не падал ещё сильнее. Гром хотел, чтобы Гречкин стал лучше. Гром в него верил.В одиночку пройти океан, Посвящая сверкающим звёздам,
На трясущихся ногах, со смутным осознанием происходящего и какой-то горечью в душе Кирилл сел за руль своей ламбы и надавил на педаль газа. Как обычно, ни с кем не попрощавшись, уезжает. Все равно о нем не вспомнят. После каждой вечеринки, особенно если это была вечеринка в доме Гречкина, парень просыпался с жуткой головной болью и осознанием того, что он остался один. Никто не напишет "как дела?", не спросит о самочувствии, не поблагодарит за "тусняк". Всем всегда было все равно, а любые сборища ради "напиться и оторваться" превращались в потреблядство. Гречкин знал об этом и, кажется, почти (не) расстраивался. Кирилл ехал, не разбирая дороги, по зову сердца. Сердце это, к слову, колотилось невозможно как. Из-за нахлынувших вдруг чувств, из-за адреналина, из-за горечи и чувства вины, которое съедало изнутри. Кирилл вдруг истошно закричал и сильнее надавил на педаль газа. Трасса все равно была прямой, не было риска куда-то вылететь. Ветер обдувал лицо, заставляя потихоньку прийти в себя. Гречкин из последних сил взял себя в руки. Главное - доехать до Игоря. Как он будет объяснять свое поведение - это уже неважно. Главное - Игорь и его крепкие объятья. Гречкин немного замедлился, переводя дыхание.Строчку за строчкой, Целый роман.
Как он доехал до дома, как оказался у двери Игоря, Гречкин не помнил. Он стоял и гипнотизировал чёртову дверь, не решаясь войти. Ноги еле-еле держали, голова кружилась. Кирилл из последних сил, превозмогая себя, постучался в квартиру. Он был на грани потери сознания, а потому облокотился на дверной косяк. Гром открыл через пару мгновений и удивлённо посмотрел на гостя. - Игорь... - Гречкин произнёс это, сделал шаг вперёд и упал Игорю в объятья, окончательно теряя связь с реальностью. Гром тяжело вздохнул и затащил Кирилла в квартиру, закрывая дверь. Ну же, Игорь, думай-думай-думай. Гром положил парня на диван, стащив с него сначала ботинки, а потом рубашку со штанами. Гречкин был в абсолютной отключке, никак не реагировал на действия Игоря; разве что иногда морщился. Гром взял Кирилла на руке, поцеловав в лоб и прошептал уже привычное "хорошо все будет, справимся". Он осторожно опустил тело Гречкина в ванну и включил душ небольшим напором. "Сейчас надо его в чувства привести, потом организм от всякой дряни прочистить, потом спать уложить" - Гром хмурится и разрабатывал план действий у себя в голове. Небольшой струёй холодной воды майор привёл парня в сознание, а потом заставил выпить два стакана воды, чтобы прочистить организм. Пока Кирилл содрогался над унитазом, Гром сидел рядом и поглаживал по спине, иногда заправляя за уши отросшие осветленные волосы, чтобы не мешались. Через некоторое время Гречкин, уже полностью истощенный и уставший, мирно спал на диване в обнимку с Игорем, у которого, в свою очередь, сна ни в одном глазу.Находя только в этом усладу, Ничего не боясь, кораблём управляя шутя,
Гречкин просыпается в холодном поту и кричит. Он не может вспомнить, что ему снилось, помнит только, как огонь настиг его, пока машина не могла завестись. Кирилл трясётся и закрывает руками лицо, пытаясь отогнать от себя негативные мысли. На плечи опускаются теплые руки и начинают массировать. Игорь наклоняется ближе и целует его в висок. Гречкин отрывисто дышит, разворачивается и вжимается в Игоря всем телом, яростно царапая по спине. - Ну тише, тише, не уйду никуда, - Гром уже знает эту Кириллову хватку, только вот никогда она не была такой яростной и отчаянной. Кирилл, содрогаясь в рыданиях, кивает буквально на каждое слово Игоря. Его голос успокаивает, заставляет отвлечься и переключить внимание с кошмарного сна на реальность. Гречкин хватается за края Игоревой футболки, утыкается носом в шею и плачет, не желая отпускать. Что-то в башке Кирилла говорило ему, что это последняя ночь, когда он рядом с Громом. Парню казалось, что если майор узнает в подробностях о происходящем - выгонит нахуй, отправит на растерзание к кошмарам. Гром ведь не железный, он тоже устаёт, и нервы у него не железные, чтобы вечность тянуть на себе Гречкина. - Иг.. - Кирилл закашлялся. - Игорь... Мне нужно... Я хочу... - он пытался подобрать нужные слова. - Что, Кирюш, что? - Выслушай меня, это важно. Я... Я... Через всхлипывания и кашель Гречкин поведал Игорю обо всем: и о том, как отец его ненавидит, и о том, как Гречкин один остаться боится, и о том, как к Игорю привязался, и о вечере сегодняшнем. Кирилл, казалось бы, вывернул душу наизнанку, вырвал из грудины сердце и протянул его Игорю, безмолвно сообщая, мол, делай с ним что хочешь.Ничего не теряя уже, Предпочтя дворцовому аду рай в шалаше.
Игорь, в свою очередь, сердце это принял, бережно накрыл ладонями и оставил невесомый поцелуй, боясь повредить и без того хрупкий и разбитый аппарат. Кирилл от такой заботы расклеился окончательно, и уже готов был рассыпается в бесконечных благодарностях, но Гром аккуратно взял щёки Кирилла в свои тёплые ладони и провел пальцами, стирая солёные дорожки, которые никак не заканчивались. - Кирь... - Гром начал тихо, боясь спугнуть. - Я ведь обещал, что буду рядом до конца, верно? И я буду. Разберемся, Кирюш, разберемся. А то что ты не сразу "хорошим" станешь, это понятно, - Игорь по интонации и нравоучениям сейчас чем-то напоминал Прокопенко, - путь исправления - это... в общем сложно это. И взлёты бывают, и падения. Нужно с этим смириться и идти дальше, высоко задрав нос, - с этими словами Игорь легонько щёлкнул младшего по носу, отчего тот хихикнул, немного успокоившись от спокойного тона Игоря, - и я в сотый раз скажу и не устану говорить: я рядом, Кирь. Всегда. - Не всегда, - голос Гречкина звучал тихо и сипло. - В каком смысле? - Я когда... домой... приезжаю, - Кирилл поежился на слове "домой" и сильнее прижался к Игорю, - там темно и пусто. Там никого кроме меня нет, понимаешь? Я один там, в этом огромном блядском особняке. И ведь никуда от этой тишины не деться, поэтому к тебе так часто катаюсь, лишь бы не там, понимаешь, Игорь? Гром нахмурился и замолчал. - Игорь?... - Кирь... А переезжай ко мне, а? Гречкин опешил и удивлённо уставился на Грома, не веря своим ушам. - Да, конечно, не номер в отеле класса "люкс", но... Майор не успевает договорить, потому что Кирилл увлекает его в солёный, нежный и немного робкий поцелуй, вкладывая в этот жест всю свою благодарность и преданность.Предпочтя дворцовому аду... Рай в шалаше...
С того дня прошло ровно два года. За это время Кирилл и Игорь стали ближе к друг другу и многому научились. Гречкин с горем пополам завязал со всеми зависимостями, продал особняк, часть денег вложил в благотворительность, часть пустил в развитие собственного бизнеса, а на оставшуюся часть купил двухэтажную квартиру практически в центре Санкт-Петербурга. Гром, в свою очередь, стал более открытым и мягким, перестал ночевать на работе, начал есть что-то, кроме шавермы и начал замечать вокруг прекрасное. С бытовыми делами решалось все легко: по очереди готовят, по очереди убирают. По утрам готовят на двоих по принципу "кто раньше проснулся" и рядом со второй порцией оставляли стикер с милой надписью, чтобы поднять настроение партнеру. По выходным выбирались к Прокопенко, которые очень тепло приняли Кирилла и даже научили его лепить настоящие пельмени; или тусили на крышах Питера с Пчёлкиной и Дубиным. На второе совместное лето Гречкин даже уломал Грома поехать на море, на Мальдивы, хотя бы за недельку. Прокопенко спокойно, даже с облегчением отпустил, заверив ворчащего Игоря, что ничего страшного за неделю не случится. Номер взяли высшего класса, с двуспальной огромной мягкой кроватью. Спали всегда в обнимку с той самой ночи: Кирилла иногда накрывали кошмары о прошлом, но рядом всегда был Гром, который прижимал к себе, плотнее укутывал в одеяло и что-то успокаивающе бормотал, зарываясь носом в осветленные волосы. То лето им запомнится навсегда, потому что в последний день августа Гром вывел своего парня на крышу, и пока тот любовался закатом, незаметно достал красную бархатную коробочку и встал на одно колено. Гречкин, казалось бы, разбудил своим счастливым визгом весь район. Осенью завели собаку: Игорь притащил домой брошенного щенка и мило нахмурил брови, а потому Кирилл просто не смог отказать и маленький пушистый комочек поселился вместе с ними. Дела действительно наладились, и оба просыпались счастливыми. Нежные поцелуи, тёплые объятья и медленные танцы на кухне стали неотъемлемой частью их размеренной и уютной жизни.Рай в шалаше...